Ведьмино счастье-2

Глава 52

Ветеринар.

Начало приёма сразу после обеда, жду пациентов, перебираю бумаги. Слышу крик из приёмной: «Целитель! Целитель! Зараза!». Возмущённый, дёргаю ручку двери. В приоткрытую щель врывается ворон. О, это и, правда,Зараза.

— Целитель, я на массаж, Вы Марцелле обещали. У Вас такие ловкие пальцы! Плачу золотом!

Небрежно выплевывает из клюва на стол монету. Похожа на золотую — тяжёлая и отливает блеском благородного металла.

— Куда ложиться?

Признаться я онемел. Теперь и здесь продолжается этот бред! А если сейчас появятся нормальные пациенты?! Птица небрежно развалилась на письменном столе, переношу её на смотровой столик. Бросаю взгляд в окно, вон старушка с собачкой идёт. О, не ко мне. Повезло! Профессионально осматриваю наглую тварь: крупный, упитанный ворон, глаза нахально блестят. Разминаю крылья, делаю массаж, слышу постанывания. Доволен, видимо, гад. И здесь они меня достали, спасу никакого нет! Ладно, куда деваться. Массаж окончен. Смахиваю в ящик стола монету, потом проверю, что это за золото такое.

— До встречи, целитель! Передам привет Марцелле. Заходите, если что. Всегда рады. Что застыл? Дверь — то открой!

Видал я и говорящих птиц, но таких разумных и наглых ещё не встречал. Ноги моей в том доме не будет! Хотя, если рассудить здраво, то вино там чудесное, да и платят хорошо.

Как же приятно иногда побыть дома одной. Разобрала вещи, присмотрела наряд на завтра: джинсы и блузу. Блузу взяла эльфийской работы. Пролистнула данные по холдингу, на которые скинул ссылку шеф. Прикинула расписание электричек. Если всё пройдет хорошо, управлюсь за один день и на последней электричке рвану домой.

И заскучала, но не надолго. Пошла в Пермь. Лес встретил меня тёплыми объятиями летнего солнца. Шумели кроны сосен, мягким ковром перед домом стелился белоус. Ни души вокруг. На всякий случай отошла подальше, ступая по сухому ковруиз шишек и веточек. На симпатичной полянке стянула платье, расправила чёрные крылья, взмахнула. Ощущения были странные, двоякие. Ветер, объявший вмиг озябшее тело, чувство неповторимой свободы, силы и одновременно смертельный страх падения, хотя я ещё даже и не взлетела. Рискнула попробовать ещё раз. Сделала более сильные взмахи. Ветер сильной рукой дал крыльям опору, я взлетела. Неповторимое счастье, экстаз, свобода! Всего двадцать сантиметров от земли, а какие нереальные чувства. Крылья не уставали вовсе. Я так и качалась на них, опасаясь сделать очередной сильный взмах, чтобы подняться выше. И всё же не утерпела. Полметра теперь отделили меня от земли. А кажется, целая жизнь, вечность. Будто кануло в прошлое всё былое, всё, что было до этого. Вся прошла жизнь померкла. И радости и печали. Я летела, правда пока на месте, но всё же. Покорные крылья держали моё человеческое тело. Держали ровно, спокойно, будто так и надо. Спустилась, села на мох и захохотал от счастья. Вот то, о чем я всегда мечтала, чего так, оказывается, страстно хотела. Таким и только таким должно было быть изначально моё тело. Раньше я была лишь обезображенной птицей, жалким уродом без крыльев, без свободы полёта, без власти над ветром. А теперь я — крылатая дева, легендарный сирин. И пусть мои крылья чёрные, ногти стали когтями, я ведь летела! Какое же счастье обрести своё истинное тело, саму свою суть. Спасибо тебе, благодатная истинная тьма того прекрасного леса. Ты меня напоила, дала мне крылья. Я позобочусь в ответ об Эмиле, сыне твоих земель.

Эрлик.

