Владыка Пустоты 2 (СИ)

Глава 5

— Ваше величество, путь свободен, — раздался в наушнике тихий голос Анастасии. — У вас будет не больше десяти минут.

— Не отключайся, чтобы я слышал тебя, — велел он, следя взглядом за камерой. Та медленно отвернулась в сторону. Наследница одного из старейших родов опричников, Анастасия порой творила удивительные вещи.

На наручных часах побежали секунды отпущенного ему времени. Короткий бросок по коридору в недра тюрьмы, поворот мимо поста — он краем глаза увидел, как помощница беседовала о чем-то с уходящим охранником, — и короткий бросок к лифтовому посту.

Камеры находились внизу. Спуск, узкий коридор к изолированной камере, в конце которой тяжелая бронированная дверь, исчерченная трубками с альва-носителем.

Он ввел короткий код. Дверь с шорохом ушла в сторону, в лицо пахнуло запахом сырости и камня, Роман шагнул внутрь.

В квадратной бетонной коробке пять на пять метров не было ничего, кроме колонны бледного света, источаемого двумя устройствами на полу и потолке камеры. Воздух низко гудел, источая слабый запах озона. В колонне парила, заключенная в сдерживающее поле, стройная девушка с белоснежными волосами. Казалось, она спала, но едва он вошел, её губы тронула усмешка.

— Это ведь ты — кодекс, которого похитил Вайнер?

— Что ты забыл здесь, мальчик? Потерялся?

Её насмешливый голос сочился ядом. Сдержав вспыхнувший внутри гнев, Роман кашлянул.

— Меня зовут Роман Рюрикович, наследник престола и твой истинный владелец.

— Я знаю, кто ты.

— Тогда ты знаешь, что должна принадлежать мне.

Она приоткрыла налитый оранжевым сиянием глаз и посмотрела на него сверху.

— Хоо. Неужели?

Её тон не нравился цесаревичу. Но переигрывать было поздно.

— Несколько месяцев назад тебя призвали на моей церемонии посвящения. Я должен был получить кодекс. Тебя. Но произошла ошибка, твоя книга попала в руки к Вайнеру, и ты приняла его за своего хозяина. Я пришел вернуть тебя.

Она молча усмехнулась.

— Вернуть? Разве я принадлежала тебе?

Напряжение в воздухе нарастало. Кодекс словно закрылась от него стеной, и это начинало раздражать.

— Волхвы и кодексы специально выбирали день для призыва. В день сошествия ты должна была заключить со мной контракт.

— Контракт заключён, как видишь.

— Но не со мной, — он скрипнул зубами. — Произошла ошибка, заговорщики сорвали твой призыв. Я понимаю, что ты могла запутаться и по ошибке принять за меня другого. Так давай исправим её. Я велю Сирин прервать твой контракт с Вайнером, и тогда…

— Контракт невозможно прервать. Да и незачем.

— Почему? Отец говорил, кодексы сами выбирают себе хозяев. Ты должна была выбрать меня.

— И я выбрала.

— Ты ошиблась! — впервые он позволил эмоциям просочиться в голос. — Если бы Вайнер не влез тогда…

— Ты не понял, — перебила она, открывая глаза. — Это же сразу было очевидно. Я выбрала сильнейшего.

— Что?..

Внутри вспыхнуло негодование. Эта чертовка издевалась? И что за высокомерный, уничтожающий взгляд?

— Сильнейшего? — Роман подошел ближе и посмотрел ей в лицо. — Я — наследник престола, один из самых могущественных магов Империи! Сын повелителя Императорского кодекса Сирин! Я!..

— И чего из этого добился ты? Я в курсе заслуг твоего отца, но а сам-то ты что из себя представляешь?

Он застыл, не сводя с неё глаз. Его лицо горело от возмущения, будто кипятком окатили. Он пытался подобрать слова, но на ум не шло ничего, что поставило бы на место наглый кодекс.

А она добавила.

— Я бы не стала заключать контракт с человеком, который не готов отдать жизнь ради кодекса. А на что готов ты?

