Виконт. Том 1

Глава 12. … и я — милитарист (часть 2)

Как и обещал Том, он договорился о встрече с армейской комиссией, и когда я прибыл на место, то был поражён её численностью. Мне даже страшно представить, что он им наговорил. На испытательное поле, в часе езды от Сольриха, прибыли около двадцати человек из высшего командного состава и столько же адъютантов и офицеров рангом поменьше.

Пожилой мастер Вильгельм заметно нервничал, когда увидел столь представительную делегацию. Изначально планировалось, что я буду командовать расчётом, а Вильгельм — давать пояснения, но при виде стольких офицеров он начал заикаться от волнения. Пришлось мне взять на себя роль комментатора.

Когда все собрались на холмике, я, усилив голос магией, выступил вперёд:

— Уважаемые офицеры, рады представить вашему вниманию полевой стреломёт Шейнкля-Мейса — магомеханическое орудие, способное отправлять снаряды на расстояние до пяти миль.

Я подал знак, и команда механников вывела повозку, запряжённую лошадью, на которой был уложен стреломёт. К нему прилагались ящики с боеприпасами.

— Сейчас вы видите стреломёт в собранном состоянии, боекомплект находится в коричневых ящиках, хорошо заметных от сюда. На одной такой телеге можно перевозить до двух стреломётов с полным боезапасом, — продолжил я, пока механики занимали позицию в тридцати ярдах от нас.

Я указал на четырёх членов команды, которые уже принялись за дело.

— Четыре человека без труда приводят орудие в боеготовность.

Затем я обратился к полковнику, стоявшему в первом ряду среди офицеров:

— Прошу вас, сударь полковник, назначьте дистанцию выстрела.

Полковник ответил, не задумываясь:

— Две с половиной мили.

Я прикинул, что расчёт уже успел ознакомиться с местностью, и, повысив голос, отдал команду:

— Дистанция стрельбы: две с половиной мили!

Наведение заняло меньше минуты. Мастер Вильгельм дёрнул рычаг, и через мгновение над полем взвился клуб дыма.

—Выстрел производился пристрелочным снарядом. Место попадания отчётливо видно благодаря струйки дыма.

Я вопросительно посмотрел на полковника, и он, правильно поняв мой намёк, отдал следующее распоряжение:

— Дистанция три с половиной мили, снаряд боевой.

Я громко повторил команду для расчёта и, наблюдая за слаженной работой команды, ощутил прилив гордости.

Не прошло и минуты, как мастер Вильгельм дёрнул за рычаг. Стреломёт слегка дёрнулся, выпуская снаряд, который стремительным росчерком устремился к цели. Через несколько мгновений вдалеке поднялся столб дыма и земли вперемешку со снегом, а затем раздался звук громкого хлопка — взрыв получился эффектным.

Военные переглянулись между собой, и в рядах комиссии начался оживлённый шёпоток. Видно было, что орудие впечатлило присутствующих. Полковник сделал несколько шагов вперёд и, слегка кивнув, обратился ко мне:

— Пять миль. Снаряд боевой, с максимальной мощностью взрыва.Его просьба была ожидаемой, я взглянул на расчёт стреломёта, команда механиков-стрелков также, как и военные, были возбуждены. Но мастер Вильгельм жестами успокаивал помощников и принялся за подготовку. Наведение орудия на максимальную дистанцию заняло чуть больше времени, чем предыдущие выстрелы, но вскоре всё было готово. Вильгельм снова дёрнул рычаг. Орудие дёрнулось в этот раз сильнее, отправляя снаряд в полёт. Всё поле затаило дыхание, ожидая результат выстрела. Наконец вдалеке, почти на границе видимости, взлетел в воздух огромный столб дыма и земли, подтверждая, что выстрел достиг цели.

Вперёд выступил генерал, который до этого момента наблюдал за испытанием молча. Он взглянул на то, как механики поздравляли друг друга с удачным выстрелом, а затем, выдержав паузу, обратился ко мне:

— Демонстрация впечатляет, но хотелось бы увидеть, на что способно ваше орудие в плане точности. Не могли бы вы продемонстрировать его меткость?

Мы планировали демонстрировать точность стрельбы, поэтому этот вопрос не застал меня врасплох.

