Возвращение Безумного Бога 9

Глава 22 Ты навсегда останешься грязью из трущоб

Князь Кривотолков пришел в себя от острой боли в спине. Сознание возвращалось медленно, неохотно — каждый вдох отдавался новой волной мучений. Во рту пересохло, а перед глазами плясали разноцветные пятна. Когда зрение наконец сфокусировалось, он обнаружил себя в ледяной клетке посреди одной из комнат своего особняка.

Вокруг царил полный разгром — опрокинутая антикварная мебель, разбитые зеркала в золоченых рамах, на стенах следы боевой магии. Его любимый гобелен XVI века, изображавший сцену из жизни первого князя Кривотолкова, был наполовину сожжен. Сквозь выбитые окна задувал ночной ветер, колыхая обрывки штор и разбрасывая по полу обрывки каких-то бумаг.

— Проклятье… — князь попытался пошевелиться и тут же скривился от пронзившей спину боли, — Чертов предатель…

Удар Вольдемара, похоже, серьезно повредил позвоночник. Каждое движение давалось с трудом, словно в спину вонзили раскаленный штырь. Особенно мучительно было поворачивать голову.

«Ничего, это поправимо», — подумал он, призывая духовную силу для исцеления. Но энергия едва откликалась — словно тонкая струйка вместо привычного мощного потока. Даже простейшие техники требовали невероятных усилий.

Присмотревшись к ледяным прутьям клетки, Кривотолков заметил искусно вплетенные печати подавления — тончайшая вязь рун складывалась в сложные узоры, пульсирующие холодным светом. Работа настоящего мастера — клетка не таяла, несмотря на высокую температуру.

— Айсштиль… — он узнал почерк древней богини, — Не думал, что она настолько искусна в печатях.

Собрав остатки сил, князь все же наложил на себя простейшее исцеление. Пришлось повторить заклинание трижды — печати сильно мешали концентрации. Боль немного отступила, но до полного выздоровления было далеко.

Он внимательно изучил свою темницу — толстые ледяные прутья, усиленные магией, множество печатей разных типов. Некоторые он узнал — древние скандинавские руны усиления, славянские знаки связывания. Другие были ему незнакомы — видимо, личные разработки богини.

«Без посторонней помощи отсюда не выбраться», — мрачно заключил он, — «По крайней мере, пока не восстановлюсь. Но где все? Почему никто не пришел?»

— Эй! — хрипло крикнул он, — Есть кто-нибудь? Слуги! Охрана!

Лишь эхо отразилось от стен. Князь прочистил горло и попробовал снова:

— Вадим! Илона! Кто-нибудь!

Тишина. Только ветер свистел в разбитых окнах да где-то вдалеке тикали старинные часы.

— Странно, — пробормотал он, — Даже если всех вырубили, кто-то должен был уже очнуться…

— Зовете своих людей, князь? — раздался знакомый голос, — Боюсь, они вас не услышат.

Из тени в углу комнаты выступила высокая фигура в черном — Тень собственной персоной. Его движения были плавными, почти змеиными. В тусклом свете луны, проникающем через разбитые окна, он казался частью окружающего мрака.

— А, это ты, — Кривотолков выпрямился, насколько позволяла боль в спине. Несмотря на унизительное положение, он старался сохранять достоинство, — Чего медлишь? Немедленно освободи меня. Это приказ!

— Приказ? — Тень тихо рассмеялся, и в его смехе слышались нотки искреннего веселья, — От кого? От главы поверженного рода? От человека в клетке?

— Я все еще твой господин! — прорычал князь, и его глаза опасно сверкнули, — Или ты забыл, кто возвысил тебя из грязи? Кто дал тебе положение, титул, возможности?

— О нет, не забыл, — Тень прислонился к стене, скрестив руки на груди, — Но боюсь, ситуация несколько… изменилась. Видите ли, ваши дела идут неважно. Безумов победил — ваши бойцы разбиты, ваша хваленая гвардия валяется без сознания. А ваша драгоценная машина, усиливающая ваш Дар Удачи… — он сделал эффектную паузу, — Она превратилась в груду металлолома.

— Лжешь! — князь подался вперед, но тут же скривился от боли, — Машина не могла…

— Могла-могла, — перебил его Тень, — Я сам видел. Весьма впечатляющее зрелище, надо сказать. Особенно когда все эти души вырвались на свободу… Кстати, скоро об этом узнает все Синегорье. Представляете заголовки? «Знатный род похищал и убивал людей ради силы». Уверен, общественность будет в восторге.

Кривотолков откинулся на ледяные прутья, его лицо побледнело еще сильнее:

— Ты знаешь слишком много… Значит, ты все это время…

— Работал на Организацию? — Тень картинно поклонился, — Какая проницательность! Хотя знаете… — его голос стал вкрадчивым, — У меня есть для вас предложение. Организации всегда нужны талантливые люди. Особенно такие, как вы — с уникальным Даром и богатым опытом. Подумайте — новая жизнь, новые возможности… Босс всегда очень уважительно отзывался о вас и вашей силе…

— Что? — князь расхохотался, и его смех эхом разнесся по пустой комнате, — Ты это серьезно? Ты предлагаешь мне, князю Кривотолкову, присоединиться к шайке террористов? К убийцам Одаренных? — он покачал головой, — Да я скорее умру!

В голосе Тени появилось искреннее удивление:

— Вот как? А разве вы сами не делали то же самое? Не похищали людей для своей машины? Не превращали их в топливо для своих экспериментов?

— Ах, вот оно что… — Кривотолков брезгливо поморщился, — Теперь я понимаю. Ты так и остался простолюдином, хоть я и возвысил тебя. Если ты не видишь разницы между моими действиями и вашим бессмысленным террором, значит, благородная кровь так и не привилась к твоей подлой натуре.

— Что? — голос Тени стал опасно тихим, — О какой разнице вы говорите?

— О той, что я делал все ради высшей цели — ради силы и величия рода! — в голосе князя появились фанатичные нотки, — Каждая жертва была оправдана — их энергия питала силу, копившуюся поколениями. Они проиграли, оказались слишком слабы — и заслуженно оказались в Машине, чтобы усилить нас. Это естественный отбор, как эволюция. Лишь лучшая кровь способна породить сильнейший Дар! Ты хоть представляешь, сколько веков мои предки собирали знания по крупицам? Сколько труда вложили в создание идеальной системы? Это было… искусство! Великий замысел!

— Искусство? — Тень подался вперед, — Вы называете искусством пытки и убийства?

— Что ты понимаешь, отребье? — князь скривился, — Вы, простолюдины, видите только грубую силу. Вы просто крушите то, что строилось веками, руками таких же безродных дикарей.

— Значит, если убийство совершает аристократ ради «высшей цели» — это благородно, — медленно произнес Тень, — А если простолюдин — это преступление?

— Куда такому как ты понять… — поморщился князь, — Простолюдье так любит осуждать дворян… но без нас, без нашей Силы и Дара вас всех пожрут Аномалии… Вы упрекаете нас в гордыне и подлости… но без борьбы и конкуренции не создать, не выпестовать сильнейших Одаренных. Вы нуждаетесь в нас, но в тоже время завидуйте нам, осознавая свою ничтожность… Кишка у вас тонка делать то, что делаем мы…

— Вы бредите, князь, — Тень стиснул зубы, пристально глядя на Кривотолкова, — Вы сказали достаточно.

— Ты можешь сколько угодно играть в благородство, носить дорогие костюмы, изображать манеры… Но кровь — она не обманывает. Ты навсегда останешься грязью из трущоб, возомнившей себя…

Договорить он не успел. Тень метнулся вперед с нечеловеческой скоростью. Сквозь прутья клетки протянулась рука в черной перчатке, и короткий удар в висок прервал пламенную речь князя.

Кривотолков мешком осел на пол. Тень некоторое время смотрел на него, слегка подрагивая от с трудом сдерживаемой ярости.

— Вот значит как… — прошептал он, — Высшая цель… Благородная кровь… — он сжал кулаки так, что кожа перчаток скрипнула, — Что ж… вы сами сделали свой выбор, князь. Теперь посмотрим, поможет ли ваша благородная кровь там, куда мы вас отправим.

