Вот стою, держу весло...

Глава 13. Сомнения и терзания

Последствия у произошедшей драки были как наглядные, так и не вполне очевидные. Тияна у всех на глазах принялась врачевать: чистила раны, промывала, зашивала. Иногда накладывала лубки. Проблему с перевязочным материалом решил тамкар одного из тростниковых кораблей, подошедших с низовий: он расщедрился на целый тюк ткани, которую и пустили на бинты. Мешков и корзин с сушёными травами у нас в трюме было полным полно, да и здешние женщины кое-что припасли. Запылали костры, над ними утвердились горшки в которых кипела вода и заваривались травы.

Долговязая уверенно распоряжалась подноской раненых, а сама их иногда резала, но больше штопала. Просто как полевой хирург в походном лазарете. Заработанная в прошлом году репутация никуда не девалась – ей подчинялись. Я тоже подчинялся, показывая пример дисциплинированности и присматриваясь к окружающему.

Главы крестьянских семейств, отличающиеся от приезжих одеждой, совещались в сторонке. Ничего удивительного – до сих пор они жили по старым обычаям, мирно сосуществуя с соседями и приезжими. Случалось, что и дрались – не без этого. Но сегодня столкнулись с организованным нападением, противостоять которому без поддержки экипажей купеческих судов не смогли бы. Да и кочевники, как всегда, вмешались в свару на стороне тех, с кем знались раньше – вступились за огородников. Принципы мирного сосуществования, положенные в основу их обычаев, себя исчерпали.

Пришлось заняться расспросом раненых из числа напавших, потому что остальные, не имевшие ранений, сбежали, не дав захватить себя в плен. Опрошенные никаких секретов из произошедшего не делали: указывали на восток – северо-восток, называли селение из которого пришли и не делали тайны из имени своего вдохновителя и организатора. Отсутствие нераненых пленных отмечу особо: большинство поверженных врагов победители добили ещё в процессе сражения. Кто же оставит за спиной противника, который ещё шевелится? Видимо, поняв, что подобной участи им не избежать, остальные быстренько взяли "ноги в руки" и бегом. Оставшихся на поле сражения раненых врагов осталось немного – их просто не успели добить.

Вывод напрашивался сам собой – сюда пришли люди не от того "бугра", которого мы посетили пару месяцев назад, а от другого, живущего ближе и правее. Потери его "армии" составили человек тридцать, что легко посчитать по количеству неподвижных тел. Следовательно, год или два нового набега ожидать не стоит – времена многотысячных армий ещё не наступили. В том же многолюдном Уруке в храмовой страже, которая и есть всё регулярное войско "мегаполиса", я насчитал с полсотни мужчин. Возможно, видел не всех, но думаю, что никак не меньше половины.

Теперь местные напуганы и придумывают, как избавиться от угрозы, которую только что обнаружили. Хотя, наверняка не раз отгоняли мелкие шайки тех же кочевников-скотоводов, что каждый год появляются в окрестностях этой торговой точки. Только на этот раз нападение было не таким, как раньше: пришла организованная и вооружённая команда и потребовала дани. А после отказа применила силу.

Меня так и тянуло вмешаться, взять на себя руководство этими растерянными людьми, объяснить им, что тот, кто не кормит свои вооружённые силы, будет кормить чужие – бесплатное спокойствие подошло к концу. Только вот нет за моей спиной даже скромного отряда кроме пятерых спутников. Команды купеческих судов уйдут вместе с нанимателями, едва те расторгуются. Кочевники купят или продадут свои кожи, шерсть, жир и что там у них ещё есть. После чего вернутся к стадам и отарам. Или с этими стадами на пастбища.

Тогда любители собирать налоги даже малой силой одолеют огородников. После чего и торговцам, и бродячим животноводам поочерёдно объяснят новые правила сотрудничества с властями. В этот раз угнетатели просто не вовремя пришли.

Познакомился с братьями Сун. Ничего странного и таинственного в их братстве не оказалось: как по мне – обычная бурлацкая артель. Крепкие мужики. В свободное от полевых работ время таскающие купеческие суда вверх по Карану. То есть, после сева отправляются на заработки, а к жатве возвращаются домой. Если случается возможность сходить в рейс в период созревания второго урожая, то снова нанимаются в команду. Сами живут в Эламе, где говорят не по-шумерски. Но в здешних языках не путаются.

