Вендетта

Идея на миллион

Оружия в развалившемся ящике стало будто бы ещё меньше. Макс списал это на плохую память.

— А вот и ты, — кликнул Макса человек в пафосной, вырвиглазно сияющей даже в теньке белой броне. — Я тебя заждался.

И правда: горело четыре непрочитанных письма, все от Лука де Порея.

— Ты ж говорил, у тебя данж? — спросил Макс.

— Да кое-кто раканул, психанул и ливнул из локи, — сказал Лук. — Вот и остальным пришлось ливать. А тут чё произошло?

— Нападение обезьяньего племени.

— Н-да уж... — Лук обошёл ящик по периметру, братски похлапывая его по бокам. — Ничё, сейчас погрузимся.

Лук вынул из кармана металлический кубик, нажал на него, и на «берегу» кратера проявился бриг — до того момента скрытый пеленой невидимости.

— Чё смотришь? Носи давай!

— Разве «погрузимся» не означало, что работать будет больше одного человека? — спросил Макс с надеждой.

— Кто накосячил, тот и носит.

Макс подхватил два автомата и медленно понёс их к припаркованному кораблю.

— У тебя что, сила совсем не вкачана? Этак мы будем до вечера грузиться!

Макс сложил автоматы на борту и поплёлся обратно. Через три черепашьих ходки Лук де Порей не выдержал, сгрёб оружие и понёс его сам. Куча начала стремительно уменьшаться.

— Тоже работаешь на епископа? — спросил Макс.

— Угу.

— Давно?

— Дня три.

— И каково это, работать на непися?

— Что за допрос?

— Просто любопытничаю. Не всё ж молчать, — Макс развёл руками и выронил свою ношу — длинная лазерная винтовка плюхнулась на землю. Лук покосился на него. — Ну так каково?

— Лучший работодатель в моей жизни, — признался Лук. — Ещё б платил в баксах, а не игровых кредитах — цены б ему не было.

— Ха, почему?

— Он — ИИ, а значит, суперлогичный. У тебя не бывало такого, что работодатель даёт тебе задание таким языком... что хрен вообще разберёшь, чё от тебя требуется делать, и чё нужно получить в итоге? Да я на работе не всегда понимаю суть проблемы, которую решаю, — выдал Лук. Тема ему явно была не безразлична.

— Конечно, бывало, — поддакнул Макс, ни дня в жизни не работавший. Ему только смутно вспоминалась бабушка, которая в далёком детстве давала пятак за то, что Максик съел кашу, за то, что заправил постель, за то, что вынес мусор. Теперь Макс вырос и не видел особого смысла в аккуратном раскладывании подушек и походе с чёрным мешком до помоечных баков — ведь его перестали одаривать за это пятаками!

— Ну так вот. ИИ ошибаться не может. У него всё рассчитано...

— Что-то он не подрассчитал, что я свалюсь на голову безумной орде макак.

— Шимпанзей, — поправил его Лук. — И это исключительно твой косяк.

— Чего ж епископ не предусмотрел, что у меня всё может пойти не по плану?

Лук выпрямился, глядя на уходящее солнце. Судя по поумневшему с момента встречи выражению лица, его зафилософило.

— Это человеческий фактор, — констатировал Лук. — Компу его осознать не дано.

В джунглях что-то зашуршало. Лук мгновенно, с нечеловеческой скоростью обернулся и выстрелил. Всё произошло так быстро, что Макс даже не понял — чем. Судя по звуку, что-то свалилось на землю с небольшой высоты.

Лук подошёл к деревьям и выудил из кустов безжизненного обезьяньего детёныша.

— Он мёртв? — горестно спросил Макс.

— Оглушён.

Лук тряхнул зверушку бронированной ручищей, и та открыла глаза. Обезьяний детёныш задрожал, испуганно залопотал и попытался вырваться. Лук только сильнее сжал пальцы.

