Виконт. Том 1

Глава 10. Вольное

Я находился в странном тумане, который поднимался от самой земли и устремлялся ввысь. То справа, то слева от меня сквозь белёсую завесу проглядывали безжизненные стволы деревьев лишённые коры, а в вышине едва угадывались силуэты корявых ветвей. Под ногами с шуршанием осыпалась высохшая трава. Достаточно было лишь прикоснуться к застывшему пучку, как он тут же рассыпался на сотни мельчайших осколков.

Вокруг не было ни тропы, ни какого-либо другого ориентира — только бесконечная пустошь, заполненная туманом, одинаковые мёртвые деревья и трава. Вдруг вдалеке в тумане мелькнул силуэт, и я, не раздумывая, направился к нему. Однако силуэт не стоял на месте, он куда-то брёл. Я решил побежать, но почему-то тот, кого я хотел догнать, приближался ко мне очень медленно.

— Эй, постой! Подожди меня! — кричал я, но мой голос звучал тихо и безжизненно, как и шелест травы под ногами.

— Эй, куда ты идёшь?

Незнакомец не откликался, продолжая свой путь и не замечая меня. Я ускорился ещё сильнее, пытаясь догнать силуэт. Но внезапно он остановился и повернулся в мою сторону, а в следующее мгновение оказался прямо передо мной. Это был не человек, это была Она. Тело крупного медведя, и только голова и руки были человеческими.

— Ты! Ты обманул меня! Вор! Ты украл часть моей души, ты украл! Ненавижу, ненавижу, ненавижу! — кричала она.

Мне нестерпимо захотелось оправдаться, что-то сказать в защиту, но голос мой шуршал ещё тише мёртвой травы, в то время как её — грохотал.

— Ты говорил, что возьмёшь меня в жёны, но ты обманул меня, ты любишь другую! Ты даже не вспомнишь меня! И я не вспомню тебя, ведь ты украл у меня все воспоминания, даже о тебе! Ты похитил весь опыт моей жизни, чтобы получить крохи силы! Моя жизнь из-за тебя была напрасной...

Она затихла, ссутулилась и побрела в сторону, тихо бормоча: «Что я принесу к Великому древу? Что я принесу? У меня ничего нет...»

Я смотрел в её удаляющуюся спину, находясь в подавленном и оглушённом состоянии. Я попробовал её окликнуть, но мой голос едва прошелестел. И я бросился её догонять, но стоило мне прикоснуться к её плечу, как она рассыпалась, точно так же как трава. В это же мгновение я почувствовал боль в груди, опустил взгляд вниз и увидел, как изнутри мою грудную клетку разрывают на две части. Две медвежьи лапы, оканчивающиеся женскими ладонями, на которых вместо ужасных когтей был свежий маникюр.

Я распахнул глаза, хватаясь руками за грудь, сердце стучало как сумасшедшее, пот градом стекал по лбу. Я осмотрелся: предутренний полумрак заполнял комнату. Я разглядел силуэты спящих жён, прислушался к их дыханию. «Всё хорошо, это был просто сон, жуткий, но всего лишь сон. Всё хорошо».

Выбрался из кровати, в комнате было прохладно, было особенно некомфортно оттого, что я был покрыт потом. Решив немного потерпеть и обсохнуть, чтобы не залезать в постель влажным, я подошёл к окну и окинул взглядом улицу. Ещё не рассвело, чувствовался лёгкий намёк на приближающееся утро, улица была пуста, только одинокая ворона дремала на ветке дерева напротив. Освежившись, я вернулся под тёплый и мягкий бок Софи, где мгновенно и без видений уснул.

***

— Какие у нас на сегодня планы? — спросила Софи за завтраком.

— Если всё будет спокойно и нам не придется снова совершать подвиги, то ты отвезешь Андрея в Мальм, а Лидия с Титом займутся поиском дома. А еще нам сегодня нужно будет съехать из «Двух щитов», и, скорее всего, мы не успеем купить дом, поэтому нужно будет найти другую таверну.

— Я не хочу заниматься извозом, я хочу выбирать дом! — надув губы, заявила Софи.

— Ну, у Лидии же нет дракона, а отправлять Андрея на дилижансе не вариант, он и так уже сильно задерживается.

Наш спор мог бы продолжаться и дальше, если бы не пришёл Тит.

— Марк, тут такое дело... У Димы проблемы. Я думаю, тебе надо с ним встретиться.

— Что случилось? – насторожился я.

— Он сам тебе всё расскажет... И он выпил лишнего...

***

— Ну рассказывай, что у тебя приключилось.