В этот раз они притащили большую тростниковую лодку и задержались в ожидании оказии. Дождались: их оказией стал я. И наша "лишняя" лодка. Дело в том, что она очень хороша на ходу. Особенно при четверых гребцах, сидящих спинами вперёд и работающих длинными вёслами. Правда, груза она везёт маловато – тонну с небольшим. Оттого, что у гребцов и собственная масса имеется. Плюс владелец груза, плюс припасы в дорогу. Впрочем, если приобрести товары в Эламе на свои средства, то грузоподъёмность становится на центнер больше: хозяина товаров уже везти не нужно.

Вот об этом мы с мужиками и потолковали за горшком пива, которым я разжился у местных. И заключили устный договор об отчислении в мою пользу пятой части прибыли от торговых операций, которыми займутся братья Сун на нашей лодке. Знаю, что рискую, но мне хочется установить доверительные связи с крепкими ребятами, потому что люди в будущем мне понадобятся. Люди надёжные. Проверенные хотя бы на алчность.

Сложным моментом является то, что считать "братья" не умеют, а денег в привычном нам понимании не существует. Весовое серебро применяется редко и встречается далеко не у всех.

Тем не менее, лодку мы оборудовали четвёркой распашной с длинными вёслами классической формы. Загрузили "партнёров" шкурами и малой толикой воска, после чего проводили в родной Элам.

Сами тоже пошли, приставая к берегу и запасаясь лесом – тонкими брёвнами и колотыми досками для кораблестроительной программы нашего старейшины. Поддержка общины мне необходима по-прежнему. Вот, скажем, нашёл я инструментальный металл. Но отдадут мне его не задаром, а за ячмень, пшеницу и ещё какое-то зерно. Возможно, за горох и чечевицу. Весной, когда собственные посевы жителей предгорий Персидских гор находятся в состоянии всходов, могут отдать весьма недорого и очень охотно. И где, как не в общине, мне этот "обменный фонд" взять?

В храме? Дадут и в храме, но приобретённый металл присвоят. Только расплатятся за работу и отпустят. А сейчас из купленного наш староста отдаст жрецам ровно столько, чтобы и общине в накладе не остаться, и не лишить своё производство инструментальных богатств. Надо бы не забыть подсказать ему правильный расклад. Мне же следует обратить самое пристальное внимание на повышение производительности труда общинников – закопошились в голове мыслишки.

До Урука мы добрались без приключений. Катамаран, заваленный брёвнами, особого внимания наших жрецов не привлёк, но корзины и мешки с травами, доехавшие до конечного пункта под палубой, были приняты с видимым удовольствием. То есть жрецы сочли, что привезли мы стройматериалы для себя и целебные травы для них. Бычьи шкуры они и от своих кожевников получат. А свёртки с инструментами и воском они не видели, так как никто ничего не досматривал – таможня-то пока не создана. Дальше, как обычно, была благодарственная молитва. Отдельно вознесли хвалу Инанне и отпустили домой нас.

Тэру общинникам представила Тияна, а я познакомил Куруша с мужчинами и парнями. Поглядим, к кому он прибьётся. На сей раз к традиционному пиву выставил вяленую рыбку, посоленную недешёвой привозной солью, купленной у порога на Каране. Рыбу мы ловили на блесну, когда шли под парусом. Видовой принадлежности пойманного по-русски не назову, но точно знаю, что не сомы и не щуки. И не жерех, и не язь, потому что костлявость нормальная.

Про рыбу объяснял Куруш – ему новый вид лова пришёлся по душе. А большие дяди завели речь о строительстве новых лодок. Тут какая загвоздка – нужны более вместительные суда. Главное, чтобы такие же ходкие. А хижину для меня с супругой начнут строить уже утром. Вот только покажут кое-что и сразу отведут в новый сарай, чтобы я сделал там новые чертежи. Они специально построили большое помещение, чтобы новая лодка туда поместилась.

То есть народ помнит о моей "богоизбранности" и намерен продолжать пользоваться этим к своей пользе. Я не против.

"Кое-что", показанное мне утром, оказалось венецианской гондолой. Мужики сделали один однобоко полный корпус для будущего катамарана, но тут пришёл жрец и зарубил это "недоразумение" на корню. Ему такое кособокое уродство не нужно – не заплатит он за него не то, что серебром, даже зерна не отмеряет. Наши опечалились, спустили лодку на воду, чтобы подвозить вынутый грунт с окончания канала, а она не желает плыть прямо – поворачивает. Пришлось грести с одной стороны – с той, куда стремится судёнышко. И лодка пошла более-менее прямо. Ребята покумекали и поставили единственное весло на невыпуклую сторону. Не сразу сообразили, что грести нужно лицом вперёд, чтобы в одно рыло ещё и направление удерживать. А там придумали и как приподнять уключину повыше, чтобы позволить телу гондольера перемещаться со значительной амплитудой, стоя на ногах.

