Выбор стратегии

Глава 7

Пока мы добирались до дворца, меня беспокоил только один вопрос: какого демона не объявлено о смерти принца? Почему не объявлен траур, мать их через колено? Люди снуют по улицам столицы как ни в чем не бывало, и нигде не вывешены черные флаги, не объявляют о всенародном горе глашатаи, не играет «Лебединое оз…», хм, это не относится к Вигарасу, но что вообще происходит?

Во дворец меня пропустили, даже не опечатывая ножны, и не могу сказать, что это мне понравилось. В огромном холле меня ждал виконт Дерн, который мерил шагами обширное помещение. Когда я вошел, он как раз дошел до противоположной стены, развернулся и направился ко мне, минуя лестницу, ведущую наверх, заложив руки за спину.

— Что это за заговор молчания? — я сразу же начал задавать интересующие меня вопросы. — Почему никто в столице даже не подозревает про случившееся?

— Таков приказ его величества, — у Дерна дернулась щека, когда он мне об этом сказал. — И мы не можем убедить его величество, что он поступает немного неверно.

— Немного неверно? Это что, шутка? — я почувствовал, как рушится с громким звоном надежда на то, что все еще может сложиться хорошо, что мы сумеем мобилизоваться и показать этим длинноухим скотам, кто на этой земле хозяин. — Где сейчас находится его величество? — сквозь зубы процедил я, глядя на лестницу, мимо Дерна.

— Его величество сейчас в зимнем саду… — я не дослушал то, что он пытается мне сказать, потому что в этот момент мимо проходила какая-то служанка. Схватив ее за локоть, я развернул пискнувшую девушку к себе лицом.

— Где зимний сад? — спросил я очень тихо, наклоняясь к ней так, что мои губы почти касались ее уха. Девушка содрогнулась всем телом и махнула рукой налево от лестницы, стоящей посредине холла. — Отлично, проводи меня туда.

— А что мне делать? — раздался тихий голос за моей спиной.

— Что хочешь, — резко бросил я Хеллене. — Можешь обнести этот домик, сейчас это уже неважно. Но будет лучше, если ты меня дождешься в моей комнате. Вон Дерн тебе покажет, где она.

И я поволок служанку к левому коридору, уже не обращая внимания ни на виконта, ни на оставшуюся в холе секретаршу.

В этой части дворца я еще не успел побывать. Сразу бросалось в глаза, в то время как мы проходили по запутанным коридорам, что эта часть более древняя, более мрачная. В ней не было летящей элегантности той половины, которая предстала передо мной в мой первый визит сюда. Эти коридоры были как повидавший многое на своем веку воин, чьи раны хоть и зажили, но шрамы постоянно напоминали о том, что они когда-то были нанесены. Интересно, сколько тайн хранили эти древние стены, мрачную красоту которых не посмели испортить новомодным ремонтом, оставив их готический стиль нетронутым. Здесь преобладали темно-красные и черные цвета, и даже магические светильники не могли полностью разогнать царивший в этой части дворца полумрак. Снова начали лезть в голову странные мысли о вампирах, меня просто на них клинит со страшной силой, нужно выяснить завтра у Арна существует эта кровососущая нечисть, чтобы раз и навсегда оставить этот вопрос.

Пока мы шли быстрым шагом, сквозь это неоспоримое доказательство прошлого, служаночке приходилось время от времени переходить на бег, мои глаза так привыкли к полумраку, что яркий свет заливающий все пространство зимнего сада заставил меня прищурить глаза, которые сразу же заслезились.

Когда я проморгался, то увидел себя в окружение растений. Они были повсюду, различных форм и размеров, и, кажется, неплохо уживающихся друг с другом, а царивший в этом царстве фей и леприконов аромат сбивал с ног, заставляя меня несколько раз чихнуть. Окинув сад взглядом, я понял, что мне придется постараться, чтобы найти здесь хоть кого-нибудь.

