Выброшенная жена дракона. Вернулась почти добровольно

Глава 4

Я отказывалась говорить с Дьярветом.

Замок возвышался на холме, величественный и неприступный, больше похожий на королевский дворец, чем на обычную резиденцию. Белый камень, из которого он был построен, сиял в лучах заходящего солнца, а многочисленные башни, казалось, пронзали небо. Близость к столице обязывала — Авельтаны не могли позволить себе жилище, недостойное их статуса.

У ворот нас встретила стража. Увидев карету Дьярвета, воины вытянулись в струнку и отсалютовали. Дверца раскрылась.

— Халидэл Дьярвет, — произнёс капитан стражи, склоняя голову. — Добро пожаловать домой.

Дьярвет кивнул, принимая приветствие как должное. Я заметила, как изменилась его осанка, как только мы въехали в халид. Плечи расправились, подбородок поднялся выше, взгляд стал ещё более холодным и властным. Здесь он был хозяином, и каждый его жест, каждое движение говорило об этом.

Во внутреннем дворе замка нас ждала целая делегация слуг и советников. Я узнала некоторых из них — те, кто служил здесь ещё во времена моего недолгого брака. Они смотрели на меня с плохо скрываемым удивлением и любопытством. Едва Дьярвет вышел из экипажа, к нему подошёл пожилой мужчина в богатых одеждах — Маркус, его главный советник.

— Халидэл, — начал он, склоняясь в поклоне, — добро пожаловать. Надеюсь, ваше путешествие было успешным.

— Более чем, — ответил Дьярвет, помогая мне спуститься с лошади. — Как видишь, я нашёл то, что искал.

Маркус бросил быстрый взгляд на меня, и в его глазах мелькнуло что-то, похожее на тревогу.

— Халидэл, пока вас не было, пришло письмо от ринтаны Фейры, она просила передать его вам незамедлительно... — начал он, но осёкся, заметив мое присутствие.

— У меня нет времени на пустяки, — сказал он громко, так, чтобы все слышали. — Моя жена вернулась домой, и это единственное, что имеет значение.

Он повернулся ко мне, взял мою руку и поднёс к губам.

— Я так счастлив, что нашёл тебя, — сказал он, глядя мне прямо в глаза. — Слава богам, что они привели тебя обратно ко мне.

Его голос звучал искренне, его улыбка была тёплой и открытой. Если бы я не знала его лучше, я могла бы поверить, что он действительно рад меня видеть. Нужно выйти, но я практически прилипла к сиденью. Меня трясло от его лжи.

— Маркус, — продолжил Дьярвет, не отпуская моей руки, — подготовлена ли наша спальня?

— Да, халидэл, — ответил советник, явно сбитый с толку происходящим. — Как вы и приказали.

— Отлично. И ещё одно — нам нужны новые платья для халидэлы Кераль, достойные её красоты и статуса. Пригласи лучших портных, пусть начнут работу немедленно.

— Будет исполнено, халидэл.

Дьярвет снова повернулся ко мне, его глаза сияли, когда он смотрел на меня.

— Ты, должно быть, устала с дороги, — сказал он, поглаживая мои пальцы. — Позволь проводить тебя в наши покои.

Попыталась улыбнуться в ответ, но моё лицо словно окаменело. Я чувствовала на себе взгляды всех присутствующих — любопытные, оценивающие, недоверчивые. Эти стены, этот двор, эти люди — всё напоминало мне о прошлом, о моём унижении, о том дне, когда меня выставили за ворота как ненужную вещь.

И вдруг я почувствовала, как что-то внутри меня ломается. Воздух стал тяжёлым, трудно было дышать. Перед глазами поплыли тёмные пятна.

— Мне... мне нехорошо, — пробормотала я, чувствуя, как подкашиваются ноги.

Последнее, что я увидела перед тем, как потерять сознание, было лицо Дьярвета — и на нём отразилось что-то, похожее на настоящее беспокойство

За эти годы спальня изменилась. Раньше здесь было больше цветов, мягких подушек, тонких занавесей — следов моего присутствия. Теперь же комната явно принадлежала мужчине. Одинокому мужчине.

На столе были разбросаны свитки и книги, на стенах появилось оружие — несколько изящных клинков, явно не для украшения, а для использования. В углу стоял манекен для тренировок, потёртый от ударов. Роскошная мебель осталась, но исчезли мелочи, делавшие эту комнату уютной.

Я не понимала, почему меня это беспокоит. Какая разница, как он жил все эти годы? Он мой враг, человек, который меня уничтожил. Мне должно быть всё равно.

