Ведьмы.Ру 2

Глава 26 Где тайное становится, если не явным, то чуть более ясным

Глава 26 Где тайное становится, если не явным, то чуть более ясным

Они поместили собаку в коробку, всунули вкусную кость. Больше в собаке места не было.

Соблюдайте ограничения по ёмкости собак.

— Это… мыши? Те самые? — Элеонора оглянулась на Данилу. — Реально?

— Хочешь ущипну? — предложил он, а получил почему-то в бок от Таракановой. Ещё и глаза выпучила, явно намекая, что не стоит при живой невесте щипать бывших.

И вправду не стоит.

Жизненный опыт подсказывал, что в этом случае можно отхватить от обеих.

— Те самые, — сказала Ульяна. — Ты мышей не боишься?

— Вообще-то боюсь. Но нормальных.

Мышиная империя начиналась за дальней дверью. То есть сперва пришлось спуститься в подвал, где Элеонору встретил гроб, окружённый мониторами.

Правда, к этому она отнеслась довольно спокойно, огляделась и сказала:

— Что ж, всегда ценила сочетание традиций и современности…

И прошествовала дальше.

Ну вот, а у дальних дверей замерла, разглядывая мышиный дозор. Мыши с прошлого раза стали крупнее, чешуя их поблескивала в электрическом свете ламп, а ещё поблескивали наконечники копий, которыми мыши были вооружены.

И шлемы поблескивали тоже.

Такие вот, маленькие, но вполне настоящие. Щитам Данила почти и не удивился. В конце концов, если есть Империя, копья и шлемы, так почему бы и щитам не быть.

— А этих?

— А это ненормальные мыши. Почему-то бояться не выходит.

— То есть? — Никита помахал мышам рукой, но стража осталась неподвижна. — Погоди, ты боишься пушистых серых крохотулек, но вот эти, в чешуе и броне тебя не пугают?

— Они стильные, — ответила Элеонора как-то растерянно. — И вообще не похожи.

— На мышей?

— Ни на что. А мы чего ждём?

— Гонца, — пояснил Игорёк, наклоняясь. Перед стражей возникла мышь, шлем которой украшала красная щётка. Она вышла вперёд и что-то громок пропищала. — Тут всё-таки суверенное государство начинается…

— Знаешь, Тараканова, — Элеонора присела на корточки. — Раньше ты мне казалась редкостной занудой.

— Я? Тебе? А сама?

— У меня была цель, хотя я как раз предпочла бы быть занудой. Но я не о том. Я ошиблась в прогнозе. Человек, у которого в подвале суверенное государство чешуйчатых мышей не имеет морального права на занудство.

— Прозвучало занудно, — влез Никитка. — Лысый, вот хватит выпендриваться!

— Пи! — пискнул мышиный центурион обиженно.

— Хорошо. Гай Юлий Лысый, хватит выпендриваться! Так лучше? Их император опять чего-то не того начитался… их всех разбили на центурии.

— Пи-пи!

— И они отрабатывают навыки слаженного ведения боя, чтобы в момент истины встать сплочённо плечом к плечу…

— Ага, — только и выдала Элеонора. А потом поклонилась и сказала: — Рада приветствовать вас, Гай Юлий… Лысый?

— Пи, — кивнул мыш и лапой махнул.

— У него шерсть на боку не росла. И кусок хвоста кот отгрыз. Раньше. Ну, когда он был обычной мышью. И теперь там брони нет, а хвост тоже не отрос.

— Ужасно…

— Пи! — мыш ударил себя в грудь.

— Он уверен, что истинная сила воина не в броне и хвосте, но в храбрости духа!

— Совершенно с вами согласна… а гонец скоро придёт?

— Уже, — Никита почесал себя за ухом. — Слушай, Игорёк, я тут чутка обернусь, ладно? А то мне с Вилли неудобно общаться будет… ты это…

— Только не блевать!

— И не собирался. А ты мог бы и не поминать. Я ж не специально так-то… дамы, отвернитесь…

— Пи-пи, — мыш подошёл к Элеоноре и коснулся туфельки. — Пи…

— Я не понимаю!

— Я тоже, — заверил Данила, потому что действительно не понимал. Отец всегда говорил, что надо языки учить. С английским у Данилы было нормально, французский тоже более-менее зашёл. А вот интересно, мышиный сойдёт за ещё один иностранный?

— Он просит, — в собачьем обличье голос Кита был хрипловат. — Разрешения признать вас дамой сердца, чтобы сохранить твой светлый образ в душе и служить ему, совершая подвиги…

— Это, по-моему, уже чутка другая эпоха, — сказал Данила и заработал укоризненный взгляд.

