Владыка Пустоты 3

Глава 20

— Ах ты лживая сволочь… — еле ворочая языком, выдавил я.

Мой голос плыл, а лица окруживших меня Аракчеевых двоились в глазах. Что там было в шприце, успокоительное? Да этим успокоительным можно лошадь свалить.

— Заткнись, князь, — сухо бросила женщина и взглянула на электромага. — Начинай.

Рука мага сжала мою голову, и я ощутил чужеродное сознание, решившее вторгнуться в мой разум. Меня бросило в холод.

Ну уж нет! Впервые, когда это делал Темников, я не мог ответить ему, но сейчас уже не тот беззащитный человек!

— Пошел к черту! — заорал я, и стигматы вспыхнули режущей болью. По комнате словно пробежался сквозняк, а плети чужого разума испуганно отпрянули, как ошпаренные.

Маг с криком отнял руку и отшатнулся, а я попытался вскочить со стула, преодолевая силу державших меня мужчин.

— Черт, он защищается!

— Еще раз! — надавил Аракчеев-старший и вцепился в мои плечи, наваливаясь всеми силами. — Ты что ему вколола, Наташа?

— Твари! — почуяв альву в теле, я рванулся снова, фокусируя энергию. В лицо ударило мощным потоком воздуха, кто-то рядом закричал, раздался гулкий удар чего-то тяжелого об стену. Лица окруживших меня дворян смазались, троясь и кружась как в приступе похмелья.

Вспышки аур стали ярче, и теперь к ним примешались всполохи моей альвы. Не разбираясь, я направил концентрированную энергию вперёд. Комнату осветила яркая вспышка, за которой последовали изумленные вскрики.

— Держите его! — вскрикнула женщина. — Я введу вторую дозу!..

— Да хрен тебе! — зарычал я, вырываясь из цепкой хватки двух магов. Зрение почти пропало, а тело отяжелело.

— Сын, вместе! — гаркнул Аракчеев-старший, и оба мага навалились на мои руки, вжимая в заскрипевший стул. Я ощутил, как холодный металл начинает покрывать ладони и предплечья, его сияющая аура смешивалась с моей. Словно две жидкости, стремящиеся вытеснить друг друга, они смешались в мощном вихре.

Альва в венах забурлила, я направил все оставшиеся силы навстречу магам — и снова меня обдало волной холода, а рядом раздался грохот свалившегося стула и чей-то болезненный крик.

— Отец, откуда у него второй атрибут?..

— Наташа, коли!.. — вскричал дед, ослабляя хватку — и я тут же ударил ему навстречу, отшвыривая могучего старика назад…

В этот же момент холодная сталь иглы вошла мою шею. по вене заструилась ледяная жидкость, а мир вокруг с нарастающим гулом замедлился. Меня словно вырвали из обмякшего тела, лишь до слуха отнеслись обрывки фраз.

— … двойную дозу, и все равно он сопротивляется!..

— … чудовище… давай, пока он!..

Ох чёрт. Лили, если ты меня слышишь, самое время тебе вмешаться!

Но кодекс не отозвался. Чьё-то сознание осторожно, боязливо коснулось моего разума и, не встречая сопротивления, вошло в него.

— Теперь показывай!.. — взвинченный до предела голос матери растаял вдалеке, сменившись знакомым до боли смехом. Из молочного тумана полузабытья проступили знакомые девичьи черты.

Аня…

Я ощутил глухую боль в сердце, веки зажгло от подступивших слёз. Перед глазами снова замелькали сцены из прошлого, с первого дня, когда я встретил Аню в парке госпиталя Лендафарм.

Аракчеевы проматывали в моей памяти все эпизоды, в которых была их наследница. Может, из-за дряни, которую мне вкололи, а может, из-за повторного вмешательства, на этот раз я ощущал всё ярко и чётко, как в реальности. На губах заиграли вкусы кофе в кафешке около парка и шампанского с Осеннего бала. Я ощущал запахи листьев, выпечки, аромат её духов и волос, промозглый горный ветер и жар пытающей лаборатории. Тепло её тела и колючий холод сжатого в руке ядра владыки.