Он сломал прутья, вытащил бессознательного князя из клетки и взвалил на плечо. Развернулся и шагнул в тени, начав растворяться в них. Но перед тем как исчезнуть полностью, обронил:

— А знаете что самое забавное, князь? Я ведь и правда когда-то восхищался вами. Верил в ваши идеалы, в ваше благородство… — он горько усмехнулся, — Как же я был наивен. Но босс показал мне правильный путь…

Последние слова уже растаяли в воздухе — Тень и князь исчезли без следа. В пустой комнате повисла тишина, нарушаемая лишь свистом ветра в разбитых окнах да тихим потрескиванием магических печатей.

Где-то в глубине особняка часы пробили полночь, отсчитывая последние минуты некогда великого рода. Но князь этого уже не слышал — он погрузился в беспамятство, где ему снилась его прекрасная Машина, источник силы и величия, теперь навсегда утраченная…

Скандал вокруг Кривотолковых разразился подобно грому среди ясного неба. Первые слухи просочились в прессу уже на следующее утро после событий в особняке. К полудню все газеты Синегорья вышли с кричащими заголовками:

В баре «Пьяный медведь», популярном местечке на окраине, только и говорили об этом:

— Я всегда говорил, что с этими Кривотолковыми что-то не так! — размахивал кружкой пивовар Митрич, — Помните, как пропал мой племянник? Одаренный был, только-только дар проявился, пошел к ним устраиваться… И тоже — как в воду канул! Официально его сожрали Аномалии из Разлома, но я тогда подумал — дело шито белыми нитками!

— Да-да! — поддакивала торговка Марфа, — У меня соседка работала у них горничной. Говорила, странные звуки по ночам из подвала доносились. Думали — крысы. А оно вон что…

В фешенебельном ресторане «Золотой лев» публика была более сдержанной, но не менее взволнованной:

— Mein Gott[21]! — всплеснула руками баронесса фон Шмидт, тётушка Вольдемара Шмидта, — Кто бы мог подумать! Я же на прошлой неделе была у них на приеме. Такие милые люди… А князь Дмитрий всегда казался таким… благородным.

— Именно, дорогая, — кивнул её супруг, — Казался. Знаете, что самое ужасное? Говорят, они использовали эту свою машину веками. Представляете, сколько жизней…

— Как хорошо сделал племянник, что порвал с этими крысами… Я глаза выцарапаю тому, кто назовет Вольди предателем!

— Ya-ya, племянник поступил самым правильным образом…

В столичных салонах шептались о политических последствиях:

— Это катастрофа для всего дворянства, — качал головой граф Орлов, — Такой удар по репутации… Простой народ и так нас недолюбливает, а теперь…

— Да что там простой народ! — перебила его княгиня Волконская, — Вы слышали? Император в ярости! Говорят, он лично подписал указ о расследовании. И не только по Кривотолковым — теперь проверят все древние роды. Заставят раскрыть все тайны! Все артефакты и техники! Произвол! Диктатура! Я не могу жить в этой стране, завтра же покупаю билеты до Парижа…

— Князя Кривотолкова до сих пор не нашли, — мрачно произнес старик граф Печерский, — В бегах, паскуда такая… Боится людям в глаза посмотреть.

— Ну, зная Кривотолкова… — вздохнул Орлов, — Он хоть ангелу спокойно в глаза будет смотреть, почёсывая рога…

Финансовый мир лихорадило. Акции предприятий, связанных с Кривотолковыми, рухнули в цене. Банки один за другим начали требовать досрочного погашения кредитов. Торговые партнеры разрывали контракты, опасаясь запятнать свою репутацию.

В офисе «Имперского коммерческого банка» царила паника:

— Продавайте все! — кричал в телефон главный брокер, — Да, все активы Кривотолковых! Немедленно! Пока они еще хоть что-то стоят!

Начались массовые увольнения. Сотрудники покидали предприятия Кривотолковых целыми отделами, опасаясь оказаться замешанными в скандале. Особняк рода опустел — даже прислуга разбежалась.

