Выброшенная жена дракона. Вернулась почти добровольно

Глава 11

Когда первые лучи солнца коснулись горизонта, я стояла над телом красного дракона, чувствуя странную пустоту внутри. Дьярвет, всё ещё ослабленный ранами, но уже способный стоять без поддержки, подошёл ко мне и положил руку на плечо.

— Ты его знаешь?

Я сорвала тканевую маску с его лица.

— Гелиан. Мой старший брат.

Дьярвет напрягся, его рука на моём плече сжалась крепче.

— Ты предполагала? — спросил он, и в его голосе не было обвинения, только осторожный вопрос.

Я покачала головой, не отрывая взгляда от мёртвого лица брата. Его глаза были открыты, в них застыло выражение удивления и... облегчения? Словно смерть стала для него избавлением от чего-то худшего.

— Я даже не знала, что он дракон, — сказала я тихо. — В нашей семье никогда не говорили о драконьей крови. Это считалось... неподобающим для Эраленов.

Дьярвет молчал, давая мне время осознать произошедшее. Я опустилась на колени рядом с телом брата, осторожно закрывая его глаза.

— Он знал, что делает, — сказала я, поднимаясь на ноги. — Это не было магическим внушением или контролем. Он сознательно атаковал тебя, сознательно пытался убить нас обоих.

— Это подтверждает твою теорию о заговоре, — кивнул Дьярвет. — Твоя семья, риану Каронг, возможно, даже сам аэллэ — все они в сговоре.

Я посмотрела в сторону замка, который теперь казался зловещим и чужим. Мой дом, моя семья, всё, что я знала и любила — всё это было частью какой-то тёмной игры, в которой я была лишь пешкой.

— Нам нужно вернуться, — сказала я решительно.

— Как? Нас двое против... неизвестно скольких. И мы оба ранены и истощены.

Я задумалась, вспоминая всё, что знала о магии, о ритуалах, о способах противостоять магическому контролю. И вдруг поняла кое-что.

— Смотри, — сказала я, поворачиваясь к Дьярвету. — Наш аэллэ не выносит резких запахов, таких, как у велании. Ты знаешь, что это может быть от того, что резкие запахи, как сказать, отвлекают от внушения что ли. Между прочим, велании известны как разрушители иллюзий. Попробуем?

Дьярвет нахмурился, явно сомневаясь.

— Откуда ты это знаешь?

— Одной донкской домохозяйке едва не устроила смерть от велании. Не могла понять, почему. А на неё была наложена иллюзия. Мужем. Что она живёт счастливо.

Дьярвет смотрел на меня с недоверием, но я видела, как в его глазах загорается интерес.

— И ты думаешь, что велании могут разрушить магическое внушение, которым контролируют аэллэ и остальных?

— Стоит попробовать, — пожала я плечами. — У тебя есть идея получше?

Он покачал головой, признавая, что нет.

— Хорошо, — сказал он. — Где мы возьмём велании?

— В саду, — ответила я, уже направляясь в сторону замка. — Я знаю, где они растут.

Мы двигались осторожно, держась в тени деревьев, готовые в любой момент спрятаться или бежать. Но вокруг было тихо — словно весь замок погрузился в странное оцепенение, словно все ждали чего-то, что должно было произойти.

Сад был пуст, только утренний ветерок шевелил листья и лепестки цветов. Я быстро нашла куст веланий — нежно-голубых цветов с серебристыми прожилками, которые я так любила. Их аромат был сильным, почти одурманивающим — сладким, с нотками мёда и чего-то терпкого, неуловимого.

Я начала собирать цветы. Дьярвет стоял рядом, настороженно оглядываясь по сторонам.

— Как ты собираешься использовать их? — спросил он, наблюдая, как я перевязываю пучок цветов тонкой ниточкой, которую нашла в кармане.

— Правда пахнут так, словно кто-то полил себя духами прямо над моим носом, — ответила я, поднося букет к лицу и глубоко вдыхая. — А теперь смотри.

Я закрыла глаза, сосредотачиваясь на своей магии, на нашей с Дьярветом связи. Я чувствовала, как его сила течёт ко мне, усиливая мою собственную. Я направила эту объединённую энергию на букет вейланий, усиливая их естественный аромат, делая его более концентрированным, более мощным.

