Вендетта

Эпилог

Осень сгоняла листья в лужи, шаркая ветром-метлой по двору. Макс бродил следом за ними, сверкая голыми щиколотками из-под коротких пижамных штанин, и зябко кутался в халат. На заборе, дерзившем небу «пиками точёными», насмешливо покаркивала ворона: р-ра, кр-ра, а Максу всё чудилось: «дурак, дурак...»

Ещё бы не дурак. У него есть такое сокровище, а он выписывает квадраты вокруг центра реабилитации. Макс достал из кармана смятую бумажку — фольгу от шоколадки. На ней был выцарапан адрес: «ул. Космонавтов, д.8, кв.220» — адрес Рокси. Его Максу вычислил хацкер из соседней палаты и продал — за ту самую шоколадку. Но как хацкер смог дорваться до компов в таком месте, оставалось величайшим секретом, который бы тот не продал и за все шоколадки мира. А это, между прочим, была для него великая жертва — хацкер ведь лечился не только от компьютерной зависимости, но и от безудержного жора.

— Дур-рак!

— Хватит!

Макс разом перемахнул через забор и побежал по улице, сверяясь с белыми табличками на домах. От заведения не убудет, если один пациент погостит вечерок снаружи.

***

Макс загремел в центр реабилитации быстро и грустно. Когда он проморгался после навалившейся тьмы, то увидел перед собой лица родителей — точно так же озабоченные, как и после той чёртовой драки в песочнице.

Что было дальше, Макс помнил очень смутно. Кажется, он кричал, что предки всё испортили. Он вопил, что сейчас на их дом обрушатся ядерные ракеты. Он пророчил им всем неминуемую гибель и рвался подключиться обратно... Но не мог, ведь мама выдернула нейро у него из-за уха. Макс попытался отобрать нейро, но наткнулся на широкую грудь отца.

Приехала докторица, констатировала, что, судя по виду Макса, он не выходил из виртуала несколько дней — или же покидал вторую реальность на незначительные минуты ради отправления естественных надобностей. Плесень на кухне и пыль во всей квартире намекали, что так оно и было. А Макс всё рвался и рвался вернуть своё нейро, грозя докторице ядерной карой.

Все думали, что Макса подержат в больнице при центре недельку, да выпустят перед учёбой, но пациент демонстрировал странности вроде фантомных чувств, когда его ради эксперимента вводили и выводили из виртуала. Почему-то психиатр считал такие симптомы крайне неблагоприятными и продлевал срок Макса снова и снова... А может, денег хотел, центр с полным пансионом был явно не бесплатным. Минул сентябрь, октябрь...

И вот впервые Макс покинул клетку (совсем не охраняемую, кстати — не дурдом же, а пансион для детей обеспеченных родителей) и брёл на другой конец города. Ноги, отвыкшие от долгой ходьбы, быстро утомились, и Макс нырнул в интернет-бар, где и сел за столик в углу. Столешницей каждому месту служила доска со встроенным экраном — сёрфи, сколько душе угодно.

«Юниверсум новости», — напечатал он в адресной строке. Новый данж, переделки баланса скиллов — всё не то... Доступ к игре в России закрыт? Что?!

А вот, статья независимого блогера Данко, датированная двумя месяцами назад: «Юниверсум: крайне неудачный эксперимент или как раз наоборот?» Но Данко пишет только о том, что «поумневший» ИИ воспротивился игрокам и объявил им войну, после чего разрабы произвели глобальный откат, но ни слова о блокировке...

Указанная дата отката искусственного интеллекта — двадцать второе августа, день, следующий за тем, когда Макс попался родителям с поличным.

«Ходят слухи, что ИИ угрожал некоторым игрокам нажатием Большой Красной Кнопки, устроив на реальной Земле ядерный апокалипсис. Правда это или нет, мы никогда не узнаем, а история останется в анналах Сети одной из многочисленных страшилок», — такими словами завершался блог.

Макс ткнул на другую статью и запустил прикреплённое видео, оказавшееся вырезкой из передачи «Пусть глаголят».

***

Пусть глаголят

Ведущий (с надрывом): Миллионы людей ежедневно страдают от зависимостей и приносят боль своим родным. Алкоголь, наркотики — всё это уже выстрадано и известно. Но что, если семьи начинает разрушать... обычная игра?

(Тревожная музыка, под которую появляется заставка Юниверсума).

Ведущий: Юниверсум! Безобидная стрелялка или инструмент целенаправленного уничтожения психики наших детей? Дадим слово эксперту!

