Владыка Пустоты 2 (СИ)

Глава 4

После всех встрясок и смертей, пережитых во сне, утром я чувствовал себя разбитым вдребезги. Даже бодрящий душ и легкий завтрак особо не помогли. Приставленная ко мне медсестра — на этот раз ровно такая, как я ожидал, в халатике с декольте и прочими прелестями, — заискивающе улыбалась и делала всё, чтобы угодить. Но какие тут шалости с медсёстрами, когда происходит такое?

Император и Сирин, кодексы и Лили, восстановление прав моего рода, квантовая бездна… голова шла кругом от обилия информации.

— К черту… пойду на прогулку.

— У нас прекрасный парк, сударь, — учтиво предложила медсестра. — Может, прогуляетесь там?

А может и не прогуляюсь, а побегаю. Всё по заветам наставницы: если голова забита чем-то, пойди проветрись, и лучше — на спортивной площадке.

Я быстро переоделся и, с сомнением глянув на лифт, спустился к выходу по лестнице. А внизу встретил Анастасию.

— Сударь, доброе утро, — кивнула она. — Вы уже поговорили с опричниками? Так быстро?

— С какими?

— Они только что к вам поднялись. Их трое было, — она кивнула на лифт. Табло над дверями задержалось на цифре моего этажа — а потом пошло вниз.

— Один из них — лысый и со шрамом? И такой рожей, будто весь мир ненавидит?

Она кивнула и приблизилась ко мне.

— Будьте осторожны, Ярослав. Он — электромаг, и если нужно, может влезть вам в голову.

Этого мне ещё не хватало. Ясное дело, Темников не чай пить со мной собирается, один Всеотец знает, чего ему опять понадобилось. В моей голове и так слишком много секретов, включая беседу с Императором. Не просто же так он всех выгнал.

— Вот что, — я оглянулся на лифт. — Пойду-ка я погуляю.

Девушка спохватилась.

— Погодите, а как же опричники?

— Скажи им что-нибудь, — я с улыбкой подмигнул ей. — Ну, ушёл на свидание, например.

— Чего?

— Свидание. Никогда не была на нём? Не переживай, в следующий раз тебя приглашу, — накинув капюшон, я махнул ей рукой и вышел из госпиталя. В спину донесся её взволнованный голос.

— Погодите, сударь, я не могу мешать им в расследовании!

Зато я могу. Застегнув замок, я выбежал на улицу и поспешил в парк. Спортивный костюм и лёгкий, непринуждённый бег, никто и не заподозрит меня.

Едва я свернул в аллею, как сзади хлопнули двери госпиталя и донеслись голоса опричников.

— Найдите его!

Прекрасно, теперь они от меня не отлипнут! К черту такую популярность, я хочу тишины.

Прибавив ходу, я вильнул на соседнюю аллею, ведущую вглубь парка, к красивой дубовой роще. Мышцы откликнулись болью, рановато мне было браться за спорт, но уж лучше так, чем смотреть на этого лысого упыря.

Мельком оглянувшись, я заметил двоих опричников, свернувших на мою аллею. Вот же приставучие гады!

Аллея уходила в сторону большого фонтана, скрывая меня от глаз преследователей за плотными зарослями и дубовой рощицей. Быстро перемахнув кусты, я затерялся между молодых деревьев и скрылся за большим, раскидистым дубом.

Тяжело дыша от нагрузки, не понравившейся моим ранам, я выглянул наружу. Опричники притормозили возле места, где я свернул с аллеи, и поозирались.

— Да ну вас к черту, — я скрылся обратно за дерево.

— От кого прячетесь, сударь?

Я повернулся на голос: рядом со мной, прижавшись к стволу, стояла девушка. Я посмотрел в её улыбающиеся серые глаза — и у меня перехватило дыхание.

Я будто видел её раньше, во сне. От её взгляда сердце забилось чаще. А я ведь даже не слышал, как она подошла.

— Мм? — улыбаясь, незнакомка склонила голову набок. В её русых волосах блеснула металлическая заколка-бабочка.

— А, это, — я кивнул в сторону опричников, — Просто навязчивые репортёры хотят взять интервью.

Девчонка улыбнулась ещё шире.

Оторвавшись от её глаз, я скользнул взглядом по стройной, как ива, фигурке в серой военной форме. Юбочка и блузка сидели на ней как влитые, а к груди девушка прижимала свёрнутый китель. Погон и знаков различия не разглядеть. Штабистка, посланная сюда богатеньким отцом? Нет, тут что-то другое.

