Выброшенная жена дракона. Вернулась почти добровольно

Глава 9

Я плыла в полусне, в странном мире между явью и забытьем. Обрывки образов мелькали перед глазами — драконье пламя, тень с кинжалом, символы на браслетах, складывающиеся в слова, которые я не могла прочесть. Чей-то голос, знакомый и чужой одновременно, повторял: "Эрален... Эрален... Эрален..."

Я открыла глаза резко, словно вынырнула из глубокой воды. Комната была залита мягким утренним светом. Плечо все еще болело, но уже не так сильно — скорее тупая, ноющая боль, чем острая агония вчерашнего дня.

Дьярвет сидел в кресле у кровати. Он не спал, хотя выглядел усталым — темные круги под глазами, напряженная линия челюсти. Когда он увидел, что я проснулась, его лицо изменилось, смягчилось.

— Кейр, — он подался вперед, касаясь моей руки. — Как ты себя чувствуешь?

Но мой разум был занят другим. Я смотрела на него широко раскрытыми глазами, и слова вырвались прежде, чем я успела подумать:

— Есть теория. На твоих браслетах написано "ен", тот человек, что напал, назвал меня Кераль Эрален, не Авельтан, понимаешь? Производство магических кристаллов требует знаний в области артефактов. Дома столько книг по артефактам, с ума сойти. Я не должна была догадаться. Потому что это мои. Эралены.

Дьярвет смотрел на меня секунду, затем рассмеялся — искренне, с облегчением. Это был редкий звук — его настоящий смех, не саркастичный, не насмешливый, а просто... счастливый.

— Кейр, ты не просто неисправима, ты одержима, — сказал он, и в его голосе звучала странная нежность. — Тебя чуть не убили вчера, а ты проснулась с готовой теорией заговора.

Я попыталась сесть, и Дьярвет тут же помог мне, подложив подушки под спину. Я заметила, как его взгляд задержался на моей повязке, как мелькнула тревога в его глазах. Он был рад, что мне лучше. Это было... непривычно. Видеть его таким.

— Ну, рассказывай, Дьярвет Авельтан, — продолжила я, не давая себе отвлечься на эти мысли. — Чем ты помешал моим, кроме того, что сделал из меня посмешище...

И тут меня осенило. Все кусочки головоломки вдруг сложились в единую картину.

— Боги мои... Это же идеальное решение. Я — позор, который надо смыть, а ты этот позор создал. Есть шанс, что моих тоже подставляют.

Я покачала головой, пораженная простотой и элегантностью плана. Использовать меня, чтобы уничтожить Дьярвета. Использовать нашу историю, нашу боль, нашу взаимную неприязнь. Кто бы мог заподозрить, что жертва вернется спасать своего мучителя?

— Н-да... — я посмотрела на Дьярвета, который наблюдал за мной с нечитаемым выражением лица. — Рассказывай, Дьяр.

Он вздохнул, откидываясь в кресле. На мгновение он выглядел старше своих лет, словно груз, который он нес, вдруг стал слишком тяжелым.

— Все не так просто, — начал он, глядя куда-то мимо меня. — Дело не только в тебе или твоей семье. Дело в... положении. Моем положении.

Он встал и подошел к окну, глядя на раскинувшийся внизу сад.

— Теоретически я могу составить конкуренцию наследнику престола, — сказал он тихо. — Старый аэллэ вот-вот отдаст душу богам, а его наследника теоретически можно просто вызвать на поединок. Он по сути проиграл уже. Не сведущ в сражениях.

Я смотрела на его спину, на напряженную линию плеч, и понимала, что он говорит правду. Риану Каронг, племянник аэллэ и его наследник, был известен как дипломат и ученый, но не как воин. В мире, где сила часто решала вопросы власти, это было серьезным недостатком.

— Мне бы и в голову не пришло, — продолжил Дьярвет, оборачиваясь ко мне. — Я никогда не стремился к трону. Мне достаточно моего халида, моей власти. Но кто-то, очевидно, считает иначе.

Он вернулся к креслу, сел, наклонившись вперед, локти на коленях.

— Я Авельтан, и так получилось, что популярный, благодаря защите государства, владеющий богатым халидом, поддерживаемый. А такое не прощается.

Я обдумывала его слова. Это имело смысл. Слишком много смысла. Дьярвет был силен — как маг, как воин, как лидер. Он был богат, влиятелен, и что самое важное — он был из рода драконорожденных, как и сам аэллэ. В мире, где кровь и происхождение значили так много, это давало ему право претендовать на трон.

