Вызовите ведьму!

Глава 13

Майкл

Зал суда был переполнен. Множество людей, желавших стать свидетелями столь громкого дела, в несколько рядов стояли вдоль стен. Это был один из самых больших залов, на больше чем сотню человек, но мест все равно не хватало. Представители разных рас от редких, но востребованных здесь низушек, до эльфов и орков едва ли не устроили давку у входа, в коридоре тоже слышалась масса голосов, сливающихся воедино и рождающих неприятный гул, словно огромный улей разворошили и кинули в здание.

Я сидел на отведенном мне месте стороннего эксперта рядом с Лэем Хостом, без всякого интереса рассматривающим столпотворение. Кажется, общество мертвых вампиру было куда милее, нежели зал полный живых разумных существ. Мы уже отчитали свое и ждали пока суд выслушает всех свидетелей. Из-за большой толкучки на входе, свидетелей на этот раз увели в зал для присяжных, где держали под неусыпным взором кэпменов, дабы свидетели не говорили лишнего друг другу.

Пенгроувты с широкой руки первого сенатора Боллсви решились на открытое судебное заседание, чтобы люди не думали задавать лишние вопросы после следствия. Мне было поставлена задача отчитаться о ходе следствия, найденных мной уликах и свидетелях. Естественно, без упоминания о зависимости убитого и пристрастия к насильственными действиям сексуального характера в отношении несовершеннолетних.

— Мисс МакЭванс, скажите, как давно вы знали Оливера Пенгроувта? — эльф-адвокат потерпевшей семьи акулой ходил вокруг заметно побледневшей с нашей последней встречи молодой девушки.

Сабрина промокнула глаза предоставленным ей платком и вздохнула.

— Полгода, — выдавила она дрожащим голосом.

Я внимательно следил за выражением лиц представителей обеих сторон, пока адвокат терзал бедняжку расспросами. Корван выглядел жалко. Парня вместо простых наручников заковали в цепи, словно он был отвязным преступником. Его темные волосы были неровно острижены, щеки впали куда сильнее, чем раньше, а красные глаза практически безразлично смотрели перед собой в пустоту. То ли абстинентный синдром был настолько сильным, то ли Корвана не лечили, а скорее калечили.

Происходящее уже казалось мне глупым фарсом для газетчиков.

— Скажите, мисс МакЭванс, — высокий и тонкий эльф хищно прищурился, отчего его и без того острые черты приобрели совсем гротескный вид, — у вас были сексуальные связи с кем-то, пока вы встречались в Оливером?

Девушка замолчала и на мгновение опустила голову, глядя на свои колени, где покоились светлые ладони с зажатым платком. Несколько секунд Сабрина теребила платок, пока адвокат вплотную не подошел к кафедре, за которой она сидела.

— Вы дали клятву, мисс. Ложь станет для вас сроком.

Судья — высокий темнокожий мужчина — ударил раз молотком.

— Вы запугиваете свидетельницу, мистер Айрлен.

Адвокат поднял руки вверх и смиренно отдалился.

— Да, — вдруг тихо, на одном выдохе сказала девушка.

Так тихо, что расслышать смогли лишь расы, обладающие чутким слухом. Остальные же непонимающе сощурились, пытаясь понять, что сказала Сабрина. По залу прошел осуждающий шепот. Те, кто услышал, передавали менее острым на слух собравшимся слова студентки.

— Дорогая, вас не расслышали наши присяжные, — махнул в сторону двух рядов с важными на вид мужчинами Аркена адвокат Айрлен. — Повторите.

— Да, у меня были сексуальные связи с другими, пока я встречалась с Оливером, — покрывшись красными пятнами, выпалила девушка. — И да, что с Оливером, что с другими парнями все было по обоюдному согласию.

Народ ахнул.

— Подсудимый был одним из них? — глаза Айрлена горели победой, адвокат был едва ли не в экстазе.

«Орочьи ублюдки».

Вот что строил адвокат все это время. Я уже знал, куда уйдет его допрос. Сабрина отрывисто кивнула, не в силах сказать ни слова.

Адвокат улыбнулся лишь одними уголками губ и прошел к столу, за которым сидел мистер Пенгроувт-старший — седой чуть полноватый мужчина в дорогом костюме. Поправив прядь длинный золотистых волос, сплетенных в изощренную косу, Айрлен порылся в бумагах на столе и поднял на всеобщее обозрение розоватый листок. Сабрина ахнула при виде его, в ее глазах появились слезы.

— Откуда это у вас? — задыхаясь, спросила она, находясь на грани истерики.

