Возгласы прошлых лет. Часть первая

Высокий камень

Треск чего-то тлеющего пробудил Глена Локрога. В воздухе он почувствовал аромат горящей древесины. Это был приятный запах, напоминающий о тлении вокруг, но гарь и дым не чувствовались. В воздухе так же прослеживалась свежесть. На миг Глен подумал, что лежит где-то на земле, окружённый золой, пеплом и чем-то догоравшим. Он ощущал небольшое тепло, но под спиной оказалось что-то мягкое и нежное. Глен понял – это была не земля. В голове проскользнула мысль, что он всё ещё под открытым небом, но руки его касались чего-то приятного и бархатистого. Вряд ли пепел обладал такими свойствами. Пепел обычно сухой, слегка мягкий, – подумал Глен, но оставляет неприятные ощущения на руках. Понимая, что точно не может лежать окружённый пеплом, он начал двигать руками, ощупывая место вокруг. Здесь же он расслышал чей-то мужской голос.

– Глен! Остановись!

За ним последовал женский писк и истерзанный плач.

– Глен! Отпусти ребёнка! Глен! Глен…

– Глен, ты очнулся?

Глен резко открыл глаза и боком увидел светлую хвостатую бороду, над которой виднелись завитые усы. На голове проседью высились редкие, короткие волосы, а лоб захватили морщины и складки. Голос его был звонким, низким, но приглушённым, даже немного старческим. Глен узнал его. Это был Эйвенд Вилейн, но он всё ещё тяжело проглядывал его лицо. Глаза его были заплывшими от сна. Граф Арсмердских земель наклонился над Гленом Локрогом, потряхивая его руку.

– Ты слышишь меня?! Вот это встреча! Не думал, что тебя, бессознательного, приволочёт мой сын.

Глен чуть приподнялся, опираясь на локти. Мышцы его гудели, как бы напоминая о том затяжном бое. Тёмные волосы рассыпались до подбородка и немного пахли гарью, а густая, окладистая борода малость обуглилась. Всё тело его тело казалось деревянным и неповоротливым. Глену давно не приходилось использовать меч по назначению. Боевые стойки, выбор позиции, гибкие и ловкие выпады – всё это Глен не забывал, но от такого его тело отвыкло.

– Что, тяжко тебе пришлось, да? – Эйвенд скалился и взял кружку со стола. – Держи, выпей до дна. Это вода с травами. Помогает от болей. По крайней мере, так говорят мои цирюльники.

Глен протянул руку, чтобы взять кружку. Трясущейся ладонью он так ухватил её, что вода расплескалась на простыню. Глен неумело глотал воду, будто не пил целую вечность. Капли разлились по бороде, стекая на белую рубаху, за которой проглядывалось довольно мускулистое тело, но тощее.

– Как ты сражался, Глен! Второй капитан гвардии и мой младший обо всём мне рассказали. Ты рубил и колол пылающий уголь. Искры! Огонь! Пепел! Ты так раскидывал этих тварей, что твоему мастерству позавидовал бы любой рыцарь! – граф взбудораженно вдохновлялся, но голос его звучал не так громко. – Ты был весь измазан золой, Глен! А пепел сыпался с тебя!

– Эх, хотел бы оказаться там и тоже принять участие, но я уже слишком стар. Никогда бы не подумал, что ты вот так заявишься. – Эйвенд всё не останавливался и продолжал:

– Конечно, я был в полном смятении, когда мой младший пришёл ко мне посреди ночи, трясущийся и пропахший гарью! Весь подгоревший, он с трудом мне всё рассказал. Старый граф думал, что его сын теперь рыцарь дерьма в штанах! Но как бы не так. Таллард всё мне поведал. Кстати, тебя он тоже волок. И я до сих пор не могу поверить, что всё это снова происходит, как и шесть лет назад! – закончив, граф Эйвенд Вилейн сжал кулак и ударил по креслу.

– Двое моих гвардейцев погибло! Заведение у Лунной реки сожжено вместе с половиной постояльцев, а Виель, оказывается, был там и сам чуть не погиб! Я думал, что он всё ещё на охоте и притащит какого-нибудь оленя, а он принёс мне Глена Локрога! Конверт он передавал, видите ли! Он тащил тебя и налил мне в уши про какие-то молнии и призраков огня! – граф старался орать как не в себя. – Страж мой… я думал, что всё ещё сплю. – Граф выдохнул и потянул вино из кубка.

