Время шло, но разбойники не возвращались. Мейфен не знала о чём подумать — то ли они пока были заняты и скоро появятся, то ли передумали, то ли что-то произошло, и девушки спасены… И не было никакой возможности выяснить, что происходит. Мейфен даже в окошко выглядывать боялась, вдруг таким образом напомнит о себе и только ускорит расправу.
Неизвестность мучила и не давала расслабиться.
Мейфен даже предложила Жужу:
— Может сбежим?
На что Жужу ответила:
— Мы должны находиться в повозке. И тогда останемся живы.
Большего предсказать девушка не могла, она и так потратила всю ци для этого предсказания. А если учесть, что она вот только предвидела впереди тьму, то просить её бессмысленно — она просто не сможет.
Да и накапливать ци в таком напряжении было невозможно. Нужно было успокоиться и расслабиться. А как успокоиться и расслабиться, когда в любой момент могут прийти насильники? И не было возможности даже попросить о помощи.
Мейфен, конечно, не верила, что хозяину каравана без разницы, что происходит с теми, кто купил место в караване. Ведь если слухи пойдут, то его репутация будет разрушена, и больше никто не захочет доверить ему свой товар или свои жизни. Однако, наглость и уверенность, с которыми говорил главарь, заставили её сомневаться.
Женщина тоже ничем не могла помочь, она прижимала к себе детей так, как будто уже прощалась с ними.
Этого Мейфен совсем не понимала. Сдаться даже не попробовав отстоять свою жизнь — такое себе. Поэтому она скомандовала всем переместиться в глубину повозки и держаться рядом, общими усилиями защищаясь и защищая друг друга. А сама села посреди повозки, положила перед собой обнажённый меч и приготовилась умереть, но защитить госпожу и несчастную девочку, которая случайно попала в поле зрения разбойника.
Дело близилось к вечеру. Каравану пора было вставать на ночлег, но хозяин каравана всё никак не командовал привал. И даже протест животных, тянущих телеги и повозки, был жёстко пресечён плётками.
Стало понятно, что караванщик Хань торопится доставить жертвы к пауку кровавого нефрита.
Лорд демонов и карлик Сонг видели, как погонщики и охранники спорили с хозяином каравана Ханем, и что это не принесло никаких результатов — караван продолжал двигаться.
Было не понятно — Хань пообещал что-то, угрожал или какими другими средствами добился послушания, но даже троица разбойников работала вместе с погонщиками наравне.
С одной стороны, это тревожило — понятно, что паук кровавого нефрита торопил свою марионетку. А значит, он будет очень агрессивным. Но, с другой стороны, и троице разбойников было не до Мейфен с Жужу, и это успокаивало.
Уже совсем стемнело, но караван не останавливался на ночлег. И это радовало Мейфен. Потому что она прекрасно понимала: как только появится возможность, те трое придут. А потому она продолжала сидеть в центре повозки с обнажённым мечом в руке. А Жужу и женщина с детьми находились в самой глубине — они сидели, прижавшись друг к другу и с ужасом ждали, что будет дальше.
Хоть караван и продолжал двигаться, девушка была настороже. Именно это и спасло им жизни в тот момент, когда кто-то неизвестный атаковал караван.
Услышав снаружи крики, Мейфен тихо бросила:
— Ни звука!
И сама замерла, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи.
А происходило что-то страшное. Воображение рисовало отряд хорошо вооружённых врагов, которые убивали всех подряд — и людей, и животных. А может, и не врагов, а монстров… Потому что люди вряд ли будут убивать волов и лошадей, ведь телеги с грузом должен кто-то тащить. Так что, люди убивать животных не стали бы, а вот монстры — вполне.
В такой ситуации главное, не привлекать к себе внимания. Поэтому Мейфен подавила инстинктивное желание броситься на улицу и бежать. При побеге есть, конечно, шанс выжить. Но гораздо больший шанс погибнуть. А Мейфен считала главной задачей — сохранить жизни. А потом уже решать, как быть дальше.
Что касается остальных сидящих в повозке, они приняли главенство Мейфен и точно выполняли все её команды. Поэтому сидели, прижавшись друг к другу, и старались не дышать. Все, включая и Жужу.
Когда основные крики стихли, послышались шорох и скрип… и как будто топот тысячи ног. Звук был настолько страшным, что пробирал до печёнок.
Мейфен лишь крепче сжала меч, готовая срубить башку каждому, кто сунется в их повозку.
Но когда, сорвав занавеску, в повозку заглянул огромный паук, Мейфен завизжала от ужаса и лишилась чувств.
Когда она пришла в себя, то почувствовала, что её куда-то несут. Руки и ноги были крепко спелёнаты. Причём, меч оставался у неё в руке, но толку от этого было мало — рукой пошевелить она не могла. Впрочем, пошевелить она не могла не только рукой — тело не слушалось её.
Наконец покачивания прекратились, и Мейфен почувствовала, что её подвесили.
«Жужу!» — девушку обдало холодом.
Она совсем не смогла защитить свою госпожу. Что с ней теперь? Жива ли она? Всё ещё в повозке или так же, как и Мейфен, обёрнута в паутину и подвешена…
С какой целью тот паук подвесил её, Мейфен не сомневалась. Но раз не съел сразу, значит, у неё есть шанс.
Подавив подступившую панику, Мейфен начала потихоньку пилить мечом паутину. Проблема заключалась в том, что паутина была клейкой, и это сильно мешало. Но и упорства Мейфен было не занимать. Она пилила и пилила.
