Вернуть дворянство 6

Глава 19

Первые мгновенья Такеши брыкался, пытался что-то сделать, взывал то к молнии, то к ветру, но все было без толку. И даже гойле Обата не спас. Дух первого дайме лишь скрасил несколько минут, не в силах покинуть барьер. Слепок былой эпохи, не смог обмануть время, которое здесь подчинялось чужой воле.

Несколько часов японец провел в раздумьях, осознавая, что снаружи едва ли минуло пару секунд.

Он попробовал зацепиться за единение со стихией. Скорость его молниевых рывков, конечно, не приблизилась, к скорости сенсея, но можно попробовать обратиться потоком частиц.

Раз за разом он старался обернуться молнией, затем порывом ветра, но ничего не срабатывало.

Шли часы, затем потянулись дни. Он понял, что сойдет с ума. Это неизбежно.

И тогда он начал анализировать свою жизнь. Разбирать её поэпизодно, восстанавливая в памяти события и их мельчайшие детали.

«Мог ли я тогда поступить иначе? А как бы все завертелось в ином исходе событий? А что делать после, если я все же выживу каким-то чудом?».

Сотни вопросов возникали в его голове, и он давал на каждый десятки ответов. Фантазийные варианты будущего раскрывались перед ним яркими кинофильмами. Наверное, так видел будущее Мстислав Романов. Только он видел реальное, а Такеши видит выдуманное.

Шли месяцы. Безымяныш не привык сдаваться. И не оставлял попыток вырваться. Голода здесь не было, а вот потоки энергии шли как всегда. При этом растительность на лице появлялась. Сначала пушок. Поток более грубая щетина. Волосы отрастали.

Воздух и электричество стали его единственным развлечением. А еще гойле. Предок являлся изредка, и Такеши старался не смотреть в его безумные глаза. Но, как ни странно, своим присутствием дух напоминал ему о том, что есть другой мир, где бывают живые люди.

Счет времени совершенно потерялся. Находясь в заточении, разобрав свою жизнь на молекулы, Такеши дивился мудрости сенсея.

Теперь он отчетливо понимал, что-то не так. Не мог тогда еще восемнадцатилетка знать и делать всего того. Он почти никогда не поступал на свой возраст.

Может, это какой-то еще один родовой дар. Гойле мудрости?

«Если выживу, обязательно поговорю об этом с учителем».

Теперь всё наносное слетело, и главное чувствовалось куда острее. В былые времена дистанцированный от женщин, теперь он явственно ощущал, своё влечение к Василисе Рысевой. Только её образ, и воспоминания о кратких моментах, что они провели вместе. Танцы на званном ужине на Чеджу. Запах её духов. Смех. Он, конечно, так и не решился почитать её книг, но сейчас отдал бы всё за любую из них.

А еще он понял, что, если выживет, сделает всё, лишь бы Рысева стала его женой. Он откажется или по крайней мере отложит все династические браки, пока Василиса не станет его первой супругой, и плевать, кто что хочет. И двойне плевать, что это похоже на историю Арса.

Это, пожалуй, первое взвешенное решение, которое японец полностью принял сам без чьего-либо влияния.

Только сейчас Такеши осознал. Что вообще-то не знает себя до конца. И чтобы узнать, ему требуется больше свободы, а скоро на плечи рухнет судьба целого острова. Он к этому точно не был готов. Точнее, потянул бы, неминуемо совершая фатальные ошибки, но это не то, о чем он мечтает прямо сейчас.

В какой-то момент парень поймал себя на мысли, что сейчас он либо ровесник, либо старше своего сенсея.

«Жаль зеркала нет, посмотреться», — усмехнулся он.

Я шел по коридору, и удивлялся целостности строения. Как Такеши здесь прошел, не уничтожив всё? Может, себе это дворец заприметил? Хе-хе, вряд ли, конечно.

Дойдя до последнего зала, я услышал голос, говоривший на японском:

«Люблю девочек постарше либо помладше», — я узнал его, это был Таро.

Войдя, увидел странную картину. На входе мумия какая-то. Впереди искаженное светящееся пространство. На полу валялась голая худая японка. На кровати, привязанная по рукам и ногам была другая девушка. Пригляделся. Да это же Катюха Небалуй, из свиты Такеши. Только она стала старше, чуть округлилась в нужных местах, у нее отрасли волосы. Везде…

Таро обернулся.