— А от кого прячетесь вы?

— Я? — она моргнула. — От учителя танцев… или музыки?

Мы посмотрели друг на друга — и рассмеялись. Я понимал, что она врёт, да и девчонка мою ложь видела сразу.

— Тогда давайте прятаться вместе? — предложила она.

— Согласен, только я тут впервые, и идей, где прятаться, у меня нет.

— Тут рядом есть прекрасное кафе, я всегда хотела там побывать, но всё как-то не складывалось. Пойдёмте?

Её обезоруживающей улыбке было бесполезно сопротивляться. Я кивнул.

— Пойдёмте!

— Я Аня, — девушка протянула мне узкую ладошку.

— Ярослав.

Я сжал её ладонь. Удивительно сильная для хрупкой девушки.

— Приятно познакомиться!

Выглянув наружу, я убедился, что никого нет, и мы побежали вглубь парка.

— Здесь недалеко, прямо за оградой, — пояснила она, кивая на увитые плющом и растениями решётки. — Нужно только перелезть. Поможете?

Я подставил ей сложенные в замок руки и присел.

— Только наверх не смотрите, хорошо? — предупредила она, вставая на мои руки.

Я выпрямился, девчонка с характерным «оп!» прыгнула, зацепилась за край ограды и ловко перемахнула на другую сторону. Снаружи, за полоской живой изгороди, виднелось красивое кафе. Передав ей китель, я перелез следом за ней, несмотря на протесты растревоженного тела.

А уже через пять минут мы сидели за столиком, в уютных мягких креслах, стилизованных под кукольную мебель середины века, пробуя ароматный кофе. Стало понятно, почему Аня так рвалась сюда: кафе олицетворяло собой домашний уют и сдержанную роскошь. Палевые, неяркие цвета интерьера, маленькие кофейные столики, ажурные занавески на резных окнах, тихая приятная музыка в духе старой Империи. В воздухе витали ароматы цветов и специй. Ну и кофе, конечно.

И пока Аня пробовала десерт, я неотрывно смотрел на неё.

А засмотреться было на что. Как охотник, я пожирал взглядом её стройные ножки в тонких колготках. Будто специально, она положила одну на другую и, качнув аккуратным ботинком, улыбнулась мне.

Я поймал себя на мысли, что откровенно разглядываю её. Мягкие черты лица, за которыми я ощущал твёрдость стали. Аккуратный прямой носик, полные губы и кожа, как снег, с лёгким румянцем на щеках. Должно быть, такие снятся каждому парню. Было в ней что-то неуловимо знакомое, настолько, что не давало покоя.

А ещё — этот взгляд. Я ошибся, никакая она не штабистка. Девчонка из тех, кто смотрел смерти в лицо, на поле боя. И та, кто её видел не раз. Снова взглянув на её форму, я нашел лишь две пуговки на воротничке.

Сухопутные войска. И эмблема неизвестного подразделения. Свёрнутый китель со знаками различия и родовым гербом она держала на коленях. Чёрт, и как к ней положено обращаться?

Ну и конечно, она заметила мой взгляд.

— Вы так пристально смотрите, Ярослав. У меня что-то на лице? — Аня лукаво улыбнулась, прищурив большие серые глаза. — Или вы разглядываете всех девушек, с которыми познакомились?

— Ну что вы, только красивых, — отшутился я. — Мне перестать?

Её скулы чуть порозовели.

— Что вы. Просто такому я не привыкла, — она тихо добавила. — Неужели настолько нравлюсь?

— Ну, почему же, не прям настолько…

— Значит, совсем нет? — Аня надула губки.

— Не, ничего особенного, — я сделал вид, будто вытираю рукавом слюни. поняв жест, Аня мелодично рассмеялась, выронив с вилки кусочек десерта.

— Ох, простите! Давно я так не смеялась. А вот десерт жалко.

— Впервые вижу девушку, готовую так легко сбежать из закрытого армейского госпиталя ради пирожных.

— А я впервые вижу парня, так ловко сбежавшего от опричников, — она улыбнулась, щуря глаза. — И вообще, эти пирожные стоят того! Попробуйте!

Без задней мысли она протянула мне вилку с куском десерта, и слизнула с губ остатки крема.

Непрямой поцелуй. Ну как есть. А пирожное и правда оказалось вкусным. Вместе мы добили десерт и вернулись к кофе. Только вместо горечи на губах играл вкус крема. Ну, Ярослав… не хватало ещё втрескаться в незнакомку.

