Во все Имперские ТОМ 7 Орден

Глава 168 — Вознесение клана Нагибиных

— Ладно, — примирительно произнес я, — Каков по-вашему следующий ход Алёны Оборотнич?

— Следующий ход? — самозванец мрачно усмехнулся, — Ну тут не может быть двух мнений. Алёна Оборотнич спит и видит себя на престоле, на моём престоле, если быть точным. Она меня убьет, вот что. Или сама, или воспользовавшись своим муженьком Царём.

— Вы, кстати, общались с этим Царем?

— Нет, ни разу. Подонок хитер, как лиса. Я даже не знаю, где он.

— Он не только хитёр, он еще и отбит на всю головушку, — вздохнул я, — И владеет магией из другого мира. Я даже не знаю, кто опаснее — Алёнка или он. В любом случае, Алёнку нужно кончать. Вы согласны?

— Да, кха-кха… Разумеется. Тут не может быть двух мнений. Здесь мы сходимся.

— Ну и славно. Чего я еще не знаю об Алёне Оборотнич? Дайте мне информацию. И я вам помогу.

— А нет информации, Нагибин…

— То есть как? У Императора России нет информации? Не смешите моих холопов, Ваше Величество…

— Да нет, Нагибин. У меня правда нет информации. Видите ли, Алёна Оборотнич не только служила в Охранке. Она еще и действующий рыцарь Мальтийского Ордена. Точнее говоря, она им была, пока я не разогнал этот Орден ко всем хуям.

— А напомните мне, зачем вы его разогнали…

— Ублюдки ходили под Великим князем Лёдовым и хотели усадить на трон Чудовище. Я, естественно, не мог этого позволить. Так что я ударил первым, и я их разломал. Но не до конца. Часть рыцарей просто разбежалась, несколько человек до сих пор прячутся где-то на Мальте, хотя это островок с гулькин нос, я не понимаю, почему их до сих пор не схватили. Ну и рядовых членов Ордена вроде Алёнки я трогать не стал. Их было около тысячи на всю страну, если бы я стал их курочить — я бы поссорился почти со всеми кланами. Так что их я просто простил своей царской милостью. И да — вам сюда, Нагибин. Орден — вот ответ.

— В смысле?

— В прямом, кха-кха… Вы же хотите узнать про Событие 2012 года и про Алёну Оборотнич? Орден знает. Эти ублюдки знают такие тайны, которые вам или даже мне и не снились. Поймите, что это не просто ритуальная структура. Мальтийский Орден — это организация, через которую Павел Вечный вёл все свои важнейшие дела. И эти дела от меня скрыты.

Я взял живыми некоторых высокопоставленных членов Ордена, мои лучшие люди их допрашивали, даже с применением спецсредств, как сказали бы в нашем с вами родном мире. Но ни один орденец не раскололся. А больше мне вам сказать нечего. И нет — я не знаю, как вам найти кого-то живого из Ордена. Но постарайтесь. Со мной выжившие рыцари говорить не будут. А вот вам информацию наверняка дадут. И если вы поделитесь ей со мной…

— Поделюсь, но только если это будет в наших общих интересах, Ваше Стальное Величество, — тут же вставил я.

— Я это понимаю, — кисло протянул самозванец, — И помните, что Алёнка не так страшна, как её малюют. Да, я не мог ей отказать в её маленькой просьбе назначить её главой Охранки. Так что Охранка теперь у неё. Но это в общем-то традиционная ситуация. Охранка в этом мире всегда была структурой предельно автономной и своенравной. Они даже при Павле Вечном не особо ему подчинялись.

Вот почему я с радостью кончил княгиню Пыталову, бывшего Шефа Охранки. Соколов мне в этом помог, но, один хрен, он тоже начал какие-то свои непонятные игры, когда я передал ему Охранку. Так что Алёнка руководит Охранным Отделением или не Алёнка — вообще плевать. И помните, Нагибин, что политический департамент подчиняется напрямую мне, а не ей. А это один из самых мощных департаментов, его не смог подмять под себя даже Соколов. Так что не обольщайтесь…

— Да Охранка меня сейчас волнует меньше всего, — хмыкнул я, — Я их неплохо так прорядил у Петропавловки.