Движения были короткими, потому что спелёната она была плотно. Но это только добавляло Мейфен упорства.
Наконец, кокон лопнул. Расширив его, Мейфен выбралась и грохнулась на землю, благо было не очень высоко. Оглянулась и пришла в ужас.
Огромная пещера, освещённая синюшным светом люминесцентных грибов, была сплошь увешана коконами. Точно такими же, из которого только что выбралась Мейфен.
Послышался шорох, и девушка спряталась за ближайшим выступом.
Огромный паук приволок ещё кокон и начал подвешивать его неподалёку от того места, где вот только висела Мейфен.
Паук был не просто огромным, а великаном! Значительно выше ростом, чем Мейфен. Его кожа была словно нефрит — но не зелёный, а редкого кроваво-красного оттенка. В свете люминесцентных грибов его кожа, лишённая волосков, казалась маслянистой и прозрачной, как самый дорогой нефрит. Мейфен, может, и залюбовалась бы, если бы ей не было так страшно.
Девушка даже дышать перестала, чтобы паук не заметил её. И не заметил вскрытый и пустой кокон, который всё ещё продолжал висеть под потолком.
Но, видимо, паук торопился собрать всех своих жертв. А может, был абсолютно уверен, что никто не сможет выбраться из его пещеры. Поэтому, подвесив кокон, он шустро утопал туда, откуда пришёл.
Мейфен приметила направление, понимая, что там скорее всего находится выход из пещеры.
Внезапно под рукой почувствовалось шевеление. Мейфен глянула на выступ, за которым она пряталась, и ей стало дурно.
Это была кладка яиц. Огромная гора!
Стало понятно, что паук готовил пищу не для себя, а для своего многочисленного потомства. И судя по тому, что Мейфен видела, паучата готовы были вылупиться в любой момент.
Нужно было торопиться. И Мейфен негромко окликнула:
— Жужу, ты здесь?
Когда караван так и не встал на ночь, лорд демонов встревожился. Было понятно, что такая спешка неспроста.
— Как думаешь, почему? — спросил лорд демонов у своего слуги и друга.
Карлик Сонг задумчиво пожал плечами.
— Паук торопит?
— Это-то понятно! — ответил лорд демонов. — Но почему?
— На ум приходит только две причины для такой спешки, — неторопливо продолжил карлик Сонг. — Либо паук кровавого нефрита съел всех в округе и теперь очень голоден. Или… — карлик Сонг замолчал, боясь навлечь ещё большее несчастье.
— Думаю, и то, и другое вместе, — согласился лорд демонов. — С одной стороны, в местах его охоты больше не осталось дичи, а расширять охотничьи угодья он пока не может, а с другой… И это сильно осложняет нам задачу. Как думаешь, сколько у нас времени?
— Судя по спешке, не так уж и много, — ответил карлик Сонг, положив руку на кинжал. — Нужно во что бы то ни стало найти и уничтожить кладку!
Лорд демонов ничего не ответил. Лишь согласно кивнул.
А что тут говорить? Если паучата вылупятся, то охотничьи угодья паука кровавого нефрита очень сильно расширятся, и справиться с этим семейством будет невозможно. Потому как яиц в кладке у паука тысячи. Даже если половина выживет, их всё равно будет очень много.
Сколько выживет паучат напрямую зависит от запасов пищи, которые заготовила паучиха. Так что, караван со всеми людьми, волами и лошадьми очень сильно повысят процент выживаемости потомства паука кровавого нефрита.
Более того, Мейфен и Жужу окажутся в большей опасности, потому что времени на их освобождение будет значительно меньше.
Раньше лорд демонов думал, что девушки посидят в логове монстра, пока они с Сонгом его прикончат. А теперь получалось, что в логове они будут ещё в большей опасности, чем снаружи. Особенно, если паук кровавого нефрита впрыснет девушкам свой яд. Тогда они не смогут двигаться, и их сожрут заживо вылупившиеся паучата.
И лорд демонов, и карлик Сонг понимали это. Вот только пока караван не зашёл на территорию паука кровавого нефрита, они поделать ничего не могли.
Осложняло ситуацию ещё и то, что наступила ночь. Наблюдать в такой ситуации сложно. Оставалось только идти за караваном и надеяться на свою удачу.
— Предлагаю идти по дороге, — сказал карлик Сонг и поспешил добавить: — Мы в темноте не увидим паутину. А на дороге её точно не будет.
— До дремучего леса ещё далековато, — задумчиво произнёс лорд демонов. — Думаешь, паутина уже может появиться?
Так-то лорд демонов понимал своего слугу и друга — ему с его ростом идти в темноте по высокой траве и среди кустарников было очень не просто. С другой стороны, карлик Сонг никогда не жаловался на трудности. И если он предупреждал о возможной опасности, то следовало к нему прислушаться.
— Я бы перестраховался, — ответил карлик Сонг. — Не хочется стать марионеткой паука кровавого нефрита.
Лорд демонов кивнул. Он тоже не горел желанием стать послушной куклой в лапах монстра. Тем более, что предложение карлика Сонга несло и плюсы: в темноте можно было сократить расстояние до каравана. А значит, быстрее прийти на помощь в случае нападения.
Не успели они спуститься с холма на дорогу, как далеко впереди послышались приглушённые расстоянием крики, полные ужаса и боли.
Не сговариваясь, лорд демонов и карлик Сонг рванули догонять караван, от которого сильно отстали.