Возвращение Безумного Бога 12

Глава 4 Послание

Айсштиль шла по полутемному коридору Великого Древа, босые ноги бесшумно ступали по тёплой живой древесине. Постепенно она начала замечать, что пол под её ногами слегка покрывается инеем — верный признак того, что её эмоции не так безупречно контролируются, как обычно.

«Возьми себя в руки», — мысленно одёрнула она себя, делая глубокий вдох.

Великое Древо поражало даже её, повидавшую немало чудес за долгую божественную жизнь. Стены пульсировали слабым биолюминесцентным светом, словно дышали. Лилия вырастила нечто по истине невероятное.

Айсштиль остановилась у одного из больших окон, выходящих на ночной сад. Снаружи мерцали причудливые растения, создавая иллюзию звездного неба, спустившегося на землю. Это было действительно прекрасно… и это делало происходящее ещё более неприятным.

— Тысячелетия безупречного контроля, — пробормотала она, — и вот я стою здесь, как глупая смертная девчонка, не способная справиться с ревностью.

В этот момент она услышала тихие шаги и быстро обернулась, готовая к любой неожиданности. В конце коридора показалась хрупкая фигурка с характерными волчьими ушками — одна из Лилий.

— А, это ты, — с облегчением произнесла Айсштиль, узнав в ней ту Лилию, что была с ними с самого начала.

— Не спится? — тихо спросила Лилия, приближаясь. В лунном свете её голубые глаза казались почти прозрачными.

— У богов лёгкий сон, — пожала плечами Айсштиль, — У клонов, видимо, тоже?

Лилия слегка вздрогнула, но быстро справилась с собой:

— Вообще-то я пришла проверить системы защиты. Иногда они требуют… корректировки.

— В три часа ночи?

— Растения не ориентируются по часам, — ответила Лилия с лёгкой улыбкой, — Они живут по своему циклу. Некоторые вот, например… больше любят лунный свет, чем солнечный.

Они молча постояли у окна, глядя на фантасмагорические пейзажи сада.

— Знаешь, — вдруг сказала Айсштиль, — мы не можем продолжать называть вас «Лилия один» и «Лилия два». Это звучит… неуважительно.

Волчьи ушки Лилии удивлённо дёрнулись:

— Но мы же не настоящие. Мы просто копии…

— У тебя есть сознание? Есть чувства? — спросила Айсштиль.

— Да, но…

— Тогда ты заслуживаешь имени. Собственного имени, а не порядкового номера.

Лилия обдумала её слова, нервно теребя подол платья:

— И какое же имя ты предлагаешь?

Айсштиль внимательно посмотрела на неё. Эта Лилия была более собранной, рассудительной, склонной к анализу и наблюдению. В ней чувствовался стержень, которого не хватало второй, более эмоциональной версии.

Второй Лилии, когда она сорвалась, потребовалось вмешательство Никталии, чтобы ее успокоить…

— Как насчёт… Вильда? — предложила Айсштиль, — На древнем языке это означает «Дикая».

— Думаешь, мне подходит? — улыбнулась Лилия-один.

— У тебя есть что-то… дикое, но в хорошем смысле. Как у волчицы, которая защищает свою территорию.

— Вильда, — медленно повторила Лилия, словно пробуя имя на вкус, — Мне нравится. И звучит немного похоже на «Лилия», но всё-таки иначе.

— Вот и отлично… Вильда, — с лёгкой улыбкой произнесла Айсштиль.

Лилия (теперь уже Вильда) заметно расслабилась. Она подошла к окну и оперлась о подоконник:

— Спасибо. Это… значит для меня больше, чем ты можешь представить.

— Что ж… одну проблему решили. Осталось только придумать имя для твоей… сестры.

— Может, пусть она останется Лилией? — предложила Вильда, — Она более эмоциональная, более… пугливая. Как настоящая молодая Лилия.

— Возможно, ты права, — кивнула Айсштиль, — Решим это завтра.

Они снова замолчали, но теперь тишина была комфортной, без прежней неловкости.

