Вернуть дворянство 6

Глава 2

Российский император позвал Милу и Еву. Взволнованные девушки вошли в чайную комнату. Расписной самовар быстро наполнил два небольших чайничка.

— Садитесь, — нетерпеливо обронил отец. И ничего не понимающие принцессы быстро плюхнулись на стулья, не озаботившись даже прямой осанкой и поправлением полов юбок.

Император молча ждал, когда чаи настоятся, а потом разлил каждой в две маленьких чашки для пробы.

Девушки отпили сначала один, потом другой чай.

— Ну? — нетерпеливо уставился он.

— Второй вкуснее, — заключила Ева.

— Определенно, — подтвердила Мила. — Какой-то новый сорт.

— Да, — обреченно обронил император. — Спасибо, можете идти, — махнул он рукой, погружаясь в себя.

Принцессы непонимающе переглянулись и поспешили ретироваться, пока родитель еще чего-нибудь не выдумал. У их отца не самое дурное увлечение, слышали они о монархах с куда большими причудами.

Иван Петрович налил чай и себе, еще раз отпил свой, а потом Благих, и был вынужден согласиться с дочерями. Чеджу чай лучше.

— Провёл, — сжал кулаки император, его обуревала смесь злобы и уважения.

Правитель думал, что парнишка просто решил не ерепенится, и попросил видимость возмещения в виде земли на Чукотке. Ну и так по мелочи. И одним из пунктов было разрешение на торговлю чаем, еще и ляпнул, типа у Юев есть от китайского правителя, а я чем хуже дедушки Лао. И император дал ему особое разрешение. Но он и подумать не мог, что малец осмелиться торговать иван-чаем. Одним из символов семьи Ивановых. И ведь породистые кустарники, где только взял такие.

— Провёл, — снова повторил император.

— Что? — машинально выдал Хидео, все он услышал и понял, просто не сразу поверил, потому и переспросил.

— Я верну вас на Хоккайдо, — повторил я. — Придется поднапрячься, но моё резюме вы знаете. Такие задачки меня будоражат.

— Будоражат… — рассеянно процитировал японец. — Арс, ты… я… я не то чтобы сомневаюсь в успехе, — будто оправдываясь начал он. — Твой послужной список впечатляющий. Просто… Хоккайдо, — он тяжело вздохнул. — Эти игры… с японским императором. Я не знаю, — он был растерян. — Там же такой клубок проблем. Местные кланы, японская госбезопасноть, интриганы с Хонсю. Это всё очень тяжело для меня. У меня семья Арс. Мы живём неплохо, хотя работать хотелось бы поменьше, но…

— Господин Сато, — прервал я его. — От вас мне потребуются только ресурсы. Остальное я сделаю сам. Если ничего не выйдет, вы ничего и не потеряете, ни одна из ниточек к вам не приведет. Поверьте, я работаю чисто. Вам не нужно вырывать родовое древо с корнем и тащить на старую грядку. Когда всё произойдет, вы всего лишь раскинете щупальца шире. Поверьте, родная почва питает куда лучше, заявляю вам как человек, которого тоже изгоняли из дома.

Хидео усмехнулся.

— Действительно, я как-то и не подумал, что между нами столько общего. Но почему ты так уверен в успехе? Все же то, что ты затеваешь, может привести к войне со всей Японией.

— Ну я сделаю все аккуратно. Хирургически, как говорил один волк. А уверенность… — я задумался стоит ли раскрываться, но все же решил рискнуть. — История циклична, вы согласны с этим?

— Определенно, бывают прецеденты.

— Словосочетание Северный Грозовой Дракон вам о чем-нибудь говорит?

— Владыка Хоккайдо, — кивнул Сато, не понимая к чему я клоню.

— Всё началось очень давно. В тысяча восемьсот семьдесят первом году, когда последний глава клана Обата из рода Окудай-Моцудайра умер, породив кризис власти и борьбу между всеми родами клана.

Я поведал ему всю легенду, которую он и так знал, а потом добавил притянутый мной за уши факт про участие в этом всём теневой жены из клана Асакура.

— Полимаг Асакура-Обата, ничего не напоминает, — скривил я губы в улыбке.

Конечно, Сато не распростёрся ниц перед реинкарнацией Северного Грозового Дракона, все же не был его прямым потомком, но все же волоски на руках встали дыбом. Проняло его.