Спросил я Дмитрия, когда нашел его в одном из кабаков. Его руки лежали на столе, голова тяжело склонилась над пустой кружкой.

— Дядя погиб, — ответил он, не поднимая взгляда.

— Ох, — всё, что я смог выдавить.

Учитывая, как Сандр жил последнее время, такой исход совсем не удивителен. Он искал ночников и, похоже, нашел того, кто прервал его затянувшуюся месть. Дмитрий молчал, и я ощутил исходящую от него тоску и боль. Мастер Сандр был последним его родным человеком.

— Как ты узнал?

— Ворон...

— Что ворон?

Он сделал несколько протяжных глотков и оттолкнул по столу от себя кружку. Посуда не устояла и опрокинулась набок, на стол выплеснулось немного красного вина. Пробегавшая мимо подавальщица подхватила глиняную кружку и, не вытерев красную лужицу, скрылась, топоча башмаками.

— У нас была договоренность, что если... Если с Сандром что-то случится ... если он погибнет, то ворон прилетит без послания. И вот. Он прилетел, посмотрел на меня... И улетел.

— Дим, я соболезную. Очень жаль, что всё сложилось именно так.

— Проклятые ночники! – с ожесточением рявкнул Дмитрий и стукнул кулаком по столу. — Какого демона они к нам лезут? Всем было бы лучше, если бы их просто не было.

— Да, было бы лучше, – ответил я, потирая грудь.

Ещё, наверное, час я просидел с Дмитрием, вспоминая мастера Сандра, но был вынужден уйти, дела требовали моего внимания. Вообще, хлопот стало очень много: встречи, переговоры, закупки и продажи, выплаты и вылазки на заработки.

***

Как и предполагал Арнольд, я столкнулся с сопротивлением магистрата, и, вероятнее всего, происходило это из-за деятельности родни полусотника Георга. По всем делам, где требовалось хоть минимальное участие городских чиновников, возникали проблемы и сложности бюрократического характера. Ярче всего это проявилось при покупке дома. Мы присмотрели сразу три варианта, но купить ни один из домов так и не смогли, всё время находились какие-то препятствия и сложности. При этом чиновники всегда очень натурально расстраивались, говорили что-то вроде: «Ваша милость, тут выяснились некоторые обстоятельства относительно объекта вашего интереса. Оказывается, есть наследники, имеющие приоритетное право выкупа данного имущества, мы не можем продолжить оформление данной продажи, поскольку необходимы отказные документы. Наследников вы можете найти в Штейнском княжестве».

Мы поселились в таверну «Под ветвями каштана», рассчитывая в ближайшее время переехать в собственное жильё, но купить подходящий дом нам пока не удавалось. Я успел провести встречи с кандидатами в дружину и нанять семь человек, а также пообщаться с архитектором Тулием и строителем Киоши. Кроме того, я встретился с герцогом Абая. Также я закрыл долги по производству артефактов и установил защиту на две крепости. Однако вопрос с личным домом оставался нерешённым.

Бедняга Норман вымотался за эти дни очень сильно, эта ситуация стала для него личным вызовом, он делал всё возможное для решения вопроса, но каждый раз сталкивался с безукоризненно выстроенной причиной отказа на проведение купли-продажи. Меня начали посещать мысли отказаться от идеи обзавестись собственным домом в Сольрихе, и, скорее всего, я бы махнул рукой, если бы не Арнольд. Когда приятель узнал о моих проблемах, он предложил один вариант.

— А помнишь, ты участвовал в нашей операции за городом, тогда штурмовали коттедж, где обосновалась банда?

— Конечно помню.

— Так вот, этот дом до сих пор стоит не занятым, он висит балластом на нашей казне, и начальство это очень раздражает. Я не в курсе всех подробностей, почему так и не нашлось нового хозяина, кажется, кого-то смущало, что дом раньше принадлежал бандитам, кого-то, что он за городской стеной. Но это и не важно, суть в том, что есть участок земли и дом в неплохом состоянии, от которого хочет избавится моё руководство. Если тебе подойдёт такой вариант, то я могу этому поспособствовать.

— А что, нормальный вариант, мне тогда понравился этот особняк. У меня под рукой есть и строители для ремонта, и архитектор.

— Вот и отлично, я поговорю с кем надо из наших бумагомарак, и они сделают так, что имя покупателя не будет фигурировать до последнего момента. Думаю, мы сможем подготовить эту сделку так, чтобы в магистрате узнали о личности покупателя только в самый последний момент, когда будет уже слишком поздно строить вам козни.

