Ведьмы.Ру 2

Глава 33 Где речь идет об отдельных аспектах эволюции оборотней

Глава 33 Где речь идёт об отдельных аспектах эволюции оборотней

Вряд ли враги настолько продвинулись в маскировке, чтобы незаметно подтянуть в столицу армию с осадными орудиями, таранами и другими жульническими вещами, которые помогут им выиграть

— Ау… — донеслось печальное из кабинки, и седой господин, сосредоточенно растиравший по рукам жидкое мыло, вздрогнул.

— Запор, — сказал Данила, косясь на запертую дверь. — С детства страдает… и вот, похоже, снова. И всё почему? Питание и ещё раз питание. Иначе будет вот…

— Сочувствую, — господин, может, и не поверил, но кивнул. А домывши руки, вовсе покинул туалет. Так, Данила выскользнул за ним и, дёрнувши соседнюю дверь, на которой красовалась табличка «Посторонним вход воспрещён», убедился, что та не заперта.

И что инвентарь для уборки хранится тут же.

И среди прочего — вывеска, что туалет временно закрыт, поскольку идёт уборка.

Вывеску Данила и прицепил, а потом и дверь прикрыл.

— Кит, — крикнул он, возвращаясь. — Ты как там?

— У-а-а… — вой сделался ниже, басовитей и печальней.

— Что хреново, я понял. А подробнее можно? А то ощущение, что у тебя ангина началась. Слушай, а у оборотней может быть ангина? Не знаю, например, если по мокрой траве бегал и лапы намочил?

— У-ы, — теперь в голосе слышалась обида.

— Покажись, — потребовал Данила.

— Ы!

— Ну ты ж не будешь сидеть здесь вечность.

— У!

— Вечером центр закроется и тебя выгонят. И вообще, там тесно и не кормят.

— А-ы-у, — дверь приоткрылась и в щель высунулась рука. Такая обычная с виду человеческая рука. Ну, почти обычная, потому что сверху ладонь покрывала густая рыжая шерсть. Она росла и на пальцах, и между ними, выглядывая пучками, а вот ногти вытянулись и обрели чёрный цвет.

— Э-м… — сказал Данила, потому что понятия не имел, что ещё сказать. — А… только… руки?

— У-ым, — Никита распахнул дверь и явился во всей красе.

Красы было… очень на любителя.

Любительницу.

Его тело в какой-то мере ещё сохраняло человеческие очертания. Правда, весьма условно, потому что выходил Никита, опираясь на все четыре конечности. Спина выгнулась, распирая до того вполне просторную майку. Голова опустилась.

— М-да… это… а ты… как бы… ну, мог бы? В туда. Или в сюда… в смысле… слушай, а тебя ж раньше так не штырило, а?

— Угу, — сказал Никита, опускаясь на зад.

Хрустнули, расползаясь по шву, штаны.

И Никита заскулил, жалобно. Лицо его тоже изменилось. Будто он начал превращаться, правда, не в шпица, но в какую-то огромную стрёмную клыкастую тварь, но потом передумал. Вот и остались вытянутые челюсти, плоский нос и покатый лоб, над которым торчали рыжие вихры.

Из пасти выглядывали клыки, которые слегка загибались.

— Эм… Кит… вот честно… я… так, давай думать. Назад ты не можешь?

Никита кивнул.

— И вперёд ты тоже не можешь?

Он снова кивнул.

— И что за хренью ты рискуешь стать, не знаешь?

Никита затряс головой, а потом наклонивши её, резво почесал за ухом. Ногой. В кроссовке. Потом рявкнул и, вцепившись в кроссовок зубами, стащил его.

— Спокойно!

Это уже точно было не нормально, точнее более не нормально, чем обычно.

— Спокойно, — повторил Данила, уже не столько Никите, сколько себе. — Спокойствие и только спокойствие… Кит, не теряй разум.

А Никита, выплюнув кроссовок, повернулся.

Глаза у него нечеловеческие.

Крупные.

Круглые.