Они заставили меня пережить всё заново, от первого до последнего дня. Всё путешествие с Аней, до последней минуты её жизни. Я смотрел в её глаза и улыбался ей, точно зная, чем всё закончится.

Мы танцевали в свете луны, под взглядами десятков дворян, а уже через минуту она кружилась на берегу реки, осыпая всё вокруг искрами бенгальских огней. Где-то на задворках сознания я ощутил взгляды её родителей, и сквозь смех Ани услышал их еле уловимые голоса.

— Наша девочка…

События понеслись безудержной вереницей. Битва у прорыва и серебряная Титания в окружении десантников. Бой на перевале, её отчаянный голос в рации, взорванный мост и мой побег. Плен, бегство и падение в ледяную реку. Пещера, тьма и два тела, жмущиеся друг к другу в поисках тепла. Её признание, слёзы по погибшим и новая надежда. Наш единственный поцелуй, до сих пор горевший на губах.

Лаборатория. Вереница жестоких боёв, пробуждение Владыки Грома, вереницы молний, пронзающих истерзанный доспех Титании. Отчаяние в её глазах, и новая надежда. Каждый удар, что она терпела, отдавался глухой болью и во мне.

Мы снова повергли Владыку, ценой неимоверных усилий и жертв. И снова поднимались наверх, теперь уже точно зная, что нас там ждёт.

— Всё закончено, Слава, — устало улыбалась она, сжимая рану на боку. — Мы возвращаемся…

Я машинально стиснул кольцо и силился сдернуть его с пальца, вручить ей, дать хоть шанс. Пусть хоть на этот раз всё будет иначе. Я призову Лили, или роран, или кого угодно ещё, вернусь назад, упаду в недра шахты — меня точно найдут! — но пусть она уйдет первой.

И всё равно история шла по заранее проложенному пути.

Кончились патроны, в ход пошёл практически бесполезный нож.

— Держись ближе!.. — бросил я, вонзая клинок в череп очередной твари. Анна мазнула по мне взглядом, и только теперь я понял — Титания уже решила остаться здесь. Когда подменила моё кольцо своим.

В небе показались две мчащиеся на нас огненные вспышки.

— Уходи!..

— … прости.

Горькая улыбка тронула её губы. А глаза, как и в первую нашу встречу, лучились теплом.

Всё это время я пытался её спасти, оградить от гибели, вытащить из лап смерти. Но в конце концов, шанс спастись был только у одного из нас. И она сделала выбор за нас обоих.

— НЕТ!..

Рука снова заскребла по воздуху, увлекаемая водоворотом портала, уносящего меня в свои недра.

Грохот битвы и шум портала развеялись, пропало и ощущение вмешательства в мой разум. Голоса, звуки и запахи из прошлого отступили, выпуская меня в реальность.

Я разлепил веки в полутьме комнаты для допроса, судорожно вдыхая терпкий от альвы воздух. По щекам бежала горячая влага, капая с подбородка на измятый китель. В повисшей тишине отчетливо был слышен бешеный стук моего сердца.

Боже… похоже, каким-то чудом я удержал рассудок. В глазах еще двоилось, но, пару раз моргнув, я различил Аракчеевых сидящих на полу напротив меня.

— Довольны?

Отец Анны поднял на меня невидящий взгляд, его лицо было бледным и блестело от проступившего пота.

— Моя девочка… — прошептала мать, прижав ладонь ко рту. По её щекам бежали крупные слёзы. Издав полный боли стон, она отшатнулась назад и зарыдала во весь голос.

— Милая, — отец направился к ней и, обняв супругу, принялся её утешать. — Всё, всё хорошо… по крайней мере, теперь мы знаем, как она погибла.

— Как герой, — прохрипел я. — Теперь убедились, что я не врал.

Сидевший напротив меня Аракчеев-старший, казалось, за пару минут постаревший на десяток лет, грузно поднялся с места. Электромаг за его спиной медленно сползал по стенке, из его носа и ушей текла кровь. Похоже, основная тяжесть ментального удара пришлась на него. И возможность показать сразу трем магам мои воспоминания стоила ему очень дорого.