— Разумеется, ваше благородие, — произнося это, я внутренне усмехнулся, вспомнив крестьян Вольного, которые величали меня и Ирриана генеральским званием, — нам потребуется десяток минут на подготовку.

Генерал кивнул и отошёл, а я подозвал Тита и шепнул ему на ухо:

— Отправляй парней расставлять чучела.

Вскоре по заснеженному полю поскакали мои дружинники, расставляя мишени, сделанные из реек с натянутой тканью. Мишени расставили на разных расстояниях, начиная с полумили и заканчивая полутора. Для демонстрации меткости были подготовлены маломощные снаряды — они должны были нагляднее показать точность попадания.

Когда дружинники покинули поле, а расчёт привёл стреломёт в боевую готовность, я снова усилил голос и обратился к комиссии:

— Уважаемые офицеры, перед вами на поле установлены шесть целей. Стреломёт Шейнкля-Мейса будет последовательно поражать их, демонстрируя точность выстрелов. Начнём с ближайшего чучела на полумиле.

С этими словами я подал сигнал расчёту. Мастер Вильгельм, уверенно манипулируя рычагами, прицелился и выстрелил. Почти мгновенно снаряд достиг цели — ближайшее чучело разлетелось в щепки, что вызвало одобрительный гул среди офицеров.

Немедля, я дал команду на следующую цель:

— Дистанция — одна миля!

Наведение заняло чуть больше времени, но вскоре второй снаряд точно поразил цель, и чучело было уничтожено. На полное поражение всех мишеней потребовалось восемь выстрелов и около десяти минут, поскольку одно из чучел, находившееся в неудобной позиции, удалось сбить лишь с третьей попытки.

После завершения стрельбы в рядах комиссии завязалась дискуссия. Я прислушался к обсуждению: большинство офицеров, впечатлённые результатами, предлагали закупить сразу несколько таких орудий, тогда как некоторые военные скептически отзывались о затее, утверждая, что это баловство и пустая трата казённых денег, ведь маги могут выполнять подобные задачи быстрее и точнее.

Когда дискуссия набрала обороты, я демонстративно прокашлялся, привлекая внимание, и громко сказал:

— Уважаемые офицеры, прошу прощения что прерываю вас, но прежде чем вы начнёте принимать решения по нашему изобретению, позвольте внести несколько замечаний.

Разговоры стихли, и все взгляды обратились на меня.

— Прежде всего, от имени нашей команды благодарю вас за то, что уделили время на знакомство с этим проектом, — начал я. — Теперь хочу обратить ваше внимание на несколько ключевых аспектов.

Я указал на расчёт, который как раз укладывал орудие на телегу:

— Во-первых, мобильность. Это орудие можно быстро привести в боевую готовность и так же быстро уложить обратно на повозку. Мы специально уделили этому внимание при проектировании.

Затем я продолжил:

— Во-вторых, скорострельность. Сегодня каждый выстрел требовал заново наводить орудие на отдалённые цели, что занимало время. В условиях крупномасштабного сражения, где расстояния между целями будут минимальными, расчёт сможет увеличить скорострельность до четырёх выстрелов в минуту.

Я сделал паузу, чтобы подчеркнуть сказанное, и затем перешёл к следующему пункту:

— Точность. Благодаря системе прицеливания орудие способно поражать цели с высокой точностью. Что касается сегодняшних промахов, — добавил я, — напомню, что расчёт состоит не из профессиональных стрелков, а из механиков, которые собирали это орудие. Сегодня они стреляли всего в пятый раз. Представьте, что будет, если за дело возьмётся подготовленный расчёт.

Затем я указал на время, которое ушло на подготовку к выстрелам:

— Теперь о скорости наведения. Упоминалось, что стреломёт требует долгого прицеливания. Сравните это со временем, с необходимым для наведения стандартной баллисты в условиях неподготовленной позиции.

Я видел, что мои слова производят нужное впечатление, поэтому продолжил:

— Дальность стрельбы. Ни один маг, даже архимаг уровня Спинозы, не станет забрасывать огнешары на такую дистанцию. Максимум для мага уровня магистра — полмили. Поверьте, я сам маг и знаю, о чём говорю. К тому же маги довольно быстро истощают свою энергию, а стреломёт будет работать до тех пор, пока есть снаряды и орудие в порядке.