Скорее даже кошачьи, чем волчьи. Нос… нос чёрный и подрагивает. Видно, как расширяются ноздри, вбирая окрестные запахи. Острые уши прижимаются, а губа задирается. И из горла доносится низкий утробный рык.

Так, а что делать, если Никита бросится?

А если его там мышь укусила? Или ёжик? Бешеный? Данила читал, что ёжики очень даже бешенство разносят… вот… а у Никиты прививок наверняка нет.

И он заразился.

И…

Никита поднялся, распрямился, насколько получилось, и, опираясь на полусогнутые пальцы рук, двинулся на Данилу. Голова его опустилась, зубы поблескивали, а вот шерсть на загривке поднялась дыбом.

— Никита, ты… ты не нервничай, ладно?

Бежать?

А дверь? Дверь хлипкая. Не выдержит. Сейчас Никита хоть в туалете заперт, а вот выпусти и… тут же центр торговый. Люди. Дети. И если Никита на кого нападёт?

Если причинит вред?

Данила себе такого не простит. Да и сам Никита, когда очнётся.

— Тихо… хороший мальчик… очень хороший, — Данила заставил себя стоять. Он медленно поднял руку и протянул раскрытой ладонью. — И человек хороший. Не знаю, что с тобой, но ты прежде всего человек…

— У-р-р… — рычание было грозным, но, пожалуй, не угрожающим. Скорее предупреждающим. И Никита остановился.

— Вот так… давай, вспоминай. Ты Никита. Извини, фамилию не помню. Но и на кой она нужна. Главное, что ты — Никита. Мы с тобой знакомы. И с Игорьком. Помнишь Игорька?

А зверюга-то приличная. Вот не факт, что она такой и останется, но сейчас впечатляет.

И клыки.

В мире не осталось животных с такими клыками. А вот там, в Европе, Даниле случилось в музее побывать. И в этом музее хранились черепа саблезубых тигров. Точнее не совсем тигров. Ему объясняли, что тиграм они родня, да, но очень дальняя. И вообще некоторые даже до разделения хищников на кошек и собак появились…

Как этот?

Мокрый нос коснулся пальцев. А ведь и отхватить их легко… но авось, не отхватит. Так, дар… дар после вчерашнего был на диво стабилен. И если Никита захочет прорваться, то Данила удержит.

Создаст ту же огненную стену, в конце концов.

Но тогда точно сработает сигнализация. Народу прибежит. Внимание. А что-то подсказывало, что лишнее внимание — это не то, что Никите надо.

— Ух, — выдохнул тот и головой затряс. И взгляд проясняться начал.

— Ф-фу, — Данила тоже выдохнул. — Кит, ты…

— Уа, — сказало существо и обернулось. Увидело продранные штаны, из которых торчал куцый, какой-то обгрызенный хвост, и заскулило. — У-а-а…

— Да фигня штаны, Кит. Купим новые. И с этим разгребемся. Надо только решить…

В дверь постучали. И вежливый голос осведомился:

— Как я понимаю, имеют место быть затруднения?

Демон.

И сейчас его появлению Данила обрадовался.

Очень обрадовался. Прям как родному. Потому что одно дело самому вот над проблемой думать, и совсем другое — вместе. Коллективным, так сказать, разумом.

— Вась! — Данила рванул дверь и, ухватив Василия, втянул его внутрь. — Вась… ты это… ты как, в оборотнях разбираешься?

— Агу! — присоединился к вопросу Никита, приподнимаясь на задние лапы. И глубокомысленно добавил: — Уау!

— Причём полный, — согласился с ним Данила.

— Эм… — Василий, отодрал Данилины пальцы, поднял портфель повыше и уточнил. — Ты контролируешь нормальность психо-эмоционального состояния?

— Ау? — Никитка снова плюхнулся на зад и поглядел на Данилу, надеясь получить объяснения.

— Оборотни, испытывающие затруднения со сменой облика часто нестабильны также в эмоциональном плане. Их разум порой угасает, уступая место первичным инстинктам…

— Уа! — возмутился Никитка и головой покачал.