Цветы в моих руках начали светиться мягким голубоватым светом, их аромат стал настолько сильным, что даже я, привыкшая к запаху веланий, почувствовала, как кружится голова.

— А теперь смотри, какой будет эффект, — сказала я, направляясь к боковой двери замка. — Велания — разрушитель иллюзий. По свидетельствам донкских домохозяек. Женщина, кстати, была в ужасе от того, как к ней на самом деле относятся. Скорее всего, сейчас будет весело. Потому что внушение — родственник иллюзии.

Я приоткрыла дверь и бросила магически усиленный букет веланий внутрь замка. На мгновение ничего не происходило, и я почувствовала укол разочарования. Но затем...

Замок словно взорвался изнутри — не огнём или разрушением, а светом и звуком. Жёлтое облако, как пыльца, окутало его. Я представила, как оно начало распространяться по коридорам, проникая в каждую щель, в каждый уголок. И вместе с этим облаком пришли звуки — крики, возгласы удивления, топот ног.

Мы с Дьярветом отступили от двери, наблюдая, как стражники, ещё недавно находившиеся под магическим контролем, в панике бегают по двору, словно только что проснувшись от глубокого сна и обнаружив себя не там, где должны быть.

— Это... впечатляет, — сказал Дьярвет, наблюдая за хаосом, который мы создали.

Я не могла сдержать улыбки, несмотря на серьёзность ситуации.

— Донкские домохозяйки знают толк в магии, — сказала я. — Особенно когда дело касается разрушения иллюзий.

Дьярвет покачал головой, но я заметила, как уголки его губ дрогнули в подобии улыбки.

— Жена, у тебя проблемы, — сказал он вдруг.

— Это какие же, халидэл, кроме того, что мы в собственный замок не можем зайти, — парировала я, наблюдая, как жёлтое облако продолжает распространяться, освобождая всё больше и больше людей от магического контроля.

Дьярвет посмотрел на меня долгим взглядом, в котором я увидела что-то новое — что-то, чего не видела раньше.

— Да я уж раздумываю над нашим договором. И мне он всё больше не нравится.

— Идём, — сказал Дьярвет, его лицо было решительным. — Пора положить этому конец.

Мы направились к главному входу замка, не скрываясь, не прячась. Больше не было смысла таиться — наше присутствие уже обнаружено, наши намерения ясны. Теперь оставалось только идти вперёд и встретить врага лицом к лицу.

Массивные двери замка распахнулись перед нами, открытые стражниками, которые смотрели на нас с растерянностью и смутным узнаванием в глазах — словно пытались вспомнить, кто они и что делают здесь.

— Халидэл, — один из них склонил голову, приветствуя Дьярвета. — Простите, мы... мы не знаем, что произошло. Последнее, что я помню — как стоял на посту у восточной башни, а потом...

— Всё в порядке, — прервал его Дьярвет. — Вы были под магическим контролем. Теперь вы свободны.

Стражник выпрямился, его лицо стало жёстким, решительным.

— Мы с вами, халидэл, — сказал он твёрдо. — Приказывайте.

Дьярвет кивнул, принимая его преданность.

— Найдите других освобождённых стражников и обеспечьте безопасность замка. Особенно следите за западным крылом — там могут быть пленники.

Мы вошли в главный зал замка, и я почувствовала, как сердце сжимается от тревоги. Зал был пуст — ни моего отца, ни риану Каронга, ни аэллэ.

— Они ушли, — сказал Дьярвет, оглядываясь по сторонам. — Но куда?

— Никуда, — раздался голос позади нас, и мы резко обернулись.

В дверях стоял мой отец, Родарен Эрален, — высокий, статный мужчина с седеющими волосами и пронзительными серыми глазами. Он был одет в тёмно-серую мантию с золотой вышивкой, на его груди висел амулет — круглый медальон с рубином в центре, который пульсировал, словно живое сердце.

— Отец, — моё приветствие было холодным, как лёд.

Родарен улыбнулся — не тепло, а как хищник, загнавший добычу в угол.