— Как вы не вовремя! — гневно бросил он и, махнул рукой, девчонку накрыл странный светящийся полог искаженного пространства.

Если верить видению Романова, Вотанабэ убил бы меня. Но гойле я уже потратил, а значит, ушел в другую временную ветку. Осталось понять, что у него за дар.

Я посмотрел на Безымяныша. Он двигался внутри на сверхскоростях, вместо его фигуры было лишь мельтешение, вспышки молний и ветряной силуэт. И даже войдя в ускорение, я ничего не разглядел. Слишком быстро там все происходило. На краткий миг удалось увидеть появление другой фигуры. Метра четыре в высоту. Это мог быть только гойле Обата.

Что за…

Я ещё раз глянул на тело на полу, узнал его по истлевшей нашивке. Тубик. Спасенный мной во Владивостоке. Неужели…

— Как бы ни было смешно, но мне вечно не хватает времени, — уселся на трон Таро.

И тут до меня дошло. Табур времени! Не может быть! Это же просто рушит весь баланс к чертям.

— Я ведь почти стал императором Японии, — ошарашил меня неожиданным откровением Вотанабэ.

Я открыл рот для ответа, но вместо этого ушел в ускорение, чтобы оборвать жизнь старикана, но не смог сдвинуться с места.

— Не утруждайся. Ничего не выйдет.

Я полез в карман за подавителем, ведь был готов к любому исходу событий, да только время замерло, я не мог пошевелиться.

Таро подошел, вытащил артефакт.

— Занятно, — хмыкнул он, и, подняв сидушку трона, засунул шкатулку в нишу, опустил кресло и уселся.

Путы времени ослабли, и я снова смог двигаться.

— Что ты хочешь?

Собеседник пожал плечами.

— Для начала информации. Какой император так осмелел? Ваш или корейский? А может, старина Юй, не просто так в твоем окружение? Дело рук китайского владыки?

Он думает, я просто пешка. Может, так и есть, конечно, но сильно сомневаюсь. И что ответить?

— А что, если это твой император? — усмехнулся я, и лицо старика перекосило от гнева. — Неужели не веришь в его чутьё? Ты уверен, что я убил Мстислава Романова? Уверен, что не передал Сакураю информацию о тебе в обмен на престол для Такеши? Не показалась реакция императора тебе слишком безразличной?

Глаза Вотанабэ забегали. В блеф мы могём. Осталось смочь в спасение своей шкуры. Пока ровно ноль идей.

Уповал лишь на талант заговаривать зубы.

— Ты управляешь временем. Но Романов управляет будущим. Куда бы время не текло, он это видит, и тебе не перехитрить Сакурая. Но выход есть.

— Даже, если сказанное тобой правда, я не буду играть в твои игры. Я вышел на пик возможностей, наконец, во всем разобрался и никто меня не остановит. Ты хоть представляешь какого это потратить сто лет, только лишь на то, чтобы освоить базовые принципы своего дара? Правда, думаешь, что после подобного я уступлю? Сотни лет я оттачивал мастерство владения. Столь великий дар послан не просто так, и поверь, будь на стороне Сакурая все уники и абсолюты этого мира, часы уже не повернуть вспять. Я НАСТАЛ! — прогромыхал его голос, сбросив оковы возраста. — Столь великий дар послан мне не просто так. Сейчас ты прочувствуешь его на себе.

Твою мать! Да он поехавший. Ну хотя бы не такой ущербный как Мстислав. Тот великий дар вообще в унитаз спустил, этот хотя бы осознает масштабы. Только почему все эти уникальные таланты, мать их за ногу, мне на голову свалились.

Пространство вокруг меня исказилось. Мягкое сине-голубое свечение окутало его по границе, и стало ясно, что время здесь течет по-другому.

— Половим еще на живца, — сказал Таро. — Посмотрим, что из этого выйдет.

Я глянул на аномальную зону Безымяныша, и разглядел его, парень зарос как леший. Мы теперь в одном временном потоке.

И как выбираться из этого дерьма?

Время подумать у меня было. За секунду там тут проходит очень много времени, как бы и не несколько дней.

Я сел на пол. Мысли роились разные, от совсем идиотских и до тех, за которые можно зацепиться. Единственная моя надежда на скорость. Я тоже могу манипулировать временем, но в отличии от Ватонабэ ускоряю себя.