Я сделал ещё одну паузу, давая офицерам осмыслить сказанное, и закончил:

— Наконец, мощность. Маг может создать более сильное заклинание, чем снаряд, но заклинания можно отразить — например, при помощи МЗК. Снаряд же летит с такой скоростью, что ни один кинетический щит его не остановит.

Я закончил и сделал шаг в сторону, давая возможность начать обсуждение или задать вопросы. Тут же вперёд вышел генерал щеголеватого вида, один из тех, кто особенно критично отзывался о нашем проекте.

— Виконт, вы упомянули, что орудие может стрелять до тех пор, пока есть снаряды. А какова их стоимость? — спросил генерал, слегка прищурившись.

— По сути, стреломёт стреляет артефактами. Снаряд состоит из металлической болванки, в которую вставлен камень-накопитель и нанесены магические печати. Чем мощнее заклинание, тем больше требуется накопитель, и тем выше стоимость снаряда. Для примера, снаряды, выпущенные сегодня, обошлись примерно в семь золотых.

— Дороговато для стрельбы из вашей игрушки! — усмехнулся он, с явной иронией.

Его высокомерный тон и надменная манера раздражали, и я с трудом сдержался, чтобы ответить спокойно:

— Как посмотреть, ваше благородие. Сколько жизней наших солдат это изобретение сможет сберечь? — Я выдержал паузу, глядя ему прямо в глаза. — Трудно сказать наверняка, но, думаю, немало. Всем здесь должно быть очевидно, что обучить и экипировать солдата стоит гораздо дороже семи десятков серебряных или даже одного золотого.

Мой оппонент собрался возразить, но его прервал пожилой генерал, который ранее просил демонстрацию точности. Он положил руку на плечо коллеги и, уважительно склонив голову, обратился ко мне:

— Благодарю вас, виконт, мы увидели и услышали достаточно. Это было впечатляющее представление, — он повернулся к коллеге и добавил: — Этьен, продолжим обсуждение в штабе.

Генералы отошли в сторону, а их место занял полковник, сдержанный и серьёзный.

— Виконт, от лица комиссии благодарим вас за демонстрацию, — начал он. — Мы приступим к процессу официальной оценки, и лично я надеюсь, что будет принято положительное решение о закупке вашего орудия. Потребуется время, чтобы изучить другие образцы, провести анализ, согласовать все формальности. В то же время мы рассчитываем на вашу осмотрительность: информация о полевом стреломёте Шейнкля-Мейса должна оставаться закрытой для врагов государства.

Я кивнул.

— Мы понимаем, полковник. Все возможные меры безопасности предприняты: мастерская защищена магически, и за ней постоянно следят мои люди.

В этот момент к нам подошёл мастер Вильгельм, и полковник, заметив это, с улыбкой добавил:

— Благодарю вас обоих. Те из моих коллег, кто высказывался сегодня против вашего изобретения, просто ещё не осознали, какой шаг вперёд вы сделали для военного дела.

Когда военные покинули полигон, Вильгельм тяжело опустился на край телеги со стреломётом, вздохнул и, оборачиваясь ко мне, сказал:

— Давно я так не переживал. Всё думал, что что-то пойдёт не так, что заклинит какой-нибудь механизм, но, слава Создателю, всё обошлось. — Он снял шапку, помял её в руках и снова надел. — Мы сделали всё, что могли. Думаю, лучше вряд ли кто-то сделает.

— И я так считаю, — ответил я, чувствуя облегчение. — Теперь остаётся надеяться, что комиссия не будет слишком долго тянуть с решением.

— А что будем делать, если они не захотят заказывать стреломёты? — спросил Вильгельм, чуть нахмурившись.

— В таком случае построим пять для своих нужд и для герцога Абая — уверен, он не откажется.

— Ну что ж, — сказал механик, слезая с телеги. — Пожалуй, пора ехать домой.

Я достал из пояса небольшой кошель и протянул его Вильгельму.

— У меня к тебе одна просьба. Угости всех, кто участвовал в проекте, от моего имени. Теперь, когда я стал дворянином, такие развлечения мне не пристали.

— Как скажете, виконт, — с лёгкой усмешкой ответил он, взяв кошель.

Затем Вильгельм начал раздавать указания на сбор, и вскоре вся команда направилась обратно к столице.

***

Несмотря на то, что у меня теперь был большой дом с множеством удобных помещений, где можно было с комфортом общаться, лучшим местом для доверительных бесед оставались уютные кабачки, например, мне очень нравилось заведение со странным названием «Бочонок и Борода». Здесь наливали отменное пиво, а вместе с ним подавали сытную и вкусную закуску.

— Рассказывай, Дим, как обстоят дела в дружине, — сказал я, отпив пиво из тяжёлой глиняной кружки.

Дмитрий прожевал кусок копчёной колбасы, после чего ответил:

— В целом дела идут хорошо. Как ты знаешь, у нас сейчас пятнадцать человек, всех уже вылечила Лидия. Настроение у бойцов бодрое, конфликтов нет. Люди довольны: всех устраивает плата, условия проживания и особенно питание. Я заметил, что многие отправляют часть заработка семьям. Работы немного: кто-то дежурит у Лидии, когда она принимает пациентов, что бойцы считают скорее отдыхом, чем службой. Трое по очереди дежурят в мастерской механиков. Но в основном тренируемся и работаем с оружием, слаживаем действия. К слову, все просто в восторге от ручных стреломётов. Парни уже ласково прозвали их «коробочками» за форму корпуса.

Меня немного покоробило это название — я ведь столько времени потратил, чтобы придумать слово «стреломёт», и был даже горд этим. А тут они придумывают что-то новое, даже немного обидно.

— Хм... А чем их не устраивает название «стреломёт»? — поинтересовался я, отставив кружку.

Дмитрий усмехнулся:

— Ну, во-первых, потому что из этого стреломёта вылетают не стрелы, а такие маленькие цилиндрики. Во-вторых, чтобы не путаться с полевым орудием — оно у нас тоже стреломёт. И наконец, корпус действительно похож на длинную узкую коробку.

— Коробочка... коробка, коробин, карабин… — я начал перебирать варианты, словно на вкус пробуя каждое слово.

— Карабин! — Дмитрий одобрительно кивнул. — Звучит здорово!

— Карабин, — повторил я, смакуя слово. — Действительно, неплохо. Значит, теперь ручной стреломёт будем называть карабином.

Дмитрий усмехнулся и, покручивая кружку, добавил с хитрой улыбкой:

— А знаешь, ещё полевой стреломёт наши тоже называют… сундуком или гробом. Может, и его переименуем?

На последних словах он не удержался от смеха. Моё же возмущение было вполне серьёзным:

— Никаких сундуков и гробов! Полевой стреломёт остаётся стреломётом — пока не придумаем что-нибудь достойное. Название должно быть серьёзным, а не «сундукин» какой-то! — Я сделал большой глоток пива и, заев копчёной колбасой, немного успокоился. — Ладно, продолжай про дела в дружине. Есть что-то ещё интересное?

Дмитрий, нахмурившись, почесал подбородок и, раздумывая, ответил:

— У нас примерно поровну бывших стражников и солдат. Я заметил, что бойцы больше держатся с бывшими коллегами — вроде бы и мелочь, но иногда это мешает. Проскакивают такие фразы: «А вот у нас в армии...» или «а в страже делают вот так...». Не знаю, плохо это или хорошо, но обратил внимание.

— Если услышишь такое, — посоветовал я, — поправляй их, говори что-то вроде: «у нас в дружине принято поступать так-то». Пусть понимают, что теперь нет ни стражников, ни солдат, а есть дружина Мейсов.

— Это понятно, — кивнул Дмитрий. — Кстати, мы недавно провели выездное слаживание за городом, почти весь день отрабатывали технику боя. Основной упор, в этот раз, делали на тактику охотников на монстров. Но, знаешь, я заметил, что использование карабина полностью меняет подход к ведению боя. — Он улыбнулся, явно довольный новым названием. — Карабин необычайно эффективен: скорострельность, лёгкость, большой запас снарядов в магазине делают его основным оружием, с которым держать противника на дистанции не составляет труда.

Подошедшая девушка из прислуги заведения, одарив Дмитрия очаровательной улыбкой, поставила перед нами тарелку с закусками.

— Спасибо, милая, — с благодарностью сказал Дмитрий, вложив монету в её ладонь.