Я попыталась встать, но тело не слушалось. Слабость разливалась по конечностям, голова кружилась. Я откинулась обратно на подушки, раздражённая собственной беспомощностью.

Дверь открылась, и в комнату вошёл Дьярвет. Он переоделся после дороги и теперь выглядел как настоящий халидэл — в тёмно-синем камзоле с золотой вышивкой, с фамильным перстнем на пальце. Его волосы были зачёсаны назад, открывая высокий лоб и острые скулы.

— Чего это ты всю дорогу вела себя как воин, того и гляди меч возьмёшь в руки, а тут вдруг стала барышней? — спросил он с насмешкой. — Вспомнила, кем была тут?

Я сжала губы, чувствуя, как внутри поднимается злость. Даже сейчас он не мог удержаться от колкостей.

— Ага, вспомнила, — ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — А ещё устала с дороги и постоянно ожидала нападения. Это простое переутомление, но ты и его готов записать на свой счёт.

Он усмехнулся, и в его глазах мелькнуло что-то, похожее на одобрение.

— Ты так забавно царапаешься теперь.

Я проигнорировала его замечание и задала вопрос, который беспокоил меня больше всего:

— Где мои люди?

Дьярвет подошёл ближе и сел на край кровати. Я инстинктивно отодвинулась, и его губы тронула лёгкая улыбка.

— Слушай, я не изверг, всё в порядке с твоими людьми, восхищены новым домом, ну надо полагать, в Донке у тебя было жилище попроще. Хоть и с садом. Твоя … как ее? Мира… рвётся покорять кухню. Всё хорошо с ними.

Он улыбался почти по-доброму, и это было странно. Я не привыкла видеть на его лице такое выражение, особенно когда оно было обращено ко мне.

Я почувствовала, как напряжение немного отпускает меня. Если с моими людьми всё в порядке, это уже что-то. Я села в постели, стараясь выглядеть увереннее, чем чувствовала себя.

— Если так, неси свои браслеты, посмотрим формулу.

Дьярвет поднял бровь, и его улыбка стала шире.

— Ого, да вы, я вижу, дорогая, вошли во вкус, стали приказывать халидэлу.

— Который, смею заметить, был моим рабом, — парировала я.

— Меньше дня, Кейр.

Это имя... Только он называл меня так. Кейр. Короткое, нежное, интимное. Имя, которое он шептал в темноте, когда мы были одни. Имя, которое я не слышала пять лет.

Я почувствовала, как что-то дрогнуло внутри, но тут же заставила себя собраться. Он враг. Он уничтожил меня однажды. Он не заслуживает ни капли моей слабости.

— Браслеты, — повторила я холодно.

Дьярвет смотрел на меня несколько секунд, словно пытаясь прочитать мои мысли, затем кивнул и поднялся. Он подошёл к резному сундуку в углу комнаты, открыл его и достал небольшую шкатулку из тёмного дерева.

Вернувшись к кровати, он протянул её мне. Я открыла крышку и увидела внутри два стальных браслета. Вернее, полтора. Один был разломан, и две части, половинка, хранились теперь у меня. Те самые антимагические браслеты, которыми он был скован, когда я купила его в Донке. Металл странно переливался, словно по нему пробегали волны магии.

Я взяла один из них, ощущая непривычную тяжесть. Перевернула браслет, чтобы изучить внутреннюю сторону, где должна была быть формула... и замерла. Внутренняя поверхность была абсолютно гладкой, отполированной до блеска. Никаких рун, никаких символов. Формула была полностью стёрта.

— Приятно иметь дело с профессионалом, — задумчиво произнесла я, поднимая взгляд на Дьярвета.

— Я в порядке. Просто хочу размяться.

Он не стал настаивать, лишь кивнул и отступил, давая мне пройти. Я знала, что он наблюдает за мной, пока я иду к двери, но не оборачивалась. Коридоры замка были такими же, как я их помнила — высокие потолки, гобелены с гербом Авельтанов на стенах, мягкие ковры, приглушающие шаги. Ничего не изменилось за эти пять лет, словно время здесь остановилось в тот день, когда я ушла.

Я шла медленно, позволяя воспоминаниям нахлынуть. Вот здесь я впервые поцеловала Дьярвета, в этой нише за статуей. Вот в этой комнате я устроила свою первую мастерскую. А там, за поворотом, была библиотека, где я проводила долгие часы, изучая историю рода Авельтан.

Было больно. Гораздо больнее, чем я ожидала. Я думала, что ненависть защитит меня от этой боли, но оказалось, что ненависть — плохой щит против воспоминаний о счастье.

По пути мне встречались слуги и стражники. Они кланялись, приветствуя меня, и в их глазах я видела удивление и любопытство. Некоторых я узнавала — те же лица, что и пять лет назад. Это было странно. Я ожидала, что Дьярвет сменит всех, кто знал меня, кто мог напоминать ему обо мне. Но нет — тот же управляющий, тот же начальник стражи, те же горничные.

Когда я проходила мимо кухни, оттуда выглянул пожилой мужчина в белом фартуке — главный повар.

— Госпожа Кераль! — воскликнул он, расплываясь в улыбке. — Какая радость видеть вас снова! Я приготовлю сегодня ваши любимые блюда. Ваша Мира очень хорошо разобралась, и от нее можно узнать некоторые тонкости донкской кухни. Вы разрешите привлечь ее к работе?

Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Он помнил, что я любила. После пяти лет.

Я вышла во внутренний двор, и свежий воздух ударил мне в лицо. Как только я переступила порог, за мной тенями скользнули два стражника. Они держались на почтительном расстоянии, но я знала, что они не спустят с меня глаз. Охрана или надзор? Возможно, и то, и другое.

По крайней мере, на мне не было антимагических цепей. Это уже что-то.

Я прошла по знакомым дорожкам к своему любимому месту — небольшой клумбе с редкими цветами, которую я когда-то создала сама. К моему удивлению, клумба всё ещё была здесь, но цветы выглядели увядшими и больными. Почва была сухой, а листья — пожелтевшими.

Не задумываясь, я опустилась на колени и провела рукой над растениями, шепча заклинание. Магия потекла из моих пальцев, впитываясь в землю. Почва начала рыхлиться сама по себе, становясь более тёмной и влажной. Я чувствовала, как мои чары уничтожают паразитов, питают корни, насыщают землю необходимыми минералами.

— Сделали хорошо, госпожа? — раздался знакомый голос.

Я обернулась и увидела старого садовника, Гарета. Он стоял, опираясь на свою неизменную трость, и смотрел на меня с тёплой улыбкой.

— Сделала, — ответила я, поднимаясь и отряхивая руки. — Наверное, завтра цветы поднимут головы.

— Это ещё что, — хмыкнул он. — Я вот думаю, не позвать ли вас к виноградникам, ваша помощь очень потребуется. Но не сейчас, вы сегодня в обморок упали.

Новости в замке разносились быстро, как всегда.

— Завтра, — пообещала я.

— Срезать вам роз или веланий, госпожа, в букет? — спросил Гарет, указывая на кусты, растущие неподалёку.

— Веланий, пожалуй, — ответила я после небольшой паузы. – Велании – разрушители иллюзий.

— Разрушители иллюзий?

Я смотрела, как старик, несмотря на свой возраст, ловко срезает нежно-голубые цветы с серебристыми прожилками. Велании были редкими и капризными растениями, но Гарет всегда умел с ними обращаться.

Глядя на него, на других слуг, которые приветствовали меня с искренней радостью, я почувствовала тепло. Эти люди помнили меня, мои любимые блюда, мои любимые цветы, мои привычки. Возможно, они даже скучали по мне. Суровый Дьярвет, видимо, больше не брал в дом женщины, и мое недолгое пребывание в замке обозначилось как период уюта и расцвета. Гарету было с кем поговорить о цветах.

Кому я могла доверять здесь? Никому.

Дьярвет стоял у окна спальни, наблюдая, как Кераль разговаривает с садовником. Её фигура казалась такой хрупкой и одинокой среди цветов. Он видел, как она использовала магию, чтобы оживить растения, и что-то сжалось в его груди. Она вроде поменялась и вроде нет.

Когда садовник принёс букет веланий, Дьярвет отвернулся от окна. Эти цветы... Она всегда любила их. С приятным, но тяжелым ароматом, нежные на вид. Милая наивная девочка, которую, надо признать, он сломал об колено. Удачно сломалась, очень удачно.

Дьярвет появился рядом, словно из ниоткуда. Он был безупречно одет в парадный камзол цветов своего рода, с фамильным перстнем на пальце и родовой цепью на шее.

— Твои родные приехали, — сказал он, и в его голосе я услышала странную нотку. — Будь готова через полчаса спуститься в главный зал.

Я кивнула, не глядя на него. Что я скажу им? Как объясню своё исчезновение на пять лет? Правду они не поймут, а лгать... я устала лгать.

Через полчаса я спустилась в главный зал, одетая в платье цветов дома Авельтан — тёмно-синее с серебряной вышивкой. Мои волосы были уложены в сложную причёску – ненавижу сложные прически, на шее — колье с сапфирами, подаренное Дьярветом в день нашей свадьбы. Сплошная ирония. Я выглядела как настоящая халидэла, жена Дьярвета Авельтана.