— Но ты никогда не показывал таких амбиций, — сказала я, пытаясь собрать все кусочки головоломки.

— Никогда, — подтвердил Дьярвет. — Но страх не всегда рационален. Особенно страх потерять власть.

Я вспомнила взгляд риану Каронга на ужине — оценивающий, холодный. Вспомнила, как аэллэ наблюдал за нами, словно пытаясь разгадать какую-то загадку.

— Ты думаешь, это риану? — спросила я прямо.

Дьярвет покачал головой:

— Многие, — усмехнулся Дьярвет без веселья. — Я нажил немало врагов за эти годы. Но немногие имели бы доступ к такой магии, к таким знаниям. И еще меньше знали бы о нашей с тобой истории достаточно, чтобы использовать ее.

Я задумалась. Круг подозреваемых сужался, но все еще оставался слишком широким.

— Что мы будем делать? — спросила я наконец.

Дьярвет посмотрел на меня с удивлением:

— Да, мы, — я выпрямилась, несмотря на боль в плече. — Я тоже часть этого заговора, хочу я того или нет. И я не собираюсь сидеть в стороне, пока кто-то использует меня как пешку в своей игре.

Дьярвет смотрел на меня долгим взглядом, в котором читалось что-то похожее на... уважение? Восхищение?

— Хорошо, — сказал он наконец. — Мы должны распутать это. И как можно скорее. Пока не стало слишком поздно.

— С чего начнем? — спросила я, уже мысленно составляя план.

— С твоей семьи, — ответил Дьярвет. — Если ты права, и Эралены замешаны в этом, нам нужно понять, кто именно и почему.

Я кивнула, хотя мысль о том, что кто-то из моих родных мог быть причастен к этому заговору, была болезненной.

— А еще, — добавил Дьярвет, — нам нужно понять, как работает наша... связь.

Я вопросительно подняла бровь:

— Ты позвала меня вчера, — сказал он тихо. — Не вслух. В мыслях. И я услышал. Это... необычно.

Я вспомнила тот момент в сарае — отчаяние, страх, мысленный крик. И то, как он появился, словно из ниоткуда, в своей драконьей форме.

— Как это возможно? — спросила я, хотя уже начинала догадываться.

— Только не говори, что ритуала не помнишь, — ответил Дьярвет. — Ты должна помнить.

Я вспомнила, как чувствовала его магию, когда лечила виноградники. Как наши силы словно переплетались, усиливая друг друга.

— Это может быть полезно, — сказала я задумчиво. — Если мы научимся контролировать эту связь.

Дьярвет кивнул:

Он не закончил, но я поняла. Связь могла быть использована против нас. Еще одно оружие в руках наших врагов.

— Мы должны быть осторожны, — сказал Дьярвет, вставая. — Очень осторожны. И действовать быстро.

Я кивнула, чувствуя, как внутри растет решимость. Кто бы ни стоял за этим заговором, он совершил серьезную ошибку. Он думал, что сможет использовать нашу взаимную неприязнь, нашу историю против нас.

Но он не учел одного — что мы можем объединиться. Что наша боль может стать нашей силой. Что вместе мы можем быть опаснее, чем порознь.

— Отдыхай, — сказал Дьярвет, направляясь к двери. — Набирайся сил. Нам предстоит сложная игра.

Я смотрела, как он уходит, и думала о том, как странно повернулась моя жизнь. Я вернулась в этот замок, ненавидя Дьярвета всем сердцем. А теперь... теперь мы были союзниками. Может быть, даже больше, чем союзниками.

Хотя, надеяться на это глупо. Это же Дьярвет Авельтан.

Я сидела на краю кровати, пока Мира помогала мне одеться к обеду. Моё плечо всё ещё болело, но уже не так сильно — лекарь Дьярвета оказался настоящим мастером своего дела. Повязка была почти незаметна под платьем с высоким воротом, которое Мира специально подобрала для меня.

— Вам не стоит спускаться, госпожа, — ворчала она, застёгивая последние пуговицы. — Вам нужен покой. Этот обед может подождать.

Я улыбнулась, глядя на её обеспокоенное лицо.

— Не может, Мира. Мне нужно быть там.

Я не стала объяснять ей, что этот обед — часть нашего с Дьярветом плана. Мы решили, что моё появление после нападения будет идеальной возможностью понаблюдать за реакцией всех присутствующих. Особенно моей семьи.