Глен допил воду с травами и тяжело прокашлялся.

– Эйвенд! – он вытер ладонью мокрую бороду и прислонил её к глазам, чтобы промыть их. Теперь Локрог чётко видел графа, восседающего на бордовом кресле рядом с камином и опирающегося на серебряные подлокотники. Руки его покрывали, длинные, расписанные красными нитями, рукава тёмно-зелёной бархатной котты. На пальцах блестели золотые кольца, с зелёными сапфирами и рубинами. Причём по паре на каждой руке. Позади него стояли сиры Виель и Отер, также одетые в цвета своего герба. Они стояли смирно и молча смотрели в окно.

Глен осмотрел всех и продолжил:

– Нужно спешить в Нареграт, передать конверт, – он сказал, чуть подрагивая, и отставил кружку на тумбу, на которой лежал тот самый конверт.

– Этот? – Эйвенд протянул руку к конверту. – Ты проспал всего немного меньшим днём, выглядишь слабым и уставшим. Куда ты собрался в таком состоянии?! – граф пытался проорать, при этом хмуря брови. – Только приехал и уже пытаешься сбежать! Нет-нет, мой старый друг. Ты отдохнёшь как следует и только тогда поедешь. – По гонору графа Глен понимал, что тот всё ещё был закалён, но это был малость располневший, полуседой старик.

– Письмо. Прочти письмо в конверте. – Глен тяжело и нервно сказал, но почувствовал, что был действительно слишком слаб. Он продвинулся и расположил подушку под поясницей, опиравшись на изголовье кровати. Теперь Глен полностью смог рассмотреть комнату. Опочивальня была небольшой. Кровать, камин, небольшой стол со стулом справа от двери в углу и кресло. Видимо, личное графское.

– Ты уверен? – Эйвенд достал из конверта письмо и заметил что-то ещё.

– Читай, а потом взглянешь на тот пергамент. – Глен теперь бросил глаза над собой и всматривался в каменный потолок. Стены были толстыми, но не грубыми и сложенными аккуратно, как и весь графский замок. За единственным окном снова наступала ночь, в которое теперь пристально всматривались братья Вилейны и о чём-то болтали. В опочивальне было не так темно. Два фонаря висели побоку от двери, третий стоял на тумбе, а свет от камина падал, освещая деревянный пол.

Граф разнервничался в кресле и забегал глазами, читая письмо.

– Учитывая то, что с вами произошло, в письме указаны достоверные сведения…, но как такое возможно, Глен? Фейр пишет, что все каратели пойманы, а гильдия и магистр в опасности. – Голос Эйвенда теперь был тихим и задумчивым.

– Он указал, что допрашивал одного из заклинателей. – Глен поглядел на графа, сказав хрипловато: – Очевидно, что Фист пытал его.

– Помню Фейра. Он всегда мне казался странным и чрезмерно жестоким. И ты думаешь, что он не смог сдержать пыток и выдал правду? – Эйвенд сложил письмо и спрятал в конверт, при этом попивая вино.

– Доля правды точно есть, но истинное положение дел только предстоит узнать. Поэтому мне срочно нужно в Нареграт! – Глен попытался встать, но Эйвенд толкнул его рукой.

– Нет! А если они до сих пор где-то у города?! Снова хочешь напороться на магию? Будь она неладна! – Эйвенд так громко кричал, что слюни и вино разлетались в сторону Глена. – На дворе снова наступает ночь! Ты никуда не поедешь в такое время!

– Эйвенд, у нас мало времени! – Глен уже отчаялся, но всё ещё пытался.

– Упрямец! Ты позабыл, какой у меня титул? – Эйвенд резко встал с кресла и возвысился у кровати. Он всё ещё был высок и грозен. Ведь не зря замок прозвали высоким камнем.

– Я Эйвенд Вилейн! Как граф Арсмерда, приказываю тебе оставаться в замке до утра! – Эйвенд крикнул так громко, что его голос можно было услышать за милю.