Хидео посмотрел на Безымяныша, который спокойно встретил взгляд японца.

— Хоккайдо склонится, — сказал я, будто это уже свершившийся факт.

— Мне нужно подумать, — ответил Сато.

Я кивнул, ведь и не ждал, что он согласится мгновенно.

— Мы подождем вашего решения до утра, если позволите.

— Конечно, я прикажу, чтобы подготовили гостевые покои.

Так он не сможет морозить меня неделю. Пусть хоть всю ночь не спит, но решает. К тому же не стоит исключать вдруг в его голову закрадутся подозрения, что я могу его убрать из-за сохранения тайны. Он ведь в курсе, как власть и сила меняет людей, и нового меня не успел узнать, вероятно, будет исходить из худшего варианта. Ему невдомек, что всё это шелуха, есть принципы, которые не поменяются никогда.

Остаток вечера прошел очень уютно, я пил чай с Аоки на веранде и наслаждался красотой будущей жены. Приятная остановочка перед тем, как мой экспресс снова рванет по рельсам судьбы.

На утро Хидео дал согласие, и я поехал к следующему инвестору на встречу.

— Это безумие, — сказал Такеши, подозрительно быстро сообразив, куда мы едем.

— Изучал карту, — сощурился я.

— Естественно.

— Похвально.

— Он ни за что не согласится, — сказал воспитаник.

— Древняя кровь, о мой неопытный ученик. Мы умеем отделять личное, когда речь идет о возвышении рода.

Японец лишь покачал головой.

— Если что я успел восстановиться и готов к схватке.

— Везет тебе. Тогда, если всё пойдет не по плану, будешь вытаскивать нас двоих. У меня до сих пор энергоканалы обожжены.

Поместье Нуртынбековых впечатляло. Простор. Огромная территория. Недалеко виден рукав реки с небольшим причалом. Вдали постройки. Во дворе перед трехэтажным домом группа молодежи наблюдает за спаррингом.

Я не торопился выходить. Накинул зум на глаза и изучал публику. Получается, что там собрались наследники всех родов клана.

— Я бы послушал, как они все сплавились в единую структуру, — подал голос воспитанник.

— Да, интересно.

Согласно официальной цифре Нуртынбековым восемь сотен лет, по факту же в прошлый раз я выяснил, что за две тысячи. То есть все, что мы знаем о них, может быть фикцией. Множество семей входили в него, занимали ведущие роли и растворялись. Родовое древо кипело будто суп, перемешивая судьбы в единый бульон клана. Сейчас там пять основных родов: Нуртынбековы, Барсуковы, Кокоевы, Зимовы и Мухаметшины.

Я уже какое-то время игнорировал постукивание рации по стеклу. Не хотелось попасться на глаза всей молодежи.

Я опустил стекло, увидев, как брови бойца подпрыгнули будто машина на лежачем полицейском, узнал меня. Я прислонил палец к губам и сказал:

— Конфиденциальное дело к главе клана, доложи лично. Чем меньше народу узнает, тем лучше.

Охранник понятливо кивнул, стекло поднялось, пряча меня от взоров.

Часовой убежал, а спустя какое-то время другой получил приказ, и постучал по стеклу, при этом не нагибался, чтобы не заглянуть внутрь и не увидеть нас.

— Машину оставьте тут, идите в обход, вас заведут с черного хода. Глава ожидает.

Мы проследовали за провожатым, пряча лица перед камерами. Я не мог защититься о записи, но силы ученика хватило на двоих, перед моим лицом искажался воздух, скрывая черты.

В кабинете нас принял глава рода. Он был одет в простую вязаную кофту и штаны. Массивная фигура казалась менее угрожающей в повседневных вещах. Костюм делал его каким-то более хищным. По лицу было не разобрать эмоций, предположу, что он чуточку раздражен, но больше все же заинтригован.

— Алан Филиппович, — протянул я руку. — Это мой воспитанник Такеши Асакура-Обата.

— Ха, наслышан уже. Друзья во Владивостоке поведали. Присаживайтесь, что привело вас в нашу глушь?

— Артефакт глушилка есть? — спросил я.

Нуртынбеков нахмурился, но все же поднялся и положил на стол камень.

— Эм-м-м-м, — протянул я.