— Господа присяжные и господин судья, это копия результатов анализов мисс МакЭванс, которое нам в рамках следствия любезно предоставила городская инфекционная больница, — эльф грациозно положил лист на стол к судье и отошел, чтобы снова оказаться в центре сцены. Не иначе он считал себя блистательным актером на сцене. — Если вы внимательно прочтете их, то поймете, что мисс МакЭванс заражена сифилисом.

Несколько вспышек фотокамер на мгновение ослепили меня и всех участников судебного процесса. Запахло нагретыми лампами и серой. Фотографы пытались достать себе самые живые фотокарточки, чтобы позже опубликовать растерянное от ужаса лицо молодой наследницы известного архитектора. Даже не представлял, что испытает отец Сабрины, узнав, что интимные моменты жизни дочери были нагло выставлены на всеобщее обозрение.

— Скажите, мисс, — достаточно сдержано произнес эльф, — вам известно, как вы заразились инфекцией?

Я невольно потянулся к карману пиджака, на этот раз вовсе не за сигаретами. То, что хранилось там, могло рассыпать в прах все поставленное обвинение и заставить суд пойти на перенос заседания. Захотелось пересмотреть бумагу, удостовериться, что я прочитал все верно.

Между тем Сабрина не могла внятно ответить на вопрос адвоката и зашлась слезами, уронив голову на скомканный в руках платок.

— Протестую! — поднял руку адвокат Корвана — статный мужчина средних лет с модно прилизанными светлыми волосам. — Это излишнее давление на свидетеля.

— Протест отклонен, — безоговорочно отрезал судья и жестом показал Айрлену продолжать.

— Я вообще не понимаю, почему мы так долго рассматриваем дело, все и так понятно, — злобно выдал багровевший все это время Дуглас Пенгроувт. — Парень сознался, у вас на столе его признательные показания, ваша честь!

— Моего сына заставили подписать это несуразное признание, — чуть с вызовом, но все же спокойно отозвался Уилл Кастер, поднявшись со своего места, куда недавно сел после дачи показаний. — Вы только посмотрите на него, — мужчина указал на Корвана, которому, казалось, дела не было до того, что происходило вокруг, — с ним что-то сделали…

Судья несколько раз громко постучал молотком, от усердия, с каким он это делал, его судейский парик едва ли не слетел с головы.

— Мистер Кастер, вам не давали слова, у вас оно было, пока вы изъяснялись перед судом.

Отец Корвана замолчал. Он тут же перевел взгляд на меня. Нет, не злость или укор читались в этом взгляде. Это была тихая ярость, будто бы я выбивал признание собственными кулаками или другим каким-то более ужасным способом. Например, использовал Джойс, и в его власти просто шепнуть кому надо, что с частным детективом Олфордом к нему нанесла визит ведьма. Одно лишь слово и вечером кэпмены нагрянут к Джойс и станут требовать показать лицензию Ковена. Может, еще хуже, учитывая, что в свете последних событий Ковен ретировался из столицы, сбегая от разгневанного народа, накормленного байками газетчиков об ужасных ритуалах, ведьминых кругах и жертвоприношениях великой Ехидне.

Сможет ли тогда Лекс защитить ведьму?

Радовало одно — Уиллу явно понравилась Джойс. Либо поэтому, либо по другим причинам вдовец не стал ничего рассказывать о девушке, когда свидетельствовал перед толпой. Я спокойно выдержал его взгляд. Кастер покачал головой и отвернулся.

— Сабрина, — вдруг подал голос Корван, в котором вдруг появилась какая-то осознанность, — мне так жаль…

— Корван, не стоит говорить, — быстро зашептал ему адвокат защиты, — потом…

— … жаль, что я не убил ублюдка раньше, — он грустно улыбнулся, а все вокруг застыли в ужасе, на мистере Кастере и вовсе лица не было, — тогда ты была бы здорова.

— Протестую! Мой подзащит…

Голос адвоката Корвана увяз во взорвавшемся криками и громкими осуждениями зале. Журналисты быстро строчили в своих блокнотах, каким-то чудом еще державшихся ровно в ожившей толпе. Кто-то выкрикивал проклятия, кто-то даже плевался, несколько женщин схватились за голову в приступе дурноты. Пахло потом и чем-то отвратительно горьким.

— Молчать! — судья едва смог призвать всех к тишине, яростно стуча молотком по кафедре.

Вампир рядом со мной тихо рассмеялся, будто все вокруг было для него забавой. Я все не верил, что Корван мог так просто признаваться в жестоком убийстве. Дальше начался сплошной цирк. Пенгроувт даже нашел свидетеля потасовки между жертвой и убийцей, хотя я навещал предполагаемое место смерти и опрашивал курильщиков Молли, кутящих неподалеку каждый вечер, да и Джойс уверяла, что в том закутке никого не было во время драки.