— А ну сидеть, — прикрикнул на добычу Лук. Обезьян притих. — Ща, смотри прикол... Сколько будет квадратный корень из трёх тысяч пятьсот двадцать два? Не ответишь — придушу!

— Пятьдесят девять, точка, тридцать четыре, шестьдесят четыре, сорок... — проблеял обезьян.

— Хватит, — прервал вычисления Лук.

— Я думал, у них по-русски только вождь понимает, потому что он — бывший квестодатель, — подивился Макс.

— Ха, верь больше! Это ж легенда для игроков. Ты бы лучше обратил внимание вот на чё: откуда и почему обезьяна с планеты Мухосранск умеет высчитывать квадратные корни?

— Очевидно потому, что произошла какая-то недоработка.

— Потому, что компы — не ошибаются, — уверенно заявил Лук. — Калькулятором работать для них самое плёвое дело, конеш, но они могут и в более сложные штуки. Обезьяна, вот размозжу тебе башку, если не ответишь: допустим я и мой спутник начали дуэлиться, кто победит?

— Ты, — ответил абориген.

— А с какой вероятностью?

— Девяносто девять, точка, девяносто девять, девяносто де...

— Хватит! Ну ты и рачидло, дружище! «Девяносто девять, девяносто девять»! — от хохота Лук выпустил обезьяньего детёныша, и тот не преминул воспользоваться случаем, скрывшись в кустах.

Всё так же сгибаясь пополам от смеха, Лук снова выстрелил в кусты, подобрал зависшего обезьяна, взошёл на борт и упал в обшитовое неоновой лентой капитанское кресло — всё так же с ношей в руках. Макс сел рядом на кресло помельче калибром.

— Будет моим петом, — сказал Лук, подуспокоившись. — Сгодится в хозяйстве.

— Она ж разумная.

— И?

— Это всё равно, что угнать человека в рабство!

— Да какое ж это рабство? Я буду о нём заботиться. Даже имя ему дам... допустим, Калик. От слова «калькулятор».

— Ну а теперь представь, что я схватил тебя, придумал тебе новое имя и заставил всегда ходить за собой...

— Слушай, малюк, я конечно тащусь по поумневшим мобам, но не до такой степени, чтобы не видеть разницу между ИИ и человеком, — нахмурился Лук. Макс пораскинул мозгами и решил согласиться. Более того: у него родилась целая Идея с большой буквы.

— Оки. И что ты собираешься делать со своим... петом?

— Подумаю ещё. Может, биткоины буду через него фармить на юньковском сервере, тебе-то какое дело?

— И ты думаешь, никто не заметит?

Лук промолчал.

— У меня есть предложение получше, — продолжил Макс. — Что насчёт ставок?

— А поточнее?

— Я видел в разных городах дуэльные площадки. Зрители делают ставки на победителей...

— ...а у нас есть идеальный счётчик вероятностей, — закончил за него Лук, опустил обезьяна на приборную панель и потрепал Макса по волосам. — Я-то думал, ты совсем придурок, а ты вот оно чё!

Макс мысленно записал услышанное в копилку лучших комплиментов.

— Только надо действовать быстро и не задерживаться долго на одной планете. И главное: не палить обезьяну, — сказал Макс. Тут ему вспомнился Лео, и он спешно добавил: — И! Не вздумай меня сейчас выбросить за борт и свалить, а то я живо спалю идею разрабам!

— И не собирался, — буркнул Лук. — Я в курсе, что идеи стоят денег. Хотя обезьяну поймал я, и транспорт тоже мой, так что ты бушь получать пять процентов с каждого выигрыша.

Макс аж подскочил на месте от такой наглости — и ударился головой о низкий потолок рубки.

— Чего? Если б не моя идея, ты бы сейчас юзал свою обезьяну как антуражную хрень для корабля, типа фикуса в горшке!

— Десять процентов, — снизошёл Лук.

— Пятьдесят!

— Ты уху ел?!

— Идеи стоят денег, ты сам только что это сказал.

— Десять процентов — нормальная цена.

— А за что ты берёшь девяносто? За бензин?

— Ракетное топливо. Слушай, бро, если не согласен на десять процентов, дверь открыта, иди лови вторую обезьяну.

— Десять так десять, — вздохнул Макс. Пет пискнул в полусне и заворочался.

***

«Бескрылый Мух» (так назывался корабль Лука) сбросил пушки в означенном секторе и понёс пассажиров сквозь игровое пространство в одну из систем Глизе — если верить экрану.

Перед выходом в космос Макс видел, как на горизонте маячила еле заметная точка. Он не сомневался, что это была вездесущая Лилит: следила за ним через какой-нибудь девайс по типу подзорной трубы — ну или радара, будущее, как-никак.

— Куда летим? — спросил он у Лука.

— Глизе пятьсот восемьдесят один цэ, читать не умеешь? — ответил тот, тыча в координаты на экране, — Или просто Цеце. На арену летим, короче.

Макс подошёл к окну, за которым разворачивалась завихрениями далёкая туманность — словно краска, выпущенная в воду — и попросил Лука его сфоткать. Жаль, на Цицероне об этом совсем забыл, там ведь такие джунгли! На фоне космоса у Макса-то уже штук пятьдесят фоток...

— Почему создатели этих миров так любят букву Цэ? Тут Цэ-Цэ-рон, там Цэ-Цэ.

— Потому что это одна и та же планета, просто мы перелетаем на другую её сторону.

— Но зачем тогда мы выходили из атмосферы?

— Так быстрее.

Это было нелогично (с невиртуальной точки зрения), но Макс решил не спорить с опытным игроком.

«Хей, как дела? Погнали, пофармим или квест сделаем?» — написала Рокси.

«Не сейчас, я немного занят.»

«Ясно», — ответила та.

Вот как понять, что это за «ясно»? Это раздраженно-обиженное, но смирившееся «ясно»? Или это гневное «ясно», подразумевающее нечто вроде «я больше никогда не буду тебе писать»? Макс надеялся на нейтральнее «ясно», констатирующее факт; но по опыту общения с Дианой — простых констатаций факта у некоторых людей не бывает.

«Твой бро выкинул меня из корабля», — написал Макс.

«Оу. Ты в порядке?»

«Я сдох. Но, как видишь, мы в виртуале, поэтому я буду норм даже при падении со спутника, не то что с зависшего на уровне десятого этажа корабля!»

«Блин. Я и мой брат разные люди. Злись на него сколько хочешь, это не повод меня игнорить...»

«Попозже поиграем, ок?»

«Ну оки».

Макс поймал себя на том, что читает все её реплики шипящим рептилоидным голосом, и не сдержал смешок.

— Что ржёшь? — спросил Лук. Он развалился в кресле, закинув ноги на приборную панель.

— Да обезьяна у тебя смешная.

Пет Лука уже совсем сбросил оковы сонного яда и скакал по рубке. Хорошо, что она ненастоящая, а значит, в ней ничего нельзя сломать.

За окном словно размазало черничный йогурт — входили в атмосферу Цицерона, точнее Цеце.

Макс почувствовал, как невидимая сила отрывает его от поверхности и тянет вверх. Обезьян давно барахтался над головой, приплющенный к потолку. Лук, как ни в чём не бывало, сидел в своём кресле, пристёгнутый на четыре ремня.

— У меня на борту барахлит эта штука, как её там, — крикнул Лук сквозь гул, доносящийся из-за борта.

— Гравитатор?

— Не! Эта... ну которая сопротивление... ты ж учил физику? Когда поезд едет, а ты на борту, и тебя тащит в противоположную сторону, как это называется?

— Не помню! — Макс был озадачен тем, как удержаться на полу, а тут Лук со своими задачами! Люди в игру, может, специально подеградировать приходят, а не грузить мозги.

— Вот и я не помню! Но когда мы подзаработаем, я эту штуку починю.

Макса потащило обратно к полу — падение замедлилось.

— Да ты целый корвет себе купишь или что побольше, — отозвался Макс.

— Нафига мне большой корабль, я ж без гильды, кого мне на твоём корвете возить? И комплексов у меня нет, ну ты ж в курсе: чем короче у парня хрен, тем длинней его корабль.

Восторги Лео от покупки огромного корвета заиграли новыми красками, и Макс усмехнулся.

«Лео-Лео, ты сам по себе или состоишь в гильдии?» — написал он письмо.

«Да», — ответил Лео. И к чему именно это «Да» относилось?

Но тут он пояснил:

«А что, хочешь вступить? Нубасов не берём.»

Чёрт, реабилитирован.

— Ты заснул, что ли? Выходим, — скомандовал Лук, выпрыгивая за борт.

Макс и не заметил, как они приземлились — ни рывка, ни толчка; да и шум не прекратился. Парень выглянул наружу: внизу пенилось море, разбивая волны о борт «Бескрылого Муха». Совсем близко высился белый скалистый остров, фантасмагорической громадой уходя далеко за облака. С вершины его ниспадали множество потоков, то соединяющихся воедино, то разбивающихся надвое о выступы. Так вот откуда шум — водопады!

Макс застыл, завороженно глядя на испещрённый венами рек мраморный Эверест, и Лук снова окликнул его:

— Эй, чувак, тебе улиткой надо было играть, а не гуманоидом!

Лук лежал на волнах звёздочкой, лицом кверху — всё так же в своей консервно-баночной амуниции, отчего выглядел прекомично.

— Лук, как ты не тонешь в броне?

— Характер, видать, не очень, — отозвался Лук. — Сам знаешь, чё в воде не тонет!

— А ты не мог посадить бриг поближе к острову?

— Мог. Просто поплавать захотелось. Ты давай, не тяни резину.

Новонаречённый Каликом обезьян встал рядом с Максом, почёсывая в затылке.

— Точно, и пета моего захвати, — добавил Лук. — Самое главное чуть не забыл.

Макс усадил Калика на плечо и прыгнул в море, окатив Лука водой. Тот зафыркал и перевернулся на живот.

Макс понёсся к острову брассом. Обезьян запищал, заверещал, схватил игрока за волосы.

— Сядь смирно, не то потонем оба, — проговорил Макс. Неизвестно, заглушил ли эти слова шум воды, или Калик просто был запрограммирован вести себя хотя бы время от времени по-обезьяньи нелогично, но он уже начал неистово подпрыгивать и натурально рвать Максу скальп.

«Сейчас пойду ко дну и сдохну», — подумал пловец, как вдруг стало гораздо легче — это Лук догнал его и снял Калика с максовой спины. Поплавать ему захотелось, ну да, конечно... Сел криво, а признать не может. Ну что ж, корабли изначально и были задуманы человечеством как то, что должно держаться на воде.

Вскоре они выбрались на пологий берег, покрытый пушистой розоватой растительностью — Максу было не понять, мох это или кораллы такие тоненькие, обнажённые отливом.

— Я в реале, кстати, плавать не умею, — признался Лук. — Потому и часто плаваю в Юни. В жизни то сразу, как топор, раз и вниз... никакого удовольствия.

Он пошёл к горе, держа Калика под мышкой.

— Ты поэтому играешь? Чтобы плавать?

— Ну... — Лук задумался, даже остановив шаг на несколько секунд. — Не чисто ради плаванья. Скорее, ради возможностей в целом. Здесь я могу водить космический корабль, а в реале мне даже тачкой управлять нельзя из-за зрения. Здесь я могу таскать эту убер-броню, а в реале не подыму мешок с картошкой... Ладно, с мешком — ты можешь сказать, типа, подкачайся. Но вот с вождением... это обидно, да. И неисправимо. Так что плавание — это ж вершина этого... как его...

— Айсберга.

— Ага.

Мелкие брызги стали оседать на лице и одежде Макса — они приблизились к водопаду.

— Ну и плюс, если щас всё окончательно утрясётся, и неписи с новым ИИ станут адекватнее людей, — вновь заговорил Лук. — Я б тогда ушёл в Юньку насовсем, если б мог.

— А еда и питьё?

— Ну... меня б к системе какой подключили б. Трубки в вены, все дела.

Макс представил, как его тело лежит в больничной палате, иссохшее, а пищащий аппарат кормит его через трубочки в венах, и вздрогнул.

— А туалет?

— Медсестра б утку носила.

Путники совсем уже подошли к водопаду вплотную, так что им приходилось кричать, чтобы слышать друг друга.

— И что, есть деньги на медсестру и всё такое? — проорал Макс.

— Да я б может заработал чего в игре.

— Надейся-надейся!

— Я ж говорю: «если бы»! Дай помечтать!

Лук, прижавшись к гладкому склону, шагнул в поток воды и исчез. Макс и глазом моргнуть не успел. Он потоптался ещё немного на уступе, нервно сглотнул — шагать в водопад было боязно, и неважно, что вокруг — игра. Пока Макс искал в себе остатки храбрости, из потока высунулась рука и резко потянула парня на себя.

Доля секунды — и вот он уже стоит на другой стороне потока, на широком уступе, нависающем над грандиозно огромным залом — края теряются в бледной дымке искусственного тумана. Внутри горы были свои водопады — из света. Радужными сияющими волнами они струились по стенам и пропадали внизу, среди движущихся человеческих — и не только — силуэтов.

— Что тут у нас, вечеринка? — деловито спросил Макс.

— Типа того. Вечная.

Обезьян заверещал, Лук сгрёб его и несколько раз хорошенько тряхнул.

— Может, не стоит так резко?

— Боишься за электронные мозги, что ль? Ниче ему не сделается, у него мозги — отдельно, оболочка — отдельно, — отозвался Лук. — О, готовсь!

Он схватил Макса за руку и прыгнул вниз. Не успел Макс начать прокручивать на мысленном проекторе всю свою жизнь — так принято делать перед смертью, да ведь? — как падение замедлилось. Он, вместе с Луком и его петом, завис в большом летающем пузыре, который мягко опускался вниз. Другие пузыри с невесомыми пассажирами летели поодаль, переливаясь в искрящемся свете водопадов.

Макс замер, боясь вздохнуть. А пузырь опускался всё ниже и ниже, пока не лопнул, коснувшись пола — и тем самым лишил Макса отличного скриншота. Лук неудачно приземлился, хлопнувшись навзничь. Обезьян, не преминув воспользоваться случаем, соскочил с плеча своего самозваного хозяина и прыжками метнулся к толпе на танцполе, колышащейся в такт заунывного медляка.

— Чёрт! — вскрикнул Лук и выстрелил в толпу транквилизатором. Какая-то девушка в комбинезоне под металлик осела на своего рептилоидного партнёра, который ещё не понял, в чём дело, и принялся облапывать её ниже пояса.

Лук загромыхал на танцпол. Макс же ради разнообразия решил не гнаться в очередной раз за союзнической спиной, а предоставить себя самому себе. Он подошёл к барной стойке, отделанной сияющими кристаллами. Если бы не вывеска «BAR», Макс бы и не понял, что здесь наливают. Ни бутылок, ни бокалов — ничего, что должно было быть в любом уважающем себя баре.

