Вызовите ведьму!

Глава 5

Майкл

Солнце во всю жарило Аркен, словно вознамерилось вытопить из каждого его обитателя влагу до последней капли. Даже мальчишки газетчики не так охотно кричали о новых номерах «Аркенских новостей» и старались в основном держаться тени, стягивая свои плотные тканевые кепки и обмахиваясь ими. В такую жару не стоило ждать клиентов в офисе, только если не случится что-то экстраординарное, а неверные мужья и служанки-воровки подождут до более прохладных времен. Что хуже, из-за усилившегося испарения Ливоты к иссушающей и удушающей жаре прибавился еще и дикий смрад гнилых водорослей, мусора и отбросов с консервного завода в Крысином квартале.

Еще с утра я поплотнее прикрыл окна и двери офиса, чтобы не страдать от такого мощного амбре главной реки столицы и курил, как проклятый.

Джинни — моя секретарша — задержалась на целый час, чего, как она прекрасно знала, я не любил. Несмотря на то, что училище и казематы затухающей войны были в десятке лет позади, я до сих пор вставал в пять утра и быстро наводил утренний туалет, сбривая лишнюю щетину, которая отрастала у меня за считанные часы, что также отличало меня от простых людей. Секретарша прекрасно знала о моей пунктуальности и раздражительности, если кто-то опаздывал, поэтому явила свой внушительный бюст в неприлично глубоком декольте. Будто она работала не в офисе детектива, а на улице Синих дам разливала спиртное любому «достопочтенному» мужу.

— Святые кроны, кажется, Древо решило нас укокошить, — тяжело дыша и с безумной скоростью обмахивая себя складным веером, проговорила она. — Просто не представляю, как ты дошел до офиса, Майкл.

Джинни откровенно стрельнула глазками на мою расовую принадлежность, нервно подергивавшуюся сейчас за спиной. На ее светлом овальном лице выступили крупные капли пота. Зная, какой у меня острый нюх она так и не прекратила поливать себя галлонами духов, пытаясь скрыть естественный аромат тела. И все же к «Сладкому вечеру» примешивался запах пота, грушевого лимонада и легкого возбуждения. Несмотря на вечные ненавязчивые попытки затащить меня в постель, что иногда отвлекало и заставляло сбрасывать напряжение в туалете, секретарем она была отменным и недорогим. Джинни обладала отличным навыком быстрого набора текста на машинке, вовремя сдавала налоговую отчетность, вела бухгалтерию и варила изумительный кофе. А ее милое личико заставляло некоторых клиентов приходить в офис не менее раза в месяц, чтобы только украсть улыбку юной особы.

— Я не уходил из офиса, ночевал тут, — отстраненно произнес я, вглядываясь в бумаги и проверяя все ли на месте. — Вот это перепечатай и копию направь кэпменам. Это по их запросу о краже серебра в Истери-холл.

Джинни светло улыбнулась мне и приняла несколько листков. При этом ее грудь опасно качнулась, намереваясь в любую секунду вывалиться из декольте.

— Опять работал всю ночь? — она заметила мой взгляд и победно ухмыльнулась. — Мог бы и меня на подмогу позвать.

На это я лишь покачал головой и вздохнул. Мысленно убеждал себя каждый раз, что когда-нибудь ей это надоест… или мне. Я вновь попросил секретаршу сделать копию и скрылся в своем кабинете, просто не желал выходить на улицу раньше нужного времени невзирая на то, что еще не завтракал и дико хотел чего-нибудь мясного.

Дома я не жил больше года, что отлично скрывал от Джинни, иначе она бы постоянно задерживалась и норовила устроить проникновение со взломом в мою скромную спальню. Может, и не со взломом, но терять такого помощника мне не хотелось. Другие просили за свои услуги гораздо больше.

Мне нравился офис, арендованный на Мерсери-стрит. Двухэтажный в новеньком доме, отстроенном после бомбежки Аркена двадцать лет назад. Внизу было достаточно места для ожидания, гостевой туалет, узкая, но удобная лестница из дуба вела на достаточно просторный для этой части города второй этаж, где клиентов встречала улыбчивая Джинни, направо от нее за дверью с узорчатым стеклом скрывался мой офис, чуть в отдалении была так называемая хозяйственная часть, где из неприлично большой кладовки с узким высоким окном я сделал себе комнату, а рядом за неброской дверью находился туалет и компактная ванная, где я мог принимать душ. Там же жили и швабры с метелками, каждый раз валившиеся на меня, пока я активно обтирался полотенцем.

Я отдавал приличную сумму за аренду квартиры в Лиссен-гарден, чтобы не смущать отца своим проживанием. Мы вообще мало с ним общались после… всего, что произошло со мной несколько лет назад. Иногда мне казалось, он начал стесняться собственного сына.

Времени до похода в университет оставалась уйма, посему я позволил себе совсем немного праздности: достал из сейфа за рабочим столом несколько грамм Мяты и аккуратно выложил ее на стол, достал из внутреннего кармана пиджака, висевшего на спинке стула, визитку и сделал дорожку.

«Осталось три, Олфорд, ты точно на этом сможешь закончить?» — пульсировала мысль, рожденная совестью.

Я не стал отвечать и просто затянулся. Остатки собрал пальцем и втер в десна.