— Кераль, дочь моя, — сказал он, и его голос был мягким, почти ласковым. — Ты всегда была умнее, чем я думал. И сильнее. Я недооценил тебя.

Он перевёл взгляд на Дьярвета, и его улыбка стала шире, но глаза остались холодными.

— Халидэл Авельтан, — сказал он с лёгким поклоном, в котором было больше насмешки, чем уважения. — Должен признать, вы оказались более... живучим, чем я ожидал.

Дьярвет не ответил на приветствие, его лицо было каменным, глаза — настороженными.

— Где аэллэ? — спросил он прямо. — И риану Каронг?

— О, они в безопасности, — ответил Родарен небрежно, делая шаг в зал. — Не беспокойтесь о них. Беспокойтесь о себе.

Он говорил спокойно, уверенно, словно не сомневался в своей победе. Я чувствовала, как от него исходят волны магической энергии — тёмной, тяжёлой, почти осязаемой.

— Всё это длится не один год, знаете ли, — продолжил Родарен, обращаясь к Дьярвету. — План был разработан задолго до того, как вы женились на моей дочери. На самом деле, ваш брак был частью плана.

Я почувствовала, как Дьярвет напрягся рядом со мной, его рука сжалась в кулак.

— Вы использовали свою дочь, — сказал он, и его голос был опасно тихим. — Свою собственную кровь.

Родарен пожал плечами, словно это было несущественной деталью.

— Кераль всегда была особенной, — сказал он. — Её магия... уникальна. Она идеальный источник энергии — чистой, мощной, легко управляемой. Конечно, плохо терять такой приятный источник, но что ж поделаешь.

Я почувствовала, как внутри поднимается волна гнева, смешанного с болью. Всю мою жизнь отец видел во мне не дочь, а инструмент, источник силы для своих амбиций.

— И что теперь? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Ты убьёшь нас?

Родарен улыбнулся — почти нежно, почти с сожалением.

— Боюсь, что да, — сказал он. — Вы оба слишком много знаете, слишком опасны. Но не беспокойся, дочь моя, твоя смерть послужит высшей цели. Твоя энергия не будет потрачена впустую.

И с этими словами он поднял руки, и воздух вокруг нас начал сгущаться, становиться тяжёлым, почти непроницаемым. Я почувствовала, как что-то давит на мой разум, пытается проникнуть внутрь, взять под контроль.

Магическое внушение — мощное, целенаправленное, гораздо сильнее того, что было использовано на стражниках. Я почувствовала, как моё сознание начинает затуманиваться, как мысли становятся вязкими, неповоротливыми.

Рядом со мной Дьярвет тоже боролся — его лицо было напряжённым, на лбу выступили капли пота. Наша связь, наша объединённая магия была сильна, но магия моего отца, усиленная годами поглощения чужой энергии, была почти равной ей.

Почти.

В момент, когда я почувствовала, что начинаю проигрывать эту битву воль, что-то внутри меня щёлкнуло — словно открылся замок, о существовании которого я не подозревала. Я вдруг поняла, как перенаправить поток энергии, который мой отец пытался использовать против нас.

Это было похоже на танец — сложный, изящный, требующий абсолютного контроля и точности. Я не боролась с его магией, не пыталась блокировать её. Вместо этого я принимала её, позволяла ей течь через меня, но не в моё сознание, а обратно — к нему самому, усиленную моей собственной энергией и энергией Дьярвета.

Родарен нахмурился, заметив изменение в потоке магии. Его глаза расширились от удивления, когда он почувствовал, как его собственная сила начинает возвращаться к нему, усиленная и изменённая.

— Что ты делаешь? — его голос впервые дрогнул, в нём появилась нотка неуверенности.

Я не ответила, полностью сосредоточенная на своей задаче. Я чувствовала, как Дьярвет рядом со мной понимает, что происходит, как он начинает поддерживать меня, добавляя свою силу к моей.

Родарен усилил натиск, его магия стала агрессивнее, тяжелее. Он пытался прорваться через мою защиту, пытался снова взять контроль над ситуацией. Но было уже поздно — я нашла ритм, нашла баланс, и теперь каждая атака только делала меня сильнее.