— Да, — неохотно согласился совсем сдувшийся самозванец, — У Алёнки сейчас прореженная вами Охранка, и еще консервативные масоны, которые тоже не в лучшем состоянии. Но есть куча иных влиятельных сил — либералы, радикалы, мощные нейтральные кланы вроде Меченосцевых…

— Намекаете, что я должен их всех возглавить, Ваше Величество?

— Нет, Нагибин. Намекаю, что они уже возглавлены. Мною. Не забывайте об этом — я все еще Император. И им я и умру. А что касается радикальных масонов…

— Как только найду моего дорого дядюшку — дам вам его координаты, — заверил я Павла Стального, — Чтобы вы могли отправить ему в подарок парочку солярис-бомб.

— Ни в коем случае, Нагибин! — чуть ли не прокричал узурпатор, — Ни в коем случае! Ваш дядя нужен мне живым. Вероятно он знает, как достать из меня Либератора, сохранив при этом мне жизнь. Так что он мне нужен живым. Корень-Зрищины ни хрена не в курсе про такие глубокие аспекты культа Либератора, но вот ваш дядя… Он может знать. Так что отдайте мне его, ну или информацию. Иначе я расторгну все договоренности.

— Да-да, я уже уяснил, — перебил я, — Мы спасаем вашу задницу, Ваше Величество. Любой ценой. Есть, сэр.

— Вам бы всё шутки шутить, Нагибин…

— Никаких шуток. Собственно, у меня есть зацепка. Узник в маске, тот самый, которого вы заменили в казематах Петропавловки Павлом Павловичем. Этот узник в железной маске по словам Корень-Зрищина был как-то связан с Культом Либератора. Возможно он даже был высокопоставленным радикальным масоном. Расскажите мне про него. Кто он? Куда он делся?

Узурпатор в очередной раз мрачно усмехнулся, и это мне совсем не понравилось:

— Ну… Тут сложная ситуация, Нагибин. Видите ли, этот человек и правда был связан с Культом и радикалами. Вот только… Когда мы меняли его на Павла Павловича, мы совсем не хотели его освобождать. Наоборот. Ваш дядя и Старший Корень-Зрищин, тот, который служил у меня канцлером, настаивали на том, что этого узника следует пристрелить.

— Вот как. Ого, — я присвистнул, — Прикольно. Так кто он такой? Какой-то оппозиционер-отступник, предавший Культ?

— Я этого не знаю, — ответил Павел Стальной, — Нет, правда. Не знаю. Старший Корень-Зрищин знал, да вот только он уже ничего не расскажет. Ваш дядя знает. Но если он и может кому-то рассказать об этом узнике — то только вам. Ну еще знала княгиня Пыталова, но она уже тоже в могиле. Как и Павел Вечный, по приказу которого узника и сунули в Петропавловку, сделав для него эту зачарованную маску, сосавшую его силы. Я не знаю, кем он был, Нагибин. Не знаю, почему ему сохранили жизнь. Знаю лишь, что ваш дядя очень хочет смерти этого человека.

— Мда, но я не понимаю. Если вы его не освобождали — то куда он делся-то?

— Да просто сбежал, кха-кха… — Павел Стальной опять закашлялся, на этот раз он кашлял долго и тяжко, — Пыталова… Поехала в Петропавловку с парой офицеров Летучего Полка, чтобы убить узника, а маску надеть на Павла Павловича, которого они взяли с собой, парень был в глубокой отключке. Пыталова думала, что узник слаб, что он не будет сопротивляться. Но когда с него сняли маску — он всех там раскидал. И сбежал. Больше могли бы рассказать офицеры Летучего Полка, но вы всех их убили у Петропавловки.