«ХО-РО-ШО».

В носу приятно засвербело, голова прояснилась. Поднявшись, снял жилет, накинув его сверху на пиджак. Клиентов я не ждал, поэтому слишком неформальный вид — брюки, подтяжки и белая рубашка с закатанными рукавами — никоим образом не мог стать причиной казусов. Всегда после Мяты хотелось ходить и обдумывать дела. Она давала необыкновенный эффект взгляда как бы со стороны, иногда все казалось четче некуда, понятнее и проще. А иной раз путала и только мешала.

Естественно, никто не собирался раскрывать дела под кайфом, я лишь отправлялся в полет сознания, когда нужно было успеть записать, а позже проверить догадки. И все проходило сносно, когда имелись активные дела, но когда я баловался, скажем так, в сухую, то Мята могла завести в дебри воспоминаний и заставить мучиться. Потому принимал я только, когда работал. Не хотелось вновь находить себя свернувшимся в клубок на входном коврике у дома отца. В свое оправдание мог отметить, что тогда я первый и последний раз мешал Мяту и алкоголь.

Н-да, слышал бы папа мои мысли. Он-то уж точно взял бы свое старое ружье, с которым прошел всю войну с Ливерией, и хорошенько огрел меня прикладом.

Я поднял увесистую медную трубку телефона и в который раз за утро попросил телефонистку связать меня с домом Пенгроувтов. Мне нужно было еще раз опросить мать Оливера, но Клэр отказывалась говорить. Дворецкий убеждал, что она и ее муж не могут сейчас подойти к телефону. В этот раз все повторилось.

«Ладно, вечером позвоню снова».

Взяв со стола отчет Лэя, который мне подкинули в почтовый ящик практически перед рассветом, я еще раз пробежался взглядом по результату анализов. Серый Вез был чистым, как слеза младенца… из самой Преисподней не иначе. Мальчишка на самом деле страдал перед смертью, такие муки я бы не пожелал и врагу. Четыре миллиграмма смертельной смеси раствора морфина, Мяты Молли и кристаллов Беса буквально сожгли его изнутри. Четыре, при дозе в двадцать пятую часть миллиграмма. По позвоночнику прошли мурашки, хвост распушился. Добыть такой чистый раствор, где вместо другой легкодоступной химии находились кристаллы Беса — одни из самых дорогих на черном рынке — мог позволить себе только состоятельный убийца.

Скорее всего, видение Джойс в самом деле приведет нас к виновному — кому-то из его золотых дружков. Сложно представить, что студент престижнейшего Аркенского университета имени короля Эдварда лично пошел на такое зверство. Хотя за время службы я видел, как убивали за меньшее с большей жестокостью, но то были другие люди и другие условия.

— Тут должен быть мотивчик посерьезнее, нежели девушка, — сказал я сам себе и опустился на диван.

У покойного, несмотря на стаж употребления, было неплохое здоровье, не считая сифилиса. Вот тебе и кутеж в Крысином квартале, чуть ослабишь внимание и какая-нибудь проститутка обязательно тебя заразит. Инфекция оказалась свежей, на половом органе только-только начали проявляться красные пятна, а судя по бумагам и анализам, показатели иммуноглобулинов к трепонеме зашкаливали — хоть это мне и мало о чем говорило.

Можно ли совершить убийство с особой жестокостью из-за мести? Оливер заразил Сабрину, об этом стало известно ее новому любовнику, который тут же прикупил чистейшего Веза, а потом вколол убойную дозу обидчику в темной подворотне?

— Слишком просто… и глупо, — вслух подумал я.

Дверь в офис открылась, и первое, что я заметил — бюст Джинни. Немного раздраженно поднял взгляд. Сколько уже можно? Женщинам так мало надо для привлечения внимания, что впору писать запрет на появление в общественных местах в подобном виде, не все благородные мужи могут так долго отбиваться от привлекательной женщины.

— Майкл, там к тебе девушка пришла, — промурлыкала она, что было крайне странно, ведь при клиентах секретарша всегда вела себя скромно и не позволяла такого тона. А сейчас ее слова прозвучали так, будто мы только-только оделись после секса и разбежались по рабочим местам.

— Что за девушка? — я старался говорить внятно и скучающе, что было трудно сделать под Мятой.

— Не знаю, но она миленькая, и у нее есть ручной хорек, — Джинни расплылась в улыбке такой лукавой, что я едва не поперхнулся воздухом.

Мать твою, жара точно расплавила моей подчиненной мозги, не иначе. Но орки с ней, что Джойс забыла у меня в офисе? Прежде она никогда ко мне не заглядывала. Как-то раз дожидалась меня снаружи, пока я брал нужные бумаги и пистолет, чему была крайне недовольна, ведь ей пришлось «торчать на морозе целых пять минут». К слову, тогда стояла теплая осень и никакого мороза лично я не заметил.

— Эй, дамочка, посторонисс-сь, — расслышал я знакомое недовольное шипение хорька за спиной секретарши. Джинни пораженно приподняла брови, но все же отошла, пропуская в мой офис ведьму и ее фамильяра. — Я норка, дур-ра!