Макс прильнул к стойке, ожидая, пока кто-нибудь сделает заказ. Затянутый в латекс бармен — явный непись ввиду своей «правильной», как у дворецкого из старых английских фильмов жестикуляции. Он взглянул на Макса, приветливо махнув рукой, и перед гостем тут же появилось меню. Монохромно-зелёное и дёргающееся, как стереотипная голограмма, оно гласило, что Макс может промочить горло не меньше чем за триста кредитов.

— Прости, брат, я сегодня не слишком платежеспособен, — вздохнул Макс.

Бармен махнул рукой, коктейли «Неоновый шик» и «Последний блюз» сменились пивом трёх видов: тёмное, светлое, фруктовое. Каждое — по пятьдесят кредитов. Ни марок, ни оборотов. Оно пьянит, как настоящее, или только имитирует вкус?

— У вас можно сделать заказ в рассрочку? Ну, знаете, сегодня стулья, завтра деньги. Я обстряпываю крупный бузинес, так что скоро карманы будут ломиться от денег...

Бармен даже не дослушал его речь. Ещё более дешёвого меню у непися в запасе не было, потому он отвернулся и принялся излучать искреннее дружелюбие следующему клиенту.

— Сегодня пьёшь за мой счёт, — произнёс бархатный голос прямо у Макса над ухом, и от этого звука у игрока включался только один рефлекс: бежать! бежать!!! БЕЖАТЬ!!!!!1!

— Мне «Оргазм», а спутнику «Крабовую Мэри», пожалуйста, — продолжил голос. Его обладательница уселась на высокий стул, обхватив ногами его единственную ножку, и скучающе уставилась на бармена.

Да, это была Лилит собственной персоной. Мозг Макса кричал, что нужно скорее смешаться с толпой — взять пример с мудрой обезьяны. Но сам Макс был ненастолько мудр, потому окинул Лилит равнодушным взглядом и сказал:

— Я тебе всё верну, как только смогу.

— Можешь не утруждаться, — отозвалась Лилит, так и не удостаивая Макса прямым взглядом. Этим вечером вместо привычного красного комбинезона на ней было платье, винно-кровавое, с длинным рукавом и обнажённой спиной. Но обольщаться не стоило: здесь, в виртуале, и под обтягивающим коротеньким платьем может прятаться целый арсенал.

— Ты пришла мириться? — спросил Макс. — Что ж, одного коктейля мало, чтобы я забыл старые обиды... Но всего за один поцелуй я, пожалуй, стану гораздо сговорчивее.

Лилит чуть не подавилась смешком.

— Я смотрю, ты так волнуешься, что даже оговорилась, заказывая коктейль, — продолжал Макс. — Но волноваться не стоит. Я настроен исключительно дружелюбно...

— С чего ты взял, что я оговорилась?

— Ты назвала «Кровавую Мэри» крабовой, — пояснил Макс.

— А, это...

Бармен, наконец, обслужил очередь игроков перед Лилит с Максом. На стойке, рисуясь как голограмма, появились два пустых узких стакана. Бармен опрокинул бутыль над тем, что стоял ближе к Лилит. Жидкость, сначала голубоватая, постепенно меняла свой оттенок по спектру в сторону фиолетового оттенка.

— Слишком холодный цвет для «Оргазма», — заметил Макс. — Я бы сделал красным.

— Красный — твой, — сказала Лилит.

Бутылка в руке бармена попрозрачнела, обзавелась этикеткой с берёзками и надписью «VODKA». В другой руке непися появилась пачка томатного сока.

— Водка с помидорной кровью? — подивился Макс. — А где перец, где лимонка?

— Раскатил губу. Это не тот коктейль.

Две струйки, кровавая и прозрачная, хлынули в стакан. Когда тот заполнился, бармен извлёк откуда-то из-под стойки настоящего краба и хлопнул его сверху об стакан. Клешни дрогнули от удара, но сам краб не подавал признаков жизни. Ещё бы — у него из спины торчала трубочка, пробившая панцирь насквозь.