Старик шагнул ко мне и поднял на ноги. Его острые, глубоко посаженные глаза блестели от слёз.

— Прости меня, мальчик мой, — он сгрёб меня в медвежьих объятьях и заговорил, содрогаясь всем телом. — Я думал, это ты виноват в её гибели. Если бы я знал, черт возьми!.. Император, наш договор, эта чёртова помолвка — ничего бы не было!..

Старик стиснул меня, как собственного сына, и тихонько заплакал.

Комфортабельный «орион» мчался по волоколамскому шоссе, проглатывая километры. Позади остались душная комната для допросов, Аракчеевы, оплакивающие свою утрату, их извиняющиеся лица за долгим чаепитием, вкус крепкого, сладкого чая на языке. И горький осадок, кажется, навсегда оставшийся в моей душе.

— Куда теперь? — обратился я к сидящему напротив Александру Аракчееву. Отец Анны, задумчиво смотревший в окно, перевел взгляд на меня — и сдержанно улыбнулся. После пережитого с его лица будто сошла мрачная тень, давно преследовавшая мужчину.

— В дом моего хорошего друга, — пояснил он. — Он уже пригласил врачей для твоего полного обследования. Он уже обещал позаботиться о тебе и оказать достойный приём.

— С чего бы вдруг такие почести незнакомому князю? — нахмурился я.

— Не такому уж незнакомому. Пётр говорил, что ты спас его сына, и лично хотел бы тебя отблагодарить.

— Кирсанов, — улыбнулся я. — Вот как.

— Я должен еще раз извиниться перед тобой за отца, — он внимательно посмотрел на меня. — Пойми, Ярослав, мы лишились не просто дочери. Весь род понёс тяжелую потерю. Наши отношения с государем весьма долгие… и не особо позитивные. Сам понимаешь, два рода, обладающие такой властью, рано или поздно столкнулись бы лбами. Нужно было решение, которое устроит нас обоих. Политика — искусство компромиссов, и оба наших рода чем-то поступились ради такого компромисса.

Я молча кивнул. Аня потому и не любила говорить об этом. Что против своей воли стала инструментом примирения двух великих родов. А князь продолжил.

— Император долго добивался нашего разрешения на помолвку, и мы не давали согласия. Только когда отец настоял, убедив нас, что его старому другу можно доверять, а выгоды мы получим куда больше, мы с Наташей всё же согласились на брак. Аня же… — он горько улыбнулся. — Она всегда хотела держаться подальше от интриг и игр великих родов. Знаешь, иногда она говорила, что мечтает о поместье на берегу реки, трёх ребятишках и мирной жизни, подальше от альва-монстров.

Он вздохнул и покачал головой.

— Теперь всё это не имеет смысла. По крайней мере, благодаря тебе я знаю, что до самого конца с ней был человек, готовый умереть за неё. Тот, кого она ценила и любила. Будь всё иначе…

Аракчеев со скрипом стиснул кулак.

— Ваша светлость, её гибель была кому-то нужна, — наконец, произнёс я. — Теперь, пережив всё заново, я только сильнее уверился в этом. Шведы знали, где и когда будет отряд Титании. И я не верю, что это работа их разведки.

— Считаешь, в нашем генштабе есть крот, который слил врагам информацию? — посерьёзнел он, хмуря светлые брови. — Другие доказательства у тебя есть?

— Только это, — я покачал головой. — Но слишком всё точно сложилось. Шведы насмерть держали линию обороны перед отрядом с наследником Императора, оголив только одно место, куда рвались штурмовики Титании. Это не случайность.

— А до того — похищенная девчонка, и волнения в нескольких городах, и еще кое-что, — пробормотал он себе под нос, хмуря лоб. — Ты прав, Ярослав. Если всё так и есть, масштаб этой игры куда больше, чем я думаю. Что ж, я займусь этим, когда вернусь в поместье.

За окном показалась знакомая ограда поместья Кирсановых, и вскоре мы въехали на территорию роскошного поместья. Пока водитель заезжал на просторную парковку у особняка, Аракчеев нагнулся ко мне.

