Вампиррова победа

1

Вот каков Леппингтон в полночь. Дождь стегает черные шиферные крыши. Вспыхивает молния, на долю секунды превращая черные как уголь крыши в серебро — ослепительное серебро. Субботние гуляки разбрелись по домам для полночного сидения перед телевизором, блюд на вынос из китайского ресторана, пьяной любви или просто сна. В лавке, торгующей чипсами, с чудесным названием «Тропа тигра», Хлоя и Саманта Моббери бьют по лицу Джиллиан Вуртц. Джиллиан сказала в шутку, что Диана Моббери, наверное, сбежала с любовником-цыганом. Теперь Джиллиан лежит навзничь на кафельном полу, усыпанная кусками горячей трески и чипсами и политая уксусом; из порезов на лбу, оставленных кольцами сестер Моббери, струится кровь. В день свадьбы она скроет шрамы под макияжем, но побои в лавке чипсов она будет помнить и пятьдесят лет спустя — в день своей смерти. Шрамы души невозможно скрыть раз и навсегда.

Снова огромными взрывами мерцающего серебра расцветает молния. Гром обваливается с холмов, бряцая оконными рамами и будя младенцев и собак, вздымая вой, в котором сливалось человечье и собачье естество.

Река Леппинг, обожравшаяся дождем, ползет через город будто толстая артерия, вздувшаяся так, что вот-вот лопнет.

Ветер дует сильнее. Он вздыхает вокруг карнизов «Городского герба». А когда налетает более резкий порыв, вздох перерастает в стон, прежде чем угаснуть до всхлипа разбитого сердца.

Воробей, пойманный штормовым ветром, отчаянно пытается достичь безопасного убежища под выступом церковной кровли. Взмахивая крыльями, он стремится спастись от немилосердного дождя и ветра. Вспыхивает молния, и воробей теряет ориентацию в пространстве: птица летит вниз, не вверх.

Крылья воробья задевают могильные камни на кладбище. Сорванные с урн цветы летят вместе с ним безумной стаей красных и желтых лепестков. Как удар молота ухает в землю гром. И от него через могильные камни бегут вибрации, под дерн вниз, во влажную землю, к гробам на глубине двух метров. Кости мертвецов дрогнули в мистическом сродстве с этими гигантскими ударами, что сыпались на промокший город.

Порывами налетает ветер. Воробей бьет крыльями в надежде убежать от бури, пока холод и сырость не проникли в его тело и не заморозили ему сердце.

В мельтешении перьев и кружащихся лепестков он поднимается все выше в небо, к серебристым разрывам молнии — среди тучи.

Быть может, его мозг неверно обработал информацию, поступающую от глаз и ушей. Быть может, воробей решил, что он заперт в какой-то пещере, а вспышки молнии — это дневной свет в отверстии входа.

Ослепшая от дождя птица бьет крыльями ночной воздух.

Перед воробьем встает «Городской герб», в темноте похожий на чудовищный струп. Мигает серебром молния. И это серебряное мигание отражается от сырой кирпичной стены.

Воробей спешит, летит быстрее.

Внезапно перед ним вырастает в сиянии квадрат чистейшего серебра.

Свобода.

Воробей метнулся к ней.

Мгновение спустя тело птицы со сломанной шеей падает вниз на мостовую.

2

Не переставая сворачивать носки, Дэвид Леппингтон поднял глаза.

Такой звук, будто кто-то бросил ему в окно мяч. Он определенно слышал приглушенный удар.

Дэвид отодвинул в сторону занавеску. По стеклу скатывались капли воды. Когда вспыхивала молния, некоторые из них становились розовыми.

Кровь, подсказала вечно бдящая профессиональная часть его мозга. Как может быть окно посреди ночи залито кровью? Особенно если оно находится на пятом этаже?

Вспыхнула молния. Гром. ГРОХнуло крышу.

Птица, догадался Дэвид. Наверное, потерялась в темноте и налетела на стекло.

Он уронил носки в открытый ящик.

Зевнув, поглядел на часы. Десять минут первого.

Ему хотелось спать, но он сомневался, что удастся заснуть, когда боги играют в свой небесный футбол. Грохот даже вызывал благоговение. Каждый ГРОХ! грома звучал как удар молота о гостиницу.

Под босыми ногами вибрировали доски пола.

Он сел на кровать, снова зевнул, размышляя, не включить ли телевизор.

Лучше не стоит, подумал он, гроза и телевидение плохо сочетаются друг с другом. Он вспомнил: когда ему было двенадцать, он с родителями смотрел «Стар Трек», в антенну ударила молния.

Экран мигнул, а потом раскололся пополам с ужасающим «бац!». Вслед за этим комната заполнилась едким дымом. Собака спряталась под буфет, и еще два часа спустя они пытались выманить ее печеньем и игрушками из скрученной сыромятной кожