Выбирай своих врагов

Глава 22

Первым признаком неприятностей был толчок, который тряхнул меня так, что зубы клацнули, и за которым последовал раздавшийся в вокс-бусине голос Понтия, что, учитывая обстоятельства, звучал удивительно спокойно.

— Держитесь крепче, сейчас потрясёт.

Следующие несколько минут катер трясся, качался, переворачивался, входил в пике и, наверное, вывернулся бы наизнанку, если бы пилот мог это устроить. Я был занят тем, что удерживал последний перекус в желудке, а потому почти не видел разворачивающуюся вокруг нас битву, и не сильно об этом жалел. Как я уже упоминал, ощущение того, что ты никак не можешь повлиять на происходящее, никогда не было мне по душе, особенно если приходилось болтаться посреди вакуума в герметичной консервной банке, по которой кто угодно может вздумать пострелять. Единственное, что мне удалось разобрать — это какие–то отрывочные образы в ближайшем иллюминаторе, да выкрики нашего пилота, вроде «Три «Паслёна» идут на сближение», «Молнии» сбили одного» или «В сторону, в сторону, в сторону!»

Единственное, что я мог сказать точно — небо вокруг нас перестало быть фиолетовым и почернело, на нём появилось множество огоньков, которые, как мне казалось, быстро движутся в случайных направлениях — хотя я мог только гадать, какие из них были кораблями, исполняющими смертельный гавот, какие — орбитальными станциями, а какие — звёздами, насколько крутые и резкие виражи закладывал Понтий.

Где–то вдали появлялись вспышки яркого света — не то залпы мощных орудий, не то огни на кораблях, пойманных перекрёстным огнём. Я понял, что разрываюсь между виноватым облегчением, от того, что каждый из погибших челноков — не наш, и опасением того, что мы станем следующими, а пока лишь отсрочиваем неизбежное. Немного погодя, Понтий сбавил скорость, и в вокс-сети снова зазвучал его голос, куда менее напряжённый.

— Худшее позади. — Ободрил он нас. — Мы зашли под защиту оборонительных батарей. Они прикроют нас.

— А что с Дефроем и его людьми? — Спросил я, отчасти по привычке — ведь от меня ждали, что я буду беспокоиться о благополучии окружающих, а отчасти — потому что, если Дефрой и есть предатель, то возможная перспектива искать его замёрзшее в космосе, а потом сгоревшее в верхних слоях атмосферы тело, была не такой уж плохой, хотя инквизиторы могли бы со мной не согласиться[166]. — Они прорвались?

— Прорвались. — Заверил меня Понтий. — Грузовоз, на котором они летели, слегка поврежден, но такие челноки очень надёжны. Один истребитель их и не поцарапает, если, конечно, не дать ему достаточно времени, но «Молнии» неплохо сдерживали остроухих.

— Рад это слышать. — Отозвался я, раздумывая, что если бы я вспомнил о надёжности крупного челнока пораньше, то полетел бы вместе с Дефроем, выдумав какой–нибудь предлог. — Долго ещё лететь?

— Семнадцать минут. — Ответил Понтий и выключил связь, явно надеясь заметить залётный эльдарский «Паслён», чтобы ввязаться в бой с ним.

— Что ж, если развлечения пока что закончились, некоторым из нас пора браться за работу. — Отстегнув ремни, Янбель поднялся и направился к дверям, что вели в грузовой отсек. — Доспех сам себя не освятит.

— Думаешь, он тебе понадобиться? — Спросил я, и Эмберли кивнула.

— О да. — Прочитав мои эмоции, она хрипловато рассмеялась, что я всегда находил особенно чарующим. — Спрячь беспокойство. Какое оружие может быть у шайки культистов? — По моему опыту, оружия у них могло быть достаточно, чтобы испортить тебе день, особенно когда ты стоишь прямо перед ними, но говорить об этом сейчас было бы губительно для моей репутации бесстрашного сорвиголовы, так что я просто рассудительно кивнул — в таких обстоятельствах это всегда безопаснее, чем что–то говорить.

Эмберли продолжила.

— Дефрой сообщит властям Небосклона-17, что к ним едет инквизитор, так что устроим небольшой спектакль.

— Хорошая идея. — Согласился Веккман. — Вы можете отвлечь их внимание, а я наймусь розысками, не раскрывая себя.

— Я скорее думала о том, чтобы запугать их до потери рассудка. — Отозвалась Эмберли и с досадой добавила. — Но думаю, это тоже может сработать.

— Ну а я пока лучше займусь сервоприводами и кадилами. — С этими словами Янбель исчез в грузовом отсеке, но секунду спустя его голова снова появилась в дверях. — И мне не помешала бы ещё одна пара рук.

— Как насчёт меня? — Спросила Земельда, поднимая свою перевязанную руку и картинно морщась.