И тогда я сделала то, чему научилась в Донке, читая древние книги по защитной магии. Я создала щит — не просто барьер, блокирующий атаки, а живую, дышащую сферу энергии, которая окружила нас с Дьярветом, защищая от любого магического воздействия.

— Простейшая защитная магия, том первый, — прошептала я, чувствуя, как щит укрепляется, становится плотнее, непроницаемее.

Родарен отступил на шаг, его лицо исказилось от гнева и удивления.

— Невозможно, — прошипел он. — Ты не могла научиться этому. Не без учителя, не без...

— У меня был учитель, — ответила я спокойно. — Жизнь. Необходимость. Выживание в мире, где никто не защитит тебя, кроме тебя самой.

Дьярвет рядом со мной выпрямился, его глаза начали светиться золотом — признак того, что его драконья сущность пробуждается. Он поднял руку, и воздух вокруг неё заискрился от концентрированной магической энергии.

— Достаточно разговоров, — сказал он, и его голос был низким, угрожающим. — Ты ответишь за свои преступления, Родарен Эрален.

Он выпустил поток боевой магии — яркий, мощный, смертоносный. Но к моему ужасу, Родарен не пытался уклониться или защититься. Вместо этого он раскрыл объятия, словно приветствуя атаку, и когда магия Дьярвета достигла его, она просто... исчезла, поглощённая без следа.

Родарен рассмеялся, и его смех был холодным, торжествующим.

— Боевая магия против меня? — он покачал головой, словно отчитывая непослушного ребёнка. — Я питаюсь магией, халидэл. Каждая ваша атака только делает меня сильнее.

Дьярвет выругался, понимая свою ошибку. Он попытался снова, на этот раз используя другой тип магии — более тонкий, более сложный. Но результат был тем же — Родарен поглотил атаку, став ещё сильнее.

Я чувствовала, как наш щит начинает слабеть под давлением возросшей силы моего отца. Ещё немного, и он прорвётся, и тогда...

И тогда … Простая, очевидная мысль, которая всё это время была перед нами.

— Огня! — закричала я, поворачиваясь к Дьярвету. — Дай ему огня!

Дьярвет посмотрел на меня с непониманием, но лишь на мгновение. Затем его глаза расширились от осознания, и на его лице появилась хищная улыбка.

— Конечно, — сказал он, и его голос уже начал меняться, становиться глубже, резонируя в груди. — Огонь — не магия. Огонь — это жизнь, и смерть, и всё между ними.

Родарен понял, что происходит, за секунду до того, как это началось. Его лицо исказилось от ужаса, он отступил на шаг, поднимая руки в защитном жесте.

— Нет! — закричал он. — Ты не посмеешь! Не в собственном замке!

Но было уже поздно. Трансформация Дьярвета началась — быстрая, мощная, неостановимая. Его тело росло, менялось, кожа становилась чешуёй, руки превращались в мощные лапы с острыми когтями, из спины вырастали огромные крылья.

Потолок зала треснул и обрушился, когда огромное тело дракона распрямилось во весь рост. Обломки камня падали вокруг нас, но ни один не коснулся меня — щит, который я создала, защищал меня от физических опасностей так же хорошо, как от магических.

Родарен отступал, его лицо было искажено страхом и яростью. Он пытался атаковать — волны тёмной энергии срывались с его пальцев, но разбивались о чешую дракона, не причиняя вреда.

— Ты не можешь! — кричал он, его голос срывался на визг. — Я твой тесть! Я отец твоей жены!

Дракон-Дьярвет наклонил голову, его золотые глаза смотрели на Родарена с холодной, нечеловеческой яростью. Я видела, как в его горле начинает разгораться огонь — не магический, а настоящий, драконий огонь, против которого не было защиты.

— Ты никогда не был мне отцом, — сказала я тихо, но твёрдо. — Отец защищает, любит, заботится. Ты только брал, никогда не давая ничего взамен.

Родарен повернулся ко мне, и на мгновение я увидела в его глазах что-то похожее на раскаяние, на понимание. Но оно исчезло так же быстро, как появилось, сменившись холодной решимостью.