— Необычно, — сказал Макс, взяв стакан. Лилит самодовольно улыбалась, приподняв одну бровь. — У тебя что-то лицо перекосило, «Оргазм» слишком кислый оказался?

— В самый раз, — ответила Лилит, приложившись к своей трубочке.

Макс повертел стаканом так и эдак. Краб начал скатываться, и парню пришлось придержать его рукой.

— Знаешь, почему «Крабовая Мэри»? — проговорила Лилит.

— Ну?

— Это я так намекаю, что ты — краб.

— Краб?

— В смысле рак.

— Рак? — опять переспросил Макс, силясь отыскать игру слов, но всё никак не находя.

— В смысле нубас и днище клешнерукое! — вскипела Лилит. — Весь прикол мне испортил.

— Что ж, я надеюсь, он хотя бы вкусный, коктейль-то... — смутился Макс, схватив трубочку зубами и загадывая, какой же на вкус будет виртуальная водка.

— Ты этого не узнаешь.

Хитпоинты мгновенно полетели в минус: 30/100, 20/100, 10/100 и — «Вы убиты игроком Лилит». И только горько-ядовитый вкус трубочки отпечатался в мозгу.

***

«Да я ж ей нравлюсь!» — осенило Макса. — «Просто сказать об этом она не может. Ну прямо как я в школе, когда дёргал девчонок за хвостики... О, это так мило!»

Здешний респавн был окружён аж шестью порталами: ничего себе, центр мира! Макс, воодушевлённый мыслями о стесняшке Лилит, даже не стал по своему обыкновению испуганно озираться, спустился с платформы и тут же приметил своего компаньона. Пропустить эту шумную громаду было сложно: если бы Лук был лайнером, айсберги бы разбегались от него в страхе кто куда. Но лайнер Лук был бы беспощаден и таранил их до последнего во имя дедули Титаника, вот как сейчас он разрезал толпу надвое своим решительным шагом.

Что бы Лук ни говорил, у каждого — свои слабости. Кто-то покупает корвет, рассчитанный на двадцать игроков, а потом ездит на нём один в собственное удовольствие. Кто-то лепит персонажа максимально возможного роста, а потом заковывает его в консервную банку — хотя в реальности лишь щуплый очкарик в полцентнера весом. А какие слабости у него самого?

— Никаких, — самодовольно отметил Макс.

— И тебе привет, — сказал Лук. — Я уж надеялся, что потерял тебя.

— Рано! А ты чего на спавне, обезьяна по башке надавала?

— Обезьяна смирна как никогда, — Лук продемонстрировал обездвиженного Калика. Что-то в нём напомнило Максу краба на стакане с коктейлем. Сердце Макса сжалось.

— Слушай, может, не будешь его так мучить?

— Процесс дрессировки — не самая простая штука, — отозвался Лук. По его лицу поползли бирюзовые отсветы водопадов — Это во-первых. А во-вторых, ты постоянно забываешь, что это непись. Он невздолбенно умён нам на счастье, но всё же это ИИ. Вот ты наоборот, с кашей в черепушке, но с тобой так нельзя, потому что ты живой.

Весь разговор Лук живо жестикулировал обезьяной. Макс всё ждал, пока голова пета слетит с тоненькой шеи, но та каким-то чудом держалась.

— Так что ты делаешь у респавна?

— Я, собсно, на арену шёл, — Лук опять махнул обезьяной. — Это рядом.

Люди дуэлятся у точки возрождения — логично. Макс последовал за Луком, ожидая увидеть стихийный мордобой в уголке клуба, но его взору открылась круглая яма, примерно тридцать на тридцать метров. Неплотный кружок зрителей облепил яму по периметру. Внизу мужик с огнемётом бегал за инсектоидом в развевающемся и длинном, как у Нео, чёрном плаще.

— Во, гляди, может, чему и научишься, — сказал Лук.

— А?

— Таракан — клирик.

— А его противник?