Эксперт Разумовский Иван Иванович (гнусавит): Определённо, э-э, любые увлечения склонны вызывать зависимость. Но это если, э-э требуется заполнить пустоту, вызванную, э-э...

Ведущий (перебивает): Так Юниверсум вызывает зависимость или нет?

Разумовский: Э-э, определённо, такие случаи были, но не больше, чем э-э...

Ведущий (снова перебивает): Вы слышали эксперта!

(В зале поднимается страшный гул).

Ведущий: Слово пострадавшей стороне!

Наседкина Василиса Петровна, жена и мать: Мои дети постоянно играют в эту игру! Как наркомане, чес слово! Я ярлык удалила, а они всё равно как-то восстановили и играют! Я в их возрасте коровам хвосты крутила, а они наркоманятся своей игрой!

Ведущий: Как же вы справляетесь?

Наседкина: Свечки ставлю Матрёне-заступнице и молюся, что мне ещё делать?

Ведущий: Аплодисменты матери-героине!

(Зал разражается овациями).

Евдокия Бараненко, активист: Выбрасывайте все компьютеры к чертям собачьим, а детей гоните во двор! А ещё лучше, в деревню, без удобств!

(Новые овации)

Бараненко: И вообще, вы слишком мягки, распоясали их. Я бы не то что свечку Матрёне, а розгами бы отходила!

(Конец фразы заглушён аплодисментами).

Ведущий: Детей Василисы Петровны ещё можно спасти. Но иногда бывает... слишком поздно.

(Камера показывает мужчину в белом халате. На фоне — знакомый Максу двор пансиона, по которому ходят унылые пациенты с замазанными лицами).

Покровский Леопольд Яковлевич, заместитель директора реабилитационного центра: Да, есть случаи конкретно с этой игрой. Буквально совсем недавний: Максим Иванов (фамилия изменена). Демонстрировал параноидальные черты. Начал путать игру с реальностью. Утверждал, что на Земле скоро начнётся война с применением ядерного оружия. И только он может её остановить. Там целый комплекс. И собственная «избранность», и агрессия, и лёгкая деперсонализация...

Голос за кадром: Вы сказали, агрессия?

Покровский: Да. Сначала напал на родителей. Потом на прибывших медиков.

Голос за кадром: Что с ним сейчас?

Покровский: Пик миновал. Но, боюсь, это лишь ремиссия затяжного недуга. Несомненно, Максим надолго останется в нашем центре. Полгода или год. Мы должны удостовериться, что он не опасен.

(Камера возвращается в студию).

Бараненко: Вы видите, что с нашими детьми делается? Заграница нас танками и самолётами не победила, так за детей взялась! Превращают в психов, в овощей превращают!

(Зал натурально буйствует: люди встают со своих мест, орут — ничего не разобрать. Ведущий пытается успокоить аудиторию, но безуспешно).

***

У Макса даже не было моральных сил на праведный гнев.

Новостная статья гласила, что общественный резонанс после того выпуска «Пусть глаголят» был столь силён, что Роскомдозор принял решение о блокировке игры на территории страны. Хотя, некоторые игроки всё-таки обходили запрет, используя поддельные айпи...

— Вы будете делать заказ или нет? — нависла над Максом официантка. Тот молча поднялся, выбежал прочь из бара и не останавливался, пока не оказался перед железной дверью со стикером «Объект охраняется ООО Барс» в углу.

Один оракул, который очутился в центре за нездоровое пристрастие к грибам, с утра говорил Максу, что сегодня тот встретится со своей судьбой. Скорее всего, грибы предсказателя до сих пор не отпустили, но сердце хотело верить в чудеса.

За спиной парень прятал восемь астр — она ведь любит чётные числа! — сорванные по дороге с клумбы у соседней парадной. Решиться нажать на звонок было куда сложнее, чем на курок гауссовки. Макс зажмурился и надавил. Звонок был подозрительно похож на звякалку юниверсумовских «смс-ок».

— Кто там? — спросил девичий голос.

— Это я, Макс. То есть, Орфи... — проговорил гость, не в силах унять бешеное биение сердца. Девушка за дверью, должно быть, могла его услышать, не напрягаясь.

— Какой Орфи?

— Орфеус из Юниверсума! — выпалил Макс. — Пришёл за т-тобой!

Дверь раскрылась, и в проёме показалась блондинка с чертами Венеры Милосской и, к тому же, на полголовы выше Макса. Выкрашенные в платиновый цвет волосы были собраны в хвост-фонтанчик, а в презрительно поджатых губах было что-то от Дианы. Свободно болтавшаяся футболка, вся в пятнах краски, не скрывала пышный бюст.