Когда дверь открылась, и вошёл Дьярвет, я уже была полностью готова. Он окинул меня внимательным взглядом, задержавшись на моём плече.

— Ты уверена? — спросил он тихо.

— Да, — кивнула я. — Я справлюсь.

Он подошёл ко мне и без предупреждения поднял на руки. Я вскрикнула от неожиданности.

— Что ты делаешь?! — возмутилась я, инстинктивно обхватывая его шею здоровой рукой.

— Несу свою раненую жену к обеду, — ответил он с лёгкой улыбкой. — Это естественно, не так ли?

— Я могу идти сама, — проворчала я, пытаясь высвободиться, но его хватка была крепкой.

— Знаю, — кивнул он. — Но так будет... правдоподобнее.

Я поняла, о чём он говорит. Это было частью представления. Заботливый муж, несущий свою раненую жену. Идеальная картина для тех, кто будет наблюдать. И идеальная возможность для меня сосредоточиться на своём даре, не отвлекаясь на ходьбу. А дара потребуется много. Мне нужно читать. А я, надо сказать, вообще не уверена, что умею читать следы магии на людях. Ладно, он прав. Или нет, и просто пользуется моей уязвимостью? Я запуталась.

— Ладно, — вздохнула я. — Но только до зала. Дальше я пойду сама.

Дьярвет кивнул, но по блеску в его глазах я поняла, что он не собирается выполнять это условие.

Пока мы шли по коридорам замка, я сосредоточилась на своём даре. Я чувствовала, как магия Дьярвета окутывает меня, поддерживает, усиливает мои собственные способности. Это было странное ощущение — словно мы были двумя реками, сливающимися в одну, более мощную. Наша связь, о которой мы говорили утром, становилась всё сильнее, всё отчётливее. С такой подпиткой, возможно, я справлюсь.

Я закрыла глаза, позволяя своему дару раскрыться полностью. Обычно я держала его под контролем, особенно в присутствии других людей. Но сейчас мне нужна была вся его сила, все его возможности.

Когда мы вошли в зал, все взгляды обратились к нам. Я почувствовала волну эмоций, исходящую от присутствующих — удивление, любопытство, беспокойство... и что-то ещё, что я не могла точно определить.

— Дьярвет, я же сказала, что могу идти сама, — громко проворчала я, делая вид, что пытаюсь вырваться из его рук.

— И я сказал, что не позволю тебе напрягаться, — ответил он, не скрывая улыбки. — Ты чуть не умерла вчера, если помнишь.

— Я помню каждую секунду, спасибо, — парировала я. — И если ты не поставишь меня на ноги прямо сейчас, я...

— Что? — его улыбка стала шире. — Превратишь меня в жабу? Сделаешь из меня чайник-самогрейку? Боюсь, для этого тебе понадобятся обе руки.

Мы продолжали препираться, пока он нёс меня к моему месту за столом. Это было... странно естественно. Словно мы делали это всю жизнь — поддразнивали друг друга, обменивались колкостями, которые не имели настоящего жала.

Когда он усадил меня на стул, я тут же начала ворчать на подушку, которую он подложил мне под спину.

— Слишком мягкая, — проворчала я. — И слишком большая. И вообще, я вполне могу сидеть.

— Ты просто невыносима, — вздохнул Дьярвет, но в его глазах плясали весёлые искорки.

За столом стояла тишина. Все наблюдали за нашей маленькой сценой с разной степенью удивления. Я заметила, как мой отец нахмурился, как Гелиан обменялся взглядом с матерью, как Лиат смотрел на нас с недоверием.

Аэллэ Тарион первым нарушил молчание:

— Я слышал о каком-то происшествии вчера, — сказал он, обращаясь к Дьярвету. — Что случилось?

Дьярвет, уже занявший своё место во главе стола, небрежно пожал плечами.

— Ничего серьёзного, аэллэ. Потерял в огне сарай и несколько кустов винограда. А виноград жена недавно лечила, потому жаль. Но в целом, не страшно.

Его тон был лёгким, почти шутливым, но я заметила, как внимательно он наблюдал за реакцией присутствующих.

После его шутки разговоры возобновились. Слуги начали подавать блюда, вино полилось в бокалы. Но я не обращала внимания на еду. Я была полностью сосредоточена на своём даре, на том, что он мог показать мне.

Я смотрела по очереди на членов своей семьи, пытаясь увидеть то, чего не замечала раньше. И то, что я увидела, заставило меня внутренне содрогнуться.