— Очевидно, фурь.

Всё естество Макса возжелало победы таракану. Но тот пока что явно проигрывал: полы его плаща дымились, а огнемётчик прыгал следом, поливая инсектоида пламенем — куда бы тот ни дёрнулся.

— Подъём, подъём, — Лук щёлкнул пальцами над ухом у Калика. Обезьян проморгался, и Лук поднял его над ареной на вытянутых руках, как бабуин маленького Симбу. — Отвечай, кто победит?

— Игрок Термитатор, вероятность восемьдесят четыре целых и двадцать три, пятьдесят восемь, шестьдесят...

— Хватит, — прервал его Лук. — В будущем мне хватит точности до сотых, усёк? Вообще, быть не может, чтобы победил клирик.

— Клирик? Ура, — вяло отозвался Макс.

Плащ инсектоида уже полыхал, а огнемётчик остановился, чтобы сделать неприличный жест бёдрами. Зрители радостно взревели. Клирик сменил пушку и подлечился: голубоватые крестики-плюсы забегали по его одежде, и пламя угасло. Огнемётчик снова погнался за ним.

— До чего унылый бой, — Лук зевнул. — Таракан будет бесконечно хилиться, и фурь не может его продамажить. Ракетами его давай! — крикнул он уже огнемётчику.

— Да просрал он уже все ракеты, — ответил ему кто-то из зевак.

Инсектоид бросил за спину что-то круглое и светящееся. Вспышка накрыла арену. Когда свет перестал слепить зрителей, стало видно, что огнемётчик неуклюже отступает к границе арены, потирая глаза и пытаясь отпрыгнуть вслепую то влево, то вправо, каждый раз напарываясь на лазер клирика по имени Термитатор.

Огнемётчик занулился и осел на пол. Инсектоид бодро зацокал и зааплодировал сам себе. Толпа одобрительно погудела для вида, и два новых дуэлянта нетерпеливо спустились вниз.

— Тут ещё несколько арен, если что, — сказал Лук.

— Да можем и здесь остаться. Где, кстати, здесь букмекер?

Лук махнул рукой, и в воздухе открылся терминал: дёргающейся, зелёный и чрезвычайно похожий на барное меню.

— Итак, штурмовик Кицунэ или паладин Евпатий Коловрат?

— Конечно, штурмовик, — сказал Макс.

— Паладин Евпатий Коловрат с вероятностью семьдесят три целых двадцать девять сотых процентов, — возразил Калик.

— Паладин так паладин, — Лук сделал пару тычков по голограмме. — Поставил на него пять косарей, пусть только попробует продуть!

Но паладин не продул, как бы штурмовик ни поливал его из импульсного ружья. Он умело ставил блок почти на каждой атаке, и медленно, но верно, снимал у Кицунэ поинт за поинтом. Когда у штурмовика остались жалкие крохи здоровья, тот сдался.

— Бабосы-бабосики! — воскликнул Лук. — Только что я стал богаче на пять косарей!

«Вам пришёл денежный перевод от игрока Лук де Порей: 50 кредитов», — мелькнуло сообщение.

— Спасиб... эй! Как пятьдесят?

— Десять процентов от выигрыша, как и договаривались.

— Может я и нуб, но считать я умею. Калик, сколько будет десять процентов от пяти тысяч?

— Пятьсот, — отозвался тот. — Ребята, когда вы меня уже отпустите? Я уже хочу домой, в джунгли, отыгрывать бешеную обезьяну.

— Предательская макака, — вздохнул Лук. — И нашим, и вашим! Нет, чтоб подыграть.

«Вам пришёл денежный перевод от игрока Лук де Порей: 450 кредитов».

— Так-то лучше! Тебе вообще грех жаловаться, и так набил карманы.

— Да чё на это купишь? Да ничё не купишь! Даже заправиться один раз не хватит.

— Ну так сделай ещё несколько ставок, а не ной!