— Ты ещё пожалеешь об этом, дочь, — сказал он, и его рука метнулась к амулету на груди. — Мы ещё встретимся.

Но прежде, чем он успел активировать амулет — вероятно, какой-то портал или защитное заклинание — Дьярвет атаковал. Из его пасти вырвался поток пламени — яркого, ослепительного, невероятно горячего. Огонь охватил Родарена полностью, не оставляя ни единого шанса на спасение.

Крик моего отца был коротким и страшным — полный боли, ярости и неверия. Затем наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием пламени и звуком падающих камней.

Когда огонь погас, от Родарена Эралена не осталось ничего, кроме горстки пепла и оплавленного амулета, который тускло поблёскивал на мраморном полу.

Дьярвет начал трансформироваться обратно, процесс был медленнее, чем превращение в дракона, словно его тело сопротивлялось возвращению к человеческой форме. Наконец передо мной стоял Дьярвет-человек — покрытый потом, с выражением смертельной усталости на лице.

— Ты в порядке? — спросил он хрипло, делая шаг ко мне.

Я кивнула. Я только что стала свидетельницей смерти своего отца — человека, которого я когда-то любила, которому доверяла, которого боялась. Я должна была чувствовать... что? Горе? Облегчение? Вину?

Но всё, что я чувствовала, была странная пустота, словно что-то внутри меня выгорело вместе с телом моего отца.

Дьярвет оглядел разрушенный зал — обломки потолка, опалённые стены, следы огня на мраморном полу.

— Мой замок, — пробормотал он с лёгкой усмешкой. — Придётся восстанавливать.

— Прости, — сказала я автоматически.

Дьярвет покачал головой.

— Камни можно заменить, — сказал он, глядя на меня с выражением, которое я не могла расшифровать. — А вот людей — нет.

Я посмотрела на горстку пепла, оставшуюся от моего отца. Родарен Эрален был жестоким, манипулятивным человеком, который использовал собственных детей как источники силы. Но он всё же был моим отцом. И теперь его не стало.

— Нам нужно найти мою мать и братьев, — сказала я, собираясь с силами. — И выяснить, что случилось с аэллэ и риану Каронгом.

— Идём, — сказал он, направляясь к выходу из разрушенного зала. — Нужно проверить весь замок.

Мы шли по коридорам замка, следуя за освобождёнными от внушения стражниками. Они вели себя странно — смущённо оглядывались, словно пытаясь вспомнить, что делали последние несколько дней. Некоторые останавливались, потирая виски, словно пытаясь избавиться от головной боли.

— Халидэл, — один из стражников подошёл к Дьярвету, низко склонив голову. — Мы... я не понимаю, что произошло. Последнее, что я помню — как стоял на страже у покоев риану Каронга, а потом...

— Всё в порядке, — прервал его Дьярвет. — Вы были под магическим контролем. Теперь вы свободны.

— Риану Каронг, — я вмешалась, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. — Где он сейчас?

Стражник нахмурился, пытаясь вспомнить.

— В большом зале, на втором этаже, — сказал он наконец. — С аэллэ Тарионом. Они... они что-то обсуждали, когда я последний раз их видел.

Мы с Дьярветом переглянулись. Аэллэ Тарион — правитель Атала, человек, который был "болен" последние десять лет, редко покидая свои покои, почти не участвуя в управлении государством. Его болезнь была загадкой для лучших целителей страны — он угасал на глазах, и никто не мог понять причину.

— Спасибо, — сказал Дьярвет стражнику. — Соберите всех освобождённых. Никого не впускать и не выпускать без моего личного приказа.

Стражник отсалютовал и быстро удалился, выкрикивая приказы своим товарищам.

Мы поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж, направляясь к большому залу. По пути нам встречались слуги и стражники, все с тем же растерянным выражением на лицах, все пытающиеся понять, что произошло и как они оказались там, где оказались.

Двери большого зала были закрыты, но не заперты. Дьярвет осторожно толкнул одну из них, и она открылась без скрипа, позволяя нам увидеть происходящее внутри.