Мой отец... От него исходили тонкие, почти невидимые нити, связывающие его с каждым членом нашей семьи. Нити, по которым текла энергия — не в обе стороны, как должно быть в здоровых семейных связях, а только в одном направлении. К нему. Он был как паук в центре паутины, питающийся жизненной силой всех, кто был связан с ним.

Я перевела взгляд на мать. Она выглядела бледной, истощённой, хотя старалась это скрыть за безупречным макияжем и дорогими украшениями. Теперь я понимала почему — её жизненная сила медленно, но неуклонно утекала к отцу.

Гелиан, мой старший брат, был в лучшем состоянии — возможно, из-за своей собственной магической силы, которая частично компенсировала потерю энергии. Но и он выглядел старше своих лет, с тенями под глазами и напряжённой линией плеч.

Лиат... Мой младший брат, который всегда защищал меня, который помог мне сбежать пять лет назад. Он был самым истощённым из всех. Словно отец брал от него больше, чем от остальных. Может быть, в наказание за его непокорность? За помощь мне?

И тут я заметила ещё кое-что — тонкую нить, тянущуюся от отца ко мне. Но она была другой — не высасывающей энергию, а словно... ищущей что-то. Пытающейся установить связь, которая была разорвана.

Я вздрогнула, осознав, что означает эта нить. Отец пытался восстановить контроль надо мной, вернуть меня в свою паутину. И если бы я не научилась защищаться за эти пять лет в Донке, если бы не стала сильнее, он бы уже преуспел. Так вот кто пил меня.

Но было и ещё одно открытие, которое потрясло меня не меньше. Я заметила, что и отец, и оба моих брата обладали способностью к защитной магии — той самой, следы которой я находила на браслетах и в месте нападения. И я сама обладала этой способностью. Это была семейная черта, передающаяся по крови Эраленов.

Всё становилось интереснее. И всё запутаннее.

Я почувствовала, как Дьярвет слегка коснулся моей руки под столом — молчаливый вопрос. Я едва заметно кивнула, давая понять, что заметила что-то важное.

Обед продолжался, разговоры текли вокруг меня, но я едва обращала на них внимание. Мой разум лихорадочно работал, пытаясь сложить все кусочки головоломки.

Мой отец использовал свою семью как источники энергии. Он обладал защитной магией, как и мои братья, как и я. Он мог быть причастен к заговору против Дьярвета. Но зачем? Что он выиграл бы от падения Дьярвета?

Конечно. Если бы Дьярвет был убит, а я обвинена в его убийстве, отец мог бы "спасти" меня. Взять под свою защиту, вернуть в семью. Вернуть контроль надо мной и моей магией. Магией, которая, судя по всему, была сильнее, чем я думала.

Но это не объясняло связь с политикой, с наследованием трона аэллэ. Если только...

Я перевела взгляд на риану Каронга, который сидел рядом с аэллэ. Он выглядел спокойным, уверенным, но было что-то в его глазах — что-то холодное, расчётливое. И тут я заметила ещё одну нить — тонкую, почти невидимую, связывающую его с моим отцом.

Они были связаны. Каким-то образом, на каком-то уровне, они были союзниками.

Всё начинало складываться. Риану боялся, что Дьярвет может претендовать на трон после смерти аэллэ. Мой отец хотел вернуть контроль надо мной. Их интересы совпали. И они решили использовать меня, мою историю с Дьярветом, чтобы устранить его. Но они не учли одного — что мы с Дьярветом можем объединиться против них.

Я почувствовала, как внутри растёт решимость. Они использовали меня как пешку в своей игре. Они манипулировали моей болью, моим гневом. Они пытались превратить меня в орудие убийства.

Они заплатят за это. Оба.

Я посмотрела на Дьярвета и увидела в его глазах отражение своей решимости. Он не знал всех деталей, но чувствовал моё настроение через нашу связь.

Когда мы вернулись в спальню после обеда, я чувствовала себя вымотанной. Использование дара в полную силу, наблюдение за всеми присутствующими, попытки сохранять невозмутимое выражение лица — всё это истощило меня больше, чем я ожидала. Рана на плече снова начала болеть, и я с облегчением опустилась на кровать.

Дьярвет закрыл дверь и повернулся ко мне с озабоченным выражением лица.

— Ты слишком много сделала сегодня, — сказал он, подходя ближе. — Лекарь говорил, что тебе нужен покой.

— Мне нужны ответы, — возразила я, пытаясь снять туфли.