— Ты ведь понимаешь, что твои догадки могут очень не понравиться заинтересованным людям, Ярослав? Ты не знаешь, кто участвовал в сговоре, и был ли он вообще. Благоразумнее будет держать всё в тайне. А если я что-то выясню об этом, то дам тебе знать, так что будь на связи. Договорились?

От его ледяной улыбки по спине побежали мурашки.

— Конечно, ваша светлость, — кивнул я. — О нашем разговоре никто не узнает.

Князь кивнул и протянул мне руку.

— Благодарю тебя, князь Вайнер, от имени рода Аракчеевых. Ты оказал нам большую услугу. Если тебе понадобится помощь, будь уверен, Аракчеевы откликнутся. И спасибо, что защищал мою дочь.

Мы обменялись крепкими рукопожатиями. Я вышел из роскошной машины, а мне навстречу уже шел сам Пётр Кирсанов.

— Слава, друг мой! — улыбнулся он. — Жив, цел! Ну проходи скорее в дом, Марико тебя проводит, а я перекинусь парой слов со старым другом. Марико!

Я заметил стоявшую позади него невысокую черноволосую женщину. Как и все японки, она выглядела моложе своих лет. Одернув весьма скромное для супруги главы рода платье с подсолнухами, она кивнула мне.

— Ваша светлость, идите за мной.

Мы вошли в дом и женщина сразу повела меня на второй этаж, к просторным комнатам для гостей.

— Врач сейчас осматривает Егора Петровича, — пояснила она, бросая на меня любопытный взгляд. — Я оставлю тебя с Руи. Она много говорила о тебе после возвращения. Думаю, она сможет скрасить твое ожидание.

Она открыла дверь в одну из комнат — и настороженно застыла.

— А где Руи…

— … к черту вас всех! — донесся разъяренный голос Егора из дальней комнаты.

— Смотрю, он уже оправился, — хмыкнул я с улыбкой. — Не волнуйтесь, я сам дойду.

И всё же Марико мне не особо поверила. Мы дошли до комнаты Егора, когда дверь с треском раскрылась, выпуская опешившего мужчину в белом халате.

— И эту дрянь с собой захвати!

— Ты чего разбуянился, Кирсанов? — подмигнув врачу, я вошел в комнату. Егор стоял у порога, в одной атласной пижаме и злющий, как стая альва-тварей. У двери напротив него застыла Руи, которой, видимо, уже досталось от разгневанного братца.

— Э, Яр? — увидев меня, он выпучил глаза. — Ты хрена ли тут забыл?.. Впрочем, лучше уж ты, чем эта свора шавок.

— Я тоже рад тебя видеть, дружище, — улыбнулся я.

— Егор Петрович! — грозно заявила Марико, выросшая позади меня. — Марш в постель, у вас тяжелые раны, врач велел!..

— Вот и катись вместе со своим врачом, и эту дрянь с собой захвати, задолбала уже глаза мне мозолить! — выпалил он, раскрасневшись. — И не смей вести себя как моя мать, стерва! Ты и ногтя её не стоишь, поняла? Пошла вон!

— Зачем ты так? — вскричала Руи. — Я же просто хочу тебе помочь!

— Помочь? Ты уже помогла, лишив меня матери! К хренам такую помощь, поняла?

Всхлипнув, Руи выскользнула из комнаты. Я обернулся к хозяйке — та, устало вздохнув, покачала головой.

— Я разберусь, идите.

— Разберется он, — фыркнул Егор, вернувшись в постель едва дверь за ними закрылась. — Я и так на стенку лезу, каждый день на их беспокойные рожи смотрю, а теперь еще ты… что, будешь тоже уговаривать меня валяться тут как труп еще месяц?

— Даже не думал, — я пожал плечами. — Как здоровье, Кирсанов?

— Неважно, — смягчился он. — Только и делаю, что лежу тут, пью таблетки и прохожу идиотские процедуры. Хуже, чем в госпитале, я тебе говорю! Ещё и эта бесячая Руи каждый день повадилась ходить…

Он яростно выругался, вытирая пот с бледного лба. Выглядел он и правда болезненно, сказывалось истощение и тяжелая рана на спине. Я взглянул на стоявший у постели тазик с водой и порозовевшими от крови бинтами.

