Ваше Сиятельство 11

Глава 14 Инспектор Шеффилд и боги

С эрмимобилем извоза нам повезло: когда Элизабет выбежала из кафе и начала махать проезжающим машинам, то не прошло и двух минут как перед ней остановился бронзово-красный «Percheron». Возможно, в этом имелась заслуга не только Стрельцовой, но божественное влияние Геры. Как бы ни было, уже скоро мы поднимались на второй этаж дома на Кэмброк-роуд 112. Разбирательство с Бабским по ясным причинам пришлось отложить. Едва я увидел Бондареву — она сидела в гостиной, листая книгу с достопримечательностями Лондона — как сразу сказал:

— Наташ, планы на сегодня резко меняются! Нужна твоя помощь! Это очень срочно!

— Что-то случилось, ваша милость⁈ — Бабский выглянул из своей комнаты.

— Да, есть кое-какие неприятности. Нам нужно постараться как можно скорее определить место, где находится Майкл, — ответил я, объяснять Алексею, кто есть Майкл, не требовалось.

— Это так быстро не делается. Если такая огромная срочность, неси скорее карту, — штабс-капитан, отложила книгу и принялась убирать со столика чашки и тарелки, освобождая место.

Я поспешил к своей дорожной сумке и коротко сказал Стрельцовой:

— Давай его блокнот!

О принципах ментального сканирования, принятых здесь, я был осведомлен и еще до поездки в Лондон предупредил Элизабет, чтобы она взяла какую-нибудь вещицу, с которой Майкл был в долгом контакте, а лучше принадлежавшую ему. Этой вещью оказался блокнот барона Милтона, где он писал заметки для статей в научных журналах.

— Надеюсь, я буду вам полезен, — Бабский придвинул табурет к столу и уселся на него. — Работаем замкнутым контуром? — спросил он Наташу.

— Да, — отозвалась она, разглаживая на столе карту Лондона. — И будет очень хорошо, если Александр Петрович, передаст нам часть своего потенциала. Его вещь прошу, — Бондарева протянула руку к Стрельцовой, быстро догадавшись, что блокнот, который нервно вертела в пальцах Элизабет и есть та самая вещь.

— Ты пока побудь в сторонке, лучше на кухне, — попросил я англичанку и пояснил: — Твои эмоции будут мешать. Здесь чем меньше людей, тем лучше.

Элизабет покорно ушла, а Наталья Петровна несколько минут держала блокнот Майкла между ладоней, проникаясь ментальным образом барона Милтона. Затем передала блокнот Бабскому. Я мог бы стать третьим в этом скан-контуре — соответствующие навыки у меня были, но решил, что буду более полезен, если наши менталисты используют меня как очень хорошую «батарейку». Тем более такой принцип работы у меня с Бондаревой уже сложился.

— Имейте в виду, поручик, от корнета исходит очень сильный поток. Очень сильный! — предупредила Бондарева, став до предела собранной и строгой. — Настоятельно рекомендую сначала полностью закрыться, потом постепенно открывать каналы энерговзаимодействия.

— Вы меня прямо напугали, Наталья Петровна. Непременно последую вашим наставлениям, — я так и не понял, в шутку сказал это Бабский или у него просто не получается выглядеть серьезным, когда он даже совершенно серьезен.

Алексей Давыдович тоже подержал в руках блокнот барона, прищурил один глаз, затем протянул правую руку Бондаревой, левую мне.

— Я готова! — штабс-капитан закрыла глаза.

Я же частично перевел внимание на тонкий план и, помня прошлый опыт, начал очень плавно наращивать силу энергообмена, особо жалея Бабского. То, что Наташа сказала ему: «рекомендую сначала полностью закрыться, потом постепенно открывать каналы» — позиция в корне неверная. Если сравнивать наш ментальный контур электрической схемой, то Наташа рекомендовала ему установить что-то вроде тонких проводников, постепенно повышая их пропускную способность. Однако, если поток достаточно сильный, то такие «проводки» рискуют не выдержать нагрузки. Я уже объяснял ей: правильная позиция, это не сужать каналы, а наоборот расширять их и сбрасывать лишнюю энергию. Но ладно, сейчас рассуждать на подобные темы не было времени. Как-нибудь позже я преподам Бондаревой уроки правильных энергетических взаимодействий, а сейчас я решил сам управлять потоком, входящим в Бабского.

— Ух ты! — услышал я его возглас. — Ваша милость! Умеете! Ох, умеете, слов нет!

Приоткрытыми глазами я виден его физиономию, как всегда, довольную. Правда теперь поручик дышал часто, на лбу его выступили капельки пота, мышцы лица подрагивали.

— Есть метка! — воскликнула Бондарева. — Есть! Все, разъединяемся!

Наташа отпустила мою руку. Ладонь Бабского оттолкнула с неожиданной небрежностью. Затем, растопырив пальцы, начала водить ладонями над центральной частью карты Лондона, смещаясь к Уайтчепеле. Я намеренно не говорил ей, что Гера указала именно на этот район.

— Есть, Александр Петрович! Это здесь! — Бондарева указала на восточную часть Уайтчепеле. — Еще несколько минут! Надеюсь, поднять побольше деталей! Поручик, не мешайте! Всем ментальная тишина!

Она плотно зажмурила глаза и еще ниже опустила руки к карте. Дыхание ее стало частым, порывистым.

— Второй этаж дома… Комната… — напряженным голосом зашептала штабс-капитан, — Большая комната. Мертвая девушка на полу. Случилось недавно. Менее получаса назад. Наш объект жив. Пулевые ранения. Три или четыре. Очень тяжелые. Может умереть в любой момент…

— Адрес, Наташ. Хотя бы улица, приметы дома, — произнес я, при этом стараясь не мешать ей своим ментальным фоном.

— Улица… Мэйпл-стрит… сорок пять или сорок семь… — после минутной задержки прошептала она. — Дома примыкают друг к другу, сложно разобрать.

— Все, благодарю! — я вскочил и побежал за Элизабет. — Элиз! Элиз, знаешь, где Мэйпл-стрит?

— Нет! — Стрельцова тут же выскочила мне навстречу.

— Ладно, неважно. Майкл там! Едем! — я поспешил к лестнице.

— Я с вами! — вызвался Бабский, сбегая следом за мной. — Помогу остановить эрмик.

Я хотел ему возразить. Вот не нужен был мне там Бабский, совсем не нужен! Бондареву бы взял, но этого шутника!.. И одного оставлять его рискованно.

— Умею, останавливать, если срочно надо! — надавил на меня Алексей.

И я согласился:

— Ладно, показывай свои таланты.

Последней на улицу выбежала Бондарева, рассудив, что ее помощь может потребоваться.

Стояли на углу Кэмброк-роуд мы недолго. Не знаю, чья заслуга в этом больше: ментального влияния Наташи, Бабского или все же Элизабет, но скоро возле нас остановился темно-зеленый «Бурунг».

— Нам очень срочно нужно на Мэйпл-стрит! Пожалуйста, выручите! — выкрикнула Элизабет, едва открыв дверь эрмимобиля.

— Заплатим, сколько пожелаете! — добавил Бабский и, не дожидаясь ответа, плюхнулся на сидение рядом с драйвером.

Пожалуй, это было наглостью с его стороны, потому как туда метила Элизабет. Англичанка не стала спорить, лишь уточнила, устраиваясь рядом со мной:

— Вы знаете, где Мэйпл-стрит? Это где-то в Уайтчепеле, параллельно Эссекс-роуд.

— Да, что такое там есть. Разберемся, госпожа, — ответил грузный мужчина, что сидел за рулем. Дождался, когда залезла в салон Бондарева и дернул рычаг. Со свистом выбросив плотную струю пара, старый «Бурунг» понесся по Кэмброк-роуд в сторону Уайтчепеле.

— Нам нужен дом сорок семь, — напомнила Бондарева.

— Будет вам сорок семь. Двадцать фунтов приготовьте. Мне это, видите ли, не по пути, приходится делать большой крюк, — начал ворчать толстяк.

Я достал бумажник и вытянул из него две банкноты.

— Волнуешься? — я взял Элизабет за руку.

— Очень! — прошептала она. — Я найду, кто это сделал! Обязательно найду! — баронесса отвернулась к окну, и я понял, что она пытается скрыть накатившие на глаза слезы. В том, что связь Элиз с Майклом очень сильна, я знал и ранее, но сейчас она проявилась еще яснее. Эмоции Стрельцовой как-то даже не совсем вязались с ее невозмутимостью, которая все чаще проявлялась после рокового визита англичанки в Лондон.

Проехав часть пути по Эссекс-роуд до Standard Bank, «Бурунг» свернул направо и уже там поехал медленнее по узким, грязным улицам Уайтчепеле.

— Это здесь! — через некоторое время сказала Бондарева, обратив внимание на табличку на угловом доме. — Полагаю, сорок семь будет через двенадцать домов по правой стороне.

Едва эрмимобиль остановился, Элизабет выскочила из салона и поспешила к входной двери, выхватывая на бегу новенькую «Кобру», щелкая предохранителем. Я не посмел ее остановить, хотя такая поспешность была опасной. По-хорошему, нам стоило задержаться хотя бы на три минуты, чтобы я мог просканировать этот дом на возможные угрозы или попросить сделать это Бондареву. Однако, Стрельцову было не удержать. Я поспешил за Элиз, на всякий случай активируя по пути «Лепестки Виолы» и кинетику.

Когда я взбежал по лестнице и свернул налево, то увидел Элизабет, стоявшую в конце небольшого коридорчика. Рука баронессы, сжимавшая пистолет, повисла. Глаза с болью и ужасом смотрели вниз.

— Спокойно, Элиз! К нему не прикасайся! — предостерег я, вбежав за ней в комнату и видя на полу Майкла. Скорее всего, он был еще жив, хотя признаков дыхания не было.

— Попроси Геру! Пожалуйста! — Элизабет с мольбой посмотрела на меня и медленно опустилась на колени возле брата.

— Не трогай его, Элиз, — предупредил я, зная, что она сейчас может нечаянно навредить. — Сделаю все, что возможно.

Я присел на корточки рядом с ней. Спешно переходя во второе внимание, простер руки над Майклом. Теперь я точно знал, что барон Милтон еще жив. Водя над ним руками, как мог я, остановил кровотечение, хотя в этом уже не было необходимости. Слыша, как за спиной появилась Наташа и Бабский, я сосредоточился и воззвал к Гере. Именно к ней первой, потому как было гораздо больше шансов, что Величайшая услышит меня раньше, чем Артемида. Я даже допускал, что Гера сейчас где-то здесь, рядом, в непроявленном.

После этого я со всей ментальной силой обратился к Артемиде, понимая, что ее влияние здесь, в Британии меньше, чем влияние Величайшей, которую называли Юноной.

— Взывать к богам бесполезно, ваша милость, — раздался позади меня голос Бабского. — Вы случаем, не прихватили мой эйхос? Если он здесь, давайте скорее — я вызову Службу Спасения. Есть шанс еще шанс. А боги… Уж тогда лучше к Асклепию. Зачем нам Гера, тем более Артемида? Они такие вопросы не решают.

Мне хотелось заткнуть этого умника и эксперта по богам — он сейчас сильно мешал.

Бондарева почувствовала мой настрой и сердитым шепотом сказала:

— Замолчите, поручик! Александру Петровичу виднее, что сейчас нужно!

Молодец, Наташенька. Конечно, она осведомлена о моих отношениях с небесными чуть лучше Бабского. Я чувствовал огромное волнение Элизабет, ее ментал, сейчас походил на море, объятое девятибалльным штормом. Она мне тоже мешала, но уж эмоциональный шторм Стрельцовой я вполне мог потерпеть, даже был обязан это сделать.

Я встал, понимая, что мои манипуляции на тонком плане Майклу больше ничем не помогут. Подошел до рыжеволосой девушки, лежавшей метрах в трех от барона Милтона — она была мертва. Похоже, смерть ее настигла почти сразу, после того как какой-то мерзавец выстрелил в нее не менее трех раз.

— Кто-то идет сюда, — негромко сказала штабс-капитан, прислушалась и добавила: — Женщина, примерно пятидесяти лет… Имеет отношение к этой квартире… Похоже, хозяйка.

Появление хозяйки сейчас было нежелательно. Я лишь на миг представил ее возмущение, крики, быть может она вообще могла впасть в истерику. Отклика Геры или Арти, увы, пока не было, но мне показалось, что Величайшая услышала меня.

— Это что здесь такое⁈ Я же сказала, никого сюда не водить, и что бы был порядок! — услышал я сердитый женский голос из коридора. — Вы кто такие⁈

— Несчастье, мэм! Тут, видите ли, случилось большое несчастье! — попытался объяснить Алексей.

Не слушая Бабского, женщина оттеснила его с прохода и вошла в комнату. Сделала еще пару шагов, и вот тут ее глазам предстала вся эта трагическая картина: худенькая, рыжеволосая девушка, скорчившись лежала на коврике; ближе к дивану, раскинув руку, лежал барон Милтон. Женщина побледнела, издала долгий звук «О-о-о!» и застыла. Однако, она быстро взяла себя в руки и с криком: «Полиция!» схватилась за эйхос.

— Мы и есть полиция. Следственная группа шестого комиссариата, — неожиданно для всех сказала Бондарева, тихо беря меня за руку.

Я понял ее замысел сразу даже без ментального посыла. Взял ее вторую руку, не слыша возмущенных возгласов незнакомки, и начал потихоньку подпитывать штабс-капитана своим огромным ресурсом.

— Успокойтесь, мэм. Мы и есть полиция! — повторила Наташа, пристально глядя на хозяйку квартиры. — А теперь у нас к вам много вопросов, пока еще без протокола.

— Да, инспектор Шеффилд! — отозвалась та, тут же вернув на место эйхос. — Обещаю говорить только правду!

— Вот и хорошо. Кто эти люди и как они оказались в вашей квартире? — строго спросила Бондарева, тем временем я услышал ее ментальный позыв мне: «Решай, что делать! Я тяну время, но долго ее дурачить не выйдет! Эйхос у меня с собой — можно вызвать Службу Спасения, но чувствую по состоянию вашего Майкла, он не вынесет транспортировки даже если осторожно и скоростной виманой».

И я решал, как мог: пока хозяйка квартиры рассказывала Наташе о том, как здесь появился Майкл с девушкой по имени Синди, я еще раз воззвал к Гере. Почти в тот же миг услышал ответ: «Жди!».

— Гера поможет, — шепнул я Элизабет, которая все еще стояла на коленях возле Майкла.

Она повернулась ко мне. В ее влажных глазах вдруг отразился золотисто-жемчужный отблеск: за моей спиной чуть левее открывался портал. Сияние стало ярче, обрело форму огромного миндального зерна от пола до потолка. Хозяйка квартиры тут же замолчала, испуганно поглядывая то на Бондареву, то на яркий свет, исходивший из дальнего угла комнаты.

— Все в порядке. Спокойно, — сказал я, видя, что Бабский занервничал.

Он пока еще не мог принять, что воззвание к богам иной раз имеет куда большую силу, чем обращение в Службу Спасения.

В темном провале портала, открывавшемся все шире, появились очертания Геры, за ней еще кто-то, кажется, Асклепий. Когда я убедился, что Величайшая ведет врачующего бога, то можно было с облегчением выдохнуть.

Я повернулся к хозяйке квартиры и сказал:

— Будьте любезны, пройдите на кухню или хотя бы в коридор. Здесь для всех нас слишком тесно.

— Госпожа инспектор! — дрожащим от волнения голосом воскликнула та. — Это же моя квартира! Что же здесь происходит! Я сейчас сойду с ума!

— Самуэль, поработайте с дамой! — попросил я Бабского, который в свою очередь был немало потрясен происходящем. В его больших, выпученных глазах искрился свет развернувшегося портала. — Давайте, давайте, Сэм! В коридор! Освободите место богам! — поторопил его я и обратился к Бондаревой. — Наташ, будь любезна повлияй, чтобы я не тратил внимание на эти мелочи.

Гера материализовалась в земное тело чуть раньше Асклепия, легко ступила на пол и, сделав несколько шагов, наклонилась над Майклом. В этот момент в противоположном углу комнаты тоже вспыхнуло свечение, предвещавшее открытие еще одного портала — к нам спешила Артемида. Похоже и она была не одна.

— Что же ты, дорогая, так невнимательна к проблемам своего любовника? — с улыбкой спросила Гера, пропуская Асклепия к барону Милтону.

— Неуместный упрек. Ты прекрасно знаешь, что с Британией мое влияние и связи значительно ниже твоих. Здесь мало моих храмов, — отозвалась Охотница, легко спрыгнув на пол, шагнув в сторону, чтобы дать место Афине.

Я обернулся, на Элиз и Бондареву, которая казалась несколько напуганной, и поспешил к Артемиде. «Хайре» — древнее приветствие, выражавшее радость, сейчас было неуместно, поэтому я просто взял руку богини, оставляя за ней выбор, как себя повести перед Герой. Арти обняла меня и поцеловала, коротко в краешек губ, но очень тепло, так, что божественная сладость тут же наполнила меня. То же самое сделала Афина, только поцелуй ее был чуть дольше.

— Ах, как у вас все сложно и необычно! Я слышала, вы договорились делить любовь Астерия на двоих? — рассмеялась Гера. — Одного не понимаю, Астерий: зачем ты позвал их и вдобавок меня⁈ — жена Громовержца с недовольством посмотрела на меня, и отошла в сторону, давая больше места Асклепию — он осматривал Майкла.

— Величайшая, ты же сама знаешь ответ. Жизнь этого человека, — я перевел взгляд на Майкла, — нам слишком дорога. Поэтому я перестраховался: призвал вас всех, в надежде, что помощь окажут те, кто появится раньше. Зачем сейчас отпускать колкость друг другу? — я сжал руку Артемиды, чувствуя, как так готова ответить Гере чем-то неприятным. — Прошу вас, дамы! Прошу немного сдержанности. У нас большая беда. Этот человек дорог мне, особо он дорог моей женщине. Давайте на время оставим прежние разногласия и всякую неприязнь. Просто помогите нам, и я буду благодарен вам всем.

— Конечно же будешь. Ты мне должен, Астерий! Очень много должен! Но сейчас ты прав. Ни к чему нам портить друг другу настроение. Тем более этот человек, — она сделала шаг вперед, наклоняясь над Майклом. — Его жизнь небезразлична и мне. Асклепий, друг мой, постарайся ради меня. Он не должен умереть!

— Величайшая… — врачующий бог покачал головой. — Сожалею, но здесь я ничего не могу сделать. Это выше моих сил. И никто не сможет.

Я услышал, как после его слов всхлипнула Элизабет. Она прижала ладони к лицу и беззвучно заплакала.