Сделалось гадко, стоило копнуть поглубже, а не останавливаться на признании Корвана. Здесь что-то нечисто. Пока размышлял, параллельно слушая напыщенного эльфа-адвоката, который снова распинался в том, что прекрасного и умного молодого человека загубили из-за банальной мести, я все держал руку в кармане и не мог выпустить из пальцев документ из «Балтингейла». Встретившись взглядом с Пенгроутом, мне стало кристально ясно — не стоило говорить ему о том, что мне известно.

Дин смог достать оригинал истории болезни Корвана Кастера, из которого становилось понятно: парень не болел сифилисом и здоровье у него было отменное. Историю подменили, выдав на суде липовую бумажку с несуществующими диагнозами. Тем более, от оригинальной пытались избавиться, судя по подпаленным краям.

Это означало одно — я облажался.

Тучи сгустились над Аркеном, после череды горячих солнечных дней это казалось облегчением. Ударная, душная жара в конце лета — обычное явление для столицы, только вот это единственные солнечные дни в году. А если небо сковали тучи, в воздухе повисла ощутимая влага, то более не стоило ждать солнца и теплоты. Королевство медленно начало погружаться в промозглую ветряную осень. Туманы окутывали ближайшие к Ливоте кварталы, а трубы над домами начинали чадить дым из печей и каминов.

По дороге в Вестери-ярд я все поглядывал на небо, носом чуя дождь и мысленно радуясь, что захватил с собой зонт с самого утра. Слушание продлилось не дольше двух часов. Присяжные единодушно признали Корвана виновным в совершении преступления, и теперь парень будет прописан в окружной тюрьме, его ждала одиночная камера на ближайшие двадцать пять лет. Правда после того, как пройдет курс лечения в «Балтингейл». Немалый срок вписали за особую жестокость. Уилл Кастер грозился, что подаст апелляцию, но что-то мне не верилось, что ему дадут это сделать. Все было решено еще до начала суда, и весь процесс отыгрывался лишь для газетчиков и зевак.

Я затянулся, глядя на серые каменные стены Вестери-ярда. Когда-то на месте серого минималистичного здания с множеством окон и расширенной парковкой, стояла королевская тюрьма, возвышаясь над городом, словно великан из северных мифов. Я застал ее снос, когда с родителями только переехал в Аркен. Тогдашнему мне сложно было поверить, что многовековая конструкция разбиралась с помощью магии и техники преступно быстро. И теперь вместо красивого башенного романского строения, по земле тянулось архитектурное нечто, больше похожее на темную коробку. Но мне здесь нравилось… до поры до времени.

— Доброго дня, Монти, — обратился я к кэпмену за административной стойкой, чуть приподнимая шляпу.

Внутри было необычайно тихо, что немного обескураживало, ведь за почти семь лет моей службы в Вестери-ярд главный холл всегда был полон посетителей, кэпменов и различного рода задержанных криминальных элементов. Теперь же кроме двух забредших старушек и меня более никто не топтал отполированный до блеска мраморный пол.

Четыре пары глаз: старого знакомого и неизвестного мне, еще совсем зеленого паренька поднялись на меня.

— О! Майкл, какими судьбами? — радостно приветствовал меня бывший коллега. — Ты же вроде недавно продлял лицензию?

У него был сильный ливерийский акцент несмотря на то, что он вырос в Аркене. Как и многие ливерийцы, Монти имел узкие глаза, широкие скулы и бронзовый тон кожи, будто проводил под жарким солнцем все свободное время. Мы познакомились, когда он поступил констеблем в мой отдел, а позже дослужился до сержанта. И благодаря Эссе нас поперли из отдела: меня насовсем, его понизили в должности и посадили собирать заявления от посетителей Вестери-ярд. Скажем так, мы были не просто приятелями, общее несчастье иногда приводило нас в бар, только в последнее время это стало редкостью. Рядом с Монти сидел молодой человек, предки которого явно не покидали окрестностей Аркена несколько столетий. Бледный, долговязый кэпмен, судя по всему, еще недавно закончивший академию, лишь кивнул в знак приветствия.

— Упаси Древо, я здесь не за этим. Мне просто нужна кое-какая информация.

Монти огляделся, но в холле людей не прибавилось, а его сосед по рабочему месту непонимающе мигал, смотря то на меня, то на него.

— Я не могу, ты же знаешь, — он сделал виноватый вид. — Без официального запроса и одобрения капитана никакой служебной информации.

Я хмыкнул и все же снял шляпу.

— Я могу подать запрос, да только что-то подсказывает мне, что мне откажут.