— Он отключился, но потом вернулся, — Данила счёл нужным сказать. — Извини, Кит, но это может быть важным.

— Как надолго?

— Не знаю. Пару секунд буквально. Он рычал и шёл на меня. А потом вот успокоился.

— Хорошо, — Василий застыл, явно задумавшись.

И думал.

Думал…

Данила вот тоже пытался думать. Но в голову ничего такого не приходило. Может, в демонических академиях про оборотней и рассказывают, или вон на эльфийской заочке, но в его универе оборотней считали мифическими персонажами.

— Ты позволишь коснуться? — поинтересовался Василий.

— У, — Никитка ответил коротко и для ясности кивнул.

— Благодарю. Если вдруг возникнет желание напасть или отгрызть мне руку, буду очень благодарен за предупреждение.

— Уху, — на этот раз почти слово.

— Могу я обратиться с просьбой подержать? — белый портфель протянули Даниле. — Благодарю.

— Что с ним?

— Пока… это исключительно предположение. Мне кажется, что виной всему всплеск той неидентифицированной энергии, присутствие которой ощущалось на границе закрытой территории.

— Я ничего не ощутил.

— Ощущение было слабым. Я неверно истолковал его, как естественное волнение вследствие… личных причин, — демон слегка смутился. — Однако сейчас я вижу остаточные следы, которые указывают на ошибочность изначального предположения.

Белые пальцы потянулись к шерсти.

— Позже Никита подтвердил, что имел место именно энергетический выброс…

— Уху, — подтвердил Никита и, не удержавшись, поскребся.

— Возможно, в любом ином случае он прошёл бы без последствий, однако, как я понял, Никита изначально имел некоторый дефект, вследствие которого вторая форма была… своеобразной.

— Ух, — Никита ткнулся носом в пальцы и лизнул их.

— Я бы попросил впредь сдерживать подобные порывы, — демон чуть вздрогнул, но выдержал. — Я… понимаю, что это сложно… всплеск был не настолько мощным, чтобы причинить физический вред, однако он вплелся в энергетическую структуру, окончательно дестабилизировав её.

— Уа? — вопрос был ясен и без перевода.

— В результате, полагаю, что произошёл откат к одной из первичных эволюционных форм оборотней. И… могу я увидеть клыки?

Клыки были продемонстрированы тотчас.

Длинные, они выдавались из верхней челюсти, слегка загибаясь этакими полумесяцами. Данила прикинул, что в длину сантиметров пятнадцать будет. Если не больше.

— Согласно устоявшейся концепции, все оборотни имели общего предка, от которого в дальнейшем под воздействием факторов внешней среды и энергокартины конкретного биотопа и эволюционировали в различные животные формы…

— У?

— К сожалению, данных об этом общем предке чрезвычайно мало. Знаю, что порой случается спонтанное проявление некоторых… эволюционно регрессировавших признаков, к примеру, клыков или вот хвоста, но чтобы настолько явно…

— Уникум ты, Никита, — произнёс Данила то, что понял.

Признаваться, что понял не так много, было несколько неловко.

— Совершенно точно. Хотя, как понимаю, окончательного оборота не произошло…

— И что делать?

— В идеальных условиях я рекомендовал бы полную изоляцию.

— Урм! — голос у Никиты оказался громким.

— Мы не в идеальных условиях. Мы в туалете, — на всякий случай напомнил Данила, а то кто их, демонов, знает. — И вряд ли здесь получится кого-то изолировать.

— Я осознаю наличие некоторых затруднений, — согласился Василий. — Я постараюсь помочь. По ощущениям эта энергия близка моей. И возможно, если я немного подтолкну процесс добавив энергии извне…

Пахнуло чем-то холодным.

Тут же раздался хлопок. Резко завоняло паленой шерстью и Никитка вякнул:

— Р-ря!

Впрочем, тут же раздалось:

— Да ты вообще одурел, демон!

Голос был знакомым, как и шпиц. Точнее… ну, хвост был определенно знаком. И этот хвост махнул влево, потом вправо. Потом Никитка крутанулся, пытаясь выбраться из кучи одежды.

— Предупреждать надо… что-то тут… сейчас… гадость… вот за что мне это.

— Сейчас, — Данила наклонился, поднимая майку. — Кит, ты лучше так, чем…

И замер. Потому что сзади шпиц был определённо шпицем, но вот у нормальных шпицев клыки из пасти не торчали. Да и в целом…

— Можно? — в дверь постучали. — Дань, вы тут застряли, и там девочки волнуются.

Дверь открылась, пропуская Лёшку.

— О, собачка… а… слушай, а чего у неё морда такая странная?

— Чего? — Никита сел и поднял лапу, пытаясь ощупать морду.

— Чего? — эхом отозвался Лёшка.

— Так… Лёха, это Никита…

— Никита?

— Рыжий такой… помнишь. Вот… у него тут проблема небольшая.

— Ага… небольшая? В смысле, небольшая⁈

— Твою же ж… — Никита поднял вторую лапу. — Вась, будь другом, подними меня к зеркалу…

— Он в собаку превратился… или в кошку? И это ты называешь небольшой проблемой?

— В кошку? В какую кошку⁈ — Никитка подпрыгнул. — Поднимите меня!

— Держи, — Данила сунул портфель несколько растерявшемуся демону и подхватил… ну, кошкошпица? Или как это правильно назвать? Во всяком случае морда у существа была вполне кошачьей. — Кит, ты не переживай, может, оно потом как-нибудь стабилизируется…

— Твою же ж… — Никита уставился на своё отражение. Потом раскрыл рот. Повернулся влево. Вправо. Рот закрыл. Изогнутые клыки скользнули по обе стороны рта. — Я ж теперь… кто я теперь? И лапы вот…

Лапу он поднял, выпустив когти.

— Ну… так-то оно не очень в глаза бросается, — поспешил заверить Данила. — Морда чутка другая, но шерсть-то прежняя! И вон её сколько. Никто ничего не заметит… а потом, глядишь, энергия развеется, и ты придёшь в норму…

— Я не уверен, — демон присел и, подняв одежду Никиты, принялся складывать в портфель. — Ощущения довольно странные. Мне кажется, что для полноценного оборота ему не хватило силы, а моя всё-таки оказалась чуждой, поэтому случился откат. Или, вернее будет сказать, возвращение к первой форме. С сохранением некоторых форм исходно-предковой.

— А… вторая? — клыки делали речь Никиты несколько неразбочивой. — Я что, кошкой стал бы?

— На самом деле первые саблезубые хищники появились задолго до расхождения эволюционных ветвей на кошачьих и псовых, — Василий поглядел на Никиту прищурившись. — Дошедшие до нашего времени черепа оставляют много вопросов, а потому согласно последнему выпуску «Вестника эволюции» основной предковой формой оборотней был назван… погодите… у меня с эльфийским некоторые сложности, тем паче, что там перевод во многом зависит от контекста… но если на человеческий и грубой, то Зверозуб Ужасающий.

— Жверозуб, — произнёс Никитка, широко раскрывая пасть. — Ужасающий… и сильно ужасающим был?

— Сохранилось всего несколько костей, но да… он ведь был классическим хищником эпохи гигантов, и если верить реконструкции, то он достигал в холке полутора метров, а длина была — около трёх. Имел мощные лапы, хорошо развитую мускулатуру, которая была укреплена мощным энергетическим полем. Это, правда, только теория и у неё имеются оппоненты…

Никитка блаженно сощурился и вытянул шею.

— Лося… если обернусь…

— Зверозубы охотились на доисторических лосей, мамонтов…

— Знаешь, Дань, — Лёшка оперся на стену. — а я ведь всегда знал, что у тебя жизнь намного интереснее моей.

— … шерстистых носорогов и гигантских броненосцев. Следы их клыков обнаруживаются…

Никита щёлкнул зубами и, повернувшись к Даниле, сказал:

— Ладно. Выноси…

Вот же ж…

Данила бы и вынес. Но в дверь опять постучали и несколько напряжённый голос Эвелины поинтересовался:

— А можно к вам?