Дверь сама собой захлопнулась прямо за Джойс, едва не ударив по носу мою работницу. Я различил аромат озона и легкой лаванды. На редкость приятный запах магии. Джойс зашла, гордо выпрямив спину, и огляделась. Как всегда одета с иголочки, будто собралась не к частному детективу, а на благотворительный вечер институток. Молочное платье с прозрачными рукавами и милым, благо Древу, совсем не вызывающим вырезом. Жемчужные бусы только украшали образ. На этот раз она явно отдохнула и выглядела куда свежее вчерашнего. В памяти мелькнул образ хихикающей ведьмы с ножом в окровавленном платье. Поистине картина, достойная полотна какого-нибудь современного модерниста.

— Приятная у вас, детектив, эм… помощница, — она едко улыбнулась.

«Что это с ней?»

— Доброе утро, Джойс, — диван чуть скрипнул, когда я встал, чтобы приветствовать даму. — Присаживайся, где удобно, — сам же направился к рабочему столу — не пристало встречать гостей на диване. Взгляд упал на снятый жилет, и я мысленно выругался. — Чай, кофе или лимонад?

— А молочко у кис-ски есть? — хрипло хохотнул надоедливый хорек.

Дин спрыгнул с плеча хозяйки и, как у себя дома, начал обхаживать мой офис.

— Что-нибудь сопрешь, и я из тебя шапку сделаю, — недовольно бросил я, заметив, как тот подбирался к тумбочке у дивана.

— Я думал, ты под кайфом не заметиш-шь, — мелкий грызун пожал лапками и преспокойно сел на спинку дивана.

Еще бы, он быстро учуял здесь Мяту.

— Ах ты, крыса помойная, — зарождающийся рык заклокотал в груди.

Мы оба зарычали друг на друга, мелкую пакость не впечатлили мои острые зубы, а я не впечатлился его коготками. Мы бы, возможно, сцепились, но в заведомо неравный бой ворвалась ведьма.

— Хватит! — Джойс резко, но в той же степени элегантно взмахнула рукой, и нам с хорьком в лица ударил горячий воздух. Лишь на секунду, но обоим хватило, чтобы перестать препираться. — Не для этого я ехала в такую даль, чтобы слушать вашу грызню. Мистер Олфорд, — она аккуратно села на диван и заглянула мне прямо в глаза, — я-то думала, мы с вами отправимся в университет Эдварда опрашивать студентов, но, судя по всему, сегодня вы не настроены работать.

Мята давала свой эффект: мышцы расслаблялись, а разум четко и ярко работал, быстрее, чем нужно и, к сожалению, детали сейчас привлекали мое внимание куда сильнее, нежели что-то в целом. Трезвый я бы не стал реагировать так остро на несчастное животное. Прочистил горло, тем самым показывая небольшое смущение от того, что меня застали в таком состоянии, и лишь затем сел за стол и положил перед собой отчет из морга.

— Напротив, — я сложил пальцы в замок и слегка подался вперед, как бы наваливаясь на стол, — поработать я уже успел. Из-за слишком частного характера в университет не пускают кого и когда попало, тем более сегодня там проходит благотворительный обед с известными меценатами. Пришлось обратится к одному… деятелю, чтобы он помог нам пройти внутрь и побеседовать с элитной молодежью, а также хотя бы посмотреть на списки учащихся. День важный, надеюсь, найдем того, кто был в твоем видении.

За мгновение до я расслышал аромат дешевого «Сладкого вечера», и дверь вновь открылась.

— Джинни, будь добра, сделай нам чай, — я опередил ее вопрос, не желая слушать показной игривый тон. Что бы она там не решила продемонстрировать перед ведьмой, терпеть это не хотелось. «Надо будет поговорить с ней с глазу на глаз, чтобы окончательно расставить все по местам». — Давай только быстрее, нам скоро выходить.

— Хорошо, — буркнула она и скрылась.

Дико хотелось развалиться на диване и рассматривать резную лепнину на потолке, пытаясь разглядеть там лица или фигуры. Я принял немного, поэтому измененное состояние должно было вскоре пройти. Невольно вытянул ноги под столом и едва не застонал от боли в расслабляющихся мышцах.

«До чего ты докатился, Майкл Олфорд, ловишь кайф прямо перед клиентами».

Осталось всего три дозы, и я должен немедленно бросить эту дрянь.

Я заметил, как изогнулись в ухмылке губы Джойс, полные и чувственные, что естественно замечал и раньше, но не под кайфом. Что ж, ведьма, один-один. Только меня не тянуло танцевать и дергать порядочных каттов за хвосты.

— Занятия начинаются в одиннадцать и, как мне сказали, ребята вполне могут пропустить первые лекции, — выудив плохо слушавшимися пальцами часы из кармана брюк, я глянул на время. — Еще час. Успеем и чай попить, и поймать такси.

— К черту, — махнула она и грациозно перебралась на клиентский стул прямо передо мной. — Шоколад у вас найдется?

Джойс деловито поправила платиновую прядь полос, а я старался не слишком шумно вдыхать аромат ее тела. Холодная, с бальзамической ноткой лаванда, едва уловимый шлейф корицы и чего-то цитрусового. Невероятно освежающе, будто я вернулся в детство и выбежал в мамин любимый сад. Сложно было понять то ли это естественный аромат ведьмы, то ли удачно подобранные духи. Нет, явно не парфюм, а нечто иное. После какофонии запахов Аркена и облившейся духами Джинни, я был благодарен моей временной коллеге за такую приятную передышку. Забавно, прежде за сигаретами я никогда не замечал ее аромата.