— Что ж ты, Кирсанов… — я покачал головой. — Тебе ж в больницу надо.

— Обойдусь, — фыркнул он. — Тут такое дело. Мы ж с Софьей когда отход наших прикрывали, одна из этих тварей меня в спину достала. Выстрел промазал, благодаря Софье, но осколками здорово меня посекло. Ну и в общем…

Он поморщился от боли и потянулся к пояснице.

— В общем, семьдесят три осколка из меня уже в больнице достали. Отец притащил лучших врачей, даже водных магов нанял. Они меня быстро залатали, хоть завтра в универ возвращайся. А вот отравление альвой, блин…

Егор задумчиво хмыкнул и посмотрел на меня.

— Ты Софью-то не видел? Она как?

Я покачал головой.

— Девчонка хапанула сверх меры, — вздохнул он. — Я последний раз её видел, когда та коротышка Ленда её с собой забирала, в колбе с жижей. Последнее, что слышал — она всё ещё в реанимации, и врачи боятся давать какие-либо прогнозы. Слушай, если хоть что-то про неё узнаешь, ты скажи мне, лады?

— Конечно, — кивнул я. — Как смогу, сразу наведу справки. А ты лечись, не спеши в универ, Егор. И не бойся, всё веселье ты точно не пропустишь.

— Знаешь что, иди ты к чёрту с этим весельем, — процедил он, обжигая меня холодным взглядом. — Тебя с нами не было, когда там всё это дерьмо началось. Ты этого не видел, Яр. Не считал секунды до прихода ударной волны, не удерживал грёбаную скалу всеми силами, чтобы не пустить радиацию. Не ловил дыхание девчонки, которая то ли сейчас умрёт на твоих руках, то ли мутирует в альва-монстра. Это тебе повезло, с наследницей под ручку прогуляться, а мы в таком аду побывали, хрен забудешь… и в итоге героем все равно оказался ты.

Он отвернулся к окну, всем видом показывая, что не хочет продолжать. Я только покачал головой.

Егор, Егор…

— Уже то, что ты выжил, делает тебя героем. Ты спас Софью, этого никто не отнимет. А что до меня, мы все пережили ад на этой войне, — негромко ответил я. — Тебе здорово досталось. Но если будешь держать всё в себе, тебя это сломает. Если хочешь поговорить, просто дай мне знать.

Егор тишь тихо фыркнул в ответ.

— Поправляйся скорей, Кирсанов, — кивнул я и направился к двери. — Я рад, что ты выжил.

Он даже не повернулся, всё так же молча глядя в окно. Похоже, их с Софьей война опалила сильнее, чем я думал. У меня и мысли не было, когда я вытаскивал их из-под завала, как сильно это может ранить его самолюбие и гордость.

Черт, как же глупо, Кирсанов…

Вздохнув, я вышел из комнаты и оставил его одного.

Москва. Резиденция цесаревича Романа.

Концентрация альва-частиц 3,3 на миллион.

— Отец так и не сказал всей правды, — пытаясь сохранять хладнокровие, Роман посмотрел в светлые глаза собеседника.

Князь Орлов, побарабанив пальцами по дубовой столешнице, держал на лице улыбку, но Роман видел, тот напряженно обдумывал его слова.

— И что вы планируете предпринять, ваше высочество? — осторожно поинтересовался он.

— Я — не мой отец. Мне не нужны ответы, которые он уже получил. Его не волнует мой статус, мои заслуги или унижение, которое он заставляет меня терпеть на глазах всей Империи. Уже завтра газеты и новостные ленты импернета будут пестреть заголовками о том, как Вайнер с Анной Аракчеевой уничтожили владыку грома, если хоть один слух просочится к ним.

— Будьте уверены, не просочится, — натянуто улыбнулся Орлов. — Мои люди держат под контролем СМИ, а военные очень хорошо понимают расклад сил и умеют молчать, когда нужно.