— Он точно работает, — слегка обозначил намёк на улыбку хозяин дома. — Археологическая находка. Открывать опасно. Функционирует и в окаменевшем виде.

Я кивнул. Читал про такое. Внутри настоящий артефакт, но во избежание его разрушения камень не трогают.

— Я тут недавно услышал, что у вас могут наступить не самые легкие времена. Много кто точит зуб.

— Да, толкаемся боками, как два толстяка в лифте. Еще лет на пять сможем оттянуть войну, но потом придется все же выяснить, кого кабина помчит на верхние этажи, а кто поплетется по лестнице.

— Пять лет, — задумчиво проговорил я. — Многое можно успеть за это время. Например, инвестировать в сомнительный проект, но с шансом стать одним из немногих в мире обладателем неких преимуществ.

Алан Филиппович задумался.

— Обет молчания? — спросил он.

— Разумеется.

Он дал клятву, и я сказал:

— Из-за этого род Благих уничтожили. Есть желание рискнуть и попробовать новую технологию. Будете инвесторами.

— А кто еще?

— Так, — я начал подсчитывать. — Помимо вас еще две стороны.

— Стороны… интересными понятиями ты оперируешь.

— Точнее сложно сказать. Зачем перечислять все названия пальцев, если можно сказать кулак?

— Ну да. Логично. И что за проект?

Я в который уже раз кратко пересказал.

— И только у трех сторон в мире будет это оружие, — задумался он. — Сколько у меня есть времени на раздумье?

— Сутки, — пожал я плечами. — И в этом случае рассчитываю на ваше гостеприимство.

— Но почему ты пришел ко мне? — спросил он.

Я взял паузу, чтобы найти ответ для самого себя в первую очередь.

— Людей чести не так много. Если бы не один инцидент, как мне кажется, судьба бы все равно нас свела. И чувство вины все же не даёт мне покоя.

Он кивнул. Ответ его удовлетворил.

— Надо подумать, как вас разместить. Сегодня в доме много лишних глаз. Побудьте пока здесь, я распоряжусь.

Он вышел, а я откинулся в кресле, сдуваясь как шарик.

— Древняя кровь, — уважительно поджал губы ученик. — В какой-то момент, даже я ощутил, как в нем горит дар.

— Да. Представь, как мне тяжело было каменное лицо держать.

Я подошел к окну. Молодежь понимающе кивала лично вышедшему к ним Алану Филлиповичу, а потом села в пару машин и уехала, остался только Жумабай.

Хозяин кабинета вернулся.

— Приятно иметь дело с понятливыми людьми. Секретный гость, дела клана, и их как ветром сдуло, — сказал он. — Пойдемте вниз.

Мы спустились в гостиную. Там нас ждала необычная компания.

— Жумабая вы знаете, — сказал Нуртынбеков.

— Это моя жена Паго́да.

Статная красотка расправила плечи, гордая и непокорная как дикая кобылка. Просто так подобные имена не дают, она точно имеет фантастическое единение со стихией.

— Моя невестка Лара.

Милая домашняя девчонка с малышом на руках улыбнулась.

— И мой внук Василий — праздник этого дома.

Удивительно, но даже в таком малюточном возрасте он был очень похож на Имамбая.

А затем Алан Филлипович представил нас, и лица всех закаменели.

Мы уселись пить чай. Надо отдать Нуртынбекову должное. Он вышколил родичей так, что никто и косо глянуть на нас не смел. Если глава пригласил в дом, значит, так надо для рода, и всё.

Через час прочие домочадцы поняли, что мы не кусаемся, не носим маски и вообще вроде как не так уж и плохи.

Лара глянула на меня и осторожно спросила:

— Как умер Романов?

— К сожалению быстро, — сказал я.

— Он правда был провидцем? — продолжила она расспрос.

— Да. Чудовищно хорошим. Каждое действие знал наперед.

— И как же вы тогда его победили?

— Русская рулетка. Все решила простая удача.

Повисла тишина, все переваривали услышанное.

— А зачем он… — она осеклась, смотря на главу рода, но тот молчал.

— Тут всё сложнее, — понял я её вопрос. — Клубок еще не распутывал, но жизнь принцессы была лишь первой ступенью его плана. Дар предвиденья одна из самых страшных вещей. Хотя порой, она способна и на чудеса, — я посмотрел на дремлющего малыша. — Реальность очень сложная материя.