Он сел обратно в кресло и теперь сказал тихо:

– И как друг, прошу тебя не противиться и послушать меня. Если всё действительно так, как написал Фейр, то теперь ты единственный каратель в Ильдарии и только ты, Глен, ещё что-то можешь переломить. Поэтому тебя нужно беречь, чем собственно я и занимаюсь всю эту ночь. Мной расставлено столько стражи, ты бы видел! Поднято ополчение, всадники объезжают город снаружи, патрули ходят по городу, а караулы стоят и охраняют все выходы и входы в город. Эта ночь будет самой тихой из всех, и никто не посмеет сунуться сюда, а подпалить молниями целый город! Ох… Сил им точно не хватит. – Эйвенд закончил и залпом допил оставшееся вино.

Глен склонил голову и выдохнул:

– Тогда нужно отправить голубей в Антельдарию и хотя бы на Эскультер.

– В Антельдарийскую гильдию я уже отправил голубя и запросил помощь, но на Эскультер… Одного голубя будет мало, да и лететь они будут через море месяц! – Эйвенд потянулся за кувшином, который теперь стоял у кресла на полу. Братья Вилейны всё ещё находились у окна, но теперь присели на стулья.

– Нам всё равно нужно оповестить гильдии на Эскультере. Так, они хотя бы будут в курсе дел. – Глен приходил в себя и говорил спокойно. Он вспоминал ту песню о призраках огня и битву с ними. Как он ловко парировал атаки, как чувствовал, куда направлять клинок и как этим спас молодого сира Виеля.

– Хорошо, отправим в Дормо̀вию. Там же теперь служат Вальха̀р и То̀рмерг? – Эйвенд с брызгами налил вина в кубок.

– На счёт Вальхара не знаю, а Тормерг, как помню, год назад ещё служил там. Всё вспоминаешь старых друзей, Эйвенд? – Глен осмотрел тумбу в поисках своей трубки, и граф это заметил.

– Что, ищешь эту дурь Арлинтерскую? О, точно! Еда! Как я мог забыть. – граф с удивлением обернулся. – Виель, позови слуг! Пусть заносят еду и одежду! У моего друга Глена уже урчит в желудке! – Эйвенд немного расхохотался и продолжил смаковать вино. Виель распахнул дверь и окликнул трёх служанок, которые занесли в опочивальню поднос с едой, постиранную одежду и вещи Глена Локрога. Поднос с едой поставили прямо перед ним на кровать, а у края положили одежду, меч, кинжал, арбалет, кошель, трубку и мешочек с табаком.

– Ну куда ты кладёшь! Оружие положи на стол! – Эйвенд немного не довольствовал.

Глен недовольно качнул головой:

– Нет! Оставьте! Благодарю вас.

Те поклонились в ответ и ушли прочь. Глен тяжело потянулся за трубкой и мешочком.

– Ну куда ты. Сначала поешь! – Эйвенд проорал. Глен действительно сильно оголодал. Он положил трубку с табаком рядом, чтобы в следующий раз не тянуться, и приступил к трапезе. На блюдцах лежали поджаренные бёдра перепёлки под каким-то соусом и специями, гороховая похлёбка, мясной бульон с травами и ломти пшеничного хлеба. На подносе также стояла кружка добротного эля, сваренного личными пивоварами Эйвенда. Когда-то Локрог часто гостил у графа, отведывая лучшую еду, питьё и ночуя на мягких перинах.

Он жадно начал хлебать первое, закусывая хлебом и запивая элем.

– Чтобы всё съел, Глен. Не хочу, чтобы ты помер с голоду. Так, о чём мы там? – Эйвенд бросил взгляд на пол и тут же воскликнул:

– А… про старых друзей! Да, Глен, я всё ещё вспоминаю те деньки. Ты, я, Тормерг, Вальхар, Пѝрнек, Но̀ргак, Фейр… – Эйвенд оборвал и чуть задумался. – Надеюсь, и с ним всё в порядке, хоть он мне и несильно нравился. – Граф потянул немного вина и продолжил. – Но вы же каратели! Вас не так просто поймать или заметить, хотя ты, Глен, как-то умудрился. Локрог слушал внимательно и уже приступил к похлёбке, но не хотел вставлять слова с набитым ртом.

– С одной стороны, погибли люди, а с другой – он себя выдал и потратил усилия, но ты жив, а конверт цел.

Глен хотел сказать, что это была она, но решил сначала доесть. Виель с Отером теперь внимательно прислушивались к разговору, продолжая наблюдать.