— Слушай, — сказал я, наблюдая, как она удаляется, — лучше бы ты уделил немного времени Джули или Нэнси. А то они уже с ума сходят в мастерской без мужского внимания.

Дмитрий оторвался от вида покачивающейся кормы девушки и со вздохом ответил:

— Марк, да пробовал я с ними общаться! Сначала с одной, потом с другой. Ну не лежит душа: лёгкости в них нет, озорства, говорить мне с ними не о чем.

— Так ведь с ними и не говорить надо! — засмеялся я.

Дмитрий покачал головой:

— Нет, Марк, сразу к делу с такими — себе дороже обойдётся. Проблем потом не оберёшься. Спасибо, но мне этого не надо — уже через такое проходил.

Джули и Нэнси были отличными артефакторами и хорошо справлялись с работой, но их неустроенная личная жизнь сказывалась на настроении и производительности. Я надеялся, что переезд и новые знакомства улучшат их эмоциональное состояние, но, когда ещё мастерская артефактов переедет на север?

— Ладно, вернёмся к оружию. Ты говорил, что карабин меняет подход к бою.

— Да, — кивнул Дмитрий. — Карабин делает из наших бойцов стрелков штурмового типа. Это как боец ближнего боя, но с возможностью уничтожать врагов на расстоянии. Если продумать защитную экипировку, набор амулетов и вспомогательное оружие, то даже без талиаров наши воины будут серьёзной силой.

— Есть предложения по броне? — спросил я, заинтересовавшись.

Дмитрий задумчиво кивнул:

— Что-то, что сохраняет подвижность. Как твоя кожаная куртка, в которой ты пришёл в отряд, — на его лице на некоторое время появилась грусть, наверное, из-за воспоминаниях о брате, дяде и друзьях.

Мы с Дмитрием так увлеклись обсуждением экипировки и вооружения дружинников, что не заметили, как пролетело время. Закончили разговор лишь глубокой ночью. В итоге пришли к согласию: бойцам нужна лёгкая кожаная броня, обработанная укрепляющим настоем. Мы продумали каждую деталь, от лёгкого шлема с хорошим обзором до того какими должны быть ботинки. В качестве вспомогательного оружия решили использовать клинки-жезлы, как тот, что был у меня. При этом каждый клинок планировали зачаровать: одно заклинание — точечное, вроде Лезвия света, и одно — объёмного действия, например, Воздушный таран.

Из артефактов, помимо кинетического щита и оберега от магии, мы выбрали амулет «Спасительного сна» — в случае серьёзного ранения он погружает бойца в состояние, похожее на литоргию, замедляя процессы в организме. Также добавили амулет лечения, фонарик и комбинированный прицел на карабин с ночным видением.

Экипировка получилась отличной, но дорогостоящей: каждый комплект обошёлся бы нам в более чем 50 золотых монет, если бы закупали на стороне. Но, поскольку всё зачарование возьмёт на себя моя мастерская, мы сможем снизить затраты примерно на треть. Тем не менее, даже с экономией 15 комплектов обойдутся примерно в 500 золотых монет. Ещё недавно эта сумма показалась бы мне неподъёмной, но теперь, даже без учёта доходов от установки магической защиты на крепости, наша семья зарабатывает достаточно, чтобы позволить себе такие траты на дружину.

На следующий день я не стал откладывать дело и договорился с мастером Эдуардом, у которого приобретал свой доспех, об изготовлении двадцати комплектов брони — несколько решили взять про запас. Зачарование амулетов и артефактов для дружины поручил Зорану. Этот парень выделялся среди артефакторов как внешностью — высокий, худощавый, с длинными руками, — так и своим нестандартным поведением. Он мог внезапно выдать шутку невпопад или, устав от монотонной работы, замереть и начать петь, причём довольно неплохо. По меркам магов Зоран был симпатичен: с правильными чертами лица, короткими вьющимися волосами и карими глазами, но из-за своих странностей популярностью у девушек не пользовался.

Однако его талант к решению нестандартных задач был бесспорен. Если большинство его коллег работали по шаблону, то Зоран постоянно стремился доработать или улучшить детали. Новое поручение он принял с радостью, а перспектива премии за качественную работу привела его в настоящий восторг.