— Скоро узнаешь, — процедил он сквозь зубы и бросил взгляд на часы: оставалось меньше двух минут, впритык чтобы вернуться незамеченным. Голос Анастасии в наушнике стал напряженнее, она отвлекала охранника, и становилось понятно — его терпение на исходе.

Бросив полный гнева взгляд на кодекс, он вышел из камеры. Роман закрыл дверь и бросился обратно, бесшумно ступая по громадным каменным плитам, а в голове раз за разом звучал её насмешливый голос.

Тварь… если она посмела сказать ему такое в лицо, то и Ярослав наверняка думает так же.

Он поднялся на лифте и проскочил мимо поста охраны ровно за пару секунд до включения камер. Стоило ему выйти из охраняемой зоны, как часы просигналили — время вышло.

Привалившись к стене, он задышал, пытаясь успокоить разошедшееся сердце. Чертов Вайнер, да как он вообще допустил такое? Всё это время он был у него перед носом! Чёрт!

Роман саданул кулаком по стене, рука тут же откликнулась болью.

— Ваше величество, вы успели? — к нему вышла Анастасия, и уже вдвоем они пошли к выходу из хранилища.

— Успел, — от досады он пинком открыл дверь перед ними. — Да всё без толку. Этот ублюдок Вайнер водил меня за нос. И его кодекс такая же, наглая надменная тварь.

— Что вы предпримете?

Он поймал её внимательный взгляд и усмехнулся. С такой преданной и послушной помощницей получится провернуть что угодно.

— Я протянул Вайнеру руку, а он в неё плюнул. Пора преподать ему урок на всю жизнь.

— Да чёрт!..

Я сел на кровати, сдерживая порыв ощупать оторванную руку. Спокойно, Яр, всё на месте, ты цел и жив. Это было во сне.

Убедить себя в этом стоило усилий: сердце колотилось так, что было слышно сквозь одеяло, прилипшее к мокрому телу. Меня снова трясло. За сегодняшнюю ночь было тридцать смертей… или тридцать две? Я думал, что уж за неделю-то адаптируюсь к тренировкам Лили. Но к этому невозможно было привыкнуть.

— Сударь, вы уже проснулись? — в палату вошла невысокая худенькая медсестра и учтиво поклонилась. — Солнце едва встало, вам бы ещё поспать. Кошмары замучили, да?

— А, так сегодня твоя очередь, — подметил я, вытирая лицо полотенцем со столика. — Нет уж, обойдусь.

Медсёстры сменялись каждый день, и разок я даже услышал, как они спорили и тянули жребий под дверью в мою палату, чтобы ухаживать за мной завтра. Выходит, она победила. Какая умничка.

В кои-то веки досталась не озабоченная, а вполне нормальная работница. Даже симпатичная.

— Я принесла вам чистую одежду, — она положила новый комплект у столика и забрала мокрое полотенце. — Потерпите минутку, я сниму показания со сканера.

Она села рядышком и, положив на колени мою руку с датчиком, занялась делом. Мне же хотелось скорее забраться в душ, смыть с себя липкий пот и ужасы прожитой ночи.

— Готово, — медсестра улыбнулась, вставая с места. — Вам принести завтрак? А, и ещё к вам гости.

— Да, спасибо, принеси, — я пошел к душевой, на ходу скидывая мокрую пижаму, и обернулся. — Какие гости?

Девушка с интересом рассматривала мой торс, прижав к груди смятое полотенце. Куснув губу, она моргнула.

— А?.. Ой, мне не сказали, но кто-то важный. Даже госпожа Ленда придёт. Я узнаю, хорошо?

— Договорились.

Она вскользнула из палаты, а я пошел в душ. И какого чёрта Карине снова понадобилось? Если ей нужны от меня сведения о моих делах с Императором, то она лучше других понимает — мне нечего ей сказать. За неделю я отсюда даже не вышел, нам просто не о чем говорить.

Значит, дело в другом: она ощущает угрозу своему плану.

Похоже, меня ждёт очень непростой гость.

Опасения подтвердились буквально через полчаса. Я вышел из душа и, переодевшись в чистое, спокойно завтракал, как в палату, хлопнув дверью влетела Карина Ленда.

— … не имеете права. Я не давала разрешение!

