Вот стою, держу весло...

Глава 12. Сбыча мечт

Я чувствовал себя, как кот на берегу озера со сметаной: был там, где готовы исполнить мои самые сокровенные мечты. При том, что вполне платёжеспособен. Мы устроили лагерь на берегу, в полукилометре от селения кузнецов. Здесь на возвышенных склонах растут очень симпатичные сосны. Повалив одну из них и обрубив сучья, принялись раскалывать ствол. Первый удар нанесли полноценным, только что выкованным топором, а в образущийся расщеп загнали деревянные клинья. Не с первого раза вышло удачно. Но потихоньку приспособились – стали получать доски. А там и до реек дело дошло. Как раз "поспела" железка для полноценного шерхебеля и подготовка материала для новой лодки пошла полным ходом. А там и железка для рубанка. Конечно, обе бронзовые, не железные. Точить их нужно чаще, но при этом они вполне успешно строгают. И рейки теперь сразу получаются гладкими.

А вот полотно для пилы вышло неважнецкое. Но для запиливания кромок пазов в местах пересечения реек каркаса сгодилось и оно: глубина тех запилов всего-то пара сантиметров. Или один палец на местные меры. Для искусных корабелов – меня, Хапа и Пато – работа оказалась простой и даже комфортной. "Заказчика" – нашего проводника и совсем мальчика – мы тоже припахали. Он оказался смышлёным. Имя этого пацана показалось мне странно знакомым – Куруш. Но я бы окрестил его Электровеником: он так быстро носился по площадке, где мы строили лодку, что не могли за ним уследить.

Дело чуть не встало из-за исчерпания запаса суровых ниток – нашего основного крепежа при работе над каркасом. Но в селении удалось их купить. Нитки эти настолько крепки, что ими даже порезаться можно. Прядут их из волокон травы, похожей на небольшое деревце. Саму технологию я выведать не смог, но растение мне показали. И даже назвали. Но как по-русски – не знаю. Волокно грубое, похожее на паклю, применявшуюся в мои времена сантехниками для уплотнения резьбовых соединений.

А пока мы решали вопросы, связанные со строительством лодки, Тияна, на пару с подругой (именно так я стал воспринимать беглянку Тэру), "ходила на охоту": сменила свой посох на копьё Куруша и осматривала окрестности, выискивая лечебные растения. Здесь, в предгорьях, ландшафт сложный и тропинки загогулистые. Но спутница нашей "богини" ориентировалась хорошо: к вечеру добытчицы всегда возвращались и приносили дичь, подстреленную из лука. Чаще всего птиц. Но и мелкие копытные тоже встречались.

Однажды Тияна вернулась из очередной вылазки и потребовала сделать улей. Она, видишь ли, хорошим людям пообещала. Помня о нашем разговоре про бортников и пасечников, сделал. Причём, с рамками. А чего не сделать, когда руки не нарадуются добрым инструментам? Да и материалы имеются на любой вкус. Деревянные шканты, обвязка верёвкой, снимающаяся крышка – всё, как видел в каком-то фильме. Только получился этот улей очень тяжёлым, потому что стенки оказались толстыми. Вчетвером несли, а путь оказался неблизкий: весь день потратили на дорогу туда и обратно. Обратно несли воск. Нам его отвалили от всей души, не торгуясь и не взвешивая. Только я не понял: эти люди бортники или пасечники? На месте не сидят. Лишь переходят от места к месту, где приметили пчелиные дупла.

Наконец, среди инструментов у нас появились и буравчики. Здешних мастеров наши заказы интересовали не только как источник дохода, позволившего решить вопросы с пропитанием для них и их семей. Им ещё и интересно было делать новые для себя вещицы. Особенно шарнир для руля. Вместе с креплением этого шарнира к переброшенной с корпуса на корпус доске. Даже переделывали, когда с первой попытки не вышло. Правда, всего один раз. Но потом я заказал ещё четыре для будущих катамаранов.

Уходить из столь замечательного места я не торопился – когда ещё попаду сюда снова? Да и будет ли здесь в следующий раз настолько хорошо? Так что лодку для проводника мы сделали основательно – обычную нашу стандартную семиметровку. Байдарку-переросток. Двухлопастное весло для гребца в кормовой оконечности, где узко. Пару вёсел для работы спиной вперёд в широкой части лодки. Трапик-решётку под ноги на всё днище. Верхние кромки бортов, как положено, соединили перемычками-бимсами. Не совсем бимсами, конечно, так как палубы поверх них не устраивали. В этом изделии основным достоинством являлись лёгкость и ходкость.

Предполагалось, что когда Куруш и Тэра станут хозяевами этого прекрасного плавсредства, наши пути разойдутся. Но получилось совсем по-другому.

Так уж вышло, что Тэра, фактически, перебралась ко мне на постоянное место жительства. И теперь мы спали вдвоём в левом заднем окончании катамарана. То есть, девушка таким образом выказала мне своё расположение, не сочтя старым и непригодным в качестве супруга.

Верная своим убеждениям Тияна успела объяснить подруге когда и как следует мыться. Когда её брат попытался вякнуть что-то протестующее – тут же схлопотал в лоб: Тияна посчитала, что долговременное словесное убеждение в данном конкретном случае принесёт гораздо меньше пользы, нежели одна единственная "Затрещина Животворящая". Таким образом, практически устроила мою личную жизнь.

Тэра мне понравилась с самого начала. Да и сама не раз в мою сторону глазками постреливала. Так что всё у нас наладилось довольно быстро. И ни у кого вопросов не вызывало.

Между тем Пато преподнёс сюрприз. Когда большие работы над новой лодкой завершились, заняться ему стало нечем. И он принялся сшивать бычьи кожи. Я не сразу сообразил, что он затеял, пока не понял, что это парус. Ага! Двухслойный стёганый парус из очень прочных кож, которые запросто и поодиночке не порвёшь. Однако, зачем он склеил эти кожи между собой по всей площади растопленным битумом? Пока это было мне решительно непонятно.

Про битум парень объяснил: "Чтобы не размокло". А про жёсткость образовавшейся почти фанеры добавил: "Чтобы не хлопало".

В принципе, он прав: человек устранил причины, по которым страдал наш предыдущий парус, превратившийся в сплошную заплату, наложенную на предыдущие заплаты. Но как-то уж чересчур революционно поступил. Ума не приложу, как это сооружение теперь снимать с мачты и куда убирать?

Оказалось, не надо его никуда убирать – он свободно вращается между вант хоть бы и на триста шестьдесят градусов, потому что остаётся между рёбрами четырёхгранной пирамиды, образованной канатами, удерживающими мачту вертикально. Если нужно этот парус "выключить" – достаточно предоставить свободу рею, к которому крепится нижняя сторона паруса. И "полотнище" само расположится по ветру, потеряв тянущие свойства. То есть, поступит, как флюгер. Или как знамя.

Осталось позаботиться о шарнире, позволяющем такое вращение рея обеспечить. По рисунку, сделанному всё тем же Пато, кузнецы изготовили две полувилки, охватывающих мачту. Одна пара их концов всё тем же бандажом крепилась к окончанию рея, а вторая пара просто связывалась.

Ещё один такой же шарнир меньшего диаметра расположился на вершине мачты.

Парус у нас получился четыре метра в высоту и два в ширину. То есть всего четыре квадратных метра площадью, потому что треугольный. Пусть и тяжёлый. Зато хлопать не будет.

Почему я так уверенно стал всё оценивать в метрах? Потому что свой рост Тияна знала точно. Даже помнила, что утром она на сантиметр выше, чем вечером. Поэтому я уверенно установил длину местного локтя – как раз полметра.

Последние остатки нашей платёжеспособности мы истратили на медицинские инструменты: четыре скальпеля, пять пинцетов и устрашающего вида зубодёрные щипцы. Тияна хотела сделать так называемые "клювы", но получилось нечто не совсем на них похожее. Там были ещё и другие загогулины пугающего вида. Я только зажим опознал, да и тот получился без фиксатора.

Пришла пора возвращаться. А в нашем организационном состоянии возникла некоторая неопределённость: Тэра считала, что замужем за мной. То есть оставалась с нами. Её братишка тоже уже прижился в команде. Никаких определённых планов на будущее в его голове не сложилось, да и разлучаться с сестрой он не собирался. В результате, мы стали обладателями отличной, но абсолютно ненужной нам лодки. Встроить её в катамаран сзади посерёдке не получалось – там теперь руль, который должен быть опущен в воду, а не в лодку. Привязывать новую лодку спереди в центре со сдвигом вперёд? Там она совершенно не нужна. Не гармонирует, одним словом. Да и вообще, третий поплавок явно избыточен.

Другое дело – ниже порогов. Когда начнём грузиться лесом. Ради дополнительной плавучести можно поступиться и поворотливостью, и эстетикой. И вообще, сплавляться вниз по течению легче, чем переть вверх по реке.

К этому моменту у меня уже сложилось некоторое представление о местной локальной географии. Каран явно впадает в Персидский залив, как и Тигр с Евфратом. По дороге "туда" нас подгоняет половодье и окружают затопленные берега вперемешку с намытыми островами и торчащими из воды вершинами деревьев. Путь до Карана мы преодолеваем быстро. А попав в реку, оказываемся в землях Элама, где шумерскую речь понимают, но нужды в нашем зерне не испытывают. Дальше к реке подступают леса и степи, где людей встречается меньше. Сама же река течёт с гор, становясь чем выше, тем быстрее.

Даже наши лёгкие остроносые лодки, в конце концов, теряют способность противиться встречному потоку.

Евфрат преодолим для гребных судов на тысячу с чем-то километров вверх, но в его верховьях опытные путешественники пересаживаются на ослов и далее следуют по суше. Про Тигр рассказывают, что течение там сильнее, чем на Евфрате. В низовьях ещё терпимо, но дальше начинаются проблемы. Поминали и пороги. К тому же в основное русло вливаются притоки, аналогичные речке, на которой мы встретили селение кузнецов. Теоретически, и там могут жить умельцы, производящие изделия из бронзы. Должны расти леса, водиться пчёлы, собирающие мёд и выделяющие воск. В степной полосе просто обязаны пастись коровы и быки, шкурами которых мы обтягиваем суда.

То есть, судостроение лучше развивать там, где есть лес. Теоретически. Но деревья рано или поздно будут срублены и производство придётся перевозить… раз за разом. Не лучше ли иметь верфь всегда на одном месте, а материалы подвозить? По рекам это не очень тяжело. Даже если путь не близок.

Вот в таких размышлениях я и проводил время, пока мы сплавлялись вниз по течению до знакомых порогов.

Прибытие к порогам на реке Каран испортила безобразная драка, которую затеяли парни, приехавшие на ослах. И в руках они держали не дреколье. И даже не сельскохозяйственные инструменты. А самые натуральные копья. В точности такие мы видели в населённой местности у челяди "бугра", которому ходили представляться. Копья – очень неприятное оружие, способное легко нанести серьёзное ранение. Тияну это привело в высшей степени обеспокоенное состояние – она взялась за лук. Уж насколько ей не хотелось причинять людям боль и страдания, но пришлось защищаться.

Лук для неё сделал Куруш, да и о стрелах позаботился. Сильный лук. Намного сильнее, чем у его сестры. Ну так и Тияна – девушка весьма тренированная. Так что красотки наши вдвоём стали играть роль дальнего прикрытия, а мы с Хапом встали рядом с жердями в руках, перекрыв путь к катамарану. Пато присоединился к нам, едва закрепил верёвку на берегу – мы только что причалили. А Куруш метнул своё охотничье копьё в набегающих и остался с голыми руками. Увернулся от одного тычка, пропустил над головой удар кулака и поторопился за наши спины, откуда, набрав камней, открыл просто ураганный огонь, кидая их чуть не с обеих рук. Броски парня были довольно меткими: количество нападающих стало ощутимо сокращаться.

Наш узел обороны оказался нападающим не по зубам: мы с Хапом довольно слаженная парочка, Пато не мешался, лишь изредка делая из-за наших спин резкие, но не точные выпады, а девочки, пока у них не закончились стрелы, успели ранить не меньше троих копьеносцев (всё же, точности нашим девчатам явно недоставало).

А тут еще, откуда ни возьмись, "нарисовались" братья Сун, с которыми ещё в прошлый раз Тияна свела знакомство "на короткой ноге". Их появление оказалось для врагов полнейшей неожиданностью. Пятеро подготовленных, крепких бойцов с длинными шестами – весьма серьёзный аргумент в нашу пользу. Увидев их, Тияна отбросила ставший бесполезным лук и взялась за свой посох. Участников драки со стороны торговцев, кочевников и других местных и без того было немало, так что намеченный нами успех в полной мере позволил реализовать численное преимущество обороняющейся стороны.

Эта драка только для нас оказалась скоротечной. Для остальных же началась с препирательств о том, какую долю товаров должны отмусолить купцы в пользу тех, кто собирается их защищать. Копьеносцев, естественно. При этом разговор коснулся и вопроса о продовольственном обеспечении "защитников". Естественно, за счёт выращенного огородниками и пригнанного скотоводами. Как мы видели собственными глазами, переговоры зашли в тупик. И начались "Разборки в Бронксе[3]": кандидаты в крышующие и хотели бы взять верх, да не могли, а претенденты на обложение данью могли бы дать, да не хотели. Когда аргументы заканчиваются, в ход идут силовые методы воздействия. Теперь у Тияны и местных травниц работы прибавится: при таком количестве драчунов травмы просто неизбежны. Надо бы ей намекнуть, чтобы с этих "крышеванов" содрала побольше чего-нибудь полезного для судового хозяйства.

Кто его знает – не придётся ли нам столкнуться с ними ещё раз? А то как-то подозрительно много их здесь оказалось. Прям местный рэкет в действии. Эх, не к добру это.