— Куда ты лезешь, Олфорд? — прищурился Монти, отчего у него между бровями появились морщинки.

С громким щелчком открылась тяжелая железная дверь в дальней части холла, и двое орков повели под руки истошно вопящую женщину. Старушки в унисон вскрикнули от неожиданности, прикрывая в испуге рты. Ребята с каменными лицами тянули упирающуюся растрепанную нарушительницу, на вид чуть старше Джойс. Ее черные волосы были взъерошены и местами будто выдраны, тушь размазалась по лицу, а на теле лишь домашний шелковый халат, который во время ее попыток вырваться съехал, являя на всеобщее обозрение алое кружевное белье.

— Вы не понимаете! — нечеловечески, словно побитая орчиха, орала с виду хрупкая женщина. — Это не я! Проклятые ведьмы забрали его! Они виноваты!

Каким-то чудом она освободила одну руку и вцепилась ногтями констеблю в морду. Тот тяжело ухнул и заломил руку буйной. Женщина взвизгнула и вновь начала что-то доказывать.

Мы с Монти и перепуганными бабулями проводили троицу взглядом, пока они не исчезли в дверях, уводящих в сторону камер временного содержания.

— Великий Ник, помилуй, — быстро произнес Монти, качая головой.

— Что это с ней? — нахмурился я, чувствуя тонкий медный шлейф, оставшийся в холле.

— Кошмар, — вздохнул он. — Муж вернулся из командировки и застал дамочку с их мертвым сыном на руках. У ног валялся нож. Она утверждает, что вместо ее восьмимесячного сына ведьмы ночью подсунули в кроватку подменыша, от которого ей пришлось избавиться.

До меня вдруг дошло, что белье помешанной было изначально вовсе не алым. Неужели резко вспыхнувшая истерия по поводу ведьминских бесчинств могла так глубоко проникнуть в головы к аркенцам?

Стало не по себе.

Я вдруг понял, что от Джойс не было ни весточки за последние пару дней. Не то, чтобы мы сговаривались, просто в Крысином квартале все было иначе, нежели в остальном городе. Либо он горел, либо наоборот являл собой самое безопасное для ведьмы место.

— Монти, у вас были обращения по поводу пропажи ведьм? — чуть понизив голос, я склонился над стойкой администратора.

— Нет, Майки, — нарочито легко и быстро ответил ливериец и откинулся на стуле. — Ничего подобного.

Старушки оглянулись на нас и зашептались между собой гораздо активнее. Одна тыкала тросточкой в сторону моего хвоста. Н-да, старшее поколение еще больше не любило нашего брата.

— Пойдем лучше кофе попьем, — подмигнул Монти и встал с места. — Небось соскучился по служебному из буфета. Эй, Джонни, посиди немного, потом дам тебе перекур на тридцать минут.

— Хорошо, констебль Ким.

Я вовсе не соскучился по кислому кофе с работы, от него неприятно скручивало живот, даже сливки не спасали. Но я кивнул и пошел с Монти в буфет, располагавшийся на том же этаже, только в другой части здания.

В коридорах Вестерия-ярд было так же немноголюдно. Складывалось ощущение, что всех подняли по тревоге или объявили какой-то грандиозный план по поимке крупного преступника. Монти лишь вскользь упомянул о неспокойных улицах, больше не желая говорить на эту тему без разрешения капитана. Настаивать я не стал.

— Пару месяцев назад приходили представители Ковена ведьм, — начал ливериец, после затяжки. Мы не дошли до буфета и решили зайти в курилку, где не было ни души. — Серьезные такие женщины. Утверждали, что племянница одной из них не вернулась прошлой ночью, ни поисковые заклинания, ни артефакты так и не смогли найти ни ведьму, ни ее фамильяра. Мы взяли заявление, открыли дело, вроде даже отдел пропажи занялся, но позже, когда я спрашивал сержанта, которому поручили расследование, узнал, что тему быстро прикрыли.

— Почему? — я вертел в руках портсигар, даже не притрагиваясь к сигаретам.

— Якобы Лиз — пропавшая — связалась с тетей и в письме уверяла, что уехала из Аркена, не желая больше вдыхать испарения Ливоты, — Монти смотрел перед собой невидящим взглядом, пребывая в воспоминаниях. — Я битый час доказывал ее тете, что дело закрыто, а она трясла у меня перед носом письмом Лиз и уверяла, что «от него веет пустотой» и это не может быть написано ее рукой. Понимал бы я еще, что это значит.

Сразу вспомнилось лицо Джойс, когда она пыталась что-то ощутить после смерти фамильяра Арчи. Она будто ощущала пустоту, отчего лицо ее сделалось серым, а глаза безжизненными. Потом Джойс выдала, что ведьма истерзанного кота мертва.