Устроились на небольшом пятачке под берёзой. Эмиль на удивление приятный собеседник. Ничем не выдаёт своего аристократического происхождения, прошлого положения и манер. Так же как и мы спокойно пьёт пиво, попутно объясняя Мирэлю, как чистить раков. Оказывается, тот никогда их не ел. Листва шелестит в вершине кроны, птички поют. Я травлю байки про море, Эмиль складно рассказывает про походы, сражения, быт командира. Приятно с ним общаться, не утомительно. Как-то и забываешь, что он принц крови. Такой же парень как и мы, так же закинутый судьбой в рабский ошейник.

— Мирэль, ты же чистокровный эльф, пусть и светлый. Как тебя угораздило оказаться рабом?

Сколько неподдельного интереса в голосе.

— Примерно так же, как и тебя. Я был ребенком, нужно было оплатить пользование дорогой. За меня оказалось вступиться некому.

— Жестоко. А ты, Эрлик?

— По глупости. Был матросом на корабле, обвинили в краже. Пришлось заплатить свободой. Того золота я не брал.

— И неужели не мечтаешь вновь оказаться свободным? Ты же человек, тебе всегда найдётся, куда пристроиться в мире людей?

— На мне попытка убийства прошлого хозяина, защитил от него Мирэля. Мне светит каторга сразу после обретения свободы. Уж лучше рабский ошейник в доме госпожи.

— На рынке до меня доносились разные слухи о её зверствах. В них есть доля правды?

— Есть. Госпожу лучше не вводить в ярость. К врагам она беспощадна. Нас, впрочем, оберегает. Я был в пыточной только раз и то поначалу. Посмел ей перечить, ударить в её покоях лорда, не подчинился.

— И что с тобой было? Что она сделала?

Голос Эмиля стал холодным, напряжённым, но, надо отдать ему честь, в голосе не было и ноты страха.

— Не поверишь, провела экскурсию по орудиям пыток и окатила ведром ледяной воды на прощанье. Мне хватило. Как я орал, самому стыдно теперь. А ведь даже синяка на мне не оставила, только попугала. Но я-то ждал другого. Она плеть при мне накалила. Больше не бешусь. Впрочем, она справедлива, тут ничего не скажешь. Сам тогда нарвался. Другой хозяин за такое убил бы и был бы в своем полнейшем праве.

— Занятно. А часто на Дом нападают?

— Я знаю только о двух нападениях банд за последнее время.

— Уже немало.

— Хотел тебя спросить, а что у вас произошло там, на поляне?

— Хм, даже не знаю, как рассказать. Она меня напугала, я даже не знал, что такое, в принципе, возможно. Казалось бы, на войне был, в бою, ранен был не единожды, сколько нападений отбил на границе — не счесть. А тут девчонка. Сам нарвался, мечтал о смерти. Лишь бы не в рабство, не в гарем. Думал, всё совсем иначе обстоит. Потом, с перепугу, рванул в родной лес, как заяц. Кому рассказать, никто бы не поверил. Я,командир, несусь по лесу, вытаращив глаза. Она выволокла меня за ошейник, использовав свою силу. Собрал собой все ветки в том лесу. А дальше ты знаешь.

— А ты думал, что тебя ждёт?

— Думал будут насиловать, а потом держать в подземелье и так по кругу. Думал, ведьма мерзкая грязная тварь, а она милосердна, от неё травами и дымом пахнет. Не так я представлял свое рабство, совсем не так. Сидим на травке пиво пьем, почти как на бивуаке в походе.

— Ведьма — моя. И пахнет она для меня. Запомни. Вы, кстати, куда завтра едете?

— Я и не претендую на неё, не думай даже. А куда едем, не знаю. Есть идеи?

— Марцелла непредсказуема. Хорошо бы не в Империю, впрочем, она туда почти не суётся. Там очень жёстко относятся к рабам. На колени придется падать перед всеми, перед кем только можно. Даже перед сбродом. Жёстко там тебе придется. Хорошо, если не туда.

Пора идти, уже времени много, не хочу её волновать.

— Как ни странно, я тоже. Она милосердна, я благодарен ей. А как сложилось, в том её вины нет. Теперь это ясно.

— Мирэль?

— Да иду я. Тут травка интересная, Айне может понадобиться. Идите, догоню.