— Этого мало, — добавил он. — Я знаю, Вайнер спутался с этой тощей дрянью Лендой. Отец держит её как туза в рукаве и обхаживает стерву в надежде, что она даст ему что-то особенное.

— Ну, Карина Михайловна — непростой человек, — хмыкнул Орлов. — У неё много своих секретов, и она — важный винтик во всей системе, обеспечивающей работу Империи. Её нельзя просто взять и убрать, ваше высочество. Поставки альвитина не должны прерываться, она слишком важна.

— Я знаю, хотя иногда эта самодовольная дрянь невероятно раздражает, — Роман скривил губы. — Но Вайнер — другое дело. мои люди узнали, что эти двое спелись и работают вместе, чтобы вылечить сестру Вайнера. Наверняка он пообещал ей что-то взамен, что и без того усилит её положение.

— Резонно, — хмыкнул Орлов, поджимая губы. — Это весьма печальная новость. Многие не хотели бы еще большего усиления рода Ленда, тем более сейчас, когда вы потеряли вашу невесту. Мои искренние соболезнования.

Он вежливо склонил голову, пряча улыбку.

— Именно, князь. Они все получили то, что им нужно. Отец — ядро владыки, стерва Ленда — то, что обещал ей Вайнер, а он — свою сестру. Но чёрта с два он этого получит… — Роман гневно сверкнул глазами. — Я добьюсь справедливости. Они отняли у меня кодекс, невесту и уважение. Я не позволю отнять и моё будущее. Если я не могу достать тощую дрянь, я достану её подельника.

— Прекрасно, — на лице Орлова засияла довольная улыбка. — И я окажу вам любую возможную помощь. Ради нашего общего дела, и ради справедливости.

— Я сообщу вам, когда эта помощь потребуется, — кивнул Роман. — И спасибо вам за то, что помогли найти шпиона в моих рядах. Кто бы мог подумать…

Он задумчиво хмыкнул, глядя на часы.

— Мне пора, — взглянув туда же, Орлов поднялся с места. — Надеюсь, вы мудро распорядитесь сведениями, которые достали мои люди. Всего доброго.

Князь Орлов вышел из кабинета. Роман прислушивался, когда затихнул в коридоре его шаги, и снова открыл папку с документами, принесенными князем. Ошибки быть не могло.

— Вот же… — горько усмехнулся он и нажал кнопку вызова. — Анастасия, зайди ко мне.

Не прошло и пяти минут, как на пороге появилась девушка в строгой форме. Всегда опрятная и подтянутая, она вызывала у него искреннюю симпатию.

— Ваше высочество? — поправив очки, девушка вошла в кабинет.

— Анастасия, — он поднялся, разминая кисть. — Сколько лет ты занимаешь должность моей помощницы?

— Почти пять, ваше высочество, — чуть помедлив, ответила она. Её привлекательное в своей строгости лицо приняло озадаченное выражение. — Что-то случилось?

— Случилось, — кивнул он и стиснул кулак.

В тот же миг мощная гравитационная волна, расшвыряв мебель в стороны, прижала девушку к стене. Неистовая магия грозила раздавить её как лягушку, стоило цесаревичу хоть немного усилить воздействие. Не в силах пошевелиться, девушка болезненно застонала.

— Маленькая наглая шпионка, — Роман подошел к ней и сжал её щёки, поворачивая голову к себе. — Думала, я не пойму, что ты все эти пять лет сливала меня своей настоящей хозяйке, м? Что ты сможешь и дальше прикидываться послушной помощницей, а сама за моей спиной докладывать всё этой тощей суке?

— Кххх… — простонала девушка, силясь преодолеть могучую магию цесаревича.

— Что она тебе пообещала? Зачем ты пошла на это, а? Разве я хоть в чём-то тебя подвел?

— Я… я не… — через силу прошептала она, скрипя зубами. — С-семья, моя мать, ей…

Роман посмотрел ей в глаза, сильнее сжимая хватку, и тихо произнёс.

— Ты предала меня, Анастасия. Ты предала моё доверие. И поверь, я выжму из тебя всё до последней капли.