Дьярвет опустился на колени передо мной и аккуратно снял с меня обувь. Его движения были осторожными, почти нежными — так не вязались с образом безжалостного халидэла, который я хранила в памяти все эти годы. И тем, который мне тут показывали время от времени.

— Ответы никуда не денутся до завтра, — сказал он, поднимая взгляд. — А вот твоё здоровье может пострадать, если ты не будешь отдыхать.

Я хотела возразить, но вдруг поняла, что он прав. Я была истощена, и мне действительно нужен был отдых. Но мысли о том, что я узнала за обедом, не давали мне покоя.

— Помоги мне с платьем, — попросила я. — Я не могу поднять руку.

Дьярвет кивнул и встал. Его пальцы начали расстёгивать многочисленные пуговицы на спине моего платья — медленно, осторожно, словно боясь причинить мне боль. Я чувствовала его дыхание на своей шее, тепло его тела за спиной.

Когда платье было расстёгнуто, он помог мне встать и аккуратно снял его через голову, стараясь не задеть повязку. Я осталась в тонкой нижней рубашке, которая едва прикрывала бёдра.

— Спасибо, — сказала я, снова садясь на кровать. — Я справлюсь с остальным.

Дьярвет не двинулся с места.

— Боюсь, что нет, — сказал он с лёгкой улыбкой. — Двигаться тебе практически нельзя, а потому, прости, сегодня твоя очередь отдавать инициативу.

Я моргнула, не совсем понимая, к чему он клонит.

— Боги, кто бы знал, — продолжил он с театральным вздохом. — Признанному в трёх государствах безжалостному чудовищу, халидэлу Авельтану приходится ждать нападения на собственную жену, чтобы захватить инициативу в постели. Не смешно, не смейся, Кейр.

Но я уже улыбалась, не в силах сдержаться. В его словах был абсурд, который делал ситуацию одновременно комичной и... интимной.

Дьярвет сел рядом со мной, его рука осторожно коснулась моей щеки. Его прикосновение было лёгким, почти невесомым, но я почувствовала, как по телу пробежала дрожь.

— Я помню тебя, — прошептал он, его голос стал ниже, глубже. — Каждую родинку, каждый шрам. Каждое место, от прикосновения к которому ты вздрагиваешь.

Его пальцы скользнули по моей шее, находя точку пульса. Я почувствовала, как сердце начинает биться быстрее.

— Например, здесь, — продолжил он, наклоняясь и касаясь губами того места, где его пальцы только что были. — Ты всегда так реагировала на это прикосновение. Даже в первую ночь.

Я закрыла глаза, позволяя воспоминаниям нахлынуть. Наша первая ночь... Я была так неопытна, так напугана. А он был терпелив, нежен, внимателен к каждой моей реакции. Его губы продолжали исследовать мою шею, спускаясь к ключице. Его руки скользнули под мою рубашку, касаясь бёдер, талии.

— И здесь, — прошептал он, его пальцы нашли чувствительную точку на внутренней стороне моего бедра. — Ты всегда вздрагивала, когда я касался тебя здесь.

И я действительно вздрогнула, как будто моё тело помнило его прикосновения лучше, чем мой разум. Пять лет прошло, а он всё ещё знал меня лучше, чем кто-либо другой.

Он помог мне лечь, осторожно устроив подушки так, чтобы не тревожить раненое плечо. Затем медленно, очень медленно, начал снимать с меня оставшуюся одежду. Каждое его движение было осторожным, каждое прикосновение — нежным.

Когда я лежала перед ним обнажённая, он на мгновение замер, глядя на меня с выражением, которое я не могла точно определить. Восхищение? Желание?

Он начал раздеваться сам, и я наблюдала за ним, не отрывая взгляда. Его тело тоже изменилось за эти годы — стало жёстче, суше.

Когда он опустился рядом со мной на кровать, я почувствовала тепло его кожи, запах его тела — такой знакомый и одновременно новый. Он наклонился и поцеловал меня — не требовательно, не властно, а мягко, почти вопросительно.

Я ответила на поцелуй, чувствуя, как внутри разгорается пламя, которое я так долго пыталась погасить. Его руки скользили по моему телу, находя все те места, которые помнили его прикосновения, все те точки, от которых по коже разбегались мурашки.

Он целовал меня так, словно мы никогда не расставались. Словно не было этих пяти лет боли, гнева, одиночества. Словно мы всё ещё были теми молодыми влюблёнными, какими были когда-то.