— Спасибо за компанию, — Аня элегантно отпила кофе. — Мне редко удаётся так с кем-то разделить еду.

Она снова грустно улыбнулась. Загадочная девушка демонстрировала манеры знати и силу весьма способного бойца. Да кто она такая?

— Позвольте узнать, как вы оказались в госпитале?

— Хм, — я покосился на ограду за окном кафе. — Скажем так, я защищал свою сестру от одного не в меру прыткого князя и его брата. Сцепились мы, в общем. Слово за слово, ну и… отделался парой переломов и ожогов. А вы как здесь оказались?

— А я… — она опустила глаза на свой китель и улыбнулась, и от её улыбки снова кольнуло в груди. — Мой отряд… нам здорово досталось. Я восстанавливаюсь после ранения.

— Вы не выглядите раненой.

— Это… — она замялась, теребя китель. — Простите, может закажем ещё одно пирожное?

— Конечно, — я поднялся, чтобы сходить за меню, как у входа зазвенел колокольчик и в дверях показались два рослых офицера.

— Ваша Светлость, вот вы где, — сухо произнес старший, одной фразой развеивая уютную атмосферу кафе. — Подполковник Аракчеев велел вернуть дочь. Мы за вами.

— Нашли, всё-таки, — разочарованно вздохнув, Аня встала и обернулась к ним, на ходу расправляя китель. — Ярослав, я была рада познакомиться с вами.

Надев форму, девушка улыбнулась, и снова от её улыбки в груди защемило.

— Надеюсь, мы сможем встретиться снова.

— Обязательно, — кивнул я, ловя её печальный взгляд. — Угощу вас лучшими пирожными, обещаю.

— Ловлю вас на слове.

— Пойдёмте, госпожа, — офицер открыл перед ней дверь и строго зыркнул на меня. — Ваш отец не обрадуется, если узнает, что вы сбегаете из госпиталя и встречаетесь с каким-то оборванцем. Скоро приедет ваш жених, вам стоило бы быть более сдержанной.

— Мой отец ничего не понимает, — вздохнула она и чеканным шагом вышла из кафе.

Я остолбенело смотрел ей вслед, раз за разом прокручивая в голове знаки отличия на её кителе. Эмблема императорской семьи и погоны капитана отряда имперских штурмовиков. Элита.

Взгляд упал на её стул: на самом краю лежала свернутая вчетверо бумажка. Видимо, выпала из кармана, пока Анна одевала китель. Я поднял её и развернул.

Это была фотография, с которой на меня смотрели два десятка крепких парней и девушек в силовых экзоскелетах, а посередине — серьёзная и сосредоточенная Аня. На их наплечниках красовалась эмблема в виде стальной бабочки. Такой же, как заколка в её волосах.

— Во имя Всеотца… — вырвалось у меня. — Ни разу не встречал таких эмблем и частей. Из какого же ты отряда?

Книга лежала на постаменте из светлого лакированного дерева, у стены императорской опочивальни. Эта часть дворца охранялась особо тщательно, но наследнику никогда не чинили препятствий.

Взгляд Романа скользнул по черной, иссохшей обложке с полустертыми символами на неизвестном языке. Стянутая замком, она больше была похожа на один из томов «Свода законов Империи» из библиотеки. Старая, невзрачная и неинтересная. Но даже он ощущал мощь гримуара.

Эта книга — особенная.

Кодекс, что был обещан ему по праву. Его кодекс, призванный изменить всю его жизнь. Сделать одним из равных, возвысив над прочими.

Роман подошел к постаменту и коснулся её.

— Давай же…

Его энергия заструилась по руке, вливаясь в гримуар. Книга задрожала, пожелтевшие страницы, зажатые между обложками, заискрились. Свет в комнате замигал, а поднявшийся ветер затрепал шторы и палантин на государевой кровати. Но черный замок даже не дрогнул.

Роман стиснул зубы, усиливая напор.

— Старая, рассохшаяся рухлядь! — прошипел он. — Это я тебя призвал!

Он отдернул руку. Свет прекратил мигать и поднявшийся ветер стих. Цесаревич обернулся, — у двери стоял Император, ставший немым свидетелем сцены.

— Что, не выходит?

— Как видишь, — Роман отвернулся, краснея. — Этот кодекс должен быть моим, я так решил!

— Но так не будет, — спокойно ответил государь. — Ты знаешь правила, кодекс сам выбирает себе хозяина.

— Так пусть выберет меня. Почему Вайнер, а не я?