Я аж поперхнулся фрикаделькой с соусом. Пигалица явно была недовольна, на бледном лице пылали пятна гнева. Бросив на меня такой взгляд, будто это я виноват во всех бедах, она фыркнула.

— Цк. Ну, Вайнер…

— Разрешение дал лично великий князь Пожарский, по поручению Императора, — следом за ней вошёл Темников, сверкнув лысиной. — Я лишь выполняю его приказ. Хотите разбираться — разбирайтесь с ним, ваше высочество.

В коридоре показались еще трое опричников, но Карина звонко хлопнула дверью прямо у них перед носом. Рослый и мрачный, Темников посмотрел на меня.

Мерзкий тип вызывал мурашки. Оно и понятно, почему Карина от него не в восторге.

— Ты издеваешься? — её высокий голос резанул по ушам. — И какого чёрта я должна потакать твоему великому князю? Покажи мне это поручение или выметайся!

Криво усмехнувшись, Темников выудил из сумки, с которой вошел, документ с имперскими гербами и сунул в руки Карине. Та пробежалась взглядом по строчкам, на глазах багровея.

— Да что он вообще себе позволяет… «должна обеспечить доступ»? «Имперская безопасность»? В каком месте этот… мой пациент стал носителем гостайны, а?

Темников сделал каменное лицо.

— Не имею права ответить на ваш вопрос.

— Права он не имеет, — фыркнула она, сминая документ. — Что ж, допрашивай! Но, согласно законам Империи, я имею право присутствовать при допросе своего пациента на территории своего заведения.

— Как угодно, — он пожал плечами.

— Вы закончили? — поинтересовался я, отложив тарелку. — Я хотел бы знать, ради чего вам понадобилось заявиться сюда и даже отвлечь от важных дел госпожу Ленду.

Карина обожгла взглядом лысого, словно говорила — «Вот именно!».

— Для допроса, конечно, — он по-хозяйски подвинул стул к моей кровати и сел. — Вы ведь не думали, что сможете бегать от меня вечно?

— Ещё один допрос? Я всё уже сказал лично Императору. Мне нечего добавить. Если вам так хочется, можете спросить лично у него, но я бы на вашем месте дважды подумал.

Темников равнодушно посмотрел на меня, барабаня пальцами в перчатках по своей сумке.

Я отлично помнил его лицо ещё с того дня, когда он с остальными опричниками ворвался в наш особняк и убил моих родителей. Помнил, и ненавидел всей душой. Чёрта с два я тебе что-то расскажу, упырь.

— Это касается твоего кодекса, — он покосился на замершую Карину. — И это разговор между нами двумя.

Я нахмурился. Лили опять что-то наворотила? В моем сне она была в порядке, ну, может, ухмылялась больше обычного. Но внутри шевельнулось нехорошее предчувствие.

— Я никуда не уйду, — фыркнула Карина и, скрестив руки, плюхнулась на кресло у входа. — Я знаю твои методы, упырь. Посмеешь залезть в голову моему пациенту, и я велю вышвырнуть тебя из моего госпиталя.

— Не влезу, — Темников мерзко ухмыльнулся. — Давай, Вайнер, вели ей уйти, пока ещё не поздно. Предложение Императора не даётся дважды.

Он выудил из сумки книгу и положил на столик. Я глянул на обложку с полуголой девицей, сжимавшей в руках свою здоровенную грудь. Мужской журнал, как тот, из массажного салона…

Твою же мать.

— Карина Михайловна, я прошу вас, можете оставить нас вдвоем?

— С чего бы? — она задрала носик.

— Дело… действительно важное.

Она взглянула на журнал, состроила кислую мину и поднялась, небрежно тряхнув угольно-черными волосами.

— Цк… попробуй только влезть ему в голову, упырь. Пожарский может и лишиться привилегий из-за этого. Понимаешь, о чем я? Вот и славно. Даю вам двадцать минут.

Бросив на меня пристальный взгляд, она вышла из палаты.

— Многовато церемоний только для того, чтобы вернуть мне гримуар. Дайте, угадаю, допроса не будет. Так что вы хотите от меня?

— Догадливый, — хмыкнул он, вытаскивая почерневший кодекс из обложки. — Мы проверили твои показания о заговорщиках Балашове и Бойчине. И пока всё подтверждается.

— Хоо, и в благодарность решили вернуть мне гримуар? — я натянуто улыбнулся. — Что-то не верится в такую доброту.

— Император счёл, что ты можешь послужить Родине. Ты и твой кодекс. Но не просто так, разумеется.

Он достал из сумки небольшую брошюру и полоску из темно-серого металла.

— Держи, — он протянул мне брошюру, но едва я взял её в руки, он молниеносным движением прижал полоску к моей шее. Та свернулась кольцом, концы полоски с щелчком сомкнулись и издали тонкий писк.

— Какого хрена? — я вцепился в кольцо, сдавившее шею.

— Тихо, — он поднял руку и коснулся кольца. — Надо настроить… вот так, еще немного.

Кольцо, сдавившее шею, ослабло, но не разомкнулось. Темников выдавил довольную ухмылку.

— Как я и сказал, ты послужишь делу Империи. Но дело в том, что мы не получили убедительных доказательств твоей верности. Да, твой род формально прощён. Но нам нужны гарантии. И вот это, — он ткнул пальцем себе в шею, намекая на кольцо, — одна из них. Ошейник самоликвидации.

— Что? — я думал, что ослышался. — Вы совсем охренели?

Он нахмурился и заговорил, отбрасывая прежнюю показную вежливость.

— Заткнись, Вайнер, и слушай меня. Отныне ты и твой кодекс будете выполнять каждое слово и каждый приказ Императора и князя Пожарского. Ошейник будет ограничивать ваши силы, и если ты решишь превысить установленный предел — он взорвется. Твой кодекс больше не сможет уходить в альва-мир и будет физически присутствовать здесь, пока Император не решит иначе. Если ты не сможешь контролировать свою и её силы выше установленного предела, ошейник взорвётся и убьёт вас обоих.

— Если решили меня убить, убили бы сразу, — хмыкнул я, проводя пальцем под ошейником. Мрачная картина, которую набросал Темников, не давала поводов для оптимизма.

Так вот что имел ввиду Император, когда говорил, что я понесу наказание. Оригинально придумал, ничего не скажешь. Как сделать, чтобы зарвавшийся князёк не ударил тебя в спину? Свяжи ему руки и повесь на него бомбу. Прекрасный план, когда пульт от неё — в твоих руках.

— Если бы я решил тебя убить, мы бы не разговаривали. Сделай всё, как тебе велят, и останешься в живых.

— Это же самое ты сказал моим родителям, прежде чем их убить?

Бесстрастное, исчерченное морщинами и шрамами лицо Темникова даже не дрогнуло. Его глубоко посаженные глаза уставились на меня.

Ненавижу этот взгляд. Такой же, как тогда. Меня бросило в холодный пот, по спине побежали мурашки.

— Я просто выполнял свою работу.

Я ощутил, как на скулах играют желваки. Хотелось воткнуть кулак в рожу этого подонка, а еще лучше — опробовать те силы, что каждую ночь я оттачивал на тренировках с Лили.

Откликнувшись, альва побежала по венам, ошейник тут же издал протяжный писк. Ну да, теперь надо привыкать себя сдерживать.

С горькой ухмылкой я посмотрел на Темникова.

— Даа, ты просто убил мою мать. Обычная работа. Тебе даже не жаль. А знаешь, моя тётя тоже была опричницей. После твоей работы она уволилась и взвалила на себя дела рода. Угадаешь, что с ней стало? Балашов убил её, с помощью чьего-то кодекса. Но вместо того, чтобы найти ублюдка, позволившего ему использовать свой кодекс, вы наказываете меня. Такая она, справедливость.

— Его ищут, — коротко бросил он, буравя меня взглядом. — Не тебе судить нас. Ты не знаешь, сколько раз мы спасали Империю от таких вот предателей.

— Может, и не знаю, сколько раз, зато отлично знаю, какой ценой. Если ты закончил, убирайся отсюда, мне пора на процедуры.