— Это было бы замечательно! — воодушевился я.

— Но ты же понимаешь, что наших рыцарей пера и чернильницы нужно будет хорошо замотивировать, чтобы они согласились вести делопроизводство на такиех условиях.

— Разумеется, — Я сразу же вспомнил чиновников из своего родного управления и их принципы работы: «Ни справки без смазки». Вряд ли их столичные коллеги сильно отличаются.

— И конечно, я надеюсь, ты не забудешь о скромной комиссии для меня, - с улыбкой добавил Арнольд.

— Не беспокойся об этом.

Я полез в кошелек и, прикинув, сколько бы взяли за подобные услуги мои бывшие коллеги, отсчитал нужную сумму и передал её Арнольду.

— Вот, это будет мотивация для клерков.

— Сразу чувствуется опытный человек, — с уважением заметил полусотник.

План Арнольда сработал, и дело сдвинулось с мёртвой точки. Когда оформление собственности вышло на финальную стадию, бюрократы попытались помешать, но у них ничего не вышло. Через три дня мы стали счастливыми обладателями собственного дома. Я был доволен: дом меня устраивал, а в прилегающем саду было достаточно места для размещения двух драконов. Софи тоже была довольна выбором дома, а вот Лидия — не очень. Она очень хотела поселиться именно в черте города и желательно в престижном районе.

Сразу же мы привлекли нанятые бригады и Туллия Витрувия Поллиона к восстановлению особняка и хозяйственных построек. Дополнительно возводилась небольшая казарма человек на 15. Но лично проследить за началом работ мы не успели, пришло время отправляться на север в наши владения. Напоследок перед отправлением я попросил Тита подобрать прислугу в дом.

***

Вдохнув полной грудью утренний воздух, я ощутил приближение весны. В воздухе витала лёгкость, он был прозрачным, и в нём чувствовался едва уловимый аромат влажной земли. Снег стал мокрым и тяжёлым, и мне показалось, что не только я ощутил приближение весны — птички чирикали сегодня веселее обычного.

В назначенный час мы встретились с герцогом Абая за городской стеной. Драконы были уже осёдланы и готовы к новому путешествию. Когда я увидел Ирриана, то понял, что он нервничает. Обычно уверенный в себе и жизнерадостный молодой человек был сосредоточен и молчалив. Его лицо было бледным, а ладони влажными от пота.

Похоже, Бриан тоже научился разбираться в эмоциях людей, потому что он решил подшутить над «важным человеком». Он уже давно понял, что люди обычно боятся драконов, и сейчас решил повеселиться. Он угрожающе заворчал, рассматривая Ирриана, начал перебирать лапами, имитируя поведение лошади, стремящейся броситься вскачь, и выпустил из ноздрей струю дыма. Мой сюзерен застыл как вкопанный и побледнел ещё сильнее. Я послал Бриану эмоцию недовольства, а в ответ получил веселье.

— Не переживайте, ваша светлость, это он так вас приветствует, – попробовал я разрядить обстановку.

— Да? А почему тогда вон тот дракон так себя не ведёт? – Абая кивнул на мирно наблюдающую за происходящим Танагру.

— Синий просто более общительный, – сказал я, в общем-то, правду.

Бриан ещё чуть-чуть подурачился, а герцог, кажется, немного успокоился, и мы отправились на север. Я уже привык к перелётам и не испытывал особых чувств, а вот Ирриана переполняли эмоции. Он довольно долго расспрашивал меня обо всем, что касалось фамильяров. Я отвечал уклончиво или отговаривался всякими пустяками, мне решительно не хотелось выдавать какие-либо подробности о драконах, и я подозреваю, что это не совсем мое желание, а навеянное Брианом. Через час полёта герцог утомился и задремал. Конструкция седла надёжно его удерживала, и можно было не беспокоиться о том, что он выпадет.

А я достал блокнот и углубился в работу по конструированию связок печатей. Защитный купол позволял мне заниматься этим без проблем, оберегая от ветра. В первую очередь меня интересовал снаряд, способный преодолевать кинетический щит, я подходил к этой задаче то с одной стороны, то с другой, но работа не шла.

Отложив блокнот, я снова задумался о поведении Бриана. Почему такое могущественное, почти бессмертное существо позволяет букашкам на его фоне — людям — залезать на себя и помыкать собой? Драконы, существа, воплощающие силу и мудрость, могли бы легко уничтожить любого из нас одним взмахом крыла или вспышкой огня. Да, я уже понял, что они изучают нас, нашу природу, наши интересы и стремления. Им нужно быть поближе к людям, чтобы подмечать и анализировать наше поведение. Но почему они идут дальше? Почему разрешают не только избранному партнеру, но и совершенно посторонним людям касаться себя и даже залезать на спину?