— Окей, — вздохнул я, — Ясно, понятно.

Судя по всему, о загадочном узнике, которого ненавидели одновременно Павел Вечный и мой дядя-сектант, самозванец действительно ничего больше рассказать не мог. Но у меня были кое-какие подозрения…

— Что такое Слизевик Соловьева? — задал я уже давно волновавший меня вопрос, — Откуда он взялся? Только не говорите опять, что вы под клятвой и словом магократа. А то я могу и разозлиться, Ваше Величество.

— Ха! Нет, я не под словом магократа, Нагибин. Я просто честно ничего не знаю про этот Слизевик. Это же изобретение Соловьева. Вот у него и спрашивайте. Собственно, я не понимаю, почему вы вообще спросили про это дерьмо?

Я напрягся, осознав, что вскрыл не ту тему. Видимо, Павел Стальной на самом деле был не в курсе, он даже не знал, что этот долбаный Слизевик позволяет Царю законтроллить любого, кто его ел.

Ну и ладно. Пусть узурпатор и дальше пребывает в блаженном неведении. Это он должен давать мне информацию, а не я ему.

— Окей. Я хочу аудиенции с Владимиром Соловьевым.

— Так пожалуйста. Кто ж вам мешает…

— Чего? — я несколько вышел из себя, — Что мешает? Мешает то, что этот ублюдок уже сто лет сидит в стазисе, где предается философским размышлениям. Вот что мне мешает! Ваше невежество просто поражает, Ваше Величество. Вы вообще в курсах, что происходит у вас в стране?

— Да. Но Соловьевы, насколько я понял — просто кучка сумасшедших, Нагибин. Я не понимаю вашего интереса к ним.

Павел Стальной говорил искренне, и я его в принципе понимал. Мой собеседник всегда интересовался только властью, куда уж ему до теоретической магии. Ему явно было не до этого. Кроме того, ему же первые дни промывали мозги сектанты, а какого мнения был о Соловьевых мой дядя или Старший Корень-Зрищин — легко догадаться. Наверняка они четко пояснили Стальному Императору, что Соловьевы — шарлатаны и дутые философы. И в принципе, касательно преподававшего в Лицее Соловьева все обстояло именно так.

Но его предок — другое дело. Этот где-то раздобыл Слизевик, а кроме того, неизвестно, что он там накультивировал, сидя сотню лет в стазисе…

— Так вы устроите мне аудиенцию с Владимиром Соловьевым? — поинтересовался я, — Или Император России не может даже этого?

— Считайте, что вы уже говорите с Соловьевым, Нагибин, — пробухтел узурпатор, — Я всё сделаю.

— Заметано, — согласился я, — И у меня, кстати, есть скелет Петра Великого. Моя подружка его вытащила из Петропавловки, рискуя собственной жизнью…

— Да, неплохо бы вернуть, — заметил самозванец, тщательно скрывая свое волнение.

— Вот как? А что такое? Багатур-Булановы недовольны, что вы разложили на атомы их родовую усыпальницу в Петропавловке?

— Вообще да, — признался самозванец с такой натугой, как будто пытался поссать, только что помочившись.

— Ну хорошо, — вздохнул я, на самом деле давно пора было уже бросить парню кость, — Вообще, я планировал оживить этот скелет и поставить его во главе моей армии нежити…

— Этот скелет бы вам за такое башку откорнал, — хохотнул узурпатор, — Вы плохо учили местную историю, Нагибин. Петр Великий пришёл к власти, когда разогнал Мертвострелецкий бунт. Он лично сражался с ордами оживших мертвецов в Москве, так что при жизни ненавидел нежить. И если вы его самого оживите в форме нежити — страшно подумать, что он с вами за это сделает, кхе… Кха… Так что хватит нам одного древнего Царя, муженька Алёнки.

