Выбирай своих врагов

Глава 5

Наше путешествие на дно шахт заняло куда меньше времени, чем я ожидал. Оказалось, что на верхних уровнях проложены железные дороги; вагонетки приходили в движение благодаря туго затянутым и постепенно ослабляемым пружинам — благодаря этому тряскому транспорту мы преодолели половину пути, вообще не натрудив ног.

После этого мы шли по цепочке всё сужающихся, ведущих вниз туннелей, будто спускались на самое дно планеты. Сперва пришлось преодолеть невероятное количество шахт, сплошь забитых рабочими, что копали, потели, таскали тяжести и управляли машинами, что выглядели так, будто их главной функцией было создавать как можно больше грохота и каменной пыли, которая обсыпала нас с ног до головы и проникла под одежду до самых трусов. Постепенно количество шахтёров вокруг нас падало, а настенные электроблямбы становились всё более тусклыми и редкими, а потом и вовсе пропали.

— Свет. — Скомандовала взводный сержант Маго, и передовой (или передовая) в каждом отделении примкнули к лазганам люминаторы, одновременно включая их. Уже не боясь переломать ноги в темноте и не натыкаясь на шахтёров, мы стали шагать быстрее и поддерживали такой темп, пока изменившаяся поверхность стен и огрубевший камень под ногами не сообщили, что мы покинули шахты и попали в природное подземелье. Когда мы вошли в пещеру, что могла вместить все сорок человек нашего отряда[44], Грифен, сверяясь с картой в инфопланшете, стала раздавать приказы отделениям, направляя их в разные стороны.

— Первое и второе отделение — в ту сторону, до первой развилки. Там первое — налево, второе — направо. — Она выждала, пока названные солдаты не отделятся от толпы и не пропадут во тьме, вызывая у товарищей чувство благодарности за внезапно освободившееся место. — Пятое, вы идёте вниз и направо. Третье — вместе с пятым, проверяйте боковые проходы на две сотни метров. Если будет развилка, делитесь на группы[45], но постоянно будьте на связи друг с другом. Четвёртое, вы остаётесь со мной и комиссаром. — В этот миг несколько солдат почему–то обменялись самодовольными ухмылками. — Идём по центральному туннелю. Вы впереди, командное отделение за вами. Вопросы?

Вопросов ожидаемо не последовало, и пока ещё два отделения шагали в указанные им дыры, я успел перекинуться парой слов с Грифен.

— Я бы сделал так же. — Сказал я, видя, что избранная лейтенантом тактика позволяла прочесать как можно больше туннелей за как можно меньшее время.

Грифен не успела ответить — именно в тот миг из туннеля, по которому нам предстояло идти, вырвались эльдары, стреляя на бегу. Четвёртое отделение быстро оправилось от неожиданности — солдаты бросились в укрытия, паля по ксеносам, а Маго дала остроухим как всегда прямолинейный ответ, бросив гранату прямо в гущу их отряда.

Явно удивлённые стойким сопротивлением, ксеносы прекратили наступать и попрятались, не прекращая потока сюрикенов, что заставлял нас всеми силами вжиматься в укрытия — впрочем, это не помешало мне наугад пальнуть из лазпистолета куда–то в сторону врага. Я не рассчитывал никого подстрелить — но не мог же просто сидеть за камнем!

— Вы видите ещё ксеносов? — Спросила Грифен. Я помотал головой — будь я проклят, если превращу свою башку в мишень, высунув её наружу.

— Пара-тройка прячутся у самого входа в туннель, сэр. — Сказал Юрген, чей примечательный запах донесся до меня мгновением раньше его голоса.

Мой ординарец уже стаскивал с плеча мельту. Будто не обращая внимания на свистящий в воздухе шквал бритвенной остроты дисков, он установил оружие на камне, за которым скорчился я, и нажал на спуск. Зная, чего ожидать, я успел зажмуриться, как раз перед тем как ослепительная вспышка обожгла мне веки, сухой запах озона вытеснил юргенову вонь из ноздрей, а вой ионизированного воздуха хлестнул по ушам. Открыв глаза, я увидел, как мой помощник удовлетворённо кивает — по крайней мере, так мне казалось сквозь смутные образы, отбивающие чечётку у меня на сетчатке.

— Им стоило найти укрытие получше.

Заметив, что шквал сюрикенов начал стихать, я рискнул на миг высунуться из своего прибежища и увидеть, что с той стороны, куда стрелял Юрген теперь лежит нечто, похоже на груду пережаренного, как на пикнике, мяса с хрустящей корочкой; мне повезло, что я был далеко и не чувствовал запаха.