— Ваше высочество, вам что-нибудь еще от меня нужно? — служанка попыталась вырваться, а я с удовольствием окинул взглядом ее соблазнительную фигурку, задержавшись на едва прикрытой пышной груди.

— Возможно, но не сейчас. Можешь идти, — повторять мне не пришлось. Она быстро, подобрав юбки бросилась к выходу, словно боясь, что я передумаю. Странно, мне всегда казалось, что служанки не должны паниковать, когда господа оказывают им такие знаки внимания. Но, как только она скрылась из поля моего зрения, я тут же забыл о ее существовании, направляясь на поиски этого кретина Генриха, который вместо того, чтобы грамотно настроить свой народ против этих ублюдков, или позволить заняться созданием определенного настроения профессионалам, решил все утаить, дабы люди не поддались панике. Кретин! Правильно канцлер считает его паршивым королем.

Я обошел очередной куст с душистыми цветами, и наткнулся на практически не заметную на фоне буйной растительности беседку. Ажурная, со стенами из какого-то ползущего растения, она словно была частью этого дендрария, по-другому я назвать «зимний сад» почему-то не могу. Вначале я подумал, что беседка пустая, и уже хотел пройти мимо, но тут услышал негромкое всхлипывание. Ломанувшись как лось прямо по нежным листам и цветам, я ввалился в беседку и остановился возле входа. Беседка была небольшой. По периметру тянулась низкая скамья, а посредине стоял стол на массивных ножках, а возле стола прямо на полу сидела королева Женевьева и рыдала, закрыв лицо ладонями, чтобы приглушить рвущиеся из груди звуки. Я сделал шаг назад, чтобы уйти, оставив ее наедине с ее горем, потому что я понятия не имею, как нужно успокаивать рыдающих женщин, но она каким-то шестым чувством, не иначе, почувствовала мое присутствие и резко развернулась.

— Простите, меня, ваше величество, что я нарушил ваше одиночество, но, я ищу его величество, и мне вероятно неправильно указали это место…

— Генрих был здесь, — перебила меня Женевьева, глядя снизу-вверх мокрыми, но от этого ставшими прозрачными, зелеными глазами. Та ее поза практически у моих ног, слезы в глазах, вздымающаяся в глубоком декольте грудь, внезапно подействовали на меня очень даже характерно. Наверное, такие чувства испытывали варвары, глядя на своих родовитых пленниц. Во всяком случае, они явно ощущали подобные шевеления в… в глубине своих огрубевших душ. — Он ушел, так внятно и не ответив мне, почему он хочет оставить смерть нашего сына безнаказанной.

— Я, пожалуй, пойду, — все, что я сумел, это криво усмехнуться, чувствуя, что еще чуть-чуть и мне не избежать определенного конфуза. Все-таки королева была очень красивой женщиной, и довольно-таки молодой, хоть она и готовилась стать моей тещей.

— Мои дети появились на свет, когда мне едва исполнилось шестнадцать, — она продолжала смотреть на меня, сидя на полу. — Я была слишком молода, чтобы понять, почему мой муж перестал обращать на меня внимание. И вот теперь, мой сын мертв, а ведь ему было всего семнадцать! Моя дочь уже давно потеряна для меня, она с десяти лет перестала считаться со мной, а равнодушие Генриха только все усугубило.

— Зачем вы мне это говорите, ваше величество? — мои глаза помимо моей воли остановились на ее груди, которая казалось еще мгновение и вывалится из декольте.

— Ты такой молодой, такой красивый, но уже не так молод, как был мой Лазаль. Мужчина, не мальчик, — она быстро и надо сказать элегантно поднялась с пола и сделал шаг ко мне, практически прижавшись своим великолепным бюстом к моей груди.

— Ваше величество, будет лучше, если вы отойдете немного, а еще лучше, если я все-таки уйду, — мы были здесь совсем одни, нас вряд ли кто-то мог заметить, и мое мужское эго вступило в неравный бой с каким-то остатками чести и порядочности, которыми, если честно, ни принц Бертран, ни майор Вяземский совершенно не страдали.