Его губы спустились ниже, исследуя мою шею, грудь, живот. Каждое прикосновение было как воспоминание, каждый поцелуй — как возвращение домой после долгого отсутствия. Он знал моё тело, знал, что мне нравится, что заставляет меня дрожать от удовольствия.

И я позволила себе забыть обо всём — о заговоре, о моём отце, о том, что ждало нас завтра. Я просто чувствовала — его руки на моей коже, его губы на моём теле, его дыхание, смешивающееся с моим.

Когда он наконец вошёл в меня, это было как возвращение к чему-то, что я потеряла и не надеялась найти снова. Мы двигались вместе, как будто никогда не забывали этот танец, как будто наши тела всегда помнили друг друга.

И когда волна удовольствия накрыла меня, я почувствовала, как наша магическая связь усиливается, становится глубже, сильнее. Словно что-то, что было разорвано, начало исцеляться.

После, когда мы лежали рядом, наши тела всё ещё переплетены, дыхание постепенно успокаивалось, я почувствовала странное умиротворение. Не счастье — нет, слишком много боли было между нами для настоящего счастья. Но что-то похожее на... принятие? Понимание?

— Я должна рассказать тебе, что я увидела за обедом, — сказала я наконец, поворачивая голову, чтобы посмотреть на него.

Дьярвет кивнул, его пальцы лениво играли с прядью моих волос.

— Я слушаю.

И я рассказала ему всё — о том, как мой отец использовал свою семью как источники энергии, о том, как истощены были моя мать и братья, особенно Лиат. О том, как отец пытался восстановить контроль надо мной. О том, как я заметила связь между ним и риану Каронгом.

— Я думаю, они в сговоре, — сказала я. — Риану боится, что ты можешь претендовать на трон после смерти аэллэ. А мой отец... он хочет вернуть контроль надо мной, над моей магией.

Дьярвет слушал внимательно, его лицо становилось всё более мрачным по мере того, как я говорила.

— Это объясняет многое, — сказал он, когда я закончила. — Но не всё. Почему именно сейчас? Почему они решили действовать именно сейчас?

Я задумалась. Действительно, почему? Что изменилось? Аэллэ болел уже давно, риану был его наследником уже много лет. Мой отец... что могло заставить его действовать именно сейчас?

И вдруг перед моими глазами возникло видение — ясное, отчётливое, как будто я смотрела на реальный предмет. Бумага, очень похожая на наш брачный договор. Но что-то в ней было не так, что-то было... изменено?

— Кераль? — голос Дьярвета вернул меня к реальности. — Что с тобой?

Я моргнула, видение исчезло.

— Дьярвет, — сказала я, садясь на кровати, несмотря на боль в плече. — Какие бумаги были у нас по поводу брака? Я имею в виду, все бумаги. Брачный договор, приданое, всё.

Дьярвет нахмурился, явно удивлённый моим внезапным вопросом.

— Стандартный брачный договор, документы о передаче приданого, магический контракт о соединении родов... Обычные вещи для брака между знатными семьями. А что?

— Нам нужно посмотреть их, — сказала я твёрдо. — Все. Сейчас же.

Дьярвет смотрел на меня несколько секунд, затем кивнул. Он уже привык доверять моим теориям, которые, казалось, возникали из ниоткуда.

— Они в архиве, — сказал он, вставая и начиная одеваться. — Но это в другом крыле замка. Ты уверена, что хочешь идти туда сейчас?

— Абсолютно, — кивнула я, пытаясь встать.

Дьярвет подошёл ко мне и, прежде чем я успела возразить, поднял меня на руки.

— Тогда я отнесу тебя, — сказал он с улыбкой, которая не достигала его глаз. — Ты всё ещё ранена, помнишь?

Я хотела возразить, но поняла, что он прав. К тому же, было что-то... приятное в том, как он держал меня, как будто я была чем-то ценным, чем-то, что нужно защищать.

— Хорошо, — согласилась я. — Но только до архива. Там я буду двигаться сама.

Дьярвет усмехнулся, но ничего не сказал. Он просто вынес меня из комнаты, направляясь к архиву, где, я была уверена, мы найдём ключ к разгадке всей этой истории.

Архив Авельтанов располагался в восточном крыле замка — просторное помещение с высокими потолками, уставленное шкафами и стеллажами, заполненными документами, свитками и книгами. Воздух здесь был сухим и пыльным, пахло старой бумагой и чернилами.