— Ладно, считайте, что скелет уже у вас в кармане, — заверил я собеседника, — Точнее, в могиле, или куда вы там его хотите определить вместо Петропавловки…

— Построю ему личную усыпальницу в Павловске, — сообщил Павел Стальной, — Это все-таки Петр Великий. Магократы его обожают. И кроме скелета вы вернете мне Малого, вот что.

— Ну уж нет… — тут же триггернулась принцесса, но я жестом остановил девушку:

— Хорошо. Я согласен. Но вы, конечно же, гарантируете Малому жизнь. И будете обращаться с ним, как и положено обращаться с любимым младшим братом. Коим и приходится вам Малой. Вы же изображаете Павла Павловича, не забывайте.

— Я помню, — мрачно ответил самозванец, — Малого встретим, как положено. Я буду с него пылинки сдувать. Кроме того, неплохо было бы вернуть в Россию изменника Михаила…

— А вот это уже не ко мне, — перебил я, — Я обкашляю вопросик с герцогом Кабаневичем, но обещать ничего не могу. Изменник Михаил мне не подчиняется. Я с ним даже ни разу лично не виделся. В отличие от Внутрянова, который сейчас в Империи Инков с Малым, и на которого я имею некоторое влияние. Так что с Михаилом разбирайтесь сами.

— Пусть Кабаневич поможет!

— Поможет вам убить Михаила? Сильно сомневаюсь, что он на такое подпишется. Но в любом случае — мне на Михаила глубоко плевать, как вы понимаете. Так что я посмотрю, что тут можно сделать…

На самом деле я, конечно, кормил самозванца завтраками. Кабаневич, желавший посадить Михаила на трон, был пока что моим самым верным и полезным союзником. И портить отношения с герцогом лишь потому, что самозванец желает ради собственного удовольствия вздернуть Михаила, у которого вообще нет никакого влияния, я естественно не собирался.

— У вас в плену трое моих людей… — напомнил я Павлу Стальному.

— Чего? Двое, Нагибин. Глубина и ваш возлюбленный Шаманов.

Этих узурпатор схватил еще до боя у Петропавловки, агенты Павла Стального просто оглушили и утащили их.

— Да, Шаманов мне дорог, — не стал я отрицать, — Так что если с его головы упал хоть один волосок — можете считать наши договоренности расторгнутыми. А Павла Павловича мертвецом. И себя тоже.

— Не беспокойтесь, — заверил меня узурпатор, — Алёна предупредила меня, чтобы я не трогал Шаманова. Уверяю вас, что его не пытали. Даже не допрашивали. И Глубину тоже. Оба ваших друга в целости и сохранности.

— А как насчет моего третьего друга, м? Я говорю о Глебе Львовиче Словенове. Вы вроде хотели его казнить, но вместо него сунули в петлю какого-то бомжа. Бомж, кстати, сдох по ходу боя. Но Словенов до сих пор жив, насколько я понимаю…

— Собственно, зачем вам Словенов? — напрягся самозванец, — Послушайте, Нагибин, я не дурак. Я понимаю, что вот эту вашу спецоперацию у Петропавловки вы изначально задумали, чтобы спасти Словенова…

— Мне нужен Словенов, — ответил я, — Это мое условие. И нужен он мне сегодня же. И он должен быть здоров, физически и психически, и способен вести беседу.

— Слушайте, но он же три года просидел в Кащенке…

— Мне плевать. Я хочу Словенова. Аве Словенов, аве нихил, — пояснил я, припомнив как самозванец любит цитировать латинскую поговорку про «или Цезарь, или ничто».

— Ну хорошо, будет вам Словенов, — выдавил из себя узурпатор, — Собственно, он уже не в Кащенке. По моему приказу его перевезли в другое место. Но я вам его отдам. А вы отдайте мне моих людей, плененных у Петропавловки. И дриад.

— По поводу людей — вообще никаких вопросов, — ответил я, — А вот что касается дриад — я бы предпочел их оставить себе. Это пока что самый серьезный мой аргумент…

— Я знаю, — елейным голосом произнес Павел Стальной, — Но меня не устраивает, что по моей Империи гуляют дикие дриады, Нагибин.

— А меня не устраивает…

— Да прекратите вы! — неожиданно раздраженно бросила принцесса, — Глупые попаданцы! Вы же ничего не понимаете! Вы, как дикари, рассуждающие об устройстве самолёта…

— Вы собственно о чём, Ваше Высочество? — поинтересовался я.

— Я о том, что дриады никому не подчиняются, — вздохнула Лада, — Поймите это. Это не милые лесные девчушки. Не ваши холопы. Вы не можете им приказывать. Дриады будут делать, что пожелают. Особенно дикие дриады. Об этих существах мы вообще ничего не знаем. Но нет способа заставить дриаду служить человеку. Так что ваш спор не имеет никакого смысла.

— Пожалуй, она права… — протянул самозванец.

Я бы еще поспорил или поблефовал, но решил, что и так достиг выгодной позиции. Возможно мне на самом деле удастся уговорить дриад остаться со мной — в этом случае я получу в свои руки просто лютую МОЩЬ. А узурпатору просто скажу, что дриады не захотели ехать к нему в Павловск.

С другой же стороны, дикие дриады были палкой о двух концах. Я понятия не имел, безопаснее ли их будет держать рядом с собой или отослать к самозванцу.

— Ладно, — протянул я, — Отложим вопросы дриад. Перейдем к вопросам титулования…

— Что? — холодно поинтересовался самозванец.

— Я хочу стать Великим Князем, вот что, — объяснился я, — Нагибины — славный и древний клан. Хватит нам ходить в баронах.

— Ну, если вы хотите… — протянул Павел Стальной.

Принцесса презрительно фыркнула.

— Нечего фырчать, вы не ёжик, моя госпожа, — цыкнул я на девушку, — Моя сестра и мой несчастный брат заслужили быть Великим Князьями. Самому-то мне плевать, если откровенно… Но, думаю, что великокняжеский титул не помешает.

— Я дам вам его, — сквозь зубы заявил Павел Стальной.

Ублюдок сам был попаданцем, но гонору у него было, как будто он и есть урожденный Император.

— Ну и, конечно же, ваши люди должны немедленно снять осаду с моего поместья и с замка моего друга герцога Кабаневича, — продолжил я давление.

— Уже сделано, — ответил узурпатор, — Я их отозвал. Еще десять минут назад.

— Чудесно.

— Но вы сделаете мне пилюли, Нагибин. И немедленно! Когда я съем их — лишь тогда я обрету МОЩЬ, которая позволит нам сдержать Гностического Либератора!

— Ага, а еще будете жить двести лет…

— У вас нет выбора, Нагибин. Или даёте мне пилюли, или познакомитесь с Либератором.

— Ну я же уже сказал… — устало протянул я, — Я всё сделаю. Присылайте мне свой секретный ингредиент, из которого клепал эти пилюли для Павла Вечного мой батя. И мой алхимик все сделает.

— Ингредиент уже на пути в ваше поместье, барон, — заверил меня узурпатор, — Я выслал курьера. Только помните — действовать нужно быстро. Чем больше я сижу без пилюль — тем больше шансы, что я помру, а из моего трупа вылезет Либератор. Ну и самое главное — не пытайтесь сами есть черно-золотые пилюли, которые вы сделаете для меня, Нагибин.

— Это еще почему? Может я тоже хочу жить вечно…

— Вы не будет жить вечно. Если вы отведаете пилюль — вас просто разорвёт. Они лишь для Императоров. Или для обладателей царской ауры, вроде меня. Спросите вашего алхимика, если не верите мне, Нагибин.

— Непременно спрошу, — пообещал я, — И еще спрошу герцога Кабаневича. Он же уже может вернуться в Россию, я надеюсь?

— Я не высылал из России вашего Кабаневича, — раздраженно напомнил мне узурпатор, — Он сам очканул и уехал.

— Тем не менее…

— Да нет у меня претензий к Кабаневичам!

— Славно. И я, разумеется, могу теперь свободно производить и продавать мои чудо-пилюли? Пилюльный легалайз в России, так?

Самозванец от такого предположения аж закашлялся, а когда прокашлялся, заявил:

— Нет, Нагибин. Нет. И причины ровно две. Во-первых — эти пилюли черпают силу из других миров. Они просто превращают чакры магократа в мини-порталы и вливают в них иномирные силы. И из-за этого при приёме пилюль часто лезут демоны, которые обитают в междумирьях. И если вы накормите пилюлями достаточно магов — вы устроите нам тут апокалипсис, понимаете? Демонов будет столько, что мы даже армией с ними не справимся. Тем более что эти демоны нематериальные создания. А закидывать всю Россию солярис-бомбами я никакого желания не имею, уж простите.

Вторая проблема — другие Императоры, мои коллеги. Поймите, что этих пилюль боятся, Нагибин. И боятся их не зря. Я только что объяснил. Если массово полезут демоны — другие Империи просто нападут на Россию. Или вероятнее потребуют вашу голову и вашу лабораторию под угрозой нападения. И в этом случае я буду вынужден уважить их просьбу, поймите меня правильно… Вы сейчас с вашими пилюлями, как Талибан с опиумом, Нагибин…

— Да понял я!

— Вот и хорошо. Так что никакой рекламы, никакой публичности. И продавайте их строго дозировано, проверенным людям. Разумеется, ни я, ни Охранка вам мешать не будем.

— Это все, что я хотел услышать, Ваше Величество, — удовлетворенно сообщил я, — Ну и еще ваше милостивое соизволение клепать пилюли будет отлично дополнено прощением всех остальных моих грехов…

— Чего? Вы нуждаетесь в моем прощении, Нагибин? — усмехнулся самозванец, — Вот это странно. Мне казалось, что вы плевали на такие вещи.

— Я-то плевал, — объяснился я, — Но вот многие мои кореша и наёмники напуганы. Мне нужны стопроцентные гарантии, что никто из них не пострадает от репрессий. Если хоть кто-то из них погибнет, пусть даже якобы случайно — ну там кирпич на голову упадёт…

— Над кирпичами я не властен, — пробубнил Павел Стальной, — Но гарантирую, что за то, что случилось у Петропавловки, никто из ваших людей не пострадает. Я…

Следующую фразу самозванец выдавил из себя не без труда:

— … Я всех прощаю! За прошлое. Но дальше уже зависит от того, как ваши люди будут вести себя в будущем.

— Они будут паиньками, — заверил я Павла Стального, — У нас с вами мир. Пока что.

— Пока что… — холодно и многозначительно повторил узурпатор.

— Да, пока что. И пока мы друзья — я рассчитываю на должность в Тайном Совете.

— Черт возьми, а может тебе сразу надеть на голову корону, Нагибин? — вышел из себя самозванец, — Ты как клещ…

— Давайте без этого, Ваше Величество. Нормально же общались. Вам нужны пилюли или нет? Нужен живой Павел Павлович?

— Ну ладно, хорошо. Какую должность вы для себя хотите?

— Не для себя. Вот мне делать нечего, как просиживать зад в вашем Тайном Совете. Так что я назначу своего человека. Его имя я вам озвучу позже.

— Ладно. Только не парию, умоляю вас. Не Головина. Не Чумновского. Если я назначу парию — в стране будет бунт. Меня и так уже чуть не свергли, когда я назначил канцлером Корень-Зрищина. У местной магократии бзик по этому поводу. Так что давайте кого-нибудь уважаемого.

— Да без проблем.

— Могу предложить должность Министра по делам национальностей…

— Слушайте, вот не надо мне мозги пудрить, — потребовал я, — Это уже просто оскорбление. Мне нужен реальный портфель, с полномочиями.

— Ну хорошо… — выдавил из себя узурпатор. — Министр путей сообщения устроит?