— Пусть в следующий раз хорошенько подумают. — Прокомментировал это Юрген с легким самодовольством.

К сожалению, эльдары хорошенько подумали о возмездии за павших товарищей, и поток сюрикенов немедленно возобновился с удвоенной силой — ксеносы без сомнений сочли моего помощника самым опасным врагом. Поскольку я находился прямо рядом с ним, это сделало мою жизнь чуть менее комфортной.

Грифен срочно отозвала только что отправленные вперед разведгруппы, хотя они наверняка и сами услышали шум боя и уже спешили на выручку. Успели бы они прибыть до того, как нас всех перережут, тогда знал лишь Император.

Размышлять времени не нашлось — боковым зрением я заметил какую–то тень, и только рефлексы спасли меня от взмаха тихо-тихо гудящего цепного меча, будто сделанного из кости. Под прикрытием огня своих товарищей, два эльдара обошли нас с фланга, явно собираясь уничтожить врага с мельтой самым прямолинейным из возможных способов. Я действовал инстинктивно — выхватил меч и отбил второй широкий удар, которым ксенос попытался снести мне голову. Он — или она (кто знает, что у них там под этой зелёно-пурпурной бронёй) — был выше и стоял в полный рост, а я корчился за укрытием. Если ничего не изменится, долго наш поединок не продлиться. Так что я сделал выпад ему в ногу, которого эльдар ожидал и который отбил с нечеловеческой ловкостью.

Я этого и хотел — когда враг отвлёкся, я выстрелил из лазпистолета, который всё ещё держал в другой руке. Луч ударил ксеноса в шею, там, где между шлемом и кирасой броня была чуть слабее; эльдар упал — на панцире у него появилась оплавленная дыра. Я так и не узнал, был ли мой выстрел смертельным — я вскочил на ноги, поднял меч, и его зубы с воем вгрызлись в броню, плоть и кости.

— Юрген! — Я обернулся, чтобы помочь своему ординарцу, ожидая худшего, но со смесью неожиданности и облегчения увидел, что тот успел отбить первый удар своей мельтой, которую всё ещё держал в руках. От столкновения эльдарского клинка и мельты посыпались искры, Юрген сильным толчком вывел ксеноса из равновесия и прицельно влепил ему прикладом прямо по увенчанной гребнем голове.

— Я в порядке, сэр. — Заверил он меня, хотя я не поручился бы, что через секунду всё не изменится. Эльдар уже оправился от тычка и сделал прямой выпад, но Юрген успел принять защитную стойку и закрывался своим оружием.

— Вот пусть так будет и дальше. — Сказал я и несколько раз выстрелил почти в упор, ещё до того, как ксенос успел заметить меня. На чёрной бронепластине, примерно там, где у человека должно быть сердце, появился узор из оплавленных дыр, размером в мою ладонь; похоже, и у эльдаров сердце где–то там или я просто попал в другой жизненно важный орган — багровые ручейки потекли по зелёной кирасе, стремясь к земле.

Я огляделся, немало удивлённый тем, что меня ещё не исполосовало сюрикенами. Теперь я стоял во весь рост, а не корчился за камнем, но у оставшиеся в живых эльдаров нашлись другие проблемы. Первое и пятое отделение вернулись из туннелей и взяли ксеносов в клещи. Когда несколько эльдаров погибло, остальным резко пришла в голову мысль об отступлении — они забрали своих раненых и, ведя согласованный заградительный огонь, отступали к той трещине, откуда появились

— Значит, они всё–таки там есть. — Проговорила Кастин, крохотный вокс-передатчик в моём ухе приглушал её голос. Впрочем, это неудивительно — если бы у нас не было сигнальщика[46] с мощной вокс-станцией, что усиливала сигнал, я бы вообще не смог достучаться до полковника через толщу камня. — Можете определить, сколько их и где они?

— Сделаем всё, что в наших силах. — Заверил я её, постаравшись, чтобы это не звучало так, будто я что–то обещаю.

Я повернулся к Грифен.

— Какие потери?

Я никогда не препятствовал солдатам думать, что я забочусь о них — особенно когда был уверен, что меня слышат. Я хотел, чтобы гвардейцы захотели прикрыть мне спину, когда вокруг затрещат лазразряды.

Она коротко качнула головой.

— Три убиты, ещё двое тяжело ранены. Пока не умирают, но если вовремя не доставим их медикам, долго не протянут. Я пошлю их назад с остатками четвёртого отделения.

— Правильное решение. — Кивнул я к её видимому облегчению и безмолвному одобрению остальных солдат в пределах слышимости. — Отделение уже ополовинено и раненым нужна помощь товарищей больше чем нам. Что со вторым и пятым?