Благодаря нашей ментальной связи я буквально прочувствовал, что дракон по своей сути — это не просто живое существо, а безудержная стихия, ярость и величие в чистом виде. Даже в самые спокойные моменты, когда Бриан выглядит почти беззаботным, играя с ветром в полете, или когда дурачится, дразня меня, я ощущаю ту скрытую мощь, таящуюся под его сапфировой чешуёй. В нем, да и в других драконах, живёт нечто грандиозное, несравненное с человеком. Но, возможно, в этом и кроется разгадка. Для дракона, пережившего века, и у которого тысячелетия впереди, человеческая жизнь пролетает как мгновение. Мы для них как огонек свечи, загоревшийся и вскоре гаснущий на небосводе их вечности. И, возможно, именно поэтому они позволяют себе такие моменты равенства. Возможно, для Бриана и других драконов почувствовать человека, прожить вместе с ним его жизнь — это уникальная возможность соприкоснуться с чем-то новым, ощутить себя по-другому. Что, если величие дракона не в ярости и не в огне, а в том, чтобы понять кого-то маленького, осознать себя через восприятие другой личности? Откуда мне знать...

С размышлений о Бриане я переключился на себя. Что я получаю от этого партнерства кроме магической мощи и возможности летать? Я закрыл глаза и вспомнил моменты, когда наша телепатическая связь усиливалась, вспомнил первый полёт, когда, сидя на его спине, наблюдал, как крылья Бриана разрывали воздух и мы поднимались выше облаков. Тогда я впервые вышел за пределы привычного мироустройства, взглянув на землю с высока. Я сумел почувствовать его уверенность, его силу как свою собственную. Пройдя через ритуал обретения талиара, я стал думать, что обрел достаточную мощь, но благодаря ментальной связи с фамильяром я понял, как сильно заблуждался. Я прикоснулся к силе другого порядка, осознал её и даже смог частично использовать. Но наверняка это не предел, вероятно, есть еще что-то более могущественное и мудрое. И если вдруг доведется соприкоснуться с чем-то грандиозным, то я буду готов к этому.

***

Погрузившись в свои мысли, я не сразу заметил, что ландшафт снизу изменился и мы, возможно уже на подлёте к месту назначения или даже пролетели его. Оглядевшись, я понял, что до степи ещё не добрались, но она уже где-то близко. Я разбудил Ирриана, что бы он указывал дорогу. Он минут десять пристально всматривался в проплывающий под нами пейзаж, пытаясь определить, где мы находимся.

— Марк, поворачивай налево. Долетим до гор, а там сориентируемся, — наконец сказал он.

После того как мы достигли горного хребта, кружили ещё около часа в поисках ориентиров. Сверху все заснеженные леса и поля выглядели абсолютно одинаково, да и дорогу спросить не у кого было, потому тут вообще не было поселений. Я начал ощущать раздражение, исходящее от Бриана — ему не нравилось кружить без результата. Внезапно Танагра, летевшая рядом, резко спикировала вниз, и за ней последовал Бриан. Они приземлились на скальной площадке, и сперва я не понял, что произошло, но вскоре услышал дробный стук копыт. Обернувшись, я увидел причину — драконы решили подкрепиться горными баранами.

— Остановка на обед, — сказал я Ирриану и вылез из седла.

Оказавшись за пределами защитного купола, я сразу поёжился от холодного ветра. Отойдя подальше от драконов, сжимающих в когтях добычу, я крикнул:

— Подходите сюда! Сейчас организуем столовую.

Я начал выкладывать из заплечной сумки пироги на большой камень. Когда все подошли, я создал воздушный купол.

— Без сквозняка, намного лучше, — прокомментировал Ирриан моё заклинание.

Софи подогрела наш скромный обед, и настроение заметно улучшилось. Драконы насытились, и, когда все были готовы, мы снова отправились в путь. Как оказалось, до места назначения оставалось всего минут двадцать полета. На границе леса и степи мы увидели большое село, обнесённое высоким частоколом.

— Наконец-то нашли, — с облегчением выдохнул Ирриан. — Марк, давай не будем садиться прямо в селе, чтобы не пугать местных.

— Разумеется, — ответил я и направил Бриана к узкой дороге неподалёку от ворот.