Я отошел на край аномалии, зачерпнул дар, окутался энергией света и совершил рывок, коих еще не доводилось делать.

Стремительный полет оборвался, и я просто завяз у границ аномалии. Недостаточно быстро. Выиграл лишь несколько секунд.

Снова отошел. Так… если Такеши за всё это время, сколько там прошло у него, несколько месяцев, лет? Если ему не удалось ускориться, это еще не значит, что это невозможно.

Я встал в позу бегуна. Это помогало настроиться. Почувствовал свет внутри себя. Представил рожу Таро, когда вырвусь. О да! Это будет легендарно.

Вшух!

И вот я уже вышел из рывка. Мышцы связки и сухожилия болели. Значит скорость была такая, что даже базовые настройки защиты дара слетели и откат прошелся по телу. Я все же очень медленный. Прянувший в стороны воздух ударил по ушам громом. Из носа хлынула кровь. Вот ведь. Перегруз конкретный, а результата никакого.

Несколько дней я просто сидел и медитировал. Голода не было. Ждал, когда пройдет боль во всем теле.

И так хорошо тут и спокойно. Если бы не близкие снаружи провел бы в этом отпуске еще недельку-другую.

Эх…

Я встал. Надо попытаться за раз потратить весь запас сил. Я решил стартовать с правой ноги. Рывок у меня с нее мощнее. Психике так привычнее будет.

Я чувствовал, как каналы наливаются энергией света. Как она формируется и уплотняется вокруг меня.

Рывок!

ВШ-ш-шух!

Я застрял в границе аномалии как в студне, и меня мягко вытолкнуло назад. Резервуар был пуст. Сжег все без остатка, но это не помогло.

Вот дерьмо!

Что-то я делают не так.

После еще нескольких часов раздуй в условиях депривации раздражающих факторов осенило.

Ну конечно! Мне нужно вырваться не с помощью энергии света, а стать светом. Разница времен такова, что выскочить, наверняка можно только на скорости света. А достичь её возможно лишь став светом.

То есть получается, единственным человеком в мире, способным одолеть Вотонабэ Таро являюсь я.

Хоть убейте, но я не верю в такие совпадения. Кто-то переплетает судьбы. И как не вспомнить тот голос во время клинической смерти: «Вспомни, зачем ты здесь».

Чистить мир от заразы.

Ладно. Нахер всю эту лирику.

Вперед! Все как я люблю. Рвать пределы невозможного. Сотни попыток через пот кровь и боль.

И я начал. Раз за разом. День за днём. Месяц за месяцем как заведенный. Тысячи бесплодных попыток, но я не унывал, ведь я был единственным на свете кому это под силу.

И вот наконец почувствовал, что-то близкое к истине.

Сейчас должно получиться.

Скорость света не предел, если ты и есть свет.

Я побежал, ускоряясь с каждым шагом. Пространство вытянулось, смазалось. Звук пропал. Я обратился световыми частицами. Не знаю, как это выглядело со стороны, но я прошел аномалию.

ВШ-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-УХ!

И в реальном времени.

Не было звука, не было ничего. Я просто появился, будто телепортировался.

У входа уже стояло множество запертых во времени. Старик тянул свои грязные лапы к Джи-А. И тут я возник, в который раз обламывая его.

— Но как? — распахнул глаза Таро.

Ничего более идиотского он сказать не мог. Впрочем, это означало абсолютное короткое замыкание, тотальную парализацию мыслительных процессов. Шок.

Я почувствовал, как временные потоки, снова закручиваются в обратную сторону, пытаясь меня удержать еще крепче. Но снова стал светом, и, выйдя из рывка, схватил Вотанабэ за горло.

— Крутите колесо судьбы. Сектор Арс на барабане, — оскалился я, и вбил ублюдка в пол. Плита треснула, как и кости Таро, шея деформировалась, а затылок расплющился.

Тут же развеялись оковы времени. Безымяныш рухнул на пол.

Я с Джи-А не сговариваясь подбежали к нему. Парень не мог поверить своим глазам. Он трогал наши лица, а потом задрал голову к потолку, расхохотался и заплакал одновременно.

— Я знал. Я верил. Я надеялся, — прошептал он, озаряя нас счастливой улыбкой отшельника. Волосы до земли, борода до пояса.

Кажется, даже мой дядька выглядел менее волосатым, когда я его вытащил.

Я помог ученику подняться, а потом не сдержался и обнял его.

Узнав о смерти Вотанабэ, армия Таро сложила оружие. Хидая тоже. Хотя от тех и других осталось не очень много. Жир кланов мы бы еще долго топили, но основной костяк был почти разбит.

Переговоры были скоротечны. Вести их пришлось мне. Ученик был пока не в состоянии. Всех противников мы выпроводили вежливым пинком за пределы Хоккайдо и Аомори.

Такеши… он изменился. Повзрослел. И умудрился не сойти с ума. А умудрился в том плане, что стал мудрее. Он теперь старше меня. Это не укладывалось в голове.

Обозленный на весь мир подросток, который когда-то пытался меня убить, теперь взирал на мир просветленными глазами монаха. Это было странным. Я уже ждал момента, когда он придёт в себя, когда быт и обстоятельства немного приземлят его и затуманят взор.

Ему будто и самому хотелось чем-то увлечься. Но он пока не мог переключиться. Много разговаривал, но привыкший к одиночеству, вечерами запирался внутри себя.

Ну и сила его возросла годы чистой практики превратили его в монстра. Ранги теперь казались смешными тесными костюмами, которые не отображали реальной картины.

Дальше началась самая тяжелая часть. Мы окопались, всерьез готовясь биться, конечно, не с силами японского императора, но с кланами Хонсю, как минимум. Хоккайдо закусил капу, и не собирался больше терпеть. Добровольческие отряды каждый день принимали новых членов. Вся провинция превратилась в большой тренировочный лагерь.

И тут нас вызвали в Токио. Конечно, мы отказались, прислав в ответ приглашение встретиться на границе Аомори в национальном парке Тавада. Здесь уже без Такеши было не обойтись, но к тому времени он немного оклемался.

На встречу приехал восьмой сын императора, что само по себе показывало отношение. Следующий после Керо, который, кстати, пропал. Смешно, но его звали Сёто, что в одной из трактовок можно было перевести как «Исправляющий».

Мы объяснили свою позицию. Мол, мы вернулись домой, и это никто изменить не сможет. При этом требовали отмену всех ограничений, наложенных на провинцию после прошлого мятежа.

— Неужели равноправие, это так много?

Да, такой банальщины насыпали от души.

История с Таро впечатлила Сёто.

И глядя на Безымяныша не поверить он не мог. Такое не сыграл бы не один актер. Печать времени, крепкая дружба с безумием и бесконечная тяга к жизни. Всё это легко читалось в глазах Такеши.

Переговоры были долгие и выматывающие. Но мы все же пришли к соглашению.

'Девятый сын императора Сакурай Керо вместе с кланами Хидая и Таро поднял мятеж на Хоккайдо. Неожиданными защитниками престола выступили изгнанные некогда Сато и Асакура-Обата. Проливая кровь в боях, они искупили вину предков, и заслужили право вернуться на родину.

Теперь на севере страны снова всё спокойно. С интересом будем смотреть на политику новых кланов. И, конечно, понаблюдаем за молодой звездочкой Асакура-Обата. Последний своей фамилии твердо намерен остаться в веках.

Молодой Северный Грозовой Дракон'.

Примерно то же самое было написано во всей прессе, мелькало в новостях.

Вот так вот. Шах и мат. Император даже не почесался. От перестановки мест слагаемых сумма не меняется. Вместо лебезящих имперских кланов он получил под боком лояльных мятежников, как бы глупо это не звучало.

Он прекрасно понимал, что мы могли упереться рогом, и подтянуть русские, корейские и китайские связи. И тогда о спокойной жизни Японии пришлось бы забыть надолго.

Вместе с тем, всем понятно, что мы из кожи вон будем лезть, чтобы навести тут порядок, все отстроить и выйти в плюс по экономическим показателям от предыдущих хозяев севера.

Надо быть очень в себе уверенным. Все же за императором стоит необычайная сила. Кто другой уже бы вешал всех налево и направо, а то и казнил мечом на столичной площади в назидание. Сакурай же спокойный и рассудительный. А значит, более опасный. Он в любой момент может убрать нас с доски. И с этой бытностью букашки на пороховой бочке надо будет что-то делать.

Впрочем, ответ на все вопросы один — проект «Голиаф».