— Юрген. — Позвал я. — Ты сможешь помочь?

— Конечно, сэр. — Отозвался мой ординарец, почти зримо надувшись от гордости от полученного задания и мигом забыв о своей тошноте. Он исчез в грузовом отсеке, оставив мельту там, где лежала, но захватив с собой лазган. Как и любой другой имперский гвардеец, он бы скорее расстался с правой рукой, чем с выданным ему оружием. Все в салоне тут же задышали чуть свободнее.

— Итак, какой у нас план? — Спросил Пелтон. — Найти еретиков и вызнать, зачем им камни душ?

— Сойдёт. — Согласилась Эмберли. — Веккман может потянуть за найденные им ниточки в доках, а мы будет играть в большого и страшного инквизитора со свитой. Думаю, на орбитальной станции не так много мест, где еретический культ может проводить свои обряды вдали от чужих глаз, так что если мы начнём перетрясать весь Небосклон-17, как только высадимся, то скоро что–нибудь найдём.

— Это может занять некоторое время. — Вставил Мотт, в чьём голосе звучали сомнения. — Я видел планы станции. По моим самым оптимистичным оценкам, на Небосклоне-17 может найтись одна тысяча четыреста восемьдесят два потенциальных места для собраний культа, если не считать частные дома, секретные комнаты гостиниц и законные места для встреч, которые культисты могли бы арендовать, не выдавая себя.

— Надо сузить круг поисков. — Произнёс Пелтон, стремительно листая инфопланшет, что протянул ему эрудит. — Исключим для начала технические помещения, где проходят энергетические кабели, скапливаются ядовитые химикаты и другие неприятности.

— Только вот культы Хаоса мало заботятся о своей безопасности. — Вставил я. — Но такие помещения я всё равно поставил бы в самый низ списка. Сколько остаётся мест для логова, если исключить все опасные для жизни?

— Шестьсот семьдесят два. — Мгновенно отозвался Мот.

— Что ж, всяческих удач вам. — Сказал Веккман, убедившийся, что такой подход обречён на провал, но довольный тем, что Эмберли и её свита сели в лужу. — Я дам вам знать, если мои поиски что–то принесут.

— Будем премного благодарны. — Эмберли была достаточно осторожна, чтобы не пообещать ответной любезности.

— Полагаю, мне и дальше выдавать себя за офицера связи от Имперской Гвардии? — Спросил я, уже зная ответ.

Эмберли кивнула.

— Уверена, тут есть войска, которые нужно инспектировать и перед которыми можно произносить речи. — Сказала она. — Между нами говоря, так мы сделаем Веккмана почти невидимкой.

Ракель подняла голову, её глаза как обычно глядели в одну точку на несколько сантиметров вдаль за тем, на что она смотрела.

— Что–то приближается. — Сказала псайкерша, глядя в мою сторону. — Оно злобное и голодное, голодное и злобное… — Она повторила эти фразы несколько раз, как детскую считалку, прежде чем выдать заключение. — …И оно уже почти здесь.

— О чём ты? — Спросил я, и Ракель посмотрела на меня так, будто только что заметила.

— Не о чём, а о ком. — Презрительно сказала она и добавила. — Хотя она и «что» тоже.

Мы с Эмберли обменялись взглядами, говорившими «да, я тоже ничего не понял», но псайкерша замолкла, и мы вместе обернулись к Веккману.

Инквизитор лишь пожал плечами.

— Меня не спрашивайте. — Сказал он. — Это ваш аколит.

Конец обсуждениям положил Понтий — и очень некстати, ведь будь у нас время подумать над словами Ракель, мы бы смогли избежать множества неприятностей — вновь выйдя на вокс-связь из своей кабины.

— Подумал, что вы хотите узнать, что мы уже приближаемся. — Сообщил он.

Я снова взглянул в иллюминатор. С такого ракурса была видна далеко не вся станция, а мы были достаточно далеко, чтобы нос катера скрывал её большую часть, но я смог разглядеть угловатый дефроев грузовоз, что двигался где–то в четверти километра в одном строю с нами — так куда спокойнее, чем лететь от него в паре метров, как было в начале пути. Даже с такого расстояния я разглядел несколько отметин у него на корпусе, куда били эльдарские лазеры, прокладывая себе путь через обшивку. Чуть дальше виднелись другие огоньки, но я не мог разобрать, сколько из них двигались к той же станции, что и мы. Некоторые из них сами были станциями, другие — челноками, что летели в их сторону, третьи — уцелевшими судами ССО, патрулирующими границы, а четвертые — и вовсе эльдарскими кораблями, рыскающими вне зоны поражения оборонительных батарей.

Внезапно откуда–то со стороны станции полыхнула ослепительная вспышка, от которой у меня перед глазами всё поплыло зелёными узорами.

— Что это, мать его, было? — Вопросил я.