— Это может сказать только кодекс, сын, — Император подошел к постаменту и взял книгу. Угрюмый черный кирпич в его руках даже не шелохнулся, а ведь Роман не понаслышке знал мощь отца. Казалось, нет вообще ничего в этом мире, что было бы ему неподвластно.

— Он не откроется даже мне. Но это и не важно.

— Еще как важно, — не унимался Роман. Его светлые волосы были взъерошены, глаза горели, а на напряженных скулах играли желваки. — Ты же сам говорил, что утеря кодекса — это оскорбление для меня и пощечина для Империи! Так почему не приказать кодексу выбрать меня, а не Вайнера? Из-за контракта? Так пусть разорвет его и заключит со мной!

— Ты требуешь невозможного.

— Я требую справедливости!

— Довольно, — голос отца громыхнул раскатом грома, заставив содрогнуться всю комнату. В воздухе запахло озоном, шторы задрожали и затрепетали. Холодная волна страха окатила цесаревича, он замер в оцепенении, не сводя глаз с правителя.

На миг показалось, он раздался в плечах и стал выше, а в глазах сверкнули фиолетовые молнии… но мгновением позже видение исчезло.

Император заговорил, каждым чеканным словом будто забивая гвозди.

— Роман, ты — будущий правитель. Наследник престола. Соответствуй. Не позволяй таким мелочам, как чужой кодекс, вывести себя из равновесия.

Роман нахмурился.

— Ты предлагаешь мне проглотить это оскорбление? Сделать вид, что ничего не случилось? Вся Империя видела это, твои подданные и советники, министры, главы высших родов — как мне смотреть им в глаза?

— С достоинством. Прими это как испытание и покажи, чего ты стоишь. А когда настанет время, мы призовем новый кодекс.

Роман отвел взгляд от непреклонной фигуры отца. Всё лицо горело как ошпаренное, уши пылали, он стискивал кулаки в бессильной ярости. Но не ответил отцу. Столь унизительной выволочки от него он еще не получал.

— Я не могу просто сидеть сложа руки.

— Сильный правитель поднимется даже после сокрушительного падения. Если ты решил действовать, действуй, но делай это с холодной головой. В этом и есть сила, которую признают даже кодексы.

Взгляд наследника упёрся в почерневшую книгу.

— Ты!..

Роман вскинул голову. Его бледное, в ярких пятнах гнева лицо было напряжено как камень. Метнув яростный взгляд, он молча выскочил из комнаты, громко топая по мраморному полу.

— Сирин, — позвал правитель.

Кодекс возникла перед ним в ослепительной вспышке света. Он протянул девушке гримуар, привычно вливая в ладони побольше альвы.

— Мы вернем книгу Вайнеру, а ты ограничь силу этой Лиливайсс, насколько сможешь. Если она — кодекс, то мы сразу поймём это. Правила не позволят ей поставить жизнь парня под угрозу.

— Угрозу, значит… Владыка точно не упустит этого шанса, — Сирин задумчиво посмотрела на кодекс. — Мы будем наблюдать за ней. Испытаем её ещё раз.

— Действуй, — кивнул он.

А разъяренный Роман, сбежав по широченным ступеням на первый этаж, ринулся в дальнюю галерею к тронному залу. Там, где он должен был стоять подле отца рядом с остальными великими князьями. Его помощница уже ждала у двери. Как всегда, в безупречной форме, поблескивая линзами строгих очков. Подав сигнал, что они здесь одни, она закрыла за ним двери, ведущие в коридор.

— Анастасия, для тебя есть задание. Узнай всё о Вайнере, — сходу бросил он, меряя торопливым шагом просторный зал. — Где учился, с кем дружил, его слабые места, кто ему дорог, чем владеет семья — всё. Досконально. Воспользуйся своими связями и поработай с опричниками, с твоей родословной у тебя не должно возникнуть проблем.

— Поняла, ваше высочество, — она качнула блестящими волосами. Бросив быстрый взгляд на помощницу, он продолжил.

— Это не всё. Узнай графики стражи и коды доступа в тюрьму его кодекса. Я хочу поговорить с ней, устрой мне эту встречу.

— Но это же… — она запнулась и заговорила тише. — Это нарушение приказов Императора. Вы рискуете, мой господин.

— Отец сказал действовать, так я и поступлю.

Одарив её леденящей улыбкой, он вышел из зала. Выждав несколько минут, Анастасия достала альвафон, включила шифрованный канал и прижала трубку к уху.

— Госпожа Карина, вы просили сообщить. «Первый» начал охоту. Да… я прослежу, чтобы он поймал нужного вам зверя.