— Что-то еще? — наверное, мой тон был резким, ведь кэпмен поднял на меня подозрительный взгляд.

— Зачем тебе это? Судя по тому, как быстро закрываются такие дела, мне лучше вообще тебе ничего не говорить. Творится что-то странное, Олфорд.

«Вдвойне согласен».

Я рассказал ему про Арчи, который умер у меня на руках, рассказал про Мойру и ее смерть, тактично обходя упоминания о Джойс.

Монти удрученно покачал головой. Пепел осыпался с сигареты прямо на пол курилки, поскольку на несколько мгновений констебль о ней забыл.

— Было еще одно. Три недели назад. Пришел встревоженный мужчина, художник средней руки, написал заявление о пропаже жены. В тот вечер она задержалась в своей лавке, где варила зелья и заклинала простые артефакты в районе Ковент-гарден. Он решил, что зайдет за ней, чтобы ей не пришлось поздно идти домой в одиночестве, но застал лишь разруху в лавке. Все было перевернуто, зелья разлиты и жердь, где сидел ее фамильяр-ворон оказалась в подтеках крови. Там же он нашел перья ворона, но больше никаких следов ни жены, ни ее фамильяра он не нашел. Как не нашли и наши ребята.

Что за черти крутили хвостом в Аркене? Три ведьмы — это уже не случайность, а серия и, судя по всему, именно убийств. Монти помолчал, а я не торопил его, внутренне тревожась за Джойс. Уберегут ли ее ребята Лекса, когда нужно? И тот мужик, который следил за нами во время последней встречи… Я решил, что это человек мафиози, отправленный следить за ее передвижениями, но если это не так, очередной жертвой могла стать Джойс?

«Паранойя — один из эффектов от злоупотребления Мяты на постоянной основе», — вспомнил я строчку из «Справочника медика», взятого мной буквально вчера в книжной лавке.

К своему стыду, я пополнил запасы Мяты и едва ли не позволил себе купить Молли. Назревали крупные проблемы не только в Аркене, но и у меня, и что с ними делать я абсолютно не понимал.

— Не знаю, были ли еще какие случаи, но если так, то не в мою смену, — Ким потушил сигарету.

— Мы можем попасть в архив и найти хотя бы одно обращение?

— Через пятнадцать минут, — кивнул он. — Там как раз будет пересменка.

Еще будучи констеблем, едва окончившим академию, я помогал с разбором кэпменского архива в главном управлении Вестери-ярд. Вместо погони за преступниками, патрулирования улиц, помощи на месте преступления и урегулировании пьяных драк мы всем молодым составом таскали и упорядочивали сотни дел в небольшом помещении. Тогда начались мои отношения с еще незастервеневшей Ванессой. Умной и веселой девушкой, решившей, что могла побороть систему и забраться повыше по служебной лестнице будучи женщиной. Кто же знал, что она готова будет идти по головам.

В архиве мало что изменилось. Наведенный нами десять лет назад порядок поддерживался по той же траектории. Попасть сюда было легко — на входе дежурил наш старый знакомый, просто закрывший глаза и безо всяких вопросов распахнувший перед нами дверь. Говорить он тоже никому не станет, что мне только на руку.

— Сколько тебе заплатила семья Пенгроувт? — вдруг спросил Монти, когда мы перебирали бумаги в коробке.

— Только не говори, что все управление знает, — нахмурился я, откладывая в сторону заявление о пропаже попугая где-то на Паинтон-стрит.

— А я и не говорю, — он облизнулся. — Так сколько?

— Прилично, — не было смысла говорить точную сумму, годовую зарплату старшего следователя за раз мог получить далеко не каждый.

Он хмыкнул, но приставать больше не стал.

— Везет, дело легкое. Парень сам сознался. Я видел протокол, — быстро ответил Монти, поймав мой настороженный взгляд. — Устроишь себе отпуск?

Я покачал головой, вытаскивая до неприличия тонкую папку с делом о пропаже некой Сивиллы Нейт. Открыл его и быстро пробежался взором по строчками. Кажется, оно. Здесь даже имелся свидетель похищения, однако дальше дело не пошло, его слова не стали проверять. После первого упоминания его имени «Шон Остин» в скобках было указано, что мужчина находился в наркотическом опьянении. Его слова о неких «красных плащах и масках», которые уволокли мисс Нейт и ее ворона, даже не были подтверждены другими опрошенными, возможными очевидцами преступления. Кэпмены даже не постарались найти и опросить кого-то еще.

— Красные плащи? Что это значит? — я сунул Монти папку с делом.