После приземления мы не сразу пошли к воротам — давая стражникам время нас рассмотреть. Первое, что бросалось в глаза, — высокий, почерневший от дождей частокол с узкими воротами из мощных досок. А второго не было, потому что больше рассматривать тут нечего. Мы неспешно направились к воротам. Послышался приглушённый спор, а спустя пару минут удаляющийся топот, а потом пару раз над частоколом мелькнула чья-то голова.

— Открывай ворота! — громко сказал Ирриан.

— Кто там пришёл... прилетел? — раздался нерешительный голос.

— Олух! Прояви почтение, ты говоришь с герцогом!

Над частоколом вновь показались две головы. Головы были молоды и вихрасты, они хлопали глазами и несмело улыбались. Через минуту они снова исчезли.

Ирриан, посмотрев на меня с широкой улыбкой, тихо сказал:

— Дикие места, не суди строго… Да и бывал я тут до этого всего один раз.

— Здрасте... — последовала пауза, — ваше благородие. А что это за зверюги, на которых вы приехали?

— Ещё одно слово — и получишь плетей! Немедленно открывай ворота! — голос герцога стал жёстче.

— Прошу прощения, ваше благородие… Откуда мне знать, вдруг вы не благородие, или благородие, но не наше. А вдруг вы не пойми кто? Я не могу просто так открыть вам ворота. Так-то вот…

— Я не просто «ваше благородие», ко мне следует обращаться «ваша светлость»! Открывай немедленно, иначе плетью ты не отделаешься! — в голосе герцога прозвучала сталь.

— Вот! Вы сами сказали, что вы не наше благородие! Зачем нам тогда вам ворота открывать?

— Агась, того и смотри, зверюги ваши в село ворвутся да пожрут нас всех, — добавил второй.

— Идиоты... — обречённо выдохнул Ирриан.

Мне надоел этот цирк. Подойдя вплотную к стене, я применил заклинание Кузнечик и легко перескочил через частокол. Стражи ворот так растерялись, увидев меня, что один из них уронил легкий лук.

— А ты кто? — ошеломлённо спросил второй.

— Я — это моё благородие, — с нажимом произнёс я и, не раздумывая, отвесил обоим по затрещине.

— Никуда не уходите, вас ещё ждёт порка, — сказало моё благородие, глядя на испуганных привратников.

Подойдя к воротам, я вытащил запорный брус и распахнул створки.

— Не слишком тёплый приём, — сказала Лидия, оглядывая привратников.

— Вольное... название говорит само за себя, — пожал плечами я. — Пойдём искать старосту.

Нас встретили в Вольном ароматы влажной земли, горьковатого дыма и скотины. Мы вышли на длинную главную улицу, по обеим сторонам которой теснились небольшие, но добротные дома. В селе было много людей, но они держались от нас на расстоянии.

Через десять минут мы подошли к самому большому и ухоженному дому, который выделялся среди остальных наличием стёкол в окнах. В этот момент на крыльцо, кутаясь в тулуп, вышла пожилая высокая женщина. Увидев Ирриана, она склонилась в глубоком поклоне.— Здравия вам желаю, ваше благородие, — голос женщины был громким и хрипловатым, отчего казался грубым.

К этому моменту вокруг нас собралось довольно много людей, я обернулся на них и увидел, что они начали неловко кланяться, хотя на их лицах не прибавилось почтительности. «Да уж, «Вольное» — подходящее название для этого места», — подумал я. Пока я оглядывался, женщина спустилась с крыльца и склонилась перед нашей группой.

— Ваша милость, эта женщина, — обратился Ирриан к нашей семье, — староста села, Акка Кебнекайсе.

— Акка, жители села Вольное! – герцог заговорил громче. — Смотрите внимательно, и не говорите потом, что вам не говорили! Это виконт Марк Мейс, и его супруги Лидия и Софи. Отныне почитайте их за своих господ.

Народ загудел, обсуждая новость.

Акка Кебнекайсе, не теряя достоинства, снова склонилась, но в её глазах промелькнуло что-то — то ли сомнение, то ли скрытое недовольство. Она выпрямилась, оглядев нас с некоторой настороженностью. Её взгляд остановился на мне и задержался чуть дольше, чем того требовала учтивость.

— Добро пожаловать, ваше благородие, — произнесла она, кивнув. — Мы подчинялись герцогу, и раз такова его воля, то теперь мы будем подчиняться вам. Но знаете ли вы наши земли? — в её словах звучал намек на вызов, но сказанное было замаскировано под обычный вопрос.