— Брошюрку почитай, — усмехнулся он, вставая с места. — Там все правила и запреты касательно ошейника. Лечись, Вайнер, и будь готов. С тобой свяжутся, когда ты понадобишься Империи.

— Пошёл ты… — буркнул я в спину уходящему опричнику. Даже не обернувшись, он закрыл за собой дверь.

Я открыл кодекс и провел пальцами по шершавым страницам. На первой красовалась ярко-красная стигма, точно такая же, как на моей груди. А на следующей был лишь бледный узор, едва проявившийся на бумаге.

Что ж, посыл понятен. Играй по правилам, иначе умрёшь.

Но теперь многое стало понятно. Они боятся Лиливайсс, потому что ни хрена о ней не знают. Даже Сирин, императорский кодекс, которая наверняка участвовала в отборе гримуара для цесаревича.

— Кто ж ты такая, Лиливайсс, — усмехнулся я, закрывая гримуар. — Кодекс, владеющий квантовым атрибутом, древний настолько, что тебя не помнят даже старейшие. Интересно… что ж, давай сыграем по твоим правилам, государь.

— … поняла, — Поля положила трубку.

Варвара внимательно посмотрела на неё, потирая перемотанный бинтами бок.

— Княжич?

— Угу, только голос какой-то странный. То ли помехи, то ли рядом что-то шумело… — она задумчиво приложила пальчик к губам.

— Так чо сказал-то? Не томи давай.

— Что нашёл для нас новый дом. Пара дней — и сообщит, куда переезжаем, — девушка сверкнула глазами. — Представляешь, Варя?

— Ой не нравится мне это, — хмыкнула она. — Больно гладенько звучит. Ты мож ослышалась на радостях-то, а?

— Сама ты ослышалась! — надулась Поля. — Так и сказал, поправляется, скоро вернётся, а нам в новый дом ехать надо, привести там всё в порядок, хозяйство, ну…

— Хозяйство, значит. Его-то хозяйство никто к рукам не прибрал, а? Чего покраснела? — с ехидной улыбкой Варя толкнула её в плечико. — Да ладно, не бузи, вернётся наш княжич, раз обещал. Главно ж живой. Парень он у нас видный, не дурной, и мозгами шурупит как надо. Выкарабкаемся.

— Варь, а он ведь больше не княжич, — девушка серьёзно посмотрела на неё.

— Оой, всё! — заулыбалась та. — Кня-азь! Ненаглядный твой теперь важная шишка!

— Да брось ты! — отмахнулась она, пряча порозовевшие щёки. — Скажешь тоже, ненаглядный…

— Ну всё, хорош, — охнув от боли, она потёрла простреленный бок. — Ты чё сидишь? День-то не забыла какой?

— Велесов день, праздник урожая, — кивнула она на корзинку у входа. В доме семьи Осипа чтили праздники, так что отмечали его ещё с раннего утра. Только они с Варей задержались до вечера.

— Иди давай в капище, за меня да за княжича поблагодари, — Варя жестом указала на маленький букет простеньких цветов, стянутый бечевкой. — Вон мой, не забудь взять.

— Так он ведь Всеотцу поклоняется…

— Всеотцу или нет, какая разница? Не поможет один бог, поможет другой. А у нас кроме княжича заступы больше никакой нет. Всё хозяйство рода теперь на нём. А ему едва двадцать стукнуло… Так что молись как следует, поняла?

— Да поняла я…

— Поняла она, — хмыкнула женщина. — Ну всё, Полька, беги уже, пока не стемнело. Я ужином займусь.

— Хорошо, бегу!

Подхватив корзинку с подношениями и жертвенными букетами, Поля поспешила к выходу, попутно глянув в зеркало. Одолженное семьёй Осипа праздничное бежевое платье ей пришлось впору.

— Давай, храни тебя скотий бог.

Дождавшись, пока Полина выскочит из дома, прихватив её букет, Варвара тяжело поднялась со стула и выудила из кармана потёртый альвафон. Прижав трубку к уху, она набрала номер.

— Алё? Дмитрий Сергеич, да… Ольга просила позвонить вам, если что-то случится. Кажись, они связались с нашей служанкой, Полиной. Переезд, да. Про это княгиня не говорила. Так это… что мне делать дальше?