— Не знаю, не я опрашивал, — ливериец даже не взглянул. — Послушай, Майкл, то, что у тебя на руках помер кот-фамильяр, не делает тебя обязанным лезть в это все. А если это заказ, то лучше откажись.

— Почему? — спросил я резко. — Потому что пахнет дурно или что? Ты мне что-то недоговариваешь, а, Монти?

Он поднялся со стула, на котором сидел и наблюдал за мной последние десять минут и скрести руки на груди.

— Нет, просто я думаю, что это покрывается сверху, потому, если полезешь, можешь лишиться не только лицензии, но и свободы за сование каттского носа в государственные дела.

— Я не дурак, констебль Ким, и понимаю, что делаю. Если бы ты на самом деле переживал за меня и не хотел, чтобы кто-то со стороны лез в дела Вестери-ярд, то не стал бы меня сюда провожать, ведь так? Тебя же тоже гложет этот дерьмо? — друг не ответил, лишь отвел взгляд. Я хорошо его помнил. — Поэтому ты стал моим первым помощником, Монти. Чуйка, желание докопаться и доказать.

— Я больше не сержант, — уныло ответил он. — Эй, что ты делаешь?

Мне нужно это дело, копию делать не было возможности, поэтому я попросту запихнул его под пиджак — сзади, за пояс брюк.

— Ты сегодня дежуришь ночью? — вместо ответа спросил я.

— Да, — непонимающе пожал плечами ливериец. — Хотел пропустить по пинте?

Я поднялся и чуть отряхнул мелкую бумажную пыль с брюк.

— Потом. Корвана Кастера завтра днем отправят из вашего изолятора обратно в «Балтингейл». Мне нужно, чтобы ты провел меня к нему. Ночью. Не одного.

Монти округлил глаза, не веря собственным ушам.

— Ты с ума сошел, Олфорд? — он понял, что его возмущение было слишком громким, и тут же понизил голос едва ли не до шепота. — Ты хоть знаешь, что за такое бывает? Кого ты, катт проклятый, вообще решил притащить? Меня нахрен уволят!

Я надел шляпу, подхватил зонтик и прямо посмотрел на него.

— Думаю, я поймал не того.

Прежде чем идти к Джойс с предложением очередной работы, я заскочил в офис в желании дать себе часик в компании с Мятой. Но уже разложив дорожку перед собой, тут же смел ее на пол, ужаснувшись того, что собирался сделать. Я принимал с утра, решив оттянуться перед заседанием. Благо кайф отошел уже в такси по пути в здание суда. Сейчас мне хотелось вмазаться не меньше, чем утром. Но я вспомнил лицо Корвана и на мгновение, лишь на долю секунды, испугался, что когда-то и сам буду сидеть в лечебнице и пускать слюни. Но пока частицы Мяты летели со стола на ковер, мне стало жаль потерянную дозу.

Взять еще? В сейфе был запас на всю неделю и можно было не ограничиваться. По окнам забарабанил дождь, вдруг выводя меня из транса. Я посмотрел на дело Сивиллы Нейт, которое кинул на тот же стол, где раскладывал дорожку.

«Вот, значит, какие приоритеты у тебя, Олфорд?»

Впору смеяться над собой, если бы не было так страшно.

Я резко встал, едва не уронив стул, и с силой захлопнул приоткрытую дверку сейфа. Он будто смотрел на меня своим черным провалом, зазывая засунуть туда руку и взять еще. Всего-то одна доза. Кому она сделает хуже? И больше я притрагиваться к этому не буду, так ведь?

Мысли вернулись к Джойс. Мне вновь требовалась ее помощь, тем более надо было заранее предупредить ее о ночном сеансе в Вестери-ярд, если она, конечно, согласится. Может, Джойс даже больше знала обо всем, что происходило с ведьмами в Аркене? Вдруг «красные плащи» — это не выдумка случайного свидетеля-наркомана, а нечто более реальное? И мне нужно было найти того, кто продал Корвану Вез. Убедить самого себя, что не облажался, что все сделал правильно, и Пенгроувты ополчились на того, на кого следовало. Все мои подозрения могли быть вызваны лишь гребаным приемом Мяты.

Я схватился за голову и тихо зарычал.

«Как же хочется Мяты!» — выли едва ли не все мышцы в теле.

Боясь самого себя, я схватил со стола дело Сивиллы и выскочил из кабинета, широкими шагами направившись в сторону выхода. Плевать на дождь, мне надо было свалить отсюда, чтобы сейф не смотрел на меня своим темным содержимым.

— О, Древо! — взвизгнула Джинни, когда мы столкнулись с ней на лестнице. — Я думала тут никого нет!