Но самое интересное началось, когда заговорили родственники:

— Я всегда знал, что с Дмитрием что-то не так, — заявил журналистам его троюродный брат, граф Кривотолков-Северский, — Эта его одержимость силой… Эти странные рассуждения об эволюции и крови… Наша ветвь семьи давно отдалилась от него.

— Мы немедленно выходим из рода! — вторила ему группа более близких родственников, — Мы не имеем ничего общего с преступлениями князя!

Начались судебные разбирательства. Семьи пропавших Одаренных подавали иски один за другим. Суммы компенсаций исчислялись миллионами:

— Мой сын был талантливым магом, — рыдала на камеру пожилая женщина, — Он просто пошел на собеседование в их компанию… И больше мы его не видели. Теперь я знаю, что с ним случилось… — она разрыдалась, не в силах продолжать.

Следственная комиссия, созданная по личному указу Императора, работала днем и ночью. В особняк постоянно прибывали новые эксперты:

— Невероятно, — качал головой главный следователь, — Мы нашли документы, датированные XVII веком. Они уже тогда… — он содрогнулся, — И все эти годы никто не замечал?

— Замечали, — мрачно ответил его помощник, — Уверен, у них были покровители. Высокопоставленные, из Земской Думы или даже кабинета Министров. Кстати, нужно проверить и их тоже…

— Издеваешься? Кто нам позволит-то…

В торговых рядах судачили приказчики:

— А я вам скажу — так им и надо! — горячился молодой купец, — Сколько лет они душили нашу торговлю своими монополиями? А теперь — поделом!

— Тише ты, — осадил его старший товарищ, — Их может и нет, но дело их живет. Кто знает, сколько еще таких родов… Поделят имущество Кривотолковых, как когда-то поделили Безумовых, перераспределят капиталы… и всё заново начнется.

В университетских кругах шли жаркие дебаты:

— Это переворот в нашем понимании магии! — восклицал профессор магической истории, — Их эксперименты были чудовищны, но результаты… Возможность усиливать Дар благодаря механизмам и душам… Это новое слово…

— Замолчите! — оборвал его коллега, — Вы понимаете, что говорите? Это не наука — это преступление против человечности!

— Но прогресс… это можно использовать во благо…

— Замолчите! — коллега решил зайти с другой стороны, — Вы дорожите вашими статусом и регалиями?

— Я… — профессор замялся.

— Вот то-то и оно… Мы тут все, конечно, за знание и просвещение, но если прогресс мешает политике — в жопу обезьяны этот прогресс… Понимаете? Одаренные даже мысли не допустят о том, что их силу и Дар можно… производить, как на фабрике…

Даже в столичных театрах обсуждали скандал:

— О-ля-ля, — щебетала прима-балерина Императорского театра, — Вы слышали? Говорят, молодой Безумов лично разоблачил их! Какой герой! И такой красивый…

— О да, — вздыхали её поклонницы, — Говорят, он спас княжну Соколову… Исцелил, используя знания, похищенные у Кривотолковых… Какая романтическая история!

Расследование набирало обороты. Каждый день приносил новые шокирующие подробности. Обнаружились тайные лаборатории, секретные счета, списки жертв. Империя содрогалась от масштаба преступлений.

Особенно болезненным был удар по другим аристократическим родам, вассалам Кривотолковых. Многие спешно начали проверки своих архивов, уничтожая компрометирующие документы. Некоторые демонстративно жертвовали крупные суммы на благотворительность.

А в особняке Безумовых Костя читал утреннюю почту:

— Еще три семьи просят защиты и покровительства, — сообщил он домашним, — Предлагают присоединиться к нашему роду. Говорят, хотят «служить силе, основанной на чести, а не на преступлениях».

— Две из них раньше уже служили Безумовым, — пробурчала Настя, стоявшая у окна, — Прибежали назад, как только запахло жаренным… Щас небось скажут, что Кривотолковы их подло обманывали всё это время…

Кристина Валерьевна, просматривая финансовые отчеты, лишь покачала головой:

— Крысы бегут с тонущего корабля. Но знаешь, Костя… Может, оно и к лучшему. Пришло время перемен.

— Да, — улыбнулся я, — Перемен.

Пришло время сдержать обещание, данное когда-то Насте в самом начале пути. Сделать Безумовых Великими Снова.