Зал был ярко освещён множеством свечей и магических светильников. В центре стоял длинный стол, заваленный картами, свитками и странными артефактами. А за столом сидели двое мужчин, глубоко погружённые в разговор.

Риану Каронг — высокий, худощавый мужчина с острыми чертами лица и холодными голубыми глазами. И рядом с ним — аэллэ Тарион, правитель Атала.

Я едва узнала его. Вместо бледного, изможденного старика передо мной был мужчина, выглядевший заметно посвежевшим — с более ясными глазами, прямой спиной, улучшившимся цветом лица. А ведь прошло не более десяти минут.

— ...всё идёт не по плану, — говорил Каронг, его голос был напряжённым. — Сначала девчонка исчезает, потом эта история с браслетами, теперь Родарен...

— Я не понимаю, о чём ты говоришь, племянник, — голос аэллэ звучал растерянно. — Какой план? Что происходит? Ты обещал объяснить, почему я вдруг чувствую себя лучше, но вместо этого говоришь загадками.

Каронг нервно постукивал пальцами по столу.

— Неважно, дядя. Главное, что вы поправляетесь. Это... чудо целительства.

Дьярвет сделал шаг вперёд, и половицы под его ногами предательски скрипнули. Оба мужчины резко повернули головы в нашу сторону. На лице Каронга отразился шок и страх, а аэллэ Тарион выглядел скорее удивлённым.

— Боюсь, ваше "чудо целительства" подошло к концу, риану Каронг, — сказал Дьярвет, входя в зал. Я следовала за ним, чувствуя, как внутри нарастает холодная ярость.

Каронг выглядел так, словно готов был броситься к окну и выпрыгнуть из него, лишь бы не находиться с нами в одной комнате. Его лицо побледнело, глаза метались между нами и дверью, словно оценивая шансы на побег.

— Что происходит? — спросил аэллэ Тарион, переводя взгляд с нас на своего племянника. — Каронг, объясни немедленно!

— Это всё Родарен! — выпалил Каронг, отступая к стене. — Это была его идея! Я просто выполнял приказы!

— Родарен? — аэллэ нахмурился. —При чём тут он?

— Он мёртв, — сказал Дьярвет коротко. — Как и все планы вашего племянника.

Аэллэ Тарион выглядел совершенно сбитым с толку. Он повернулся к Каронгу, требуя объяснений.

— О чём они говорят? Какие планы? Что ты натворил, Каронг?

Каронг, загнанный в угол, выглядел чертовски напуганным, но всё ещё пытался увиливать.

— Дядя, не слушайте их! Они пытаются настроить вас против меня! Это они виноваты во всём! Они и Родарен!

— Прекрати лгать, — сказала я холодно, делая шаг вперёд. — Мы знаем правду. Мы знаем о магическом внушении, о браслетах, о том, как вы с моим отцом использовали аэллэ.

— Использовали меня? — аэллэ Тарион выглядел всё более растерянным. — Каронг, что она имеет в виду?

Каронг открыл рот, закрыл его, снова открыл, словно рыба, выброшенная на берег. Наконец, видя, что отпираться бесполезно, он выпрямился, и на его лице появилось выражение холодной решимости.

— Хорошо, — сказал он. — Хорошо. Вы хотите правду? Вот она: да, я использовал вас, дядя. Вы были слишком слабы, чтобы управлять Аталом. Слишком мягки, слишком... добры.

Аэллэ Тарион смотрел на своего племянника с выражением глубокой боли и разочарования.

— Ты... ты отравил меня? — спросил он тихо.

— Не я, — ответил Каронг с кривой усмешкой. — Родарен. У него был особый дар — высасывать жизненную силу из других. Очень удобно, не правда ли? Вы медленно угасали, а я становился всё более незаменимым советником. Ещё год-два, и вы бы умерли, а я стал бы следующим аэллэ.

— Но почему я чувствую себя лучше сейчас? — спросил аэллэ, его голос дрожал от гнева и боли.

— Потому что Родарен мёртв, — ответил Дьярвет. — И его магия больше не действует.

Аэллэ Тарион глубоко вздохнул, словно пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Затем он повернулся к Каронгу.