— Можно задать вопрос? — вдруг спросила Вильда, — Личный вопрос?

— Попробуй, — уклончиво ответила богиня льда.

— Эта фиолетововолосая женщина… Никталия. Она и правда богиня?

Айсштиль фыркнула, в воздухе появились крошечные снежинки:

— Не ты одна засомневалась в ее божественности.

— Ну вот в тебе, например, прямо чувствуется… порода, — улыбнулась Вильда, — А вот она… совсем другая…

— О да. Богиня ночных желаний собственной персоной. Хотя «богиня» — это слишком громко сказано. Скорее, божок. Младшее божество, отвечающее за все те мелкие темные желания, которые просыпаются у людей по ночам.

— Например? — с любопытством спросила Вильда.

— Например, внезапное желание объесться сладостями в полночь. Или импульс написать бывшему возлюбленному. Или странная идея пойти искупаться голышом в фонтане.

Вильда прыснула:

— И люди правда делают такие вещи?

— О, ещё как, — Айсштиль закатила глаза, — Никталия обожает провоцировать подобные… приключения. Чем нелепее, тем лучше.

— Она выглядит такой… свободной, — задумчиво произнесла Вильда, — Как будто ей всё нипочём.

— Это потому что ей действительно на всё плевать, — сухо ответила Айсштиль, — Никталия — воплощение безответственности. Когда-то она спровоцировала переворот просто ради забавы.

— Серьёзно? — глаза Вильды расширились, — Я такого не помню…

— О да. Знаменитая «Овощная Резня», — Айсштиль не смогла сдержать смешок, — Она подговорила группу заговорщиков убить местного тирана. Но почему-то внушила им идею, что для этого нужно нарядиться в костюмы овощей.

— О Великий Рок! — Вильда прикрыла рот ладонью, пытаясь сдержать смех, — И они правда?..

— Разумеется. Ты не представляешь, насколько сильно она может повлиять на смертных, если захочет. В итоге группа революционеров в костюмах моркови, капусты и баклажана ворвалась во дворец и устроила резню. А потом они, конечно, все умерли от нелепых случайностей в течение года.

— Она что, прокляла их?

— Нет, просто Никталия приносит… неудачу, — Айсштиль пожала плечами, — Слишком близкий контакт с хаотичной божественной сущностью редко заканчивается хорошо для смертных.

Вильда задумчиво посмотрела в окно:

— И как давно вы знакомы? Ты и она?

— О, тысячи лет, — вздохнула Айсштиль, — Вижу, у тебя о ней совсем нет никаких воспоминаний…

Лилия печально помотала головой.

— Ну, это логично, Никталия очень молода и родилась сильно после того, как Лилия стала старшим богом. Мы обе были в древнем пантеоне, хотя и на разных… уровнях. Я — одна из Старших богинь, она — младшее божество. Мы не особо пересекались.

— А что случилось после той… Овощной Резни? — с любопытством спросила Вильда.

— Ноктус усыпил её, — Айсштиль не смогла сдержать самодовольную улыбку, — И правильно сделал. Мир стал значительно спокойнее без её выходок.

— Десять тысяч лет сна, — задумчиво повторила Вильда, — Неудивительно, что она такая… энергичная. Наверстывает упущенное.

— Ты даже не представляешь, насколько, — сухо заметила Айсштиль, и по воздуху пробежала ощутимая волна холода, — Честно, лучше бы Ноктус и дальше держал ее в царстве сна.

Вильда внимательно посмотрела на богиню льда:

— Тебя это беспокоит? То, что она сейчас с Эстро?

Айсштиль вздрогнула, её безупречная маска невозмутимости на мгновение дала трещину.

— Что? Я… нет, разумеется, нет. Эстро волен делать что угодно и с кем угодно.

— Конечно, — мягко согласилась Вильда, хотя её глаза говорили иное, — Прости за бестактность.

Айсштиль окинула Вильду внимательным взглядом. Молодая богиня знала про Эстро и Никталию, чем те занимались… и знала, что она, Айсштиль, про них тоже знает. Заметила ее снежинку что ли?