Под пристальным взглядом светло-серых глаз я почувствовал некоторый дискомфорт, крестьяне с юга так не смотрят. Село Вольное, как оказалось, место непростое: народ здесь отличается от людей из остальных частей королевства. Лидия, стоявшая по правую руку от меня, сжала мою ладонь чуть крепче, почувствовав, что я напрягся. Её взгляд стал серьёзнее. Софи наблюдала за происходящим с любопытством, но не вмешивалась.

Я сделал шаг вперёд, выпрямившись, стараясь выглядеть уверенно. Важно было с самого начала показать, что я хозяин этих земель и их защитник.

— Я знаю достаточно, чтобы понимать ценность этого места. И я представляю, с какими сложностями и опасностями вы сталкиваетесь тут. Мы сейчас здесь, чтобы познакомиться с вами, узнать в деталях, чем вы занимаетесь, что умеете и что могли бы делать. Мы хотим, чтобы в виконстве Мейс был достаток и безопасность.

Акка кивнула и жестом указала на свой дом.

— Прошу вас, ваши благородия, зайдите. Думаю, нам удобнее будет поговорить внутри.

Дом был просторным и тёплым. По центру опрятной комнаты, в которой мы оказались, стоял большой стол, покрытый серой вышитой скатертью, уютно потрескивала поленьями печь. Она усадила нас за стол, а сама заняла место напротив.

— Ваше благородие, не судите меня строго, я человек простой, — заговорила она, глядя на меня. — И я привыкла говорить то, что думаю. Его благородие, герцог, не часто нас навещал, и всех это устраивало. Мы всегда честно платили налоги и полагающиеся подати. Мы научились давать отпор кочевникам самостоятельно, так что мы не нуждаемся в защите. Поэтому новость о вас, ваше благородие, взволновала всех. Вольное — это не просто название, это наш образ жизни.

— Вижу, это сложно не заметить, — ответил я, с лёгкой усмешкой. — Но теперь, когда герцог доверил мне управление этими землями, нам придётся найти общий язык. Акка, буду с вами откровенным, у меня большие планы на эту землю. Жить так, как вы привыкли, уже не получится. Мы планируем привести сюда еще людей и построить новые деревни, а если получится, то и город. Мы рассчитываем на ваше участие в этом деле, но если вдруг кто-то не захочет жить по-новому, препятствовать их уходу не будем.

Лидия кивнула, одобряя мои слова, а вот Софи, улыбаясь, добавила:

— Не торопитесь делать преждевременные выводы. Мы не планируем повышать сборы за пользование землёй или как-то еще усложнять вашу жизнь. Скорее наоборот, дадим вам шанс неплохо заработать.

Было заметно, что староста напряжена, сеточка морщин вокруг глаз стала заметнее. Акка несколько минут обдумывала услышанное.

— Это ваше право, ваше благородие, — заговорила она наконец, — но вы должны понять, что перемены не всегда встречают с радостью. Люди Вольного привыкли жить своим умом. Все ваши новшества или новые подати будут восприняты как вмешательство в наш уклад жизни. Мы умеем работать, не боимся врагов, но боимся потерять то, ради чего поселились в этой глуши, то, что создавали десятилетиями.

— Я понимаю вас, Акка, — говорил я не спеша, подбирая слова. — Думаю, мы сможем найти устраивающий и вас, и нас вариант сотрудничества. Например, можно заменить все подати арендной платой за пользование землей. Закрепим договорами за каждой семьёй конкретный неделимый участок земли, и величина ваших платежей будет зависеть только от размера и качества участка. Что касается вашего уклада жизни, то мне нет до этого дела, главное, чтобы ваши традиции не мешали тем, кто поселится по соседству. Вы несколько раз говорили, что привыкли защищаться от набегов кочевников самостоятельно, но сколько стоит эта самооборона? Две жизни в год или все десять? У нас уже есть крепкая дружина, которая будет защищать виконство, к тому же я и мои жены —сильные маги, и у нас есть драконы, ни один враг не посмеет даже приблизиться к этим землям. Конечно, вы можете уйти в поисках других земель, где нет ничьей власти, но будет ли там лучше? Я сомневаюсь. Поэтому я предлагаю вам хорошо подумать и не делать преждевременных выводов. Повторю еще раз: мне нужны люди, с которыми я смогу сотрудничать ко взаимной выгоде, а не безвольные и безынициативные селяне.

Акка внимательно слушала и, когда я замолчал, спросила:

— А когда вы планируете заключить с нами договора аренды?

— Как только подсохнет степь и станет проезжей, сюда придут мои люди и начнут строительство дорог, деревень и прочего. Тогда-то с остальными сюда приедет мой нотариус, который и будет заниматься этим делом.

— Понятно, ваше благородие, я поговорю с селянами. Если всё будет так, как вы обещаете, то многих устроит ваше предложение, — она замолчала, кивнула каким-то своим мыслям. — Завтра соберём сход.

— Хорошо, — сказал я. — Подумайте, обсудите, подготовьте вопросы и предложения, и в следующий раз мы всё обсудим.

Староста кивнула, а я встал, давая понять, что встреча окончена.

Мы вышли из дома Акки Кебнекайсе на вечерний воздух. Закатное солнце бросало длинные тени на деревенскую площадь, где по-прежнему находились крестьяне, наблюдая за каждым нашим движением. Воздух был прохладным, а ветер приносил с собой запах сырой земли и мокрого дерева. Я посмотрел на своих спутников.

— Непростые это люди, если ты хочешь их сохранить, то ещё придется повозиться с ними. А пока, — тихо сказал Ирриан, — кажется, ты справился неплохо. А дальше видно будет. Думаю, что большинство останется, но обязательно найдутся и те, кто предпочтет съехать.

Лидия усмехнулась:

— Да и пусть едут, куда хотят. Вон в окрестностях Вайриха столько крестьян, что им земли не хватает. Пообещать им выгодные условия аренды, точно найдутся желающие переехать.

— Приглашать переселенцев и так придется, — вздохнул я, глядя на горизонт, где солнце уже клонилось к закату. — Мне хочется сохранить этих людей, они почему-то вызывают у меня уважение.

На краю площади, неподалёку от колодца, стоял человек, выделявшийся в толпе крестьян своей осанкой. Это был высокий мужчина лет сорока с лишним, с глубоко посаженными глазами, у него были густые длинные волосы с проседью и характерные усы, которые любят носить гусары. Его правая нога явно пострадала — он опирался на трость, а левая рука была на перевязи. Тем не менее, его осанка и взгляд выдавали в нём военного.

Ирриан Абая, стоявший рядом со мной, тоже обратил внимание на этого человека и, прищурившись, остановился.

— Какой интересный персонаж, — тихо произнес герцог. — Думаю, нам стоит с ним познакомиться.

Мы направились к этому человеку, а он, склонил голову на военный манер, приветствуя нас.

— Здравия желаю, ваше светлость, ваша милость. Лейтенант второго гусарского полка в отставке Пьер Пелымов.

— Рад знакомству, — начал я, подходя ближе и стараясь уловить настроение ветерана. — Вы уроженец Вольного или переехали сюда после увольнения из армии?

— Я тут родился, ваша милость, — сухо ответил он, опираясь на трость. — Теперь моя служба окончена. У меня не та нога и не та рука, чтобы продолжать служить королю. Всё, что мне осталось — это жить в тихой деревне и вспоминать былое.

Мне послышалась в его голосе горечь или даже обида. Я взглянул на него внимательнее, обдумывая услышанное.

— А скажите, Пьер, где располагался ваш полк и какие у него были задачи?

Отставной гусар приободрился, ему явно польстило, что дворяне интересуются его судьбой. Он привычным жестом подкрутил ус и заговорил:

— Наш полк, ваша милость, дислоцировался тут, на севере, близ крепости «Широкий брод». Задача у нас была простая: гонять кочевников и не давать им озорничать. Мы частенько вступали с пастухами в драки. Кочевники только кажутся несложным противником, но на деле они — воины добрые и копьем, и луком работают на зависть любому. Бывало, мы уходили в долгий патруль, углубляясь на много дней пути в эту бесконечную степную даль. А иногда устраивали рейды по кочевьям, отбивая наших крестьян из полона. В таких вот драках я и получил все свои раны. Эх, 23 года… 23 года я верой и правдой истреблял врагов короля, а сейчас я в состоянии истребить только бутылку вина… Простите, ваша милость, сказал лишнего.

— А сейчас вы чем занимаетесь? — продолжил я приставать к человеку с расспросами.

Собеседник грустно усмехнулся.

— Дел у меня немного. Проедаю пенсион, пытаюсь командовать местными оболтусами, которые называют себя ополченцами, правда, получается не очень хорошо. Уж очень мужики тут себе на уме, отказываются соблюдать дисциплину до тех пор, пока кочевник у стен улюлюкать не начнёт. Тогда да, а так… они себе на уме. — Он приостановил свой рассказ и почему-то смутился. — А ещё я ложки режу. Ничего у меня толком мастерить не получается, а вот ножом орудовать приспособился.

Я услышал всё, что хотел, и решил предложить отставному лейтенанту службу.