– Я всё ещё помню тот день, Глен. Тот день мести. Помню, как погиб А̀йрилл и наш отец. И, несомненно, помню её, хотя всегда пытался забыть. – Эйвенд склонил голову и заговорил тише. – Помню, как занёс свой меч и отрубил ему голову, а вы стояли и смотрели. Кругом всё горело. Пламя охватило всю деревню. Мы всех тогда сожгли, думая, что это последние крови Эльна, но они снова откуда-то вылезли. И мне никогда не забыть его равнодушное выражение лица. Ребёнок в его руках заливался плачем, а тот только и смотрел пламенным взглядом. Языки огня жестоко полились из его глаз, а дитя… Дитя обуглилось вмиг и золой рассыпалось у его ног. Он исчез вспыхнув пеплом и огнём, а я держал её…

– Не стоит сейчас, Эйвенд, – прервал его с полным ртом Глен, доедая похлёбку. Локрог решил, что тут вставить слово было необходимо.

– Да… Глен, ты прав. Им я расскажу позже. Всё-таки настал момент. Уже четырнадцать лет прошло… – Эйвенд покрутил глазами из стороны в сторону и снова глотнул вина, а Глен уже достаточно набил живот, но продолжал наедаться. Он сделал один большой глоток эля и выдохнул.

– Эйвенд! Ты взглянул на тот пергамент? – сказав, Глен жадно ухватил ножку и вцепился в неё зубами. Он был настолько голоден, что даже забыл про нож и вилку.

– Старая моя голова! Конверт, наверное, упал, когда я вставал. – Эйвенд наклонился за конвертом, который лежал у кресла. – А я и забыл про него! – граф достал из конверта пергамент, сложенный пополам.

– Это то, о чём я думаю? – Эйвенд зажал бумагу между пальцами и уставился на Глена, который уже обглодал вторую ножку и доедал последний кусок хлеба. Он кивнул с набитым ртом и обхватил кружку эля, чтобы запить.

– Но это всего лишь обрывок. Это не весь свиток! – граф осматривал грубые и кривые руны, расписанные на бумаге. Он спрятал обрывок в конверт и отложил на тумбу. Глен допил весь эль и оставил кружку.

– Этого достаточно, чтобы понять, о чём песня. – Он взял трубку и принялся забивать табак.

– Подобно той, что вы слышали там? – Эйвенд прищурился и повёл густыми бровями.

– Нужен перевод, чтобы прочесть. Поэтому добраться до гильдии необходимо. – Глен забил табак в трубку и посмотрел на Эйвенда. – Осталось только поджечь.

Эйвенд нахмурился:

– Эх… ну ладно. Сегодня можешь и покурить. – Эйвенд, улыбаясь и скаля зубы, достал из ящичка тумбы свечу. – Даже встану ради тебя и подожгу её! – Эйвенд отошёл к камину и возвратился с подожжённой свечой. Протягивая её, он спросил:

– Можешь подробнее рассказать про песню о тех призраках? Глен взял свечу и подпалил табак.

– Призраки огня, Эйвенд. Этой песне больше сотни лет. – Глен потушил свечу и положил на тумбу. – Наверное, написанная первым огнеглазым, но на этот счёт ходят сомнения. – Глен раскурил трубку и уселся поудобнее, так как поясница его уже чуть занемела.

Он поджал левую руку под правой.

– Мне уже приходилось столкнуться с этим заклинанием прежде, но я никак не могу понять, как оно всё ещё существует.

– Может, таких песен было несколько? Ну как бы, они же могли его переписать? – Эйвенд отклонился на спинку кресла и потянулся за кувшином.

– Нет. Свиток, как и заклинание, заложенное в нём, не будет действовать, если его переписать. Дело в том, что когда заклинатели создавали свои заклинания, они обращались к природе, словно подчиняя её, и при этом, закладывали в свиток свою жизненную энергию. Они всегда отдавали часть своей души. И эта часть всегда живёт в свитке и расписанных рунах, а те, кто его читает, пробуждают её. Поэтому свиток должен быть подлинным. Ты разве забыл? Когда-то я тебе уже рассказывал про это. – Глен напустил дыма и закрыл глаза, наслаждаясь ароматом табака.

Эйвенд вслушивался так, как будто слышал это в первый раз.

– Шесть лет, Глен! За такое время всё можно забыть! – он снова наполнил кубок вином, но, кажется, совсем не пьянел. – Ты сказал, что это была она?!