Уже через пятнадцать дней мы вручили новую экипировку всем бойцам, и это событие привело к неожиданным последствиям. На второй день после раздачи я находился на нашем импровизированном полигоне, где дружинники проводили тренировку с новыми комплектами снаряжения и оружием. Я внимательно наблюдал за их движениями, скоростью реакции на команды и тем, как они осваивали обновлённое вооружение.

Неожиданно ко мне подошёл Джеймс, мой единственный боевой маг. Он явно нервничал — это было заметно по его заминкам и тому, как он то и дело поправлял свой пояс, переминаясь с ноги на ногу.

— Здравствуй, Джеймс. Что-то случилось? — спросил я.

— Ваша милость, дело такое... У меня есть трое друзей, которым я рассказал о том, как в нашей дружине всё устроено. Теперь они хотят попроситься к вам на службу.

«Вот бывают же совпадения», — подумал я. Буквально недавно мы обсуждали с Дмитрием, что скоро нам потребуется больше людей. Нам нужны еще люди из-за того, что нужно еще охранять столичный дом и мастерскую, учитывая, что переезд механиков состоится только после того, как мы подготовим необходимые условия в виконтстве.

— Кто они?

Джеймс пояснил, что все трое — выпускники столичного военного училища «Серебряный Дуб». Двое из них готовились к офицерской службе, а третий был дипломированным полковым магом. У всех троих впереди контракт с королевской армией, но, послушав Джеймса о том, как платят, экипируют и, главное, кормят в дружине Мейса, они захотели ко мне, а не в линейные части, куда их направляли. Однако возникла серьёзная проблема: выпускники военного училища по условиям обучения обязаны были отслужить минимум пять лет в королевской армии. В противном случае им надлежало компенсировать стоимость обучения, которая была весьма высокой. Денег, естественно, у них не было, и они надеялись, что, если я приму их в дружину, то возьму на себя погашение их долга.

Ситуация была двусмысленной. С одной стороны, ко мне на службу просились молодые, хорошо обученные специалисты, что было очень ценно. В нашей дружине большинство бойцов — люди среднего возраста, а офицерское образование есть лишь у Пьера Пелымова, договор с которым не заключён. С другой стороны, эти трое были мне совершенно незнакомы, и, взяв их на службу, я получал бы в нагрузку значительные долги, не будучи уверен в их надёжности.

После недолгих размышлений я пришёл к выводу, что всё же стоит с ними встретиться. Видимо, мои размышления затянулись, потому что Джеймс, ожидавший моего решения, заметно нервничал.

— Вот что, Джеймс, передай своим друзьям, чтобы завтра они пришли сюда, в усадьбу, к двум часам. Мы познакомимся, поговорим — возможно, что-то и решим.

На следующий день после обеда в гостиную, где, помимо меня, находился Дмитрий, вошли трое молодых людей, одетых в аккуратные костюмы, напоминающие военные мундиры. Они почти синхронно склонили головы в приветствии, как это принято в армии.

— Присаживайтесь, судари, — указал я им на кресла. — Я виконт Марк Мейс, а это командир дружины Мейсов, Дмитрий Элденберри. Прошу вас, представьтесь и коротко расскажите о себе.

Молодые люди обменялись быстрыми взглядами, и первым заговорил тот, кто сидел ближе ко мне — высокий, худощавый юноша с коротко остриженными каштановыми волосами и серьёзным взглядом.

— Ваша милость, меня зовут Джаред Торин. Я выпускник столичного военного училища «Серебряный Дуб» по специальности тактика. За время учёбы прошёл углублённые курсы по стратегии и ведению полевых операций. Преподаватели часто задействовали меня в роли командира на практических занятиях, поскольку я показал себя как организатор. Я… — он на мгновение запнулся, — Я отдаю себе отчёт, что в малой дружине феодала по моей специальности работы может не найтись, но я хотел бы попробовать свои силы в разнообразной боевой обстановке и при выполнении различных задач.

Джаред говорил уверенно и был собран, мне понравилась его сосредоточенность и умение держать себя в руках.

Следующим взял слово крупный парень с коротко стриженными тёмными волосами и озорными светло-голубыми глазами.