Осведомленность Вильды впечатляла.

Воздух вокруг них заметно похолодел. На оконном стекле начали образовываться изящные морозные узоры, расползаясь от того места, где стояла Айсштиль.

— Между мной и Эстро всё сложно, — вдруг сказала Айсштиль, — Всегда было. И дело не в Никталии. Или не только в ней.

Вильда тактично промолчала, давая богине льда возможность продолжить, если она захочет.

— Знаешь, что самое ироничное? — тихо произнесла Айсштиль, — Когда-то я была замужем за Карнаксом. Богом войны.

— Это я помню, — закивала Вильда. Её волчьи ушки заинтересованно поднялись.

— Пока ты занималась своими делами, мы с Эстро покинули комнату и наткнулись на зал с… капсулами, в которых застыли моменты из прошлого…

Вильда снова кивнула.

— Да-да, я тоже видела это место. Оно весьма… необычное. И если честно, я до сих пор не поняла зачем оно нужно.

— Да. И тогда… я увидела один очень странный момент. Той ночью перед битвой. Эстро и чудовище, которое потом лишило Карнакса глаза. Я слышала их разговор.

— И что они говорили? — тихо спросила Вильда.

— Обрывки. Я не уверена. Что-то о том, что Эстро поможет монстру напасть на Карнакса. «После этого она будет свободна». Я думаю… я думаю, он имел в виду меня.

Вильда ахнула:

— Эстро… устроил нападение на Карнакса? Из-за тебя?

— Я не знаю, — Айсштиль покачала головой, — Может, это был монтаж или очередное проявление безумия Лилии. Может, я неправильно поняла. Может… — она запнулась, — Но если это правда… то я невольно стала причиной безумия Карнакса. Получается, из-за меня он превратился в то чудовище, которым стал.

— Ты не можешь винить себя за чужие решения, — Вильда осторожно коснулась её руки, — Даже если Эстро действительно что-то замышлял, это было его решение, не твоё.

— Но если он сделал это ради меня? Если я, сама того не зная, стала причиной?

— Ты же прожила многие годы с Карнаксом? — спросила Вильда.

— Да, но…

— И ты действительно была счастлива с ним? Или ты чувствовала, что задыхаешься?

Айсштиль долго молчала.

— Я не была счастлива, — наконец призналась она, — Карнакс был… властным. Жестким. Даже до того, как потерял глаз. Но мне казалось, что так и должно быть. Что мы, боги, не созданы для простого счастья.

— А Эстро? — тихо спросила Вильда, — С ним иначе?

Айсштиль позволила себе лёгкую улыбку. В ее глазах замерцали искры.

— С ним… сложно. Он раздражает меня. Провоцирует. Заставляет гореть, когда я хочу оставаться холодной. Но да, с ним я чувствую себя… живой.

— Тогда, может быть, — осторожно предположила Вильда, — не стоит так беспокоиться о Никталии?

— Это не беспокойство, — фыркнула Айсштиль, — Просто… неприятно видеть его с этой поверхностной, безответственной, вечно хихикающей…

— Привлекательной? — невинно подсказала Вильда.

— Ты на чьей стороне? — прищурилась Айсштиль, но без настоящего раздражения.

— На стороне мудрости, — улыбнулась Вильда, — Но знаешь, я думаю, Никталия не так проста, как кажется.

— О?.. — скептически подняла бровь Айсштиль.

— Помнишь, как она успокоила… мою сестру? Когда та узнала, что мы клоны, и чуть не потеряла контроль? Никталия единственная, кто смог найти правильные слова. В ней есть… что-то глубже, чем кажется на первый взгляд.

Айсштиль задумалась:

— Хм… возможно. Но она всё равно невыносима.

Они снова замолчали. Свет в коридоре стал тусклее, словно Великое Древо тоже решило, что им нужно больше интимности для разговора.

— Смешно, да? — неожиданно произнесла Вильда, — Мы, клоны, тоже привязываемся. Чувствуем. Ревнуем. Заботимся. Совсем как настоящие существа.