— Ничего серьёзного. — Доложила Маго от лица солдат, что как раз появились из туннеля, вновь сделав нашу пещеру слишком тесной. — Синяки да порезы, вот и всё.

— Славно. — Произнёс я с необычной для меня искренностью. Раз уж я влип в охоту на эльдаров, чем больше солдат я будут между мной и ними, тем счастливее я стану. Я вновь взглянул на карту. — Похоже, не стоит менять твой первоначальный план. — Сказал я Грифен секунду спустя. Она была достаточно умна, чтобы понять это сама, и любой предлог, под которым я бы мог отозвать одно из отделений и пустить впереди, прозвучал бы слишком неубедительно, так что, я вновь попал в ловушку, что подстроила мне моя героическая репутация. — Мы пойдём по центральному туннелю без четвёртого отделения, вот и всё.

— Я подумала о том же. — Согласилась Грифен, похоронив мою последнюю надежду на дополнительные живые щиты, по крайней мере, пока. Она увеличила масштаб изображения, и схему туннелей окружила безликая terra incognita. — Мы сможем поддерживать вокс-связь, а если остальные отделения будут сворачивать по направлению к центру на каждом перекрёстке, мы, вероятно, встретимся с ними внизу.

— Звучит разумно. — Согласился я. По моему опыту, такие системы пещер сообщаются друг с другом. Я мог уцепиться за эту надежду, а мог считать, что попади мы в беду, то не сможем даже надеяться на помощь — выбор очевиден. Тем временем, точки на карте зашевелились — первое отделение начало осторожно двигаться по ненанесённой на карту территории. Я поднял глаза от планшета, придав себе настолько решительный вид, насколько мог, и увидел, как остатки четвёртого отделения ковыляют в том направлении, откуда мы пришли, унося с собой раненых[47].

— Ну что ж, пора в путь. — Сказал я, с беспокойством глядя за зев туннеля, откуда недавно вырвалась эльдарская банда. Долгий и горький опыт подсказывал мне, что внизу нас ждут проблемы, но какие и насколько серьёзные, я и представления не имел.

Странное дело, но чем дольше всё было тихо, чем больше я беспокоился. Эльдары, с которыми мы столкнулись, должны были быть где–то неподалёку — а учитывая, что в туннеле мы не встретили ни одной развилки, они могли быть только впереди. Воображение нарисовало мне большую пещеру, где собралось целое воинство, готовое хлынуть из этих узких туннелей, как вода, прорвавшая дамбу, смести кропотливо выстроенные укрепления и перебить всех нас. Конечно, если бы это произошло, я бы уже был мёртв, а мой труп навечно остался бы во тьме. Что ж, по крайней мере, разгребать всё это тогда придётся кому–то другому. Слабое утешение.

Со всей присущей рождённой и выросшей в туннелях крысе осторожностью я пошёл вперед. Солдаты, что были со мной, не умели вести себя так же тихо, а замкнутые помещения усиливали любой звук — шаги, кашель, приглушённые ругательства, звяканье снаряжения — мне это казалось артиллерийской канонадой. В конце концов, я плюнул на здравый смысл и зашагал немного впереди отряда, где мои уши ловили каждый отражающийся от стен раскат эха — это служило мне не хуже луча люминатора, которым освещал путь один из гвардейцев.

Потому я оказался первым, кто заметил неясную тень, мелькнувшую впереди — будто сгусток черноты посреди мрака сумерек. Я поднял руку.

— Стойте. — Вполголоса произнёс я по воксу, благодарный за то, что у каждого солдата есть вокс-бусина[48], ибо выкрикнуть предупреждения сейчас означало лишь привлечь внимание того, что таилось во тьме. — Впереди что–то есть.

— Сколько? — Столь же коротко спросила Грифен, и я услышал, как гвардейцы у меня за спиной тихо поднимают лазганы. Достаточно тихо, чтобы их приготовлений почти наверняка не услышало то, что таится впереди, но поручиться за это я не мог, и потому всеми силами вжимался в стену, ожидая, что сейчас на звук хлынет шквал свистящих сюрикенов. Но ничего не произошло. Вздохнув поглубже, чтобы унять колотящееся сердце, я ослабил осторожность, позволив себе положить руки на рукоять лазвистолета и эфес цепного меча.

— Не знаю. — Отозвался я, вглядываясь во мрак. — Погасите свет.

Солдат, у которого был люминатор, мгновенно отключил его, погрузив нас в ещё большую тьму, хотя, думаю, что я пострадал от этого меньше остальных — все–таки я стоял к нему спиной и закрыл глаза, перед тем как гвардеец погасил люминатор. И действительно, стоило мне привыкнуть, как я стал различать в окружающем мраке пятна клубящейся черноты и неверное свечение где–то впереди. Почти бездумно я вытащил лазпистолет из кобуры и ощутил в руке его привычный, успокаивающий вес. Но за меч браться я не спешил — здесь пока некого было рубить, никого, чьи удары нужно отбивать, а если придётся в спешке стрелять, меч мне только помешает.

— Несколько. — Сказал я, наконец, бросив попытки посчитать и крайне осторожно двигаясь вперёд, пытаясь разглядеть врага получше. Но кто или что бы это ни было, оно удалялось от нас, за что я всем сердцем, но шёпотом поблагодарил Императора.

— Что–что? — Переспросила Грифин, и я запоздало понял, что оставил канал связи включенным.

— Будьте начеку. — Должно быть, это был самый наибесполезнейший из всех советов, что я когда–либо давал. — И смотрите под ноги. — Я не стал уточнять, как это делать в кромешной тьме. Убедившись, что гвардейцы не собираются, ни включать люминаторы, ни бродить вокруг, шумя так, что разбудили бы даже похмельного орка[49], я сделал ещё несколько шагов вперёд, благословляя тёмные цвета комиссарской униформы, что в темноте делала меня почти невидимым. Что бы там ни было — оно пропало, но наверняка оставалось где–то рядом, а мне было нужно любое преимущество.

Мои ноздри пронзил запах, который ни с чем невозможно спутать, а из темноты где–то за левым плечом раздался голос моего помощника.

— Нам стоит поглядеть получше, как думаете, сэр?

— Стоит. — С сомнением проговорил я — в таких обстоятельствах мы почти ничего другого и не могли бы сделать, хотя я предпочёл бы бежать в противоположном направлении так быстро, как смогу. Опыт подсказывал, что если что–то хочет тебя убить (или хотя бы сильно попортить день), а ты не знаешь, что это, то в долгосрочной перспективе куда безопаснее будет рискнуть и узнать, с кем столкнулся.

Я вновь постучал по вокс-бусине.

— Мы с Юргеном пойдем вперед и проверим. — Сообщил я Грифен. — Дайте нам пару минут и, если ничего не услышите, идите нам вслед. — Я взял паузу, достаточную для того, чтобы мои следующие слова прозвучали как шутка. — Но если услышите крики или стрельбу, не стесняйтесь и идите сразу.

— Так точно, комиссар. Удачи. — Это прозвучало совершенно искреннее. По правде говоря, когда мы выступили вперёд, я прижал большой палец к ладони[50], хотя был уверен, что у Него-на-Земле, наверняка, найдутся более важные дела, чем следить за тем, чтобы в моей несчастной шкуре не понаделали лишних дыр.

Хотя Юрген не умел двигаться так бесшумно как я, а его присутствие позволяло легко обнаружить нас даже в темноте, за годы службы мой ординарец научился не хуже меня избегать внимания существ, что хотят нас убить, и вскоре мы оба немало отдалились от Грифен и её отряда. По юргенову дыханию — а он всегда начинал дышать глубоко, когда тащил что–то громоздкое — я понял, что он явно взял мельту и готов немедленно её применить — это одновременно обнадёживало и тревожило. Я тут же изменил положение, став идти чуть позади Юргена, чтобы не попасть под огонь.

Слабое свечение, что виднелось дальше по туннелю, стало отчётливее, будто мы приблизились к его источнику, но оставалось рассеянным и отбрасывало мягкие тени на щербатые, изломанные стены, окрашивая их в нежные пастельные тона, которые, казалось, меняются всякий раз, когда мне почти удавалось определить, какой же это цвет. Картина была на диво успокаивающей — я оставался начеку лишь благодаря покалыванию в ладонях и хорошо развитой паранойе. Внезапно, на меня нахлынул приступ дежавю: запах явно был знаком, но воспоминание ускользало и пряталось, как я не пытался его настигнуть.

Юрген принюхался

— Смешной запах. — Сказал он, как всегда глухой к понятию «ирония». Я осторожно вдохнул и понял, что привычный мне способ в темноте определять, где находятся Юрген, дал сбой. Мой ординарец был прав — в воздухе витал слабый, тонкий аромат, что казался раздражающе знакомым, но моя память никак не могла понять, откуда. — Никак не пойму, откуда он.

— Тебе он знаком? — Спросил я, пытаясь унять волнение в голосе.

Мой помощник кивнул — сейчас он был похож на плотную тень на фоне окружающих нас сумерек.

— Только не помню, откуда. Думаю, ничего хорошего это не значит.