— Что вы так смотрите? — Джойс слегка отстранилась, вся легкость в ней тут же пропала.

— Вам повезло, — быстро нашелся я, чтобы не казаться идиотом-токсикоманом, и, выдвинув верхний ящик стола, достал оттуда хороший веритский шоколад.

Эту плитку вместе с деньгами принесла мне на той неделе одна леди, которую чуть не изнасиловал владелец магазина автомобильных покрышек. Дело происходило в Розери-холл, где я на крыше поджидал серийного насильника, заранее вызвав наряд кэпменов, чтобы его повязали прямо во время преступления. Но те, как водилось, опоздали, и мы с толстым, богато одетым покрышечным бароном чуть не свалились с одного из самых высоких зданий в Аркене. Деньги я у дамы не взял, но вот шоколад оставил.

— Слушай, а рыбки там у тебя случайно не завалялос-сь? — потянул носом фамильяр ведьмы.

— О животном не предупреждали, — брюзгливо сказал пухлый охранник из будки на проходной. — Нельзя животных на территорию университета.

Он буравил нас маленькими глазками и тяжело дышал. Судя по запаху изо рта, мужчина только что ел копченую селедку и картошку с острым соусом. Вновь захотелось курить. В такси такого желания не возникало отчасти потому, что я почти до самого кампуса оставался под кайфом, отчасти из-за аромата Джойс, который только усилился, когда мы уселись на заднее сидение мобиля. Теперь же действие Мяты кончилось, а разгоряченному Аркену практически удалось заглушить лаванду. И это несмотря на то, что мы находились в районе, куда простой смертный приезжал только раз в жизни — получить паспорт в богато украшенной администрации. А кому-то и вовсе не доводилось.

— Уважаемый, то есть его, — фамильяр на плече у Джойс встал на задние лапки и начал раздраженно тыкать в меня передними, — вы пус-скаете, а я — приличный образованный фамильяр-р — животное? Ха!

— Правилами запрещено проносить на территорию животных вне зависимости от того, наделены те разумом или нет, — монотонно произнес мужчина, явно зачитывая свод правил по памяти.

Фердинанд часто задышал, разъяренно уставившись на человека в будке, словно готовился напасть и вцепиться в глотку, но ведьма быстро схватила его в руки и отошла, что-то торопливо объясняя.

Солнце стояло в зените и сильно пекло макушку, голова под шляпой вмиг взмокла, захотелось стянуть пиджак, но это было так же непозволительно, как и пройти с животным. Студенты странно поглядывали, огибая нашу шайку и привычным жестом поднимая вверх пропуск. Однако охранник передо мной не обращал никакого внимания на процессию молодых, перспективных, умных и богатых. Они, в отличие от нас, ничуть его не привлекали.

— Хорошо, животное останется за пределами университета, — заверил я охранника.

Казалось, любитель копченой сельди только и ждал этих слов. Едва ли не победно, с каким-то странным блеском в глазах он неприятно улыбнулся и медленно проговорил:

— Чтобы зверь не сбежал, его нужно будет поместить в клетку временного содержания.

— Я тебе покажу клетку, р-р-р! — хорек начал рычать и издавать странные звуки, похожие то ли на кряканье, то ли на кряхтение, миниатюрная шляпка слетела с его головы.

Джойс смачно, хоть и мило выругалась, когда фамильяр чуть не выскочил из ее рук. Может, препирательства и дальше бы продолжались, если бы не подошедший сенатор Боллсви. Я скорее услышал, нежели почуял его приближение. Высокий и мощный, он шагал так, как и полагалось его габаритам — шумно. Тяжелые шаги послышались еще до того, как эта ожившая гора вышла из галереи, примыкавшей к холлу.

— Мистер Олфорд! — на его широком скуластом лице появилась улыбка, словно он встретил давнего друга. — Рад вас видеть!

Он подошел ближе, возвышаясь надо мной. Признаться, к такому я не привык, обычно мои собеседники были ниже, если они, конечно, не орки.

Сенатор же мало походил на орка, лишь крупные габариты, неведомо как втиснутые в костюм-тройку, выдавали в нем потомка древних ущелий, а в цвете кожи не было и намека на зеленый оттенок — он был несколько бледен для человека, но за это стоило благодарить уже вампирские корни. Интересно, Боллсви решил лично проследить за ходом расследования или это невероятная случайность? Увы, в случайности я не верил.

Сенатор, тем временем, протянул мне огромную ладонь для рукопожатия, и я не стал противиться.

— Какие-то проблемы? — красные радужки уставились на меня.

— Мелочь, сэр, — я попытался поскорее отнять руку, ибо хватка у него была до ужаса крепкой, — нас не хотят пускать внутрь с фамильяром.

Казалось, он лишь сейчас заметил за моей спиной Джойс и ее хорька. В его взгляде появилась какая-то странная тень, но тут же пропала. От меня не укрылось это мгновение, но что бы там ни было, разобрать я не смог.

— Это та самая не болтливая помощница с уникальными способностями? — его лицо вновь выражало лишь дружелюбие и не больше. — Мисс?

— Джойс, — чуть помедлив, сказала ведьма, не решаясь подойти.

Конечно, он уже знал ее имя, в этом я не сомневался. Вампир из морга должен был сразу доложить семейству Пенгроувт или сенатору, кого привел с собой детектив. Потому Боллсви интересовался лишь из вежливости.

— Все верно, сенатор, это Джойс, моя помощница, — хоть и поздно опомнился, но все же постарался держаться рамок приличий. — Джойс, это первый сенатор Ричард Боллсви, он помог нам попасть в этот храм знаний.

— Приятно познакомиться, сенатор, — она выдавила самую прелестную улыбку. Фердинанд же молчал, хоть шерсть все еще стояла дыбом.

Боллсви поднял правую руку и взглянул на наручные часы — редкость в наше время — присвистнул и без всяких объяснений охраннику пригласил нас следовать за ним. На этот раз работник пропускной даже не подумал возражать на счет Дина.

Мы направились, как я понял, в учебную часть, чтобы взглянуть на список студентов, ходивших с Оливером Пенгроувтом на одни лекции. Все убранство университета буквально кричало о состоятельности его бюджета и тяжелых кошельках учащихся. Лучшее отражение ренессанса: изящная ордерная система, дорогой мрамор, скульптуры и изящная каменная резьба являли собой яркий вкусный ансамбль. Главная лестница была выполнена из белого мрамора с воздушными узорами в балюстраде и такими же искусно выполненными львами — символом университета — у подножия. Они будто замерли, охраняя главный подъем в здание. Стук наших каблуков отражался от стен и эхом уносился вдаль.

По центру над лестницей, точь-в-точь между львов сияла позолоченная камея, выпуклый рисунок в мраморе, дань легенде о сотворении нашего мира: огромное древо Тар-дан, разросшееся ветвями и корнями прямо посреди космоса. На каждой ветке переливались всеми цветами радуги округлые сферы, изображавшие рассеянные по древу миры. У корней притаилась Ехидна — покровительница всех ведьм и хаоса, прекрасная девушка с змеиным хвостом, именно ее то и дело припоминала Джойс. А высоко на ветвях, свесив ноги, сидел Ник — Вечный Странник и покровитель порядка. Его задача — поддерживать баланс. Справлялся ли он с ней? Как знать. В Аркен, судя по всему, Ник точно захаживал нечасто.

Если легенды не лгали, то наш мир когда-то определенно точно скатился вниз по ветвям, подобно переспевшему яблоку. Поближе к вотчине черной Ехидны.

От всей этой вычурной красоты мне стало не по себе. Рука сама потянулась за портсигаром, но я решил, что в такой роскошной обстановке курить будет грехом похлеще общественной наготы. Вспомнились стены родного училища, которым было больше пятисот лет. Единственное его богатство приходилось на рамы со стеклянными окнами.

— Позвольте спросить, — я снял шляпу и запустил пятерню в волосы, — вы давно дружите с Пэнгроувтами?

Мы шли по широкому коридору, мимо высоких светлых дверей, прямо в аудитории. Я поравнялся с Ричардом Боллсви, а Джойс шла чуть поодаль. Казалось, она завороженно любовалась интерьером.

Сенатор на мгновение задумался.

— Да лет двадцать пять уже, — хмыкнул он и почесал подбородок. — Мы с Дугласом… эм, с мистером Пенгроувтом учились вместе на юридическом. Как выпустились, открыли небольшой бизнес на Мерсери-стрит, как раз недалеко от того места, где сейчас находится ваш офис. Только начали вставать на ноги, как ливерийцы начали бомбить Аркен, и нам с женами пришлось на время покинуть королевство. Как держались вместе в те нелегкие времена, так и продолжаем.

— То есть Оливера вы хорошо знали? — в памяти тут же возникло мертвое лицо молодого человека. Если он на самом деле был настолько дружен с родителями парня, то тот, скорее всего, вырос у него на глазах.

— В последнее время не очень, — казалось, сенатор на самом деле сопереживал утрате семейства Пенгроувтов. Его лицо мгновенно потускнело, омрачаясь печалью. — Поймите, детектив, парень был хорошим и смышленым, пока не связался с Крысиным кварталом. Все мы, конечно, в свое время бегали туда, лапали доступных женщин, выпивали, но наркотики… не всем дают сбежать. Вот мальчик и отбился от рук.

Мы миновали развилку, повернув направо в красивую витражную галерею. Снова надевать шляпу я не стал. Это бы сочли неприличным, к тому же здесь было прохладно, а взмокшие волосы приятно холодили кожу.

— А что на счет друзей?

— Знаю некоторых, но, чем он жил последний год, сообщить не смогу.

— Скажите честно, сенатор, зачем вы здесь? — я не удержался и спросил прямо.

— Благотворительный обед, — он тяжело посмотрел на меня. — И чтобы ваши вопросы имели вес.

Мои подозрения подтвердились. Ричард Боллсви явно дал понять, что активно следил за расследованием и не собирался стоять в стороне, когда я буду допрашивать студентов. Такой подход мне не нравился, но ничего не оставалось, у этого полукровки действительно слишком большой вес. Во всех смыслах.