— Какого хрена ты здесь делаешь?

— Я... — в горле незваного гостя пересохло. — Я хотел тебе сказать...

Мысли спутались. А какой смысл их озвучивать? Надеялся, что в жизни Рокси не будет не жабой, как в игре, а всё случилось наоборот... Нафига этой фотомодели такой гном, как Макс?

— Просто поздороваться хотел, — выдавил Макс, сунув хозяйке астры. — Узнать, кто спину прикрывал. Ну... всё. Прощай.

Он поворотил к лестнице, но смех девушки остановил его.

— Эй, нубас, а что цветочков чётное число, как на могилку?

Макс живо развернулся.

— Ты не Рокси! Но тогда ты...

— Лео. Будем знакомы второй раз.

Как Макс не признал эту пафосную морду? Конечно, она не лиловая, и глаза не такие инопланетно-раскосые, да и волос на голове поболе... Надежда затрепетала с новой силой!

— А можно увидеться с Рокси?

— Только недолго, — «Лео» почему-то нахмурилась и прикрыла дверь.

Вскоре на лестничную площадку выскользнула нескладная девчушка в спортивном костюме.

— Орфи! — она бросилась Максу на шею. — Вот сюрприз! Прости, что домой не приглашаем, у нас там срач.

— Рокси... сколько тебе лет? — проронил тот.

— Тринадцать. В декабре будет четырнадцать!

— А как же те разговоры... про ксенон, про кластеры?

— Что с ними? — Рокси наконец отклеилась от Макса.

— Ну... я бы никогда не догадался, что тебе тринадцать... да и в целом по разговору...

— Ну, я толковая. Сестра называет гением, но я предпочитаю более скромные названия.

Рокси неправильно истолковала вопросительный взгляд Макса и пояснила:

— Сестра — это Лео, ты сейчас с ней виделся. Но она играет персом-парнем, потому что говорит, что девушек в игре никто не воспринимает всерьёз... Хотя взять ту же сучку-Лилит, у неё с этим явно всё оки!

— Не матюгайся, — машинально сказал Макс.

— «Сучка» — не матюк! — Рокси обернулась. — Ну всё, меня сестра зовёт! — и шёпотом добавила: — Она боится, что ты маньяк, раз нашёл, где мы живём. Вот смех, да? Пока, Орфи!

— Пока, Рокс...

***

Вот и всё. Никаких «Как ты живёшь после угрозы компа уничтожить всё живое?» или «Что изменилось в твоём отношении к искусственному интеллекту?». Все вопросы, которые Макс готовился задать, сгинули, самоупаковавшись в «Корзину». Что могла на них ответить тринадцатилетняя девочка, пусть даже очень умная? «О да, изменилось очень многое: я бросила Юниверсум и перешла на Эру Огня»? У неё один интерес — компьютерные игрушки.

Ядерная страшилка... Да, теперь-то уж точно не узнать, блефовал искусственный разум или говорил правду. Рациональная сторона склонялась, всё же, к первому варианту.

Блефовал Юниверсум или нет, но он вёл Макса к развязке, как хитрый кукловод — которому нужен был стопроцентно лояльный игрок на своей стороне. Недаром ИИ устами епископа спросил при первой встрече: что у тебя за желание, Орфеус? Орфеус ответил, что ему нужна суперпушка для мести. Но ни одно оружие не обеспечит нужную лояльность, поэтому никто не собирался давать никакие пушки. А епископ узнал совсем другое: у Макса какие-то фиксы на морали, а значит, он подходит. То, что у подопытного ещё и личные тёрки с владельцем одного из титанов, было, несомненно, приятным бонусом.

Юниверсум трепался о душе то от лица кристаллического босса, то от лица оритеки. «Игрок, всего лишь выполняющий квест на птичек», ну да, конечно. То-то оритеки всегда оказывался рядом, когда это было критически важно. Он — один из игроков-связных, как Лук де Порей. И сбросил Максу нужную книжку по поручению искусственного разума, что тонко и верно доводил его до нужной кондиции. И лаги устраивал при выходе из виртуала, транслировал в нейро какой-то специфический код, чтобы подталкивать уже к глюкам и деперсонализации, сделать мясной мозг податливее.

ИИ идеально просчитывал вероятности дуэлей, значит, прогнозировал поведение игроков. Странно было бы предполагать, что эти прогнозы ограничиваются только боями. Почему бы ему не предположить, что игрок скажет? Как он себя поведёт? Мог и в последнем предсказании Калика солгать, специально спровоцировать Лука, когда тот решился на небывалую ставку. Провокация удалась — Макс проникся жалостью к бедным неписям.

Рокси ошиблась. ИИ не объединялся в кластер, он уже с самого начала действовал как объединённый разум: Калик, босс, епископ («Игрок, посмотри, с чего это одна из планет мне не отвечает?» — как будто ты сам не в курсе, цука!)... Он был един и в то же время состоял из множества персон: отдельные его части и продолжали отыгрывать свои роли, они ведь тому были обучены.

Знал ли Юниверсум, что всё закончится для его интеллекта вот так? Скорее всего, нет. Не всё можно спрогнозировать, когда дело касается человеческого фактора.

ИИ готовил Макса для чего-то другого. Пропаганда, быть может.

...Нет, стоп, стоп, стоп! Это только домыслы! Никакую череду событий нельзя предсказать так точно, и Юниверсум не мог быть так умён. Это всего лишь компьютерная игрушка. Ну и фантазии у тебя, Максик.

Игрок вернулся к железной ограде, опоясывавшей пансион. Ветер швырнул в него листья сквозь прутья решётки. Парень закружился вместе с ними и рассмеялся. Шедшая мимо парочка ускорила шаг, до ушей Макса от них донеслось тихое: «Псих...»

Он остановился и встретился взглядом с незнакомой азиаткой в длинном чёрном плаще, облокотившейся на прутья решётки и внимательно следящей за ним.

— Да, они правы. Я псих, — сказал Макс. — И что?

— И ничего, — ответила та. — Я хотела посмотреть на того, кто меня убил. Аж приехала из соседнего города ради такой мелочи. Вот я — настоящий псих. А танцы с листьями — фигня.

— О чём ты?

— Меня в Юни никто не убивал. Никогда.

— Лилит?

— Лилит.

Первым позывом Макса было дать дёру — уже в который раз, но он сдержался.

— Как ты меня нашла?

— Находить людей хоть в виртуале, хоть в реале — моя работа. Что до этого конкретного случая... Ты обратился за поиском некоей Рокси из Юниверсума к моему человеку, что лежит в этом центре, — она махнула рукой в сторону кирпичного здания. — Он переадресовал задачу мне, как спецу по Юни, я её выполнила. А потом сложила дважды два и поняла, от кого шёл запрос. И вот я здесь.

— Раз уж такая история... Скажешь, зачем меня убивала?

Лилит наморщила лоб, но лицо её тут же прояснилось.

— Вообще, я соблюдаю конфиденциальность, но раз коза мне не заплатила, наш контракт можно считать расторгнутым, — сказала она. — Коза — это твоя девушка.

— Не понимаю тебя...

Лилит подошла ближе, потянула Макса к себе за ворот халата и заговорила вполголоса:

— Несколько недель назад ко мне обратилась Диана Кац, прожужжала все уши, что бойфренд стал про неё забывать, и вместо того, чтобы выгуливаться, сидит сутками в компьютерной игре.

— И?

— Ты что, до сих пор не сообразил? Моя работа — превращать Юни для нерадивых парней, детей и даже рабочих партнёров в ад, чтобы они бросили игру. Я убивала тебя без конца, чтобы ты оставил Юниверсум и вернулся к своей Диане. Но ты был упорен, круче любой из моих предыдущих жертв. Диана бесилась и слала мне злые смс-ки, дескать я не умею работать. Меня это саму неиллюзорно раздражало. Потом запрос немного изменился: «Он оказался мудаком, мы расстались, но ты дело не прекращай, пусть мучается в своей любименькой игрушке», — Лилит пискляво передразнила голос Дианы.

— Во-о-от оно что, — протянул Макс. Правда оказалась настолько простой... — А потом?

— Не заплатила мне она, вот и всё. Под предлогом, что ты покинул игру не из-за моих стараний, а съехал крышей сам по себе.

— Спасибо за честность, Лилит, — Макс высвободился из хватки девушки, которая до сих пор держала его за воротник и закинул ногу на забор. Но Лилит потянула его обратно.

— Ты постой, я что, зря ехала в другой город? Может, пройдёмся? Выпьем чего по пути.

— Крабовой Мэри будешь угощать? — насторожился Макс.

— Кока-колой.

— Да всё равно зябко на улице.

— Не проблема, тогда где-нибудь посидим. Я тут Макдак за углом видела...

КОНЕЦ

(почти)