Воин Сумрачных гор

Глава 28. Власть случайности

Алайни

– Алайни невиновен.

Откликнувшись на свое имя, произнесенное принцессой, Алайни встряхнул растрепанной головой, прогоняя сон, и вылез из брезентового гнезда.

После удачной охоты вампир мог проспать целый день. К бесконечному гулу лагеря он привык. Ругань, песни, звон мечей и стрельба были неравноценной заменой птичьим трелям и звериному реву, но и их Алайни научился не слышать. Его имя наемники нечасто упоминали, они предпочитали называть его Маугли или Горцем.

Бесшумно перепрыгнув на соседнее дерево, Алайни крадучись перебрался на длинную крепкую ветку, откуда было удобно наблюдать за мельтешением бранящихся и плюющих во все стороны воинов.

К туалетному теремку выстроилась небывалая очередь. Разговоры в ней велись об утреннем всеобщем отравлении.

О том же спорили в господском дворце, искали виновного.

– Алайни не мог испортить мясо. Я видела все его мысли, – почти кричала Ниллин, выступавшая в защиту своего рыцаря.

– Может, у него слюна ядовитая? – важно крякнув, предположил кухонный гном.

– Вампирские ферменты незначительно влияют на вкус мяса, подкисляют его, а не делают несъедобным, – возразила доктор Марья Степановна. – Хищные звери не травятся таким обработанным мясцом.

– То звери, а то рекомендованные болваны, – хмыкнул хозяйственный распорядитель Борис, от пули которого юношу защитил Шота.

Следующие слова принадлежали самому его спасителю.

– Точно это сделал не Маугли, и не один из покусанной компашки. Кто вообще додумался скормить антилопу новобранцам?

– Я, – признался Борис. – Народ тут суеверный, а новички не знали, что полосатую заел вампир.

– Я сняла антилопу с дерева и притащила ее на кухню, – сказала Симона.

– Мы с гномами разделали тушу и сварили мясо, – продолжила Раиса.

– За стол я не садился, но когда проходил мимо, то мне показалось, что завтрак для новобранцев фонит магическим воздействием. Я подумал, так и должно быть, – рассказал Сергей. – Решил, что Эйлан использовал свою магию. Знали бы вы, с каким трудом мне удалось пресечь назревавшую забастовку. Придумал, что мясо было специально заколдовано для проверки здоровья бойцов. Мол, нам не подходят слабаки с плохим иммунитетом.

– Нетронутые остатки для экспертизы найдутся? – спросила Марья Степановна.

– Все съедено, а посуда вымыта со спонсорским чистящим средством, – ответила Раиса. – Рога, шкуру и отходы кто-то свистнул.

– Плохо, – пригорюнилась Марья Степановна. – Магия такого рода мгновенно переходит из порченного блюда в организм того, кто его съел, и становится неуловимой для обнаружения.

– Займемся поиском рогов, – Эрик поскреб когтями по полу.

– Произошла диверсия. Враг снова атаковал. Ступайте, вы все сказали правду, – Эйлинан завершил совет.

Продолжая изучение обстановки, Алайни влез на крышу длинного дома для наемников Старой Гвардии. Воровато переглядываясь, Толейми-Орри и его женщина Руслана, ведьма-рысь, вышли в тесный огороженный дворик, распугав недавно поселенных в лагере кур.

Любовники держали в руках связующие камни, позволяющие вести мысленный разговор, недоступный для подслушивания. Алайни понял, что из-за принадлежности к разным расам они не слышат мысли друг друга без помощи волшебных камней. Ему тоже не помешает сверхъестественная помощь, чтобы узнать, о чем они секретничают. Наследник горного престола погладил кошачий хвост, нарисованный на его руке, и воскресил в памяти последнее воспоминание об отце, прервавшее его свидание с принцессой.

– Вернулся наш враг, – отец воинственно обнажил клыки…

Его сын услышал мысленный голос врага:

“Ты меня подставляешь, дура! Подводишь под разящий взмах господского меча. С чего тебе взбрендило травить новых воинов?”

“Я прочла заговор над козлом, чтобы отравить кровь в животе Алайни, – ответила Руслана. – Задаром я не стала бы наводить порчу на незнакомых дуралеев. Не понимаю, отчего вышло не так. Все эта ушастая девчонка, принцесса, виновата! Она и тебе вредит, и мне. Есть у нее сила, мне недоступная. Чую, принесет она нам худшее зло. Убить ее надо, Толейми, пока не поздно”.