Девушка держалась за грудь, отходя от испуга. Из-за туч стало довольно темно, а я не сразу замечал, что появлялась необходимость в свете. Когда был один, то вообще не утруждал себя освещением в офисе. Потому моя секретарша так испугалась, наткнувшись на меня в полутьме.

— Я же дал тебе выходные, — напомнил я ей.

— Да, но меня застал дождь по дороге из магазина, — она убрала с лица мокрые светлые пряди, и я только сейчас понял, что она промокла до нитки. — Вот, забежала за зонтом.

За побегом от собственных страхов я не уловил ни запаха дождя, ни влажной одежды и волос. Джинни тряслась, как осенний лист на ветру.

Я вздохнул, глядя на ее жалкое состояние.

— Пойдем, дам полотенце.

Секретарша без слов проследовала за мной, по дороге кинула сумочку на свой рабочий стол. Каблуки стучали по паркету, я ощущал, как от нее пахло алкоголем, скорее всего вином, и чем-то неуловимо сладковатым вроде выпечки. В своей комнате взял свежее полотенце и протянул его Джинни. Она приняла его, с интересом оглядываясь в помещении, где еще ни разу не была. Личная комната была закрыта в рабочее время, а ключ всегда был при мне. Я слышал несколько раз, как секретарша пыталась открыть дверь, но пресекал всяческие посягательства на мое личное пространство. В этот раз я тоже попросил ее побыть в коридоре, пока беру необходимое, но она нагло зашла внутрь.

— Я так и знала! — радостно посмотрела на меня Джинни, промакивая полотенцем волосы. — Ты здесь живешь!

— Живу, — пожал я плечами, а потом замер в изумлении. — Ты чего делаешь?

Девушка кинула полотенце на мою кровать и, не отрывая от меня взгляда, начала быстро расстегивать легкую атласную блузу, неприлично прилипшую к телу.

— Я замерзла, согреешь? — выдохнула она, чуть краснея.

— Что? Нет! — опешил я.

Джинни остановилась и нахмурилась, убирая руки от множества пуговичек.

— Всмысле? Ты же привел меня в свою комнату, прямо к кровати.

— Чтобы просто дать полотенце, женщина, — я раздраженно потер переносицу. — Вытирайся, обсыхай и уходи, только не забудь закрыть офис.

Она залилась краской, чуть приоткрыв рот, когда поняла, что я был серьезен. Еще попыталась что-то сказать, но быстро закрыла рот и схватилась за расстегнутый верх блузки.

— Черт, мне так стыдно, Майкл, — Джинни сжала губы и пулей вылетела из спальни, не забыв забрать полотенце.

Я оставил девушку в офисе, сам же схватил зонт, надел шляпу и вышел на стремительно погружающиеся во мрак улицы Аркена. Дождь на самом деле спустился сильный, смывая грязь с дорог и тротуаров. Редкие прохожие торопились быстрее добраться до хоть какого-то пристанища, чтобы переждать непогоду. Но, судя по тому, как пахло озоном и сыростью, я был почти уверен, что дождь затянется на всю ночь.

Где-то в небе гулко прокатился гром.

Так, обвив хвостом бедра, чтобы не замочить его, я торопился в Крысиный квартал, пытаясь скинуть желание затянуться. Во рту горько пересохло и хотелось пить. Возможно, не стоило последние два дня так часто закидываться Мятой?

Уже совсем стемнело, когда я добрался до злачной части города. Если улицы в другой части столицы почти опустели, то Крысиный квартал был в своем репертуаре. Народу хоть и стало поменьше, но опьяненные ночью, алкоголем, женщинами, Мятой и опиумом выходили из заведений, подставляя лица непогоде. Какой-то эльф-полукровка пел пошлую песенку про дриаду и низушника, пока шел по улице Синих Дам полураздетый, весь в царапинах и следах от уколов Веза. Я аккуратно обогнул его и поторопился в сторону дома Джойс, ощущая, как начинали промокать туфли.

Еще на подходе я заметил двух: высокого орка и стройного вампирапо обе стороны от входа в дом. Сверкнула молния и один из них заметил мою скромную персону под зонтом. Словно по команде, они отделились от стены и вышли из-под спасительного козырька.

— Господа, — чуть склонил я голову, каждым волоском ощущая, что все это не к добру.

— Ведьма сегодня не принимает, катт, — пробасил орк.

Он по-деловому смотрел на меня сверху вниз, пришлось, даже чуть отставить зонт, чтобы вглядеться в его морду.

— Найди себе другую киску, — у вампира голос оказался чуть повыше, а сам он был примерно моего роста.

Я бросил взгляд на окно Джойс, там горел свет. Она была дома, но я не знал, все ли у нее в порядке.