— Я — Эрик Свейн, ваша милость. Специализация — боевой инженер и логист. В училище я обучался организации снабжения и созданию оборонительных сооружений. Участвовал в нескольких полевых учениях в качестве инженера и научился действовать в трудных условиях. Слышал, что ваша дружина применяет новое снаряжение и маго-механические устройства, и это одна из причин, почему я хотел бы попасть к вам, а не служить в линейных частях. Меня захватывают новые изобретения и те возможности, которые они предоставляют.

Эрик произвёл другое впечатление, в отличие от своего друга, он выражал больше эмоций, и когда он говорил о механизмах, мне показалось, что он говорит искренне. Он обладал приятной внешностью и выглядел сильным, в его словах слышалась уверенность в себе.

Последним заговорил молодой человек с острыми чертами лица и чуть более расслабленной манерой поведения.

— Ваша милость, я — Адриан вон Руден, — он чуть наклонил голову. — Выпускник специального курса, маг полковой поддержки. В боевых условиях специализируюсь на заклинаниях обороны и лечения, но кое-что из атакующей магии мне также подвластно. Сродство со стихией земли 0,78, ранг 75-й. Думаю, я смог бы внести существенный вклад в развитие вашей дружины.

После его слов в комнате повисла тишина. Я оглядел трёх юношей, обдумывая услышанное. Каждый из них представлял собой ценного специалиста, и все трое обладали навыками, которые действительно могли укрепить дружину.

— Хорошо, — начал я, слегка наклонившись вперёд. — Вы говорите, что хотите служить в моей дружине. Но вы же понимаете, что условия здесь будут отличаться от тех, что вам предложат в армии, в первую очередь с точки зрения карьерного роста?

Все трое кивнули. Джаред снова заговорил первым:

— Понимаем, ваша милость. Мы уже многое узнали от Джеймса и готовы рискнуть. Нам нравится ваше отношение к людям. Нас впечатлил уровень материального обеспечения и внимание к подготовке бойцов.

— А то, что касается карьеры офицера, то ни у кого из нас нет влиятельных родственников или знакомых, которые будут хлопотать о продвижении по службе. В таких условиях практически нереально подняться выше капитана, — добавил Эрик Свейн.

—А вы что-то можете добавить? — спросил я мага.

— У службы в армии есть один очень существенный недостаток: очень редко бываешь дома, постоянно приходится находиться в расположении полка или где-то ещё. У феодалов же служба проходит там же, где находится дом. На мой взгляд, это существенное преимущество.

Я обменялся взглядом с Дмитрием, и он чуть заметно кивнул, соглашаясь, что кандидаты производят достойное впечатление.

— Тогда скажите, — я выдержал паузу, — вы осознаёте, что обучение в военном училище требует отработки по контракту с армией? Я не могу просто так принять вас, не погасив ваш долг. Вы уверены, что сможете оправдать мои расходы?

Джаред кивнул первым:

— Да, ваша милость. Мы осознаём, что придётся постараться и доказать свою ценность для дружины.

Я немного задумался и, наконец, сказал:

— Я правильно понимаю, что у вас ещё есть запас по времени до заключения контракта с королевской армией?

Кандидаты закивали в ответ.

— А сколько денег нужно заплатить за ваше обучение?

— Примерно по 320 золотых за каждого, — немного смущаясь, ответил за всех Эрик.

"Это же больше 18 фунтов золота! Зачем тебе эти чужаки? Гони их в шею!" — надрывался криком в моей голове хомяк.

— Давайте так: две декады мы смотрим на вас, а вы смотрите на нас, если мы устроим друг друга, то заключим договор. Тогда я выплачиваю училищу отступные, и вы полноценно переходите под мою руку. Но это значит, что вы будете служить Мейсам не менее семи лет. — Я пристально взглянул на каждого из них. — Вы согласны?

Все трое склонили головы в знак согласия.

— В таком случае добро пожаловать. А теперь, чтобы не терять времени, Дмитрий познакомится с вами ближе и покажет условия службы и снаряжение. Скажем так, у нас не совсем стандартные методы и подходы, и это вам придётся принять, если вы хотите остаться.

Молодые люди встали, поблагодарили меня и последовали за Дмитрием, который повёл их знакомится с нашим военным хозяйством.

***

— Вот скажи, Марк, зачем ты согласился оплатить долг этих троих? — с укором спросила Лидия.