— Я тоже так думаю. — Признался я, борясь с совершенно неуместным чувством спокойствия. Этот лёгкий дурман был бы приятен в любых других обстоятельствах, но в подземном лабиринте, полном врагов, мог привести к смерти; всё, что притупляло чувства и замедляло движения, было явной опасностью. Увы, я ничего не мог поделать — мне не пришло в голову захватить респиратор, так что я просто старался дышать неглубоко и через рот.

— Нашли что–нибудь? — Мне показалось, что Грифен спросила это всего через несколько минут, но могло пройти и вдвое больше или вдвое меньше времени — настолько мои ощущения притупились. Я машинально покачал головой и только потом разум напомнил мне, что лейтенант не видит меня — ещё один дурной знак. Я на миг убрал лазпистолет в кобуру, снял кушак и обмотал его вокруг лица, закрыв нос и рот — это могло и не помочь, но всё же лучше, чем ничего. — Нам идти за вами?

— Оставайтесь на месте. — Отозвался я по воксу, вновь берясь за пистолет и чувствуя, насколько спокойнее стало, когда оружие оказалось в руке. Меня вновь охватили подозрения — я гадал, не может ли странный запах, который моя самодельная маска слегка ослабляла, обладать психотропными свойствами или даже служить неким оружием. Если всё и правда так, беспокоиться не о чем — я уже успел им надышаться, хотя не был уверен, как он подействует на солдат — когда все станет плойново, последнее, что мне понадобится, так это банда сбитых с толку гвардейцев с лазганами у меня за спиной. Дружественный огонь зря называют столь безобидным словом — дружественности в нём никакой.

— Так точно. — Ответила Грифен, и по её голову было понятно, насколько ей не по душе стоять на месте, так что я решил немного разговориться.

— Здесь странный воздух. Не уверен, в чём дело, но может быть какой–то токсин. У нас немного кружится голова. — Я взглянул на Юргена, который, как и всегда, был совершенно невозмутим, но никак мне не возразил. — Я бы предпочёл, чтобы никто другой им не надышался.

— Понимаю. — Подтвердила Грифен. — Возвращайтесь, как только сможете. Когда окажемся наверху, то на всякий случай вызовем ребят из медики^{3}.

— Хорошая мысль. — Одобрил я, успокоившись от того, что запах не оказался смертельным, у того, что таилось снизу, уменьшились шансы закончить начатое, а вероятность того, что я сумею избежать долговременных последствий от токсина, немало возросла. А ещё, так больше окрепла иллюзия того, что я забочусь о солдатах, что прикрывают мне спину. Воодушевлённый этими мыслями, я вернулся к насущным вопросам.

— Ты это слышишь? — Спросил я Юргена.

Он кивнул.

— Похоже на голоса. Но не могу разобрать, что говорят.

— Я тоже. — Как можно тише сказал я. Даже шёпот разносился по туннелям эхом, приглушённым, но понемногу усиливающимся. Я не мог сказать, когда впервые раздались эти чужие голоса — то ли потому что отвлёкся на разговор с Грифен, то ли потому что надышался местным воздухом — а может из–за того и другого. Но голоса точно были.

Я не шевелился, прислушиваясь изо всех сил, а все мои инстинкты старого ульевика работали на полном ходу. Эхо перебивало само себя, отражаясь от стен, но я ясно слышал несколько голосов — хотя не мог точно сказать, сколько. Увы, числом они явно превосходили нас с Юргеном. Возможно, они превосходили даже нас с Юргеном и командным отделением, ведь, по моему опыту, когда что–то идёт не так, оно не останавливается на полпути, а идёт не так до самого конца.

— Не меньше дюжины. — Наконец сказал я, решив, что лучше переоценить врага, чтобы грядущие неожиданности были хоть немного приятными. Оценить точнее было трудно, ведь слышимое звучание было до странного однородным, а не перебивающим друг друга говором на несколько голосов, который обычно издаёт группа людей, столпившихся в тесном помещении. Быть может, из–за необычного запаха или приглушённого свечения, что окружало нас и притупляло чувства, этот звук казался почти успокаивающим, будто мерный плеск волн на пляже.

— Ускорим шаг. — Ответил я Грифен через мгновение. Торчать здесь долго мне не хотелось, и чем скорее мы поймём, с чем столкнулись, тем быстрее я и Юрген сможем вернуться наверх, чтобы доложиться Кастин, предоставив лейтенанту и её взводу самим разбираться со всеми сюрпризами, что могли подготовить эльдары.

И это было бы прекрасно, если не неожиданность, что изменила всё и бросила нас в бой, куда более отчаянный, чем я мог вообразить.