Наконец, мы дошли до учебной части. Секретарь выдала нам расписание Оливера и списки студентов. Покойный посещал лекции по международному праву, латынь, высшую математику, экономику и еще несколько дисциплин важных для будущего банкира или управленца. Однако не появлялся он на них уже около трех месяцев и даже пропустил последнюю сессию. От вылета парня удерживали хорошие пожертвования отца на развитие спортивных площадей университета. Боллсви, тем временем, изучал список студентов и помечал кого-то карандашом. Я попросил его показать мне листы.

— Это те, о ком я знаю, — криво и совсем безрадостно улыбнулся первый сенатор.

Женщина за кафедрой усердно делала вид, что занималась другой документацией, но по факту слепо водила пером над приказом недельной давности. Я чуял, как вспотели ее ладони — настолько было интересно, что же сейчас происходило рядом. Хорошо у него тут все схвачено.

На нескольких страницах оказались отмечены пятеро, все парни. Четверо с потока Оливера, один постарше. Ни намека на некую Сабрину. Либо Боллсви не знал о ней, либо она не училась в этом замечательном заведении.

— Какая аудитория свободна? — поинтересовался сенатор у секретарши.

Она отвернулась и близоруко посмотрела в расписании, прикрепленном над ее печатной машинкой, потом чуть стукнула себя пальцами по лбу.

— Конечно же, А213.

— Пригласите этих джентльменов в аудиторию, — указав фамилии в списке, сенатор Боллсви мягко улыбнулся работнице.

Джентльмены, а точнее студенты второго и третьего курса факультета экономики и управления были, мягко говоря, не рады, что их выдернули с лекций. Самый старший из опрашиваемых — Питер Распиж не постеснялся даже сенатора и высказал все, что думал о каттах и дурных ведьмах.

Аудитория, где мы проводили допрос, была небольшой. Ей явно пользовались не часто, ведь на партах успел скопиться слой пыли. Здесь неприятно пахло дезинфицирующим раствором, сушеными и подгнившими травами, а на полках красовались всяческие препарированные животные и гады в банках. Кажется, на самой верхней полке — в большой колбе метрах в шести над потолком — нашел свое последние пристанище плод моего собрата. Я старался не смотреть в ту сторону и полностью сосредоточиться на золотой молодежи Аркена.

Джойс вместе с Фердинандом ушла в конец аудитории и, не особо обращая внимание на пыль и сушеные цветочки, рассыпанные по столешнице, села за парту. Сенатор Боллсви провел ладонью по подоконнику и присел на него, сурово скрестив руки на груди, будто мы собирались проворачивать схему «добрый-злой полицейский».

— А я вам говорю, что нифига не знаю, — лениво произнес развалившийся на стуле юноша с крупными каштановыми кудрями. Они вились так непослушно, что его прическа больше походила на зимнюю шапку. — Мы с ребятами шли из бара «Золотая рюмка», Оливер отстал, и больше мы его не видели. Скажу так, я ни черта не помню — перебрал с алкоголем и весь вечер после «Золотой рюмки» помню только урывками.

— Ясно, — я тезисно черкнул в блокноте его рассказ и бросил короткий взгляд на Джойс. Она покачала головой: не он. — Во сколько вы вернулись домой, мистер Адамс?

— Говорю же, я ни хрена не помню, — едва ли не застонал он. Всем видом парень старался показать, как ему надоело отвечать на вопросы, хотя я только начал и спросил лишь третий раз. — Только мой дворецкий может сказать, он убирался за мной после прихода.

— Кто такая Сабрина? — я спросил как бы невзначай, словно это необязательный вопрос и сделал вид, что записывал его показания в блокнот.

— Сабрина? Хм… — после недолгих раздумий начал Адамс, тон его резко изменился. — Не знаю. Он вроде пару раз встречался с какой-то девчонкой, но про имя я не в курсе.

Сквозь запах дорогого парфюма я расслышал, как он мгновенно вспотел. Все он знал и, судя по лицу, догадался, куда я стану клонить.

Я демонстративно скосил взгляд на списки студентов и пододвинул к себе листки. Следы потревоженной пыли на учительском столе выдавали то, что я успел проделать три раза с другими ребятами. Надо дать опрашиваемому несколько томительных секунд, показать, что только проверяешь свою догадку…

— Может это кто-то из университета, вы подумайте, — задумчиво и нарочито медленно проговорил я, листая список.

Студенток по имени Сабрина значилось всего три. Одна заканчивала факультет теоретической механики и вряд ли бы стала якшаться с кем-то вроде этих ребят. Выпускникам, тем более такой направленности — что уж там говорить про пол — было не до праздных гуляний в Крысином квартале. Поэтому еще в учебной части я подумал, что придется бить наугад в кого-то из оставшихся. Две первокурсницы: одна с математического, другая с экономического, что подходило больше. Обе несовершеннолетние. И только одну я знал.

К тому времени, как я закончил изучать списки, парень сильно вспотел и сидел уже не так расслабленно.

— Имя Сабрина МакЭванс вам ничего не говорит?

Еще как должно было. Дочь известного на все королевство архитектора выбрала экономику и управление, оказавшись далековато от той тропы, которой ее отец достигал величия.