— Я так давно не чувствовала себя желанной, что мне стало казаться, что я уже умерла, — она протянула руку и принялась расстегивать мою перевязь. Я накрыл ее руку своей, делая весьма неубедительные попытки остановить, ведь это как-то не совсем правильно, она же скоро станет моей тещей. — Я хочу почувствовать себя живой, хотя бы еще один раз, — прошептала королева. — Мне все еще нужно отомстить за сына, а как это сделать, оставаясь мертвой?

Похоть победила с разгромным счетом. Перевязь упала на пол беседки, а я рывком поднял ее за талию и усадил на стол, разметав пышные юбки. Для того, что мы собирались делать, не нужно было даже раздеваться. Зачем? Мы же не любовью здесь занимаемся в конце концов. Максимум, что мне нужно сделать, это спустить штаны. Обхватив Женевьеву за ягодицы, я рывком притянул ее к себе. Еще один рывок, и она слегка откинулась протяжно застонав, а мне окончательно сорвало крышу.

Когда все закончилось, я принялся поправлять одежду, не глядя на нее. Это только со мной могло такое произойти, я почувствовал, как нервный смешок пытается вырваться наружу, и закусил губу. Что я только что наделал, а? Я трахнул свою будущую тещу на столе в общественном месте, куда мог в любой момент заглянуть кто угодно. Втянув носом воздух, почувствовал, как к ароматам цветов присоединился тяжелый мускусный запах секса.

Наклонившись, поднял перевязь и тут совсем близко от беседки раздался взволнованный голос Хеллены.

— Ваше высочество, вы здесь? Да где вас демоны бездны носят?! — и она выскочила прямо передо мной, потому что я стоял слишком близко ко входу. — О, ваше высочество, я нашла вас! Идемте скорее, виконт Дерн просил сразу вас привести, как только я вас найду. Это касается… — и тут она увидела, что я не просто так стою, а надеваю и застегиваю перевязь, а также заметила все еще сидящую на столе королеву, которая в экстренном порядке поправляла юбки. — Вы что, с ума сошли? — прошептала она громким шепотом. — Вы… вы… А как же принцесса Олия?

— А что принцесса Олия? — я перехватил Хеллену за плечо и вытолкал из беседки. На Женевьеву я так ни разу не посмотрел, потому что просто не знал, как себя вести в подобных случаях.

— Она же ваша невеста!

— И что? — я непонимающе посмотрел на девушку, пытаясь сообразить, что она хочет мне сказать.

— Это… это неправильно. Вы же… вы же… вы только что изменили ей. И кто эта контесса, с которой вы здесь такое вытворяли?

— Какое такое? — я остановился и развернул ее к себе лицом. — Уж не тебе рассуждать о таком или не таком, к тому же, ты понятия не имеешь, что здесь произошло, поэтому хватит трепать языком, — последнюю фразу я практически прошипел. — Зачем ты меня искала?

— Вас не я искала, а Дерн.

— Хорошо, зачем меня искал Дерн, а тебе улыбнулась удача, и именно ты меня нашла? — я не мог не поздравить заодно и самого себя с тем, что меня нашла именно Хеллена, а не виконт Дерн.

— С королем Генрихом что-то происходит, — девушка поджала губы. Надо же, вроде воровка, а забивает себе голову разной не нужной никому романтической чепухой. Весьма неожиданно, надо сказать.

— В каком плане, что-то происходит? — я невольно нахмурился.

— Он пришел недавно из этого самого сада, где вы…

— Хватит! Ты ничего не видела, запомни это раз и навсегда!

— Вы ее хотя бы любите? — Хеллена насупилась.

— Что? Конечно же нет, откуда ты вообще такой ерунды набралась? — я даже не удержался и глаза закатил. — Что с Генрихом?

— Он сказал, что ему нужно написать эпитафию для сына и заперся в своем кабинете. Он никогда там не запирался, а когда виконт Дерн постучал и попросил позволения войти, то никакого ответа не услышал. Он обеспокоен, и хочет взломать дверь. Но он не может найти ее величество, чтобы получить разрешение, тогда он решил позвать вас, как самую приближенную особу королевской крови, к тому же практически зятя его величества, чтобы вы разрешили ему взломать эту демонову дверь.

— Так мне это очень сильно не нравится. Шевели копытами! — я развернул девчонку и придал ей ускорения шлепком по заднице. Она даже подпрыгнула, а затем быстро пошла по коридору, в который мы успели выйти из сада, по недоразумению, названному зимним.

Снова мрачные черно-красные коридоры, которые сменялись такими же черно-красными. В этой части замка было очень мало народа, пока мы шли бесконечными коридорами, то встретили лишь трех слуг, спешащих куда-то по своим делам. Переход от готического красного к воздушному и элегантному был стремителен, и довольно болезненно ударил по глазам. Мы непроизвольно замедлили шаг, пытаясь приноровиться к более яркому освещению. Но остановиться, чтобы проморгаться, не было времени. Меня просто захлестнули недобрые предчувствия, касаемые этого несчастного ублюдка Генриха, который стопроцентно учудил что-то из ряда вон выходящее. Возле кабинета толпился народ, в основном гвардейцы, возглавляемые Дерном. Неподалеку заламывал руки тот самый дворецкий, который представлял меня на том неудавшемся завтраке.

— Ломайте эту демонову дверь! — рявкнул я, подбегая к Дерну.

— Она зачарована, — мрачно сообщил мне виконт. Судя по всему, они не дождались, когда вернется посланная на мои поиски секретарша, и попробовали убрать эту довольно крепкую преграду на пути к своему королю. — Мы не можем даже царапину оставить.

— Да какого ж лысого гриба…

— Успокойся, это всего лишь заклятье прочности. Нужно поставить ключ-отмену на косяке и в районе замка. Ты же умеешь их накладывать, — в голосе Эвы послышалось раздражение. — И сколько уже можно вместо тебя определять принадлежность того или иного заклинания? Думаешь, это легко делать, находясь в камне?!

— Не визжи, ради всех пресветлых богов. Что за мания — чуть-что сразу визжать? — пока я отвечал верещащей Эве, руки сами собой, как на тренировке, накладывали знаки в тех точках, которые указала мне Эва. — А теперь помолчи, а то вместо того, чтобы наложить отмену на дверь, испепелю свой меч, просто случайно. — Не знаю, подействовали ли на нее мои увещевания, или в Эве проснулась совесть, что вряд ли, у нее этого атавизма не было отродясь, но Эва замолчала, и теперь ничто не могло мне помешать закончить заклинание.

Вокруг стояла тишина. Казалось, все замерли и ждали только одного, что я ошибусь и вместо плохо, станет совсем плохо, причем всем присутствующим здесь людям. Но беспокоился я зря. Когда заклинания сработали, в точках привязки вспыхнул свет, который сразу же распался на сотни крохотных искр, гвардейцы в очередной раз подняли топоры. На этот раз дело пошло гораздо веселей, только вот дверь, которая была сама по себе невероятно прочная, что есть сил сопротивлялась их натиску.

Когда дубовая тяжеленная дверь рухнула внутрь комнаты, я заскочил в кабинет первым. В принципе, я ожидал увидеть нечто, представшее перед моим взглядом, и все равно это стало неожиданностью. Генрих сидел за столом в глубоком кресле, и вся его поза демонстрировала расслабленность. Голова склонилась на грудь, и, если бы не тот шум, который мы создали, прорываясь сюда, который невозможно было игнорировать, я бы решил, что государь просто устал и слегка задремал. Вот только Генрих однозначно не дремал, а в его руке я увидел зажатую ветку какого-то неизвестного мне растения — он не просто так ходил в зимний сад, чтобы поругаться с королевой. Он ходил туда, чтобы взять эту хреновину, из-за которой он сейчас напоминает то ли мертвого, то ли спящего. Чисто автоматически протянув руку, я положил пальцы на его шею, и какого же было мое удивление, когда я ощутил хоть редкое, но все же биение пульса.

— Мага и целителя сюда, быстро! — я схватил стоящий на столе кубок и швырнул его в стену. — Какого демона ты натворил, убогая свинья?! Что мы сейчас будем делать?!

Целитель нашелся гораздо быстрее мага, который похоже улетел на луну, и которого искали уже давно, как только увидели, что дверь зачарована. Под руководством целителя Генриха перенесли в его покои, раздели и уложили на роскошную кровать, под балдахином.

— Как он? — мрачно спросил я, разглядывая лежащего на кровати короля и мечтая остаться с ним наедине, чтобы никто не смог мне помешать прикончить это ничтожество, которое не выдержало первого же удара судьбы и предпочло покончить с этой жизнью, чем принимать какие-нибудь решения.

— Учитывая, сколько он выпил отвара сонной азалии, я бы сказал, что неплохо, — устало проронил целитель.

— Он вообще проснется?

— Я не знаю, ваше высочество, — целитель покачал головой. — Но мы должны готовиться к худшему.

— Отлично, просто великолепно, — я не удержался и плюнул на пол, прежде чем выйти из комнаты. В дверях я столкнулся со спешащим к своему королю, чтобы поддержать в нем жизнь, наконец-то нашедшимся магом и королевой, которая бежала, заламывая руки. Встретившись со мной взглядом, она опустила глаза. Ну конечно, теперь будет думать, что это она виновата — вместо того, чтобы сюсюкаться со своим муженьком, она развлекалась с собственным зятем. В коридоре я выцепил взглядом Дерна. — Где первожрец? — мне нужно было что-то делать, прежде всего укрепиться в рядах правящего дома, и ради этого, я готов был пойти на все.

— Я здесь, ваше высочество, — ко мне подошел статный мужчина, в котором я в последнюю очередь заподозрил бы верховного жреца пресветлых богов. — Вы что-то хотели?

— Да, — я оглянулся по сторонам. — Вы видите, что творится? — он кивнул и нахмурился. — Вы же знаете, что принцесса Олия обещана мне? — он снова кивнул, на этот раз более уверено. — Я не могу ее защитить, пока она всего лишь моя невеста.

— Что вы хотите этим сказать, ваше высочество?

— Я хочу, чтобы вы немедленно сочетали нас с ней браком. Что для этого нужно?

— Только брачные браслеты и ваше согласие, — неуверенно произнес верховный.

— Если церемония будет происходить не в храме, это повлияет на результат?

— Разумеется нет, — он покачал головой. — Пресветлые видят нас везде, не только в храмах.

— Тогда идемте, — и я почти побежал по коридорам к выходу из дворца. За мной бежала Хеллена и недоумевающие Дерн, который решил, что лучше он составит мне компанию, чем будет смотреть на дрыхнущее величество, и верховный жрец. Покосившись на Дерна, я принял решение. — Будете свидетелем, виконт. И, найдите мне брачные браслеты, ради тех самых богов, к которым мы сейчас будем взывать.

Дерн пожал плечами и на бегу свернул в какой-то неприметный коридор. Я немного замедлил ход, и вскоре он снова присоединился ко мне, держа в руках небольшую шкатулку. Гастингс ждал меня у кареты. Конора я рядом с ним не увидел. На мой вопросительный взгляд капитан ответил, что отправил мальчишку домой, благо здесь недалеко.

— Довезешь нас до посольства, и не распрягай, мне нужно будет еще кое-куда съездить.

— Сейчас уже вечер, — Гастингс нахмурился.

— В это заведение ездят в основном ночью, — оборвал я его. Хотелось жрать и кого-нибудь убить, и не обязательно именно в этом порядке.

До посольства мы добрались очень быстро. Не говоря своим гостям ни слова, я направился прямиком к спальне, в которой все еще находилась Олия.

Возле комнаты на этот раз сидел скрестив ноги Мозес. Увидев нашу разношерстную компанию, он подскочил на ноги.