— А Дьярвет и Кераль? Какую роль они играли в твоём плане?

Каронг рассмеялся — горько, почти истерично.

— О, это самая интересная часть! — сказал он. — Всё началось, когда Дьярвет вернулся с очередной войны с донкскими некромантами. У него была невероятная популярность. И тогда я понял, что я — не единственный претендент на трон. А тут подвернулся Родарен, которому так хотелось славы и денег. И должность первого советника при будущем повелителе.

Он говорил быстро, словно торопясь выплеснуть всё, что накопилось за эти годы.

— В общем, сначала всё было просто. Кераль под магическое внушение — а Дьярвета под нож. Но неожиданно Кераль проявила невиданное упрямство. Тогда схема усложнилась — Кераль должна быть выкинута на улицу и прийти к отцу. А он — убить Дьярвета в магическом поединке за честь дочери. Дьярвет ни за что не выстоял бы против такого мага, как Родарен. Первая часть прошла хорошо, Дьярвет магическому внушению поддался.

Он перевёл дыхание, глядя на наши лица, словно наслаждаясь произведённым эффектом.

— Но Кераль исчезла. И её с трудом отыскали в Донке. Тогда-то и придумали схему — похитить Дьярвета, надеть на него особые антимагические браслеты, которые высасывают из него и жизнь и магию, а ещё — его продали Кераль. О, Кераль была так хороша в своём гневе, что думали — всё сладится.

Я почувствовала, как внутри всё сжимается от боли и ярости. Десять лет моей жизни, десять лет жизни Дьярвета — всё было частью чьего-то плана, чьей-то игры.

— Но эта благородная дура решила вернуть своего врага на место, — продолжал Каронг с презрительной усмешкой. — Дьярвет, никто лишний в твою спальню не проникал — Родарен делал это сам, усыпляя стражу своим даром. Но при этом руки марать об тебя категорически отказывался. А то вы уж с ног сбились, ища предателя. Нет его.

Дьярвет стоял неподвижно, его лицо было каменным, но я видела, как побелели костяшки его пальцев, сжимающих рукоять меча.

— А потом ты привёз Кераль сюда, — сказал Каронг, глядя на Дьярвета. — И всё пошло не по плану. И раз за разом шло не по плану.

Аэллэ Тарион слушал всё это с выражением глубокого ужаса на лице. Когда Каронг закончил, он медленно поднялся на ноги, выпрямляясь во весь рост. Несмотря на возраст и недавнюю болезнь, в этот момент он выглядел по-настоящему величественно.

— Стража! — крикнул он, и его голос, усиленный годами командования, эхом разнёсся по залу. — Немедленно взять риану Каронга!

Двери зала распахнулись, и вошли четверо стражников, которые без колебаний направились к Каронгу. Тот не сопротивлялся — видимо, понимая, что это бесполезно.

— Вы не понимаете, — сказал он, когда стражники заломили ему руки за спину. — Я делал это для блага Атала! Для нашего будущего!

Аэллэ Тарион покачал головой, его лицо выражало глубокое разочарование.

— Ты предал меня, Каронг. Ты предал свой народ. Ты предал всё, во что мы верим. Уведите его.

Стражники вывели Каронга из зала, и когда двери за ними закрылись, аэллэ Тарион тяжело опустился в кресло, словно все силы внезапно покинули его.

— Я... я не знаю, что сказать, — произнёс он, глядя на нас.

Аэллэ Тарион кивнул, но в его глазах всё ещё читалась боль.

— Десять лет, — сказал он тихо. — Десять лет я был пешкой в их игре. И даже не подозревал об этом.

— Теперь всё кончено, — сказала я мягко. — Они больше не причинят вам вреда.

Аэллэ Тарион посмотрел на меня, и в его глазах блеснули слёзы.

— Спасибо, дитя, — сказал он. — Спасибо вам обоим.

Мы с Дьярветом переглянулись и молча сели у стены. Усталые, но спокойные. Наконец-то всё встало на свои места. Наконец-то мы знали правду.

Десять лет нашей жизни были украдены. Десять лет мы были марионетками в чужой игре. Но теперь мы свободны.