“Не смей вредить Ниллин! Ты слышишь, растрепа?! – наемник намотал на кулак прядь вздыбленных волос женщины. – Я головой отвечаю перед Эйланом за его драгоценную дочурку. Убьешь принцессу – погибнем и мы. Эйлан не пощадит нас”.

“Господин не узнает. Ему не проникнуть в мой разум, – Руслана ответно схватила его за “конский хвост” и дернула до боли. – И твою бестолковую тыкву я защищу колдовством”.

“Алайни – да, и то не сегодня. Принцессу – никогда”, – Толейми стоял на своем.

“Ты хочешь умереть? Дождаться, пока горный мальчишка и его эльфийская подружка свершат над тобой справедливый суд? Они уже сговорились против нас… Я вижу, вижу! Смерть ступает по твоим следам, любимый. Вздымает, точит притупленную моим колдовством косу”.

“Безумица! – Толейми притянул ведьму к себе и поцеловал в губы. – Следы надежно замела? На нас не выйдут господиновы ищейки?”

“Я стерла воспоминания Симбы о том, как помогала ей снимать козла с дерева. Потроха и шкуру спрятала в лесу”.

“Рога бы не нашли”.

“Их звери утащили вместе со шкурой. И что толку от рогов? Не беспокойся о напрасном, любимый. Ты о самом главном пекись”.

“Пекутся пироги в духовке”.

“Убей принцессу и спаси себя”, – ведьма обернулась рысью и убежала.

В руках наемника остались опустевшее желтое платье и связующий камень. Второй волшебный самоцвет Толейми-Орри подобрал с земли.

***

Варя

В прибежище наемников было противней, чем в бродинском трактире. Тот же затхлый душок, только в два раза сильнее, те же пропитые рожи, только раз в десять злее. Расхрабрившиеся в пути балаболки, не сейчас потерявшие совесть и стыд, осеклись на полуслове, полусмехе, когда толстый возница их выгнал из телеги и подогнал хлыстом к угрюмой шайке.

Тихими голосами девушки называли свои имена, места рождения и знакомых, направивших их сюда. Лысый мужик в распахнутой ярко-желтой рубахе без рукавов, с нарисованной на груди короной, пропускал их по одной и передавал двум женщинам в крошечных шелковых платьицах и высоких шляпках. Развратница, что была повыше и постройнее, почуяла Варю сердцем. Обернувшись, она пристально посмотрела на нее, будто бы оценивая степень ее опасности. Под неестественно сверкнувшим из-под шляпки взглядом Варе стало не по себе, дикая ярость проснулась в ней, подстрекая к превращению.

– Твоя очередь, несчастливый номер, – возница передал Варю лысому и ушел за заслуженной получкой.

– Как зовут? – лысый обвел девушку сомневающимся взглядом и снял с ее плеч рогожу, которой она укрывалась от холодного ветра.

– Варвара.

– По словам Ипатия, ты взялась из ниоткуда.

– Я сбежала из деревни на поиски лучшей доли. Родители меня сосватали за старого грубияна.

– Без рекомендаций мы не берем. За тебя есть кому поручиться?

– Я никого здесь не знаю.

– Что ты умеешь? Стрелять, собирать бомбы?

– Превращаться в волка.

Ангел Хранитель велел ей молчать о колдовском даре, и не настолько велики были ее умения, чтобы выставлять их напоказ.

– Твой талант не редкость, – лысый расхохотался. – Вот сможешь ли ты меня так порадовать, как никто прежде? У тебя хоть был мужчина?

– Я еще девственница, – Варя невольно покраснела от стыда.

“Где же Алайни? Боюсь, не добраться мне до него”, – она едва сдерживала слезы.

– Эй, Серега! – лысый окликнул богатыря в непроглядно черных очках, поднимавшегося на крыльцо длинной избы. – Тут для тебя презентик нарисовался!

– Чего шумишь, Боря? – богатырь был недоволен тем, что его побеспокоили.

Переваливаясь с ноги на ногу, как тяжелый откормленный гусь, он подошел к Борису и, приподняв очки, взглянул на Варю светящимися глазами.

– Господи Иисусе! – девушка вся сжалась от страха.

Петя рассказывал ей страшные истории о вампирах из мира людей, считающих изысканным лакомством кровь девственниц.