— Принцесса практически ничего не ела, — отрапортовал он. — Поднос с едой вернулся почти нетронутый.

— Да мне плевать, — я пожал плечами и без стука ввалился в спальню.

Олия стояла возле окна, и сквозь решетку смотрела на улицу, обхватив себя за плечи. Не глядя в мою сторону, она бросила.

— Как долго вы будете продолжать удерживать меня вдали от моей семьи?

— По-моему, вы что-то перепутали. Все слышали, как ваш отец заявил, что отныне ваша семья — это я.

— Насколько я понимаю, это случится не раньше, чем первожрец застегнет на наших руках брачные браслеты.

— Ну так вот он превожрец, вот браслеты, и прямо сейчас ваше желание исполнится, — я криво усмехнулся и без всяких церемоний вытащил сопротивляющуюся принцессу на середину комнаты. — Приступайте, верховный.

— Да как вы смеете?! Я буду…

— Вы сейчас заткнетесь, и будете слушать про то, какой честной, любящей и покорной женой вам предстоит стать, — перебил я Олию. — Иначе я заткну вам рот, и вы все равно это выслушаете, только в менее комфортных условиях.

— Тупое грязное животное, — прошептала принцесса.

— Ну, значит вам не повезло, — я снова усмехнулся. — Дерн, браслеты, — вытащив из шкатулки два простых, лишенных малейших украшений бронзовых браслета, я протянул их к неодобрительно покачавшему головой верховному. Но возражать тот не посмел, закрыл глаза и принялся что-то неразборчивое бормотать, наверное, обращаясь к своим боссам. Внезапно браслеты поднялись в воздух, повисели там с полминуты, под непрерывный бубнеж жреца, а затем стрелой метнулись к нашим левым рукам, обхватывая их где-то на локтевой части немногим выше локтевого сгиба. Щелкнули синхронно застежки, а потом произошло нечто, заставившее жреца запнуться, а Дерна приоткрыть рот. Браслеты начали словно просачиваться сквозь одежду. Делали они это очень быстро и буквально спустя десять секунд мы с Олией не удержались от вскриков боли, когда плечо словно обожгло раскаленной кочергой.

Я не видел, что происходит на моей коже, но предположил, что почти тоже самое, что и на коже Олии — словно выжженный круг, обхватывающий руку в том месте, где недавно защелкнулись браслеты.

— Это невероятно, — прошептал верховный. — Я впервые вижу брак, благословленный самими пресветлыми.

— Ну и отлично, — я отпустил руку Олии, за которую крепко ее держал всю церемонию, чтобы она не дергалась. Самое интересное заключалось в том, что у нас ничего не спросили. Хотим мы жениться или не хотим никого не волновало, даже благословивших нас богов. — Конты, я предлагаю воспользоваться моим гостеприимством, и выпить прекрасного вина за мое счастье, — я кивнул Мозесу, который всю церемонию простоял в дверях, наблюдая за таинством. — Организуй. А мне необходимо кое-куда съездить. Но я присоединюсь к вам, как только вернусь.

— Ну-ну, присоединитесь вы скорее к своей очаровательной супруге, — улыбнулся верховный. — Но от предложения провести вечер в вашем доме, я, пожалуй, приму. Уж лучше здесь, чем… — он прикусил язык, покосившись на пребывающую в полушоковом состояние Олию.

Они вышли, я же повернулся к моей теперь уже жене.

— Не подходи ко мне, — она выставила вперед руки, словно отгораживаясь от меня.

— Да не слишком-то и хотелось. Не бойся, сегодня я тебя не трону. Но учти, однажды я скреплю наш брак, хочешь ты этого или не хочешь. Вот только произойдет это не раньше, чем я пойму, что вероятный зачатый на брачном ложе ребенок, будет моим. Я не намерен воспитывать ублюдков.

И я вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Ну а сейчас в бордель. Должен же я свою женитьбу хоть как-то отметить.