— Не мешай, — шёпотом сказала Ульяна и взяла под руку. Так, наверное, чтоб щипаться не полез. — Тебе что, жалко?

И сказано это было очень определённым тоном. В смысле тон этот явно указывал, что правильный ответ на этот вопрос возможен лишь один.

— Нет, конечно! Пускай служит. В самом-то деле… и вообще, это Василий пусть беспокоится, что его подруге кто-то там служить собирается.

А Василий покраснел.

И Элеонора.

И мыш запищал громко так.

— А… Гай Юлий Лысый говорит, что его чувства исключительно возвышенные и потому не помешают счастливому браку… Лысый, там до брака ещё страдать и страдать. Чего? В любом нормальном романе герои сначала должны настрадаться, чтоб потом пожениться, — Никита протиснулся через ноги. — Мне всегда казалось, что это специально делают, типа, чтоб они к семейной жизни адаптировались…

— В каком романе⁈ — Элеонора поглядела на Ульяну, а та пожала плечами.

— Практически в любом, — Никита протянул мышу лапу, которую тот пожал. — И вы вполне вписываетесь. Сами смотрите. У Ульки два жениха, один из которых заглядывается на Эльку, но не имеет возможности отказаться от свадьбы. Нормальная такая любовная трагедь…

— Не обращайте внимания, — Игорёк перехватил шпица за шкирку. — Это в нём огурцы с молоком в реакцию вступили. Пошли… нам уже разрешили. Гай Юлий проводит. Дань, возьмёшь?

— Лучше уж я, — Элеонора наклонилась и протянула сложенные лодочкой ладони. — Если, конечно, это не оскорбит доблестного воина… но куда идти?

— А тут одна дорога, — отозвался Никита, икнув. — Всё время прямо, до второй двери, а дальше сами увидите.

А подвал преобразился. Данила, конечно, не сказать, чтоб так уж всерьёз его изучал или там разглядывал. Но вот мог сказать, что совершенно точно бывшая бильярдная была поменьше.

И лестницы не имела.

Такой вот, с узкими ступенями, уводившими куда-то вниз. Здесь ещё сияла электрическим светом лампа, но мощности её уже не хватало.

— Это как-то… впечатляет, — произнесла Элеонора, и Гай Юлий довольно пропищал.

— Он говорит, что весь мышиный народ трудится не покладая лап, — перевёл Никитка, который эти самые лапы свесил, и теперь те покачивались в такт шагов Игорька. — Ради грядущей славы великой Империи…

Спускаться пришлось боком, потому что ступени явно не были рассчитаны на человеческую ногу, и Данила подал Ульяне руку, а та отказываться не стала.

Опёрлась.

— Здесь как-то… — она чуть поёжилась.

— Холодно?

— Нет. Просто… как-то… не знаю.

— Источник, — Ляля надула пузырь из жевательной резинки, и он громко лопнул. — Просыпается. Ты его чуешь?

— Силу… сила… она…

Ульяна подняла руку и вокруг пальцев вспыхнули огоньки. Не такие, как у Данилы. Его — огненные. А эти будто светлячки зажглись вдруг. Зажглись и закружились.

Быстро.

И быстрее, ещё быстрее, чтобы в какой-то момент задрожать и рассыпаться зеленоватой мерцающей волной. Та хлынула во все стороны от Ульяны. И Данила тоже ощутил прикосновение, мягкое, тёплое, такое, будто кто-то очень родной и близкий, погладил его по голове.

Сердце защемило.

Захотелось одновременно заплакать и рассмеяться. И может, сделать что-то, но обязательно хорошее. Рядом выдохнул Игорёк.

А Никита сказал ворчливо:

— Ну всё… теперь точно трындец… он её почуял.

Ульяна же остановилась. И глаза закрыла. Светлячки сияли над её головой этаким нимбом.

А она улыбалась.

И когда открыла глаза, то в них тоже были светлячки. А вот самой Ульяны — не было.

— Что с ней? — Данила замер.

— Источник, — сказала Ляля и как-то напряжённо. — Источник зовёт.

— И?

— Сила. Она тянется к Ульяне, но…

Та сделала шаг. Куда-то в сторону. И едва не скатилась с этих узких ступеней, которые всё никак не заканчивались. Данила едва успел подхватить её. Но всё-таки успел.

Подхватил, поставил на ноги, благо, лестница закончилась.

Она вывела уже не в комнату — в пещеру.

— Это тоже… мыши? — Данила держал Ульяну под руку, к счастью она не пыталась вырываться. Кажется, она вовсе не замечала его. Стояла, озираясь.

И он посмотрел.

Нет, Данила знал, что мыши выгрызают норы. Нормальные мыши выгрызают нормальные норы. Но это… слева поднималась стена, неровная, каменная, прорезанная зеленоватыми светящимися нитями. Они же, сплетаясь сложными узорами, спускались с потолка.

Высокого потолка.

И в паутине нитей повисали шары. Некоторые — совсем крохотные, с перепелиное яйцо, другие — побольше. Главное, что шары тоже светились.

А ещё под тончайшей оболочкой их ощущалась сила.

Или…

— Гай Юлий Лысый говорит, что эти пещеры существовали издревле, — Никитин голос казался тихим, но свет откликался на него. Шары загорались ярче, и становилось видно, что они на самом деле будто стеклянные.

Или каменные, но тоже прозрачные.

И тёплые.

— Но в мудрости своей Император и его Благословенная Супруга, Несравненная Эмфизема…

— Кто?

— Эмфизема — это имя, остальное, как я понял, титул… в общем, не перебивай, женщина.

Элеонора фыркнула, а Ляля показала Никите кулак, намекая, что не стоит так о женщинах отзываться, особенно когда те рядом.

— … они отыскали путь к благословенным землям, на которых мышиный народ начнёт свой долгий путь к величию…

Биение силы под тонкой скорлупой ощущалось и желание этой силы выбраться. А ещё любопытство. И отзываясь на него, собственная Данилы, выпустила огненную искорку. Та прошла сквозь оболочку, чтобы зажечь внутри огонёк. А в ответ пришла волна.

Тёплая.

Ласковая.

И Данила ощутил, как откликается на неё дар, как расширяется, принимает с благодарностью. И оживает? Нет, дар оставался частью самого Данилы и в то же время он был… отдельным существом?

Так не бывает.

Это противоречит всему, что Данила слышал. И науке тоже противоречит. И логике. Только… только сейчас он понимал, что несмотря на все противоречия, он чувствует себя много яснее, чем когда бы то ни было прежде.

— Ты аккуратней только, — Лялина рука смахнула с плеча искру. — А то с непривычки и полыхнуть может. Маги в местах силы крепко прибавляют.

Её глаза стали зелены, как старый пруд, затянутый ряской. Да и сама инаковая суть сделалась ясной.

— Если так, то… то почему… никто не знает? — Данила оторвал руку, хотя в какой-то момент появилось острое желание разломить этот шар. Выпустить силу, в нём сокрытую, и выпить её всю, до капли.

Тогда собственная его вырастет. Может, даже в разы.

В десятки раз.

— Почему? Кому надо, тот знает. К нам порой привозят магов, которые перегорели там или больные. Им хорошо близ такого места. Восстанавливаются опять же.

— Но… остальные?

Данила на всякий случай отступил, а то вдруг не справится с собой и вправду раздавит. Во рту стало сухо. А кровь застучала в виски, подталкивая.

— Они ведь тоже захотели бы… кто бы не захотел получить силу вот так… просто.

— Ба говорила, что раньше источников было больше. Маленьких, но всё равно живых. Только люди, когда находили, частенько вычёрпывали. Вот прямо до дна.

— И источники исчезли?

— Нет. Остались конечно, только прячутся… такие… дикие. Из которых взять силу непросто. Они часть мира, — Ляля погладила ближайший шар, и тот спешно налился бирюзой.

— А мне… можно? — спросила Элеонора, пряча руки за спину.

— Можно, отчего ж нет.

— Просто вдруг… им будет плохо?

— От тебя — не будет, — заверил Игорёк, в волосах которого поблескивали искры. Как и в шерсти Никиты, отчего эта шерсть обрела зеленоватый оттенок. — А вот Василию лучше бы воздержаться. Я, конечно, не уверен, но… хотя…

Искры плясали и над демоном.

— Источник — это большая ценность, — Василий не делал попыток прикоснуться, но и не отгонял искры. Он раскрыл ладонь, и те повисли над ней. — И сердце земель…

Одна искорка коснулась пальца и взлетела.

И опустилась на другой. И следом за ней иные устремились к демону.

— Щекотно, — произнёс тот с удивлением.

— Похоже, ты им нравишься. Никогда бы не подумал.

— А они живые? — Даниле стало обидно, что демон им вот нравится, а он, Данила… стоило так подумать, и что-то укололо в шею. — Ай…

— В какой-то мере. Это источник. Часть его. Изучает…

И снова.

Не сказать, чтобы сильно больно. Комариный укус по сути, но ведь всё равно… и сила отозвалась, окрашивая искры алым.

Сила сплеталась с другой. И боль исчезла. Уколы тоже прекратились, но искры оседали на коже, в коже, та светилась.

Странная картинка.

Данила поднял руку. Кожа стала полупрозрачной, сквозь неё виднелись тёмные русла сосудов и бледноватые светящиеся кости. Прикольно.

— В мирах Хаоса стабильный источник — редкость, — а вот искры Василия были тёмно-лиловыми, но, кажется, источник демоническая сила нисколько не смущала. — Существует предание, что они были сотворены матерью всего Сущего во поддержание Равновесия. Источники не только стабильны сами, но и стабилизируют пространство вокруг себя. Именно благодаря им некогда твари хаоса обрели и разум, и способности…

— И стали демонами? — уточнила Ляля.

— Именно. Дворец моего отца стоит над таким Источником, как и дворцы иных Высших Владык.

Лиловая нить силы сплелась с зеленой.

И белой, что потянулась от Элеоноры. А вот у Игорька — тёмно-вишнёвая.

— Забота об источнике, о благополучии его — первейшая задача любого Владыки. И… я обязан вызвать тебя на бой, — вздохнул Василий.

— Зачем?

— Затем, что с Ульяной я получу право на эти земли и…

— Источник.

— Именно.

Место, которое хранит силу и преумножает её?

— И где драться будем? — уточнил Данила. — Не здесь же? А то поломаем ещё всё…

Он поглядел на Ульяну, надеясь, что та скажет что-то такое вот… но она просто стояла, шевелила пальцами, играя на тончайших струнах силы.

И улыбалась. Странною и страшною, слегка безумной улыбкой.

— Я не хочу с тобой драться, — Василий тоже смотрел на неё.

— И я не хочу. Но ты ж говоришь, что обязан?

— В теории. Ни один демон не откажется обзавестись собственным источником, если уж он не отторгает его силу…

Только ли демон. Что-то подсказывало, что с людьми в этом плане будет ничуть не проще.

— Но?

— Мне нужно подумать. Данный источник имеет очевидную связь с нашей невестой…

Как-то очень пошло прозвучало.

И вообще, Данила не хочет, чтобы Ульяна была «их невестой». Ему нужно, чтобы была его личною.

— И полагаю, она не испытает радости, если я убью тебя и вырву твоё сердце.

— А сердце зачем?

— Обычай, — сказал Василий печально. А потом заметил. — Но я имею основания полагать, что если ты убьёшь меня и вырвешь моё сердце, это ей тоже не понравится.

Данила подумал и согласился, что да. Вырывания сердец Улька точно не одобрит.

А потом уточнил:

— А мне-то обязательно сердце вырывать? Ну, если я тебя убью? Я ведь человек, а обычай — демонический?

— Действительно. Следует поискать прецеденты, я не уверен…

— Самое интересное, что это не звучит так уж и отвратительно, — сказала Элеонора и, зачерпнув целую горсть искр, поднесла её к губам. А потом дунула. И искры полетели белоснежным облаком, которое окутало Ульяну. — Но вы бы, чем бои устраивать, сначала б её привели в сознание.

— Что? Кого? — Ульяна моргнула.

Искорки затанцевали вокруг.

— Они собираются драться, — наябедничала Ляля. — И вырвать друг другу сердца…

— Дань!

— Что? Он первый предложил…

— Василий, вот от тебя такого я точно не ожидала. Приличный же демон, — Ульяна отмахнулась от искр. И кажется, она даже не поняла, что ещё недавно была где-то… внутри себя?

Или наоборот, вовне?

— Это не я… это обычай, — демон смутился. — И я как раз не хочу ему следовать…

— Слушайте, а если вы все переженитесь, — Никита попытался поймать искру и у него даже получилось, отчего он расчихался. И искра выскочила из пасти. — То кем будет являться Ульке Элька, если она станет второй женой первого Улькиного мужа? Не? Чего? Ну интересно же ж!

— Мы вообще-то к Вильгельму шли, — произнёс Игорёк, тоже отмирая.

И… и они действительно не заметили?

Ничего не заметили?

Или это Даниле показалось? А если не показалось? Надо ли что-то говорить? А что именно и кому? И быть может, получится, что он паникует на пустом месте. Или…

— Источник, — пока он думал, рядом оказалась Ляля и тронула за руку. — Пробуждающийся источник на многое способен.