Конечно, это нормально, что у детей появлялись другие увлечения, но когда речь шла о прерывании знаменитой двухвековой династии архитекторов и скульпторов — а Сабрина, наперекор предкам, выбрала модную сейчас экономику — это становилось сенсацией даже для искушенного читателя Аркенских новостей. Год назад журналисты не утихали целый месяц, ковыряясь в мотивах такого поступка наследницы. Совсем маленькие и откровенно пошлые издания позволяли себе предположение, что великий МакЭванс, как свойственно многим гениям, был сумасшедшим тираном. Якобы бедная девочка сутками не выходила из дома и чертила планы до тех пор, пока отец не оставался доволен.

— Ну, да, — студент замялся, — знаю такую.

— Ваши друзья утверждают, что они с Оливером встречались в последнее время, — на это он не ответил, только кивнул. Я же продолжил дальше. — Кстати на счет друзей, нам сообщили, что мистер Кастер не появлялся в университете уже четыре дня, не знаете почему?

Один из пяти отмеченных сенатором ребят пропал и не приходил на лекции перед предстоящими зачетами, что для хорошиста было слегка странно. Отсутствовал он как раз со дня смерти Оливера. Может, простое совпадение, а может, именно он бил покойного в видении Джойс и теперь пытался спрятаться.

— Нет, не знаю, — Адамс почесал макушку, отчего его волосы взлохматились еще сильнее. — А что такое? У Оливера какие-то проблемы?

— Нет, просто надо кое-что проверить, — дежурно ответил я, не собираясь распространяться. Тем более сенатор внимательно наблюдал за процессом, почти не шевелясь.

Да, Пенгроувтам невыгодно распространяться о смерти сына. И речи не шло о том, чтобы горевать в открытую. Такой жизни я бы не хотел. Публичности уж точно.

— А зачем тогда вы тут устраиваете допрос с господином Боллсви и… кто это ваще? — он указал в сторону ведьмы. Понял, гаденыш, что у меня не было никаких улик. — Выдернули нас с лекций, ничего не говорите и еще требуете каких-то ответов. Я больше ничего не скажу без моего адвоката.

Первый сенатор в мгновение ока оказался рядом со стулом, где сидел Адамс, и положил свою тяжелую ладонь тому на плечо. На мгновение я растерялся, не ожидая такой прыти от массивного политика. Без лишнего звука, настолько быстро, что я едва успел моргнуть. Боллсви так возвышался над мальчишкой, что тот едва не закричал, когда сенатор приблизился.

— Я надеюсь, ты понимаешь, Норман, что распространяться и правда не стоит, — он говорил дружелюбно, без тени угрозы на лице или в голосе. — Это будет плохо для Оливера. Просто ответь на вопросы мистера Олфорда и иди дальше получать знания.

Я прочистил горло и четко произнес не терпящим возражений тоном:

— Прошу прощения, сенатор, но опрашиваю мальчика я. Не надо вмешиваться.

Непонятно, что бы ответил на это Ричард Боллсви, проверить мне не дали. Дверь в аудиторию открылась, и секретарь учебной части, испытывая неловкость из-за того, что прервала нас, сообщила, что отыскала Сабрину МакЭванс, и та уже ждала в коридоре.

На лице Адамса отразилось заметное облегчение.

Когда я попросил пригласить девушку и вновь обратил свое внимание на студента, то сенатор уже вернулся на облюбованное место, будто и не двигался вовсе. Гребанные вампирские фокусы. Джойс выглядела не менее растерянно, хоть и прятала это чувство, делая вид, что увлеченно поправляла волосы и жемчужные бусы на груди. Только вот я заметил, как она поджала губы.

«Да, мне тоже не по себе».

Парень быстро смылся от нас, и на его место опустилось прелестное светловолосое создание с голубыми глазами. Теперь стало понятно почему два юноши могли так сильно повздорить. Предмет раздора, а точнее личность, на самом деле была недурна собой, хорошо одета и, что немаловажно, приятно пахла.

— Сабрина МакЭванс? — поинтересовался я у юной леди. Та рассеянно кивнула. — Какие отношения связывают вас и Оливера Пенгроувта?

Она замерла, неловко улыбнулась и заправила за ухо длинные золотистые пряди волос.

— Мы какое-то время были вместе, но сейчас расстались.

— Вы находитесь с кем-нибудь в отношениях в данный момент?

— Нет.

Сабрина вдруг легко рассмеялась, приложив пальцы к пухлым губам. Я недоуменно уставился на нее. Что могло так позабавить студентку? Впрочем, судя по всему, не я один был в таком же непонимании. Сенатор приподнял брови, а Джойс с интересом облокотилась о стол, предварительно чуть смахнув с него пыль. Сабрина, между тем, весело огляделась по сторонам.

— Это что, такой новый способ познакомиться с девушкой? Простите, вы, конечно, симпатичный, но животные меня не интересуют.

Я ошарашенно моргнул. Она что, дура? Спросил я все же другое:

— Почему вы так решили?

Студентка посмотрела на меня, как на идиота:

— Это же двести тринадцатая, тут… происходит всякое.

Я закрыл карманный блокнот — всегда носил его с собой, удобная привычка, оставшаяся еще со службы — и откинулся на спинку стула.

— Мисс МакЭванс, вас не смутило, что помимо меня здесь находится еще двое взрослых людей?

Улыбка сошла с лица Сабрины, а в небесно-голубых глазах отразилось беспокойство.