– Да, песню напевал женский голос. Я обязательно найду её, Эйвенд, и обрушу свою кару. – Глен сказал грубовато.

– Вот! Теперь я действительно слышу Глена Локрога. – Эйвенд поднял кубок и выпил его залпом. – Так! Завтра утром прикажу послать голубей в Дормовию, надеюсь, хоть один долетит! – Эйвенд отставил кубок на пол и обернулся. – Отер! Виель! Подойдите!

Братья Вилейны встали смирно возле кресла.

– Что стало с моими сыновьями? Разъезжают по графству и режут то разбойников, то призраков огня! Доставляют конверты! Вы что, теперь посыльные и каратели?! – граф грозно сердился и отчитывал сразу обоих.

– Повзрослели, Эйвенд, – затягиваясь, Глен немного улыбался.

– Да…, а когда-то ссались от любого шороха в замке. Думали, что призраки тут водятся и пугают их. Вот вам и призраки. Бойтесь теперь, Вилейны пришли мстить за детские страхи! – граф расхохотался и обернулся на сыновей, которые малость улыбались. Когда граф поглядел на них, улыбки разом спали.

– Что? Шутки отца уже не смешные?! – граф закричал на них, при этом продолжая хохотать.

– Ну хорошо. Вы заслуживаете почестей. Виель ты сдержал обещание и всё сделал правильно, а ты, Отер, хладнокровно порубил ту банду прихвостней. Я горжусь вами! Воспитал как подобает. – Эйвенд покраснел, наверное, от радости и повернулся к Глену.

– Представляешь, Глен, завелись тут крысы и собрались в банду, значит. Разграбили одну деревню и принялись за вторую, но Отер со всадниками их настиг. – Эйвенд резко замолчал и махнул рукой. – Ладно, Глен, не будем томить. Мы приготовили для тебя подарок, хотя я и сам не сразу это понял. Отер! – граф посмотрел на старшего и отмахнул ему головой.

Глен удивился, ничего не понимая, а Отер распахнул двери и приказал страже завести пленного в опочивальню. Связанного человека, с порезанным от подбородка до лба лицом, стражники кинули на пол у двери.

– Это Видгар Молт, главарь банды, и он хочет кое-что нам поведать. Да? Видгар? – Отер взял его за волосы и поднял на колени.

– Да… да, я всё… всё вам скажу! – пленный малость запинался от страха. – Только, пожалуйста…, не казните меня! У меня семья, дети, жена…

– Ты зарезал не меньше пяти человек! – Отер орал ему в лицо. – Быстро всё рассказывай про того человека! – он откинул его голову со злостью.

– Да… да, это была девушка. Мы вышли на неё в Лиртедском лесу… Ну, мы это… хотели её оприходовать и уже решились схватить, но тут она достала бумагу и стала запевать. Корни деревьев… Они выдернулись из земли и, будто путы, окутали всех нас. – Пожалуйста, не казните…

– Что дальше, мразь? – Отер наступил на его голову и стал давить.

– Она подошла и сказала, что поможет нам, если мы поможем ей.

– Отер, ослабь и подними его! – Эйвенд крикнул.

Глен задумывался, покусывая трубку.

– Что она от вас хотела? Отвечай! – Виель крикнул на пленного.

– Ей были нужны глаза, она хотела, чтобы мы следили…

– За кем? – Глен спросил спокойно, даже не шелохнувшись.

– За гонцом! Мы следили за гонцом ещё в Лиртеде. Потом она приказала нам поймать его, но мы смогли лишь отрезать ему путь в столицу. Воды! Можно воды?

Отер нагнулся и кулаком ударил ему под дых.

– В темнице попьёшь. С лужи на полу, которую ты там оставил! – Отер снова схватил его за волосы.

– Вы нагнали его на пути в Арсмерд? – спросил Виель, посматривая на Локрога.

Глен глубоко затянулся и продолжал думать.

– Да, мы пытались сбить его с седла, но он свернул в лес. Мы нашли гонца только тогда, когда его тащили какие-то сиры.

– Это были мы! – Виель громогласно заявил.

– А дальше?! Что было дальше?! – Эйвенд сердито стучал кулаком и упивался вином.

– Мы остались у Арсмерда и решили пограбить немного. После мы больше её не видели… – Видгар замолчал.