Они уже были там — мой отец, ринтан Родарен Эрален, с его суровым лицом и проницательным взглядом; моя мать, всё такая же красивая и холодная; мои братья — старший, Гелиан, копия отца, и младший, Лиат, с его добрыми глазами; и тётушка Мираден, единственная, кто всегда понимал меня.

Когда я вошла, все взгляды обратились ко мне. Я видела шок, недоверие, облегчение и... что-то ещё, что не могла распознать.

— Кераль, — мой отец первым нарушил тишину. — Ты жива.

Это не было вопросом, но я всё равно ответила:

— Да, отец.

— Где ты была все эти годы? — спросила мать, и её голос дрожал. — Мы думали, ты погибла.

Я открыла рот, но Дьярвет опередил меня:

— Позвольте мне объяснить, — сказал он, подходя ко мне и беря за руку. — Моя жена пережила временное помрачение рассудка. Это случилось после... после нашей ссоры. Она ушла, не понимая, что делает, и оказалась далеко от дома, без памяти о том, кто она.

Я стояла, застыв, слушая, как он плетёт эту ложь. Временное помрачение рассудка? Ах, я еще и сумасшедшая. Тем приятнее будет покинуть этот вертеп!

— К счастью, — продолжал Дьярвет, — недавно её память начала возвращаться, и она смогла найти дорогу домой. Я безмерно счастлив, что моя любимая жена снова со мной.

Он поднёс мою руку к губам и поцеловал её, глядя мне в глаза. В его взгляде было предупреждение.

— Это правда, Кераль? — спросил Лиат, мой младший брат.

— Да, — солгала я. — Я... я не помнила себя. Это было ужасное время. Но теперь я дома.

— Что ж, главное, что ты вернулась, — сказал отец, и в его голосе не было ни тепла, ни облегчения. — Надеюсь, теперь ты будешь более... рассудительной.

— Давайте не будем говорить о грустном, — вмешался Дьярвет с улыбкой. — Обед готов, и повар превзошёл себя в честь вашего приезда.

За обедом Дьярвет был безупречен — внимательный хозяин, любящий муж, идеальный зять. Он рассказывал забавные истории, интересовался делами семьи Эрален, расточал комплименты моей матери и тётушке. Но я видела, как он наблюдает за реакцией каждого члена моей семьи, особенно за отцом и Гелианом.

— Кераль всегда была немного... эксцентричной, — сказал отец в какой-то момент. — Ещё в детстве она могла часами говорить с цветами или убеждать нас, что видит духов в старой башне.

Ах, да. Бесполезная девочка должна вышивать и молчать. Даже с цветами.

Слова давались с трудом, каждое было как острый камень, застрявший в горле. Но я должна была это сделать, чтобы они поверили, чтобы не заподозрили правду. Это было больно. Но надо признать, эти люди уже не были мне семьей.

Дьярвет смотрел на меня с выражением, которое посторонний мог бы принять за нежность и прощение. Но я видела в его глазах удовлетворение. Он выиграл, и он знал это.

— Ты всегда была идеальной для меня, Кейр, — сказал он, используя это имя специально, чтобы напомнить мне о нашей близости, теперь очень опасной. — Я просто рад, что ты вернулась.

Я заметила, как Лиат нахмурился, бросая на Дьярвета взгляд, полный осуждения. Тётушка Мираден тоже выглядела недовольной, её брови сошлись на переносице. Мать на мгновение нахмурилась, но быстро приняла безразличное выражение, как и отец. Он и Гелиан смотрели на меня с холодным безразличием, словно я была незнакомкой, а не их дочерью и сестрой.

Это было жестоко. Не просто трудно — жестоко. Сидеть здесь, играть роль кающейся жены, видеть, как они верят в мою неполноценность. Я чувствовала, как что-то внутри меня ломается с каждой минутой этого фарса.

Позже, когда мы остались одни в спальне, Дьярвет наконец объяснил свою позицию.

— Я сказал им это, чтобы проверить их реакцию, — сказал он, расхаживая по комнате. — И смотри, твой младший брат готов был меня на куски порвать. А вот старшие твои не так просты.

Я сидела на краю кровати, чувствуя себя опустошённой.

— Тебе не кажется, что всё это не только равнодушием к собственным детям попахивает, но и какой-то тонкой игрой, Кейр. Что-то не так. У тебя интуиция не трещит по швам?

Трещит.

Дьярвет стоял некоторое время, затем тяжело вздохнул и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. В тишине спальни я позволила себе то, что не могла позволить при всех — слёзы. Они текли беззвучно, впитываясь в подушку, как впитывалась в меня боль этого дня.