— Теперь да. Но что происходит? Причем тут Оливер?

— Просто ответьте на вопросы, ладно? — я вновь открыл блокнот и взял ручку. Сделал так скорее для серьезного вида и проформы, нежели на самом деле собирался записывать ее слова. — У вас была сексуальная связь с Оливером?

— Чт…? — эмоции сменялись на ее лице так же быстро, как жизненный цикл бабочки. — Я могу не отвечать?

Я понимал. Ей нет восемнадцати, и если бы она ответила прямо, то сына Пенгроувтов можно было привлечь за связь с несовершеннолетней.

— Хорошо. Спрошу иначе: Оливер предупредил вас, что у него сифилис?

Девушка перестала дышать, кожа на лице сделалась белой. Новость явно шокировала Сабрину, как и остальных в аудитории. Занятно. Если это не хорошая актерская игра, то девочка не была в курсе, стало быть, не могла сказать новому ухажеру. Стадия была начальная, могло статься, что Оливер и сам не ведал о недуге.

— Советую вам посетить врача, — холодно сказал я, разрезав повисшую тишину. — А до этого ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов. Желательно серьезно и правдиво.

Сенатор проводил нас до парадной лестницы университета. Шли мы молча, и я уже надеялся, что так оно и будет, пока мы не покинем стены этого прекрасного здания. Однако Ричард Боллсви не желал так просто с нами расставаться. Когда пришла пора прощаться и вновь пожимать друг другу руки, он сильно сжал мою ладонь и широко улыбнулся, показывая длинные клыки.

— Приятно было иметь с вами дело, Майкл, — сенатор все не отпускал мою руку. Больно не было, но некомфортно — да.

— И мне, сенатор. Спасибо за помощь.

— Можно же на ты, а, Майкл? — второй рукой он мощно похлопал меня по плечу. Колени едва не подогнулись. Будь я человеком, то, наверное, получил бы перелом. — Нравишься ты мне, катт. Хороший парень, несмотря на то, какую историю оставил в прошлом. Как по мне, несправедливо с тобой обошлись. Отец, наверное, переживал сильно?

Я стойко выдержал его взгляд, внутренне холодея. Понимание пришло сразу, тут и детективом быть не надо, что уж говорить о сборе улик. Этого стоило ожидать, жаль, что я слегка расслабился из-за его напускного дружелюбия.

— Ни он, ни я не страдаем, сэр, — я ответил спокойно несмотря на то, что сенатор продолжал похлопывать меня по плечу.

— Вот и хорошо, парень. Обращайся ко мне в любое время, помогу чем смогу.

Меня отпустили и едва заметно оттеснили в сторону. Боллсви галантно поцеловал руку Джойс и чуть прихватил ее пальцы. Снова во взгляде мелькнуло то, что я прежде не успел распознать. Похоже, она понравилась ему как женщина.

— Приятно было повидаться с талантливой ведьмочкой из злачного уголка Аркена.

— Аналогично, сенатор Боллсви, — Джойс никоим образом не показала вида, что ее хоть как-то задели слова мужчины.

— Простите, сенатор, — я надел шляпу и как бы невзначай оказался между ним и девушкой, — нам пора идти.

Ричард Боллсви ухмыльнулся и отпустил ее.

— Надеюсь, выход вы найдете сами. Всего хорошего, — последнюю фразу он сказал уже нам в спины — так быстро мы решили удалиться.

Выход и в правду нашелся сам, причем необычайно быстро. Охранник проводил нас скучающим взглядом, не забыв при этом цепко пройтись по фигурке Джойс. Только на улице я выдохнул свободнее, даже ударившая в нос вонь города не помешала. Гребаная Ливота не переставала смердеть.

— И что это было? — спросила девушка, резко останавливаясь передо мной.

Я чуть не влетел в нее, но вовремя затормозил, умудрившись не выронить портсигар, который только что вытянул из кармана. На щеках у Джойс проступил румянец, видимо, тому виной наш стремительный побег наружу. Поправив растрепавшуюся прическу, она уставилась на меня в ожидании ответа.

— Если переводить, то это предупреждение: он все про нас знает и крепко держит в кулаке. Где-то что-то всплывет по нашему делу, и нас вскроют за разглашение. Зря я тебя привлек, — затяжка была долгожданной, я с удовольствием выдохнул клуб дыма. — Надо было разбираться самому.

Джойс поморщилась, но не отошла.

— То есть я зря вчера тратила последние силы на парня?

— Не начинай, — я поднял руки в примирительном жесте. Пепел с сигареты упал мне на рукав, и я сдавленно выругался.

— Да, простым кино тут уже не отделаешься.

И снова этот взгляд из-под ресниц. Неужели так будет кончаться каждая наша встреча?

— Что еще тебе нужно? — нахмурился я.

Ведьма немного подумала и серьезно ответила:

— Еще не решила. Просто будешь мне должен.

Женщины, черт бы их побрал. Пока я соображал, что ответить, к нам вернулся отчего-то довольный хорек. Дурацкая кукольная шляпка съехала на одно ухо. Этот непереносимый фамильяр явно успел что-то учудить, своровать или чем он там себя еще развлекал?

— Чего кис-слые? Куда дальше? — непосредственно поинтересовался он. — Лично я бы поел.