Я попробовал – получилось не сразу. Но когда приспособился, искренне порадовался управляемости судёнышка.

Так про чертежи. Не всё с ними так уж просто – проблема в длине. Стрингер из рейки с поперечным размером в два пальца, и длиной более десяти метров можно получить только из очень высокого дерева. А они все, как назло, ещё и толстые. Ну свалю я его, а как тащить? Да и колоть такую махину – дело непростое. Мне что? Всех мужчин общины везти на Каран? Опять же может сработать эффект масштабирования и потребовать для обеспечения прочности судового корпуса на излом более толстых продольных элементов. Киля в первую очередь.

И как сгибать толстенный брус? Да за такое просто браться страшно. Вот даже если рассуждать чисто арифметически: удваиваю длину, ширину и высоту бортов и получаю, в метрах, четырнадцать на два, на два. С учетом заострения носа и кормы выходит объём порядка тридцати кубометров. Да только само по себе пустое судно будет весить несколько тонн! А если вдобавок обшить его досками, а не обтягивать кожей поверх лёгкого каркаса, не рассыплется ли оно ещё при спуске на воду?

Словом, идеологически к постройке крупного корабля я был совершенно не готов. Попросил времени на размышления и в очередной раз принялся осматриваться по сторонам. Тияна отправилась в город – у неё там наладились контакты со жрецами, занятыми врачеванием. Потащила за собой и Тэру. В Уруке есть на что посмотреть. Так что и я с ними увязался. А то почти два года здесь обретаюсь, но ничего толком и не видел.

Главным в городе является прямоугольная постройка храма. Как доложила Тияна, археологи называют такие словом "зиккурат". Прямоугольное строение из камня. Серого камня вроде известняка. Это в стенах, где также встречаются и слои кирпичной кладки. Светло серый известняк, красный кирпич и кое-что покрытое битумом. Но не беспорядочными пятнами, а горизонтальными полосами. И не просто полосами, а с образованием крупных участков с разным окрасом. То есть строилось это не впопыхах, а старательно и продуманно. Перекрытия внутри собраны из плит другого камня – не известняка, а чего-то привезённого явно с гор. Но присутствуют и сводчатые потолки, сложенные из обтёсанного известняка.

Известняк местный – его выходы встречаются и здесь. Но меня удивили своды – почему-то запомнилось, будто их придумали римляне. Ну да, историки чего только не навысказывали в качестве гипотез! А другие историки оперировали этими гипотезами в качестве научно доказанных фактов, отчего возникла знатная неразбериха, которую всякие не особо умные (а может, наоборот, умные, но очень хитрые) "деятели от науки" бросились повторять на все лады, создав жуткую мешанину из проверенных исторических фактов и вымысла. В результате история, как наука, выродилась в какой-то идиотский водевиль.

Так про зиккурат. Он не одноэтажный. Лестница наверх идёт снаружи. Да не одна, а несколько. Иные поставлены перпендикулярно стене, иные вдоль неё. На втором этаже расположено ещё одно прямоугольное строение меньшего размера, но тоже прямоугольное – выглядит, как следующий слой пирамидки. Аналогично построен и третий этаж. На его крыше трудятся звездочёты со своими визирами и угломерами. Я к ним с вопросами не лез – как бы самому не сболтнуть лишнего. А то можно и на "секир-башка" нарваться.

Разглядел я и здания на храмовой площади. Большинство двухэтажные. В одних живут, в других торгуют. Построено это из глины, но с соломой или чистой – непонятно. Не станешь же стены ковырять, чтобы выяснить! Первый этаж освещается через вход, если распахнуть занавесь. Второй – через проём, который трудно назвать окном, потому что через него входят с лестницы, установленной снаружи.

Городской порядок заканчивается, едва выйдешь за пределы храмовой площади: домики стоят без каких бы то ни было признаков упорядоченности – кто как поставил, так и вышло. Живут здесь ремесленники, торговцы, работники культа и люди, работающие на причалах. Впрочем, я не всех идентифицировал. Впрочем, здесь не только живут, но и трудятся.

У пристани обнаружил столб с отметками высоты воды в канале, который соответствует уровню поверхности Евфрата – здесь течение совсем незаметно, и кажется, будто стоишь у спокойной глади озера.