– Пограбили на моей земле?! Ублюдки! – граф Эйвенд Вилейн уже хотел занести кулак и влепить пленному разбойнику, но его остановил Глен.

– Опиши её! Лицо, может, волосы, голос. – Глен чуть крикнул на Видгара Молта.

– Она была прекрасна. Черноволосая. Бледнолицая. Её кожа казалась очень нежной… – пленный говорил с восхищением.

Отер влепил ему пощёчину. – Говори точнее и без прикрас!

– Да, сир, у неё были тёмные глаза…, а голос был обычный. Ну, немного нежный и красивый, как и у любой девицы…

– Точнее! – Отер ещё раз ударил его ладонью.

– Я не знаю! – Видгар Молт, главарь банды разбойников, начал ронять слёзы.

– Да откуда ему знать, какими бывают голоса, Глен! – Эйвенд поднялся с кресла и выронил кубок. – Чёрт подери!

– Постой! – Глен посмотрел на Виеля. – Ты же помнишь в голосе некую странность?

Виель удивлённо бросил глаза на пол и задумался.

– Ну, кажется, голосок был изменчивым.

– Именно! Голос был то низким и немного хриплым, то высоким и слабым. Эту особенность я точно расслышал. Ты помнишь что-нибудь подобное?!– теперь Глен смотрел на пленного.

– Нет, сир. Помню только имя!

Глен замер и нахмурился. Он не поверил своим ушам и думал, что имя не настоящее, а скорее, ложное.

– Имя?! Говори! – Эйвенд немного пошатнулся на месте.

– Она назвалась как-то… Арне… Арнес… Арнесса! – Видгар вскрикнул.

Глен откинул голову и выронил трубку. Он был в смятении, а Эйвенду, кажется, вино ударило в голову.

– Кто?! – с этим вопросом графа стало заносить на бок, и он попятился в сторону, грохнув со скрипом, но тут же начал вставать со словами:

– Я сам!

Глен чуть ухмыльнулся и снова затянулся. Теперь он видел того самого Эйвенда Вилейна.

– Отец! – Виель помог графу подняться и усадить его в кресло.

– Нельзя было вставать… Ох… – Эйвенд схватился за левый бок.

Под всё это рыдал Видгар Молт и пытался выдавить последнее.

– Пожалуйста, не казните меня сейчас… Я хочу ещё малость пожить…

– Хорошо! – опьянённый Эйвенд повертел рукой в воздухе и направил на пленного. – Казним тебя утром! Палач же спит! А пока поживи ещё! – Эйвенд с трудом выдал и теперь держался за голову.

– Уведите мерзавца! И меня тоже! Только меня в уборную, а потом на перину, но не в темницу! – Эйвенд приподнялся с трудом.

– Тайный монарх, Глен! Мы должны и об этом поговорить.

– Утром, Эйвенд. – Глен поглядел, как стражники уносят Видгара Молта.

– Ох… Ну ты думай теперь, как ты там умеешь, а мне пора. Прошу прощения, что граф вот так вот надрался… На то были причины!

Граф встал, подхваченный сыновьями, и скрылся в проёме двери. В опочивальню забежали служанки забрать посуду и прибрать разлитое вино. Глен попросил их потушить фонари у двери, что они беспрекословно выполнили, и тоже скрылись. Виель вернулся и показался в проёме.

– Вы уж простите отца, Глен. Такое иногда случается. – Он кому-то махнул рукой, – Кресло! Отнесите его в комнату графа! – Виель приказал стражникам.

Вдвоём они взяли кресло и унесли, а Виель всё молчал и, лишь закрывая дверь, сказал:

– Надеюсь, эти вести для вас полезны. Доброй ночи, Глен Локрог.

Он что-то хотел сказать Виелю, но не успел. Дверь хлопнула, как и дверца приоткрытого окна. В комнату зашёл свежий, ночной воздух, а в запахе всё ещё чувствовался приятный аромат горящей древесины. Глен задумался о Виеле. Наверное, молодой рыцарь всё боялся поблагодарить его и не нашёл удобного момента. Глен потушил фонарь, стоящий на тумбе, и отложил трубку. Теперь он мог заснуть снова, но уже на тёплой, мягкой перине. Глен смотрел в потолок и вспоминал имя девушки.

– Арнесса? – он проговорил тихо и закрыл глаза.