У нас уже сложился свой вечерний ритуал. Ужин втроём в каминной зале стал нашей традицией. Не всегда получалось полноценно пообедать, поэтому вечернее застолье стало для нас особенным. Лидия обычно настаивала, чтобы последний приём пищи был лёгким, но чаще всего мы с Софи были так голодны, что ограничиться чем-то простым получалось редко. За ужином мы делились дневными событиями, рассказывая о том, что произошло, обсуждали планы и мысли.

Когда Агата, наша горничная, уносила посуду и приносила чайник с ароматным сбором трав, мы переходили на мягкий диван у камина. Сидя с чашками чая, закинув ноги на пуфы и глядя на огонь, мы продолжали беседу.

— Да, вот с ветеранами хороший же вариант, — поддержала Лидию Софи. — Они счастливы, что получили лечение, довольны условиями и службой, и за ними нет долгов. А из этих троих ещё неясно, что получится.

Я задумался, подбирая слова, чтобы объяснить своё решение. Жены смотрели на меня, ожидая ответа.

— Понимаете, — начал я, — вылеченные ветераны, они, безусловно, надёжны и преданны. Но, по сути, они исполнители. Верные, но всё же исполнители. Нам нужны люди, которые могут в нужный момент взять на себя ответственность, которые умеют мыслить и действовать самостоятельно, смогут повести за собой, если потребуется. Наша дружина сейчас — это скорее отряд хорошо вооруженных любителей. Без грамотного руководства им не стать спаянным коллективом профессионалов.

Софи нахмурилась, поджав губы.

— А как же Дмитрий? Он ведь справляется, да ещё как! — в её голосе чувствовалась нотка возмущения.

— Дима — молодец, и он делает всё, что в его силах. Но его душа лежит к охоте, к свободе и к риску, а не к командованию и дисциплине. Его угнетает ответственность, понимаете?

Софи задумалась, а Лидия продолжила, подливая себе ещё немного чая:

— И кто тогда станет нашим воеводой, если не Дмитрий?

— Пока им будет Дмитрий, других вариантов сейчас нет, — ответил я. — Но как только переберёмся на север, у нас появится возможность оценить гусара Пьера. Если он покажет себя толковым офицером, поручим ему эту задачу, а заодно и стажировку этой троицы. Пусть обучает их и тренирует, надеюсь, из этого выйдет толк. А там, возможно, ещё найдём подходящих кандидатов.

Лидия внимательно слушала, но её взгляд оставался обеспокоенным.

— Марк, а тебе не кажется, что больше трёхсот золотых отступных — это уж слишком дорого?

— Кажется, — признался я. — Но в этом, думаю, и есть суть. Эта сумма — предохранитель, чтобы дворяне не могли просто так переманивать молодых офицеров и магов из армии. Это намеренный барьер, и я уверен, что для некоторых он непреодолим.

Лидия, ненадолго задумавшись, робко предложила:

— Может, стоит поискать кого-то из отставных офицеров или ветеранов, подлечить их и предложить службу? Нам не пришлось бы платить этот долг.

— Это очевидная идея, и у нее есть много положительных сторон, — признал я. — Но ветеран-офицер — это не то же самое, что ветеран-воин. У офицеров, в основном, есть семьи и приличный пенсион, что будет создавать сложности в их найме. К тому же у большинства из них уже есть устоявшиеся взгляды и привычки, они давным-давно сформированы как личности и профессионалы. Знаете, как говорят: старую собаку новым трюкам не научишь, регулярная армия — это не удельная дружина феодала, а они будут тащить к нам всё, что надо и не надо из полковых уставов. Молодые специалисты смогут подстроиться под наши условия, и для них это будет проще.

— А как же тогда Пьер? Его же, как ты говоришь, новым трюкам не научишь. А ты возлагаешь на него большие надежды, — заметила Лидия.

— В любом случае нам нужен опытный кавалерист со знанием местности и тактики ведения боя со степняками. Если он сможет быть полезен как командир, то это замечательно, а если нет, то и не страшно — будем искать еще кого-то.

Софи, дослушав меня, произнесла:

— Пожалуй, ты прав. Без инициативных командиров мы можем оказаться в затруднительном положении. Но всё же... Мне не даёт покоя цена. Ты точно уверен, что они этого стоят?

Я улыбнулся.

— Не уверен. Но очень хочу дать им шанс. Тем более сейчас мы можем себе это позволить.