— Джентльмены, давайте не будем опускаться до банальной потасовки, мы же разумные создания Древа.

Мой непринужденный тон — лишь прикрытие, сам же я весь напрягся и был готов к чему угодно.

— Не бу-удем, киса, если свалишь и забудешь сюда дорогу, — по-змеиному протянул вампир.

Он ударил первым. Я едва увернулся от стремительного кулака, метившего мне прямо в лицо, и выставил перед собой зонт, ловя удар орка на трость. Дерево треснуло, и зонт сломался. Я отскочил назад, не давая им взять меня в кольцо и выпустил когти. Парни Лекса, а это были именно они, усмехнулись и стеной пошли на меня. Орк махнул внушительным кулаком, который мог бы с легкостью размозжить мне череп, я снова отскочил, ударив его ногой в корпус. В удар я вложил все свои силы, понимая, что так просто пробить его будет сложно. Орк попятился на несколько шагов. Вперед вышел вампир и молниеносно переместился мне за спину, хватая пиджак. Я резко развернулся и вытянул лапу, беря на излом его руку. Дружок уже подскочил с другой стороны и мне ничего не оставалось, как вновь ударить того ногой, а вампира в этот момент отбросить на асфальт.

Люди расступались, заметив драку, кто-то даже останавливался, чтобы посмотреть. Вокруг начала собираться толпа.

— Катта решили наказать! — выкрикнул кто-то, пока я уворачивался от ударов, пытаясь хоть как-то контратаковать.

Вампир прекрасно владел телом и летал вокруг меня, будто лучшие бойцы Ливерии, быстро нанося удары, то руками, то ногами. Парочку я пропустил, но, к своей чести, отвечал не хуже, несколько раз умудрившись ударить ему по животу и один раз в челюсть, отчего тот охнул и отступил на время. Орк был медлительным, но сильным. Если я с легкостью уворачивался от его ударов и отвечал когтями по морде и торсу, то, когда тот умудрился схватить меня за плечо, я не смог быстро вырваться и получил от него такой хук правой, что едва не потерял сознание.

Толпа заулюлюкала, стоило мне в прыжке достать вампира и обхватить его голову ногами. Мы упали, и я начал нещадно полосовать его бледное лицо, а вампир вопил, ударяя коленями мне по спине. Кровосос быстро перестал дергаться и уже был готов сдаться, когда меня схватил за шиворот его «коллега» и с силой дернул вверх. Одежда затрещала по швам. Мне так не хотелось терять свой человеческий облик и прощаться со всем комплектом одежды, что я дал ему меня отшвырнуть в стену соседнего дома.

Что ж, спасибо ему за это, ведь вместе с болью в спине, я разжился горшком с давно засохшим цветком на голову. Кто вообще додумался выращивать цветы на улицах Крысиного квартала? Вампир больше не поднимался, держась за лицо и громко сыпля проклятиями. Ничего. Восстановится. Вскоре к нему присоединился и орк, которого я, изловчившись, смог достать внушительным горшком.

— Твой любовничек в нокауте, — я тяжело дышал, нависнув над вампиром и обхватив руками его шею. От притока адреналина они уже покрылись густой рыжей шерстью. — Передай своему боссу, что ведьма сама выбирает клиентов, и лучше послать кого-то посерьезнее двух молокососов, даже не нюхавших ливерийский порох. Усек?

Вампир быстро закивал, а толпа начала потихоньку расходиться. Я цапнул его за вонючее ухо, и он вновь взвыл. Уж простят мне мои каттские привычки собравшиеся господа, но чем больше я зверел, тем меньше думал о приличиях.

Я поднял с тротуара отлетевшую шляпу, поломанный зонт и пошел к дому ведьмы.

Встревоженная Джойс уже была на полпути вниз по лестнице, когда увидела меня и резко остановилась.

— Какого черта, Майкл! — прошипела она.

— Я к тебе с заказом, ведьма, — улыбнулся я, вытаскивая из-за пазухи свернутую в несколько раз папку с делом Сивиллы, и вдруг ощутил тянущий жар в правом боку.

До меня не сразу дошло, почему Джойс так побледнела и, прикрыв в ужасе рот, бросилась ко мне. Пахло свежей кровью. Я медленно, словно прорываясь через вязкую жижу, опустил взгляд вниз. Туда, где тянуло до острой боли. На жилете быстро увеличивалось багровое пятно. Я заметил, как что-то металлически блестит чуть выше ткани. Мир вдруг сузился в одну точку и померк, уводя меня из сознания. Я скорее не почувствовал, а услышал, как мое тело гулко упало прямо на ступеньки.

Кажется, эти молокососы меня чем-то нехило задели.