— А кто сказал, что вы не настоящие? — тихо спросила Айсштиль, — У вас есть сознание. Есть индивидуальность. Вы делаете выбор. Может быть, единственная разница между вами и «настоящими» существами в том, что вы были созданы недавно, а мы — давно.

— Но без Книги Судьбы…

— Да что ты к ней привязалась? Книга Судьбы — это всего лишь инструмент, — отрезала Айсштиль, — Я знала существ, у которых она была, но они вели себя как бездушные машины. Кроме того, Эстро сказал, что душа может сформироваться со временем.

На лице Вильды промелькнула благодарность:

— Спасибо. Это… важно для меня.

— Не за что, — Айсштиль слегка улыбнулась, — И… спасибо за разговор. Мне тоже это было нужно.

Вильда собиралась ответить, но внезапно остановилась. На стене напротив начал проступать светящийся узор, которого раньше не было. В полутьме коридора рисунок казался почти живым — тонкие линии пульсировали мягким голубоватым светом.

— Смотри! — воскликнула Вильда, указывая на стену.

— Что это? — спросила Айсштиль, подходя ближе.

— Странно… — прошептала Вильда, — Я много раз проходила этим коридором, но никогда не видела этого узора.

Она осторожно протянула руку и прикоснулась к светящимся линиям. От её прикосновения узор вспыхнул ярче, и неожиданно по стене поползли новые линии, соединяясь в сложный рисунок, напоминающий корни дерева. Постепенно проявлялись всё новые элементы, и вскоре перед ними предстало нечто вроде карты.

— Это… схема Великого Древа? — наклонила голову Айсштиль.

— Да, — кивнула Вильда, завороженно следя за проявляющимися линиями, — Смотри, вот здесь мы сейчас находимся.

Её палец указал на точку в середине изображения. Линии продолжали разрастаться, проникая глубже и ветвясь, пока не сошлись в одной точке у самого основания древа.

— А это… — Вильда замерла, её глаза расширились, — Смотри!

В самом центре корневой системы проявился небольшой символ — что-то вроде печати с изображением цветка.

— Это же… — начала Айсштиль.

— Личная печать Лилии, — выдохнула Вильда, — Именно такую она ставила на самые важные послания. И она указывает…

— На место в глубине корней, — закончила за неё Айсштиль.

— Думаешь, это может быть… — прошептала Вильда.

— Что-то очень важное, — кивнула Айси, — Например, вход в божественное измерение.

Вильда провела пальцем по линиям, соединяющим их текущее местоположение с отмеченной точкой:

— Странно, что эта карта появилась именно сейчас, — задумчиво произнесла она, — Как будто… само древо решило нам помочь.

— Или кто-то внутри него, — тихо добавила Айсштиль.

Они переглянулись, и одна мысль пронеслась в их головах: настоящая Лилия всё-таки жива и, возможно, пытается связаться с ними.

— Мы должны показать это Эстро, — решительно сказала Айсштиль, — Прямо сейчас.

— Но… — Вильда замялась, очевидно вспомнив, чем, скорее всего, сейчас занят Эстро с Никталией, — Может, подождём до утра?

Айсштиль уже собиралась возразить, когда узор на стене внезапно изменился. Линии задрожали, а затем начали медленно гаснуть, одна за другой.

— Нет! — воскликнула Вильда, снова прикасаясь к стене, — Подожди!

Но было поздно — последние линии таяли на их глазах, пока не исчезли полностью, оставив лишь обычную древесную поверхность.

— Ты запомнила путь? — быстро спросила Айсштиль.

— Кажется, да, — неуверенно ответила Вильда, — Но там было много поворотов и переходов. Я не уверена, что смогу найти это место без карты. Надо будет все успеть зарисовать, чтобы не забыть…

Айсштиль посмотрела на то место, где только что светилась карта, затем перевела взгляд на окно, за которым темнел ночной сад.

— Хорошо, — тихо произнесла она, — Подождем до утра. Утро вечера и впрямь мудренее.