Дьярвет опустил меня на кресло у большого дубового стола и зажег несколько ламп, наполняя комнату мягким золотистым светом.

— Личные документы хранятся там, — сказал он, указывая на шкаф в дальнем углу. — Брачные договоры, завещания, контракты... Всё должно быть там.

Я попыталась встать, но Дьярвет остановил меня жестом.

— Сиди. Я принесу.

Он подошел к шкафу и начал перебирать документы, аккуратно складывая нужные на стол передо мной. Брачный договор, документы о приданом, магический контракт о соединении родов... Всё, как он и говорил.

Я начала с брачного договора — стандартного на первый взгляд документа, определяющего права и обязанности супругов, распределение имущества, условия наследования. Но когда я дошла до пункта о расторжении брака и смерти одного из супругов, мое сердце пропустило удар.

— Дьярвет, — позвала я, указывая на параграф в нижней части страницы. — Посмотри на это.

Он наклонился над документом, читая выделенный мной пункт:

"В случае смерти супруга, супруга переходит под опеку родительской семьи с лишением статуса халидэлы и всех сопутствующих привилегий."

— Что за чертовщина? — пробормотал Дьярвет, хмурясь. — Это не стандартная формулировка. Обычно вдова сохраняет статус и часть имущества мужа, особенно если есть дети.

— Но у нас нет детей, — заметила я. — И никогда не было.

— Всё равно, — покачал головой Дьярвет. — Это... странно. Как будто кто-то специально вписал этот пункт, чтобы в случае моей смерти ты оказалась полностью во власти своей семьи.

Я продолжила просматривать документы и вскоре нашла то, что заставило меня похолодеть — магический контракт на ритуал, который мы провели после свадьбы. Тот самый ритуал, который, как я думала, был просто традиционной частью брачной церемонии.

— Здесь указан срок, — сказала я, указывая на дату в нижней части документа. — Шесть лет. Ритуал был рассчитан на шесть лет.

Дьярвет взял документ из моих рук, его лицо стало мрачным, когда он прочитал содержимое.

— Это не просто ритуал соединения, — сказал он тихо. — Это... связывание. Твоя магия была привязана к моей, но не равноправно. Как... как источник питания.

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Всё это время я думала, что Дьярвет использовал меня, высасывал мою магию. Но теперь выяснялось, что это был не его план. Это был план моего отца.

— Шесть лет, — повторила я, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. — Срок истекает в этом году. Вот почему они действуют именно сейчас.

Дьярвет кивнул, его лицо было бледным от гнева.

— Они использовали тебя как... как источник силы. И теперь, когда срок договора истекает, они хотят вернуть тебя под свой контроль.

Я продолжала перебирать документы, пытаясь найти ещё какие-то зацепки. И вдруг наткнулась на контракт, который заставил меня замереть.

— Дьярвет, — позвала я, мой голос дрожал. — Посмотри на это.

Это был магический контракт, заключенный между Дьярветом Авельтаном и неким Ахеластом из халида Ло-Хал. Тем самым Ахеластом, который по документам продал Дьярвета в Донке. Контракт был на оказание магических услуг сроком на один год, но содержание услуг было описано в таких туманных терминах, что понять, о чём именно шла речь, было невозможно.

— Ты тоже об этом думаешь? — спросил Дьярвет, глядя на меня.

— Да, — кивнула я. — Магическое внушение.

Дьярвет провел рукой по волосам, его лицо было напряженным, задумчивым.

— Это, конечно, сладкая мысль, что не я виноват в том, что выкинул тебя на улицу, — сказал он тихо. — Но... возможная. Я тебе клялся, что не жалею. Врал. Главным образом потому, что у меня вообще в голове не укладывается, как я так мог поступить. Но, возможно, никакое это не внушение, конечно. Просто я... это я.

Я смотрела на него, не зная, что сказать. Мысль о том, что Дьярвет мог действовать под влиянием магического внушения, когда выгнал меня, была... странной. С одной стороны, это объясняло бы резкую перемену в его отношении ко мне. С другой — это было слишком удобное оправдание для его жестокости.

— Шесть лет назад у аэллэ были лишь легкие признаки болезни, — сказала я, меняя тему. — А сейчас он выглядит... изможденным. Его пьют?

Дьярвет нахмурился, обдумывая мои слова.

— Возможно. Если твой отец способен использовать свою семью как источники энергии, что мешает ему делать то же самое с аэллэ? Особенно если у него есть союзник при дворе — риану Каронг.