— Пьер, мне кажется, у вас богатый опыт сражений с нашими северными соседями. В нашей дружине был бы очень полезен такой воин, как вы. Подождите, выслушайте меня до конца, — остановил я бывшего гусара, лицо которого исказилось в гримасе. — Я не хочу вас обидеть, и прекрасно вижу, что ваше здоровье оставляет желать лучшего. Вы думаете, что не можете сражаться, как прежде, но ваш опыт — это то, что нам нужно. Наша дружина только формируется, она состоит из опытных солдат и городских стражников, но у нас нет ни одного человека, который умел бы сражаться в седле, особенно против степняков. Если вы согласитесь служить нам, мы обеспечим вам лечение и достойное положение в нашей дружине.

Мужчина поднял голову, его глаза слегка прищурились.

— Лечение, говорите? — помолчав, ответил ветеран. В его голосе слышался интерес, но и настороженность. — Я узнавал, такие раны не всякий маг возьмётся лечить, да и стоит это дорого.

В разговор вступила Лидия:

— Знаете, Пьер, в таких ранах, как у вас, нет ничего особенного. Да, они застарелые, и лечить их несколько дольше, но и только. Я уже вылечила пятерых воинов, у некоторых были травмы гораздо серьезнее ваших. Зато теперь они скачут как молодые козлики, размахивая своими саблями. А сейчас я провожу лечение ещё для семерых ветеранов. Если вы согласитесь служить нам, то получите помимо честного жалования ещё и утраченное здоровье.

На лице ветерана появилось смятение. И я решил дать ему что-то существенное, что повысить его заинтересованность.

— Если ваши слова верны, ваша милость, и если вы действительно намерены восстановить моё здоровье, то я приму ваше предложение.

— Лидия, в качестве аванса, ты бы могла прямо сейчас провести какую-нибудь несложную общеукрепляющую процедуру?

— В таких условиях, если только что-то очень простое, — она посмотрела на Пьера. — Вы готовы?

Он кивнул, сжимая трость так, что побелели костяшки пальцев.

Я прикрыл нас воздушным куполом, а Софи подогрела один из крупных камней, так что стало несколько комфортнее. Лидия благодарно кивнула и погрузилась минут на десять в работу.

— Ну вот и всё на сегодня. Пьер, это лишь маленькая процедура, вам для исцеления потребуется не меньше десятка более сложных.

Я снова стал свидетелем того, на что готов смотреть бесконечно: на блаженное выражение лица ветерана, испытавшего облегчение после лечения.

— Благодарю вас, госпожа, я почувствовал себя гораздо лучше, — склонился он в поклоне. — Ваша Милость, когда мы заключим с вами договор о военной службе?

— Мы вновь прибудем сюда сразу, как только подсохнут дороги. Тогда-то я буду готов принять вас в дружину.

— Значит, примерно через месяц, — задумчиво подытожил Пьер. — Я буду вас ждать.

— Вот ещё что, уважаемый, — вступил в разговор Ирриан, — будьте так добры, поучите почтительности олухов, охранявших сегодня ворота. Чтобы они знали, как следует встречать господина этих земель.

Отставной офицер перевел взгляд на меня, и я кивнул на невысказанный вопрос. На этом мы распрощались и отправились на выход. Вроде бы и недолго побыл в шкуре землевладельца и говорил, по сути, всего с двумя людьми, но устал очень сильно. Возможно, потому что я придавал этому событию слишком большое значение и хотел произвести хорошее впечатление. Ладно, время покажет, что из всего этого получится.

Когда мы вышли за ворота, Ирриан сказал:

— А ты, Марк, держался молодцом. Помню, когда принимал под свою руку свою первую деревню, переживал очень сильно, хотя меня и готовили к этому с ранних лет. Но у тебя есть черта, которая может не очень хорошо в последствии сказаться на твоих делах. Ты слишком вежливый. Иногда надо быть жестче, говорить не «вы», а «ты», ведь этот гусар теперь в значительной мере подчинен твоей воле. Надеюсь, ты разберешься в этом. А в целом, деловая хватка у тебя хорошая, и, думаю, ты сможешь реализовать свои планы.

— Я подумаю об этом, — уклончиво ответил я.

— Ну что ж, солнце почти село, облетать территорию вашего виконтства в темноте нет смысла, поэтому приглашаю вас в мою скромную берлогу. Гарантирую сытный ужин и мягкую постель. И, разумеется, накормлю свежатиной драконов.

— Показывай дорогу, твоя светлость, — с улыбкой сказал я, залезая на спину Бриана.