— Если это прояснили, то думаю можно позволить львятам порезвиться? — хитро глянул я на главу рода.

Он кивнул. Такеши и Жумабай поглядывали друг на друга как два молодых бычка, выпущенных по весне. Если видел этот взгляд хотя бы два раза уже не спутаешь. Там нет злобы, только предвкушение и понимание неизбежности схватки. Я множество раз сам с таким сталкивался. Заходишь на званный ужин или в школу, и вы оба понимаете, сегодня будет дуэль. Законы мужского мира.

Мы высыпали во двор.

— Только аккуратно, — сказал я Такеши.

— Да, не перебарщивайте, — кивнул Алан Филиппович.

Парни вышли на площадку, где до этого дуэлилась молодежь. Мы специально встали неподалёку, чтобы они сдерживались.

Нуртынбеков дал сигнал о начале, и бойцы сошлись. Схватка вышла очень быстрой и яркой. Обоим было тяжело работать на минимуме сил, оттого поединок выходил еще красочнее. Только лед и молнии во все стороны летели.

Неподготовленный человек мог и не понять ничего, а я с Аланом Филипповичем только переглядывался, и головой качал, мол, ну ты видел.

— Хватит, — сказал хозяин дома, и парни остановились. — Орлы-орлы, — улыбнулся он.

После мы отправились в гостевые покои, надеясь, что нас не придут убивать.

— Как думаешь, справился бы с ним? — спросил я ученика перед сном.

— Да. Но его скорость. Даже не представляю, как вы тогда продержались. Он может и с кем-то рангом выше комфортно себя чувствовать.

— Да, я тоже так подумал.

Утром солнце ударило в глаза, и я обрадовался тому, что жив. За завтраком парни уже не буровили друг друга взглядами, а вполне нормально общались, оба понимали чего стоят и теперь между ними появился мости уважения.

Провожая нас, Алан Филиппович сказал:

— Я согласен.

Мы уехали обратно в Екатеринград. Я встретился с Мальтой, которая лично инспектировала наши новые предприятия. Из императора помимо всех преференций удалось выбить безналоговый режим на десять лет. Неплохое подспорье для начала. Ну и чай мы теперь продавать можем, стеснительно так шаркая ножкой. Конечно, император разозлиться, когда поймет, но слово было дано.

Перед следующим инвестором я решил заглянуть к Ржевскому.

— Олег Аркадьевич, — поздоровался.

— Ска… Чеджу… Благой, — нашелся наконец следователь. — Наплодил сущностей, что б тебя.

— Знакомьтесь, мой воспитанник, Такеши Асакура-Обата.

— Рад знакомству, — кивнул Ржевский, обменявшись рукопожатием с учеником. — По какому вопросу?

— По делу государственной важности, — перешел я на шепот. — Не по вашему ведомству, но с другими я дел иметь не буду, так что звиняйте.

— Говори, чего уж. Служба все же, куда её денешь.

— Скоро я посещу Японию. Может, поживу на Хоккайдо. Знаете, чайный магазинчик открою.

— Онсен, — добавил ученик.

— Ага. И мандарины наши с Чеджу.

— Апельсины, халабоны, — снова подхватил воспитанник.

— Расширение бизнеса — это хорошо, — задумчиво кивнул Ржевский. — Задача государства, помочь юным предпринимателям всеми силами, — приложил он кулак к груди, нещадно переигрывая. — Империя не бросит вас в беде на чужбине. Какая помощь вам потребуется?

— Вся возможная помощь, Олег Аркадьевич.

— Господин хочет, чтобы наш чай пили по всему Хоккайдо, — сказал Такеши. — И чуточку на Хонсю.

— Это по профилю Колотушкина. Я даже не представляю, как он будет расплачиваться со мной за этот долг, — потер руки Ржевский и поднял трубку, подмигнув нам.

— Хочу так же уметь, — сказал Такеши. — С помощью Сакураев и Таро вы «убили» Обата. А теперь с помощью Иванова влезете в Японию.

— Не только им всех вокруг использовать, — хмыкнул я. Это он еще не знает, как потом это всё аукнется Ивану Петровичу.

— Куда теперь? — спросил ученик, выруливая из дворца.

— К последнему инвестору, — сказал я. — К Романову.