И вот теперь она больше не казалась девочкой-блондинкой.

Точнее… что-то внутри изменилось.

В ней самой.

— Но и цену возьмёт немалую. Ты его не слышишь, а я вот — да. И они тоже. Я едва-едва, а они… источник даст силу. А потом заберет ту, которую не сможешь удержать.

— А они смогут?

— Не знаю, — ресницы у Ляли тоже были зелеными, такими, длинными и зелеными.

— Тогда надо…

Ляля покачала головой и приложила палец к губам.

— Нельзя мешать.

— А помогать? — уточнил Данила.

— Помогать? Да, помогать можно…

Осталось понять, кому и как. Но Данила разберётся. Чем бы этот источник ни был, Ульяну Данила ему не отдаст. И остальных тоже.

А Вильгельм с прошлой встречи стал будто бы больше. Нет, он и так был немаленьким, а теперь, если встанет на задние лапы, то почти до колена получится. Его чешуя отливала красным золотом, что вполне гармонировало с алым плащом и небольшим венком из оливковых листьев. Второй украшал Эмфизему.

— Мы рады приветствовать дорогих гостей, — произнесла она важным тоном, приподнимаясь с ложа, и венок поправила.

— Эм… мы тоже рады, приветствовать, — сказал Данила, озираясь.

Эта пещера была огромной, что несколько напрягало. Одно дело, когда под домом подвалы, даже глубокие, и совсем другое — пещера, куда этот дом вместе с подвалами провалиться может. И то, что слева и справа ввысь поднимались каменные столбы, ничуть не успокаивало.

Как тут вообще дом построили?

Тут же должны были там… разведку проводить. Определять плотность пород или что положено определять перед строительством. А ощущение что пришли и на первом попавшемся месте дом воздвигли.

Рукотворный.

Поверх другого, нерукотворного.

— А тут оно было, да? — Ульяна, кажется, тоже думала о чём-то таком, потому что озиралась.

Каменные колонны поддерживали полукруглый свод, с которого свисали целые гроздья крупных шаров. Некоторые светились ярче, другие едва-едва. Были и те, что вовсе не светились, и это тоже, наверное, что-то да значило.

— Ага. Просто цудо, да? Я думала, куда мы все поместимся! Но решила, цто поместимся. В тесноте, да в безопасности. Долг каздого правителя — безопасность народа! — Эмфизема приосанилась, а Вильгельм пискнул что-то, явно соглашаясь.

И лапу протянул.

Данила лапу пожал, потому что пусть и мышь, но император же. А вот Гай Юлий Лысый, спущенный Элькой на землю, вытянулся в струнку и бодро доложился. Тоже, что характерно, писком, но таким вот, армейско-подчинённым, когда даже понимание смысла не требуется, потому что ясно — о деле говорят.

— А там оно тоже? — указала Ульяна в сторону.

Стена изгибалась, намекая, что сама пещера даже больше, чем кажется. И людям открылась лишь малая часть её, та, у которой устроили то ли тронный зал, то ли тронную стену.

Трон, к слову, был внушительным.

Вот интересно, откуда?

— Я им принтер настроил, — шепотом пояснил Игорёк. — Ну и накачал всякого… они там дальше сами. Нашёлся один, который то ли книгу по 3D-моделированию сожрал, то ли сам себе талант…

Это кое-что объясняло. Хотя, наверное, наличие трона у мышиного Императора — не то, чему в нынешней ситуации стоит удивляться. И Данила удивляться не стал.

А вот Элька озиралась.

— Ага. Там много места. Хорошо. Грызть не надо. Копать не надо, — Эмфицема подтянула очередной шарфик, в который куталась, обозначая то ли статус, то ли красоту.

— Копать всё-таки надо, — сказал Данила. — Но не здесь. Игорёк вам говорил?

Император пискнул.

— Вот… мы тут и пришли. С уточнениями.

— И с картами, — сказал Никита, поскребши лапой за ухом. — Чтоб… кажись, я в лесу и вправду подцепил кого-то… ну, в смысле, покусали меня. Чешется. Короче, там надо чутка пошуметь, чтоб народ не вернулся на старое место, но не так, чтоб их вообще эвакуировать стали… чего? Такое тоже может быть. Муторно, но если застремаются, то…

Вильгельм пискнул и махнул лапой.

— Мой Император предлагает созвать военный совет…

— В военных советах, — произнесла Элеонора презадумчиво, — я ещё не участвовала…