Я вспомнила, как выглядел аэллэ на обеде — бледный, истощенный, с глубоко запавшими глазами. Он казался старше своих лет, словно что-то высасывало из него жизненные силы.

— Боги, — прошептала я. — Мой отец... Что он за чудовище?

И тут меня осенило. Голос. Голос человека в сарае, который пытался убить меня. Я знала этот голос. Это был голос Тарна, моего телохранителя из Донка.

— Боги. Что это за кошмар? — прошептала я, чувствуя, как комната начинает кружиться перед глазами.

Дьярвет был рядом мгновенно, его руки поддерживали меня, не давая упасть.

— Кераль? Что такое?

— Тарн, — выдохнула я. — Человек в сарае... Это был Тарн. Мой телохранитель из Донка.

Дьярвет выругался сквозь зубы.

— Он работал на твоего отца всё это время. Следил за тобой в Донке, докладывал о каждом твоем шаге. И когда пришло время, помог организовать мое похищение и доставку к тебе.

Я кивнула, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Тарн, которому я доверяла, которого считала другом, всё это время был шпионом моего отца. Он наблюдал за мной, докладывал обо мне, а потом попытался убить меня, когда я начала раскрывать правду.

— Но ты убил его, — сказала я, глядя на Дьярвета. — Он мёртв.

— Да, — кивнул Дьярвет, его глаза были холодными. — Но твой отец и риану Каронг всё ещё живы. И они не остановятся, пока не получат то, что хотят.

Я посмотрела на разложенные перед нами документы — свидетельства заговора, который начался задолго до того, как я осознала, что происходит. Моя семья, мой брак, моя жизнь — всё это было частью чьего-то плана. Плана, в котором я была лишь инструментом, источником силы, пешкой в чужой игре.

— Что мы будем делать? — спросила я, чувствуя, как внутри растёт решимость, смешанная со страхом.

Дьярвет посмотрел на меня долгим взглядом, в котором я увидела отражение своей решимости.

— То, что они меньше всего ожидают, — сказал он. — Мы нанесём удар первыми.

Я кивнула, понимая, что выбора у нас нет. Мы были в ловушке, окружённые врагами. Единственный способ выжить — атаковать.

— Но сначала, — добавил Дьярвет, собирая документы, — нам нужно защитить тебя. Если твой отец действительно пытается восстановить контроль над твоей магией, мы должны сделать так, чтобы он не смог этого сделать.

— Как? — спросила я.

— Есть способ, — сказал Дьярвет, и в его глазах мелькнуло что-то, что я не могла расшифровать. — Но тебе он может не понравиться.

Я выпрямилась, несмотря на боль в плече.

— Расскажи мне.

Дьярвет глубоко вздохнул, словно готовясь к чему-то неприятному.

— Мы можем обновить наш магический контракт. Создать новую связь между нами. Но на этот раз... на равных условиях. Не как источник и потребитель, а как партнёры.

Я смотрела на него, пытаясь понять, что он предлагает.

— Ты хочешь, чтобы я снова связала свою магию с твоей? После всего, что произошло?

— Я знаю, что прошу о многом, — сказал Дьярвет тихо. — Но это единственный способ защитить тебя от твоего отца. Если мы создадим новую связь, он не сможет восстановить контроль над твоей магией. Ты будешь... защищена.

Я молчала, обдумывая его предложение. Довериться Дьярвету снова, связать свою магию, свою жизнь с его... Это было страшно. Это было рискованно. Но что, если он прав? Что, если это единственный способ защититься от моего отца?

— Я... — начала я, но Дьярвет прервал меня.

— Не отвечай сейчас, — сказал он. — Подумай. У нас ещё есть время.

Он собрал документы и аккуратно сложил их обратно в шкаф, оставив только те, которые были нам нужны. Затем подошёл ко мне и, прежде чем я успела возразить, снова поднял меня на руки.

— А теперь, — сказал он, направляясь к выходу из архива, — нам нужно отдохнуть. Завтра будет трудный день.

Я не стала спорить. Я была слишком истощена — физически и эмоционально. Слишком много информации, слишком много открытий. Мне нужно было время, чтобы всё осмыслить, чтобы решить, что делать дальше.

Пока Дьярвет нёс меня по тёмным коридорам замка, я думала о том, как странно повернулась моя жизнь. Я вернулась в этот замок, ненавидя Дьярвета всем сердцем. А теперь... теперь он был моим единственным союзником в борьбе против моей собственной семьи.

Жизнь полна иронии, не так ли?