— Я бы предпочел портфель министра по делам купечества, — заметил я, — Эта должность вакантна, Старший Внутрянов же сдох.

— Внутрянов-то сдох, — согласился Павел Стальной, — Вот только я уже отдал эту должность одному из Дубравиных. А ссориться с Дубравиными ради ваших хотелок я не готов.

— Ладно, — смилостивился я, — Значит, министр путей сообщения. Я пришлю вам верного человечка.

В конце концов, если самозванец начнет быковать и нарушать договоренности — мой министр путей сообщения сможет создать ему логистические проблемы.

— Ну и амазонские концессии…

— Вот дерьмо! — а теперь Павел Стальной разозлился уже по-настоящему, и снова тяжко закашлял, — Кха-кха… Вы же понимаете, что эта ваша идея купить леса Инков испортит наши отношения с Францией лет на сто?

— Понимаю, — усмехнулся я, — Однако я в отличие от вас не собираюсь жрать черно-золотые пилюли и жить сто лет, Ваше Величество. Так что концессиям — быть.

— Вы сознаете, что Алёнка тоже в них войдет? Я уже обещал ей долю. И консерваторам тоже. И Дубравиным с Жаросветовыми…

— Сознаю, — заверил я собеседника, — И меня это устраивает. Вы выбьете мне долю в двадцать процентов, Ваше Величество.

— В десять, не больше, — мрачно осадил меня Государь, — Или Дубравины с Жаросветовыми пойдут на меня войной. И на вас тоже. Вам оно надо?

— Ну хорошо. Десять, так десять. И еще столько же либералам…

— Ладно…

— И мой взнос уплатите вы, Ваше Величество!

На миг повисло молчание.

Потом Павел Стальной процедил:

— Я удивляюсь, как вы до сих пор живы, Нагибин.

— Я сам удивляюсь. Ну так что?

— Ладно, хорошо. Деньги — пыль, как говорится. Считайте это платой за пилюли…

— И не подумаю, — отрезал я, — За пилюли вы заплатите отдельно, Ваше Величество. Вы сейчас же перечислите мне на счет тридцать миллионов рублей. Немедленно.

— Нагибин-Нагибин, — пробормотал узурпатор, на этот раз уже обреченно, — Я думал, вы политик. А вы обычный шантажист.

— Не-а, — не согласился я, — Если бы я попросил у вас десять тысяч — вот тогда я бы был обычным шантажистом. Но я требую тридцать миллионов рублей. Это сумма, достойная политика. Уверен, что вам не составит труда её собрать. Вы вроде Император России, самый богатый человек в мире. Так ведь?

В ответ последовало молчание.

— Молчание — знак согласия, — радостно констатировал я, допивая свой кофе.

— Ладно! Леший с вами! Давайте свой счет!

— Я вам его пришлю. Как только мы закончим беседу.

— А мы еще не закончили?

— Даже еще не начинали…

В ответ я услышал раскатистый кашель. Судя по всему, я настолько доконал собеседника, что Павел Стальной был готов помереть прямо сейчас, лишь бы меня не слушать…

— Ладно, шучу, — успокоил я болезного узурпатора, — Собственно, у меня последнее требование. Но самое важное. Ключевое. Вы назначите моего человека канцлером.

— Исключено, — отрезал самозванец.

— А по-моему это возможно, — не согласился я, — Вот не надо таких резких суждений, Ваше Величество.

— Вы ни черта не понимаете… — устало заявил Павел Стальной, — Жаросветова сейчас канцлер. ЖАРОСВЕТОВА. Вы понимаете, о ком идет речь, Нагибин? Или вы там флекса обдолбились? Любой клан, представителя которого я назначу канцлером вместо Жаросветовой, немедленно станет врагом Жаросветовых. А враги Жаросветовых долго не живут. И это будет скандал. Отец Жаросветовой обидится, если я вместо его дочери назначу худородную выскочку…

— Так а я не прошу назначать худородную выскочку, — пояснил я, — Вы назначите Багатур-Буланова, своего родича. В этом случае проблем не будем?

— Будут, но меньшие. Если вы только не говорите про Малого или изменника Михаила. В этом случае вы просто безумец…

— Нет, я не о них. Я говорю о моей жене. О Ладе Багатур-Булановой.

— Жене? — вспыхнула принцесса, — Я вам не жена!

— Ну тогда вы и не канцлер, моя госпожа, — тут же пояснил я.

Принцесса явно загрузилась, она было нахмурилась, но потом поглядела на меня скорее растерянно:

— Барон, я не понимаю…

— Принцесса согласна, — перебил я девушку, — Слово за вами, Ваше Величество. Это мое условие, и я от него не отступлюсь.

— ХОРОШО, — прорычал, как лев, Павел Стальной.

Судя по всему, парня на том конце провода натурально трясло.

— Ну вот и договорились! — весело заметил я, — Приятно было иметь с вами дело, Ваше Величество.

— Я бы сказал тоже самое, но это будет неправдой, — холодно ответил узурпатор.

— В общем, я вам позвоню, — пообещал я, — Думаю, что сегодня же мы обменяемся заложниками. И заодно верну вам Малого. И пришлю нового канцлера с министром путей сообщения. В Царском селе, около полудня. Устроит?

— Устроит, — прорычал самозванец.

— Замечательно. Всего доброго, Ваше Величество. И я жду мои тридцать миллионов рублей пять минут. Потом иду убивать Павла Павловича. Время пошло. Всё, я на цифрах, номер знаете.

Я бросил трубку, пока собеседник ничего не успел мне ответить.

— Я… — задохнулась принцесса, то ли от гнева, то ли наоборот от восторга. — Я… Я была с вами несправедлива, барон. Прошу прощения.

— Лучшим прощением будет, если вы согласитесь стать моей женой, вот что, — произнес я.

— Хотите чтобы мы обвенчались немедленно? — обычно храбрая принцесса сейчас как будто струсила.

— В этом нет смысла, — пожал я плечами, — Я уже с вами обвенчан. Точнее, с Ладой Багатур-Булановой, вашей сестрой. Но какая разница? Вас же одинаково зовут. Так что для того, чтобы вы стали моей полноценной женой не хватает лишь вашего согласия, моя госпожа.

— Я…

— Да или нет? Мне на колени что ли встать? Предложить руку и сердце? Сунуть вас в Онежское озеро, разыграв друдический обряд?

— Да, но у вас же уже есть жена — Маша…

— Это моя первая жена, — объяснил я, — И моё двоеженство официально признано самим Царскосельским епископом. Так что все законно.

— Это какая-то ловушка, Нагибин. Я не верю. Это уловка…

Я закатил глаза:

— Да какая к лешему уловка? В чем тут уловка? Вы станете канцлером, поймите. И никаких инструментов контроля над вами у меня не будет. Я просто отдаю вам эту должность. Потому что доверяю. Потому что считаю союзником.

— Но Павел Павлович…

— Я не собираюсь убивать вашего брата. И никогда не собирался. Я же говорил.

— Ох, Нагибин… Но стать вашей женой… Все так стремительно…

— Женой стать просто, — ответил я, — Достаточно консумировать наш брак. Понимаете?

— Чего? Консумировать?

Принцесса захлопала глазами, как юная лань.

— Консумировать, — подтвердил я, — Я сейчас все объясню, это просто…

Мягко и почти бесшумно шагая, я подошёл к принцессе, приобнял её за талию, уложил на покрытую одеялом лавку. Девушка вроде не сопротивлялась.

Потом я вспомнил про скелет Петра Великого, череп глядел пустыми глазницами прямо на нас с Ладой.

— А, ну да. Нечего глядеть, Ваше Величество.

Я протянул руку и щелкнул выключатель на солярис-светильнике…

Продолжение здесь:

https://author.today/reader/219632/1956062

За лайки автор всегда будет благодарен, но сейчас — особенно:)