– Отменная закусь! – лысый принялся нахваливать гастрономические качества Вари. – Целка, как ты любишь. Питалась натуральными деревенскими продуктами, дышала экологически чистым воздухом. Не сомневайся, братан, кровь у нее высшего качества.

Вампир все-таки сомневался, рассматривал девушку без голодного азарта во взгляде.

– Остынь, Боря. Я уже поел сегодня. К тому же Господин в отъезде, а без него я не принимаю решений о выбраковке. Попробуй найти для нее применение.

– Она полный ноль – и в борьбе, и в интиме, – распалился лысый. – Нам нужны профессионалки, а не стеснительные курицы. Господин уполномочил меня на отбор. Забирай ее и съедай поскорее! Нечего ей тут мозолить глаза новобранцам!

– Пойдем со мной, – вампир протянул Варе широкую ладонь.

– Мне страшно, – девушка заплакала.

“Это конец, да?” – она заглянула в безмятежную глубину небесной сини, маленьким клочком видневшейся среди густой листвы.

“Большое потрясение тебя там ждет, Варенька, – слова матери медленно текли вслед за слезами. – Либо ты суженого встретишь, либо погибнешь. Или сначала одно, а после другое случится”.

“Мамочка, я встретила суженого, наверное, это был Петя, и разлучилась с ним навсегда, – беззвучно всхлипнула Варя. – А ныне пришла пора умереть”.

– Просто возьми меня за руку, и перестанешь бояться, – настойчиво проговорил вампир.

Варя осмотрелась в последний раз. Вокруг снуют люди, под зеленым навесом дремлет пара волков. Сбежать не удастся.

Она повиновалась чудовищу. Прикосновение к его руке взрастило ее страх. Легче не стало.

Девушка не готова была умереть. Ей отчаянно хотелось жить, взять на руки своего ребенка.

Вампир Сергей привел Варю в сарай, где хранили сено, солому и овес. Усадив девушку на мягкую подстилку, он сел напротив, снял черные очки и заглянул ей в глаза.

– Не бойся меня, детка, – он погладил ее мокрую от слез щеку.

– Не могу, – честно ответила Варя. – Вы ведь меня съедите.

– У меня нет выбора, как и у тебя. Напрасно ты сюда приехала. Оставалась бы в деревне, и все было бы хорошо. Здесь не место таким, как ты. Зачем тебя понесло к наемникам? Хотела присмотреть женишка? Ты не похожа на искательницу приключений.

– Я увязалась за подружкой, – Варя по своей воле взяла вампира за руку. – Отпустите меня, пожалуйста.

– Прости. Отсюда нет обратного пути… Не опускай глаза, – убаюкивая девушку тихим ласковым голосом, Сергей гладил ее затылок. – Нет больше ни страха, ни боли.

Руки вампира были теплыми и приятными, но Варю обдавало жгучим холодом при каждом его прикосновении. Она задрожала.

– Тебя не отключить. Ты не поддаешься гипнозу, – удивление и легкое огорчение застыли на приоткрытых губах Сергея, продляя мучительную для Вари паузу. – Я не смогу тебе помочь. Облегчить страдания. Тебе будет больно, невыносимо больно, но я постараюсь управиться быстро.

Уложив вздрагивающую от плача девушку на устланный соломой пол, вампир вытянулся рядом, приподнялся на руках и протяжно вздохнул, заглянув в ее залитые соленой водой глаза:

– Не сердись на меня, детка. Правда, я хотел тебя спасти. Ты так похожа на мою дочку…

Укус Сергея, как удар широкого ножа, пронзил шею Вари… Крик боли застрял в ее пульсирующем горле, так и не вырвавшись на волю. Вампир закрыл ей рот на всякий случай, дабы не создавать излишнего беспокойства в лагере. Вытягивая ее кровь глубокими глотками, он вгрызался все глубже. Ни молитв, ни лучших или худших воспоминаний не показал слабеющей девушке ее разум. Чудовищная тьма, то сокращающаяся, то раздувающаяся, подобно прозрачному тельцу плывущей медузы, застилала ее взор. Дыхание прервалось. Грудную клетку сдавило и от тяжести навалившегося на нее вампира, и от незавершенного вздоха. Слабеющее сердце билось все тише. Еще пара глотков, и оно остановится… Боль затихала. Варе показалось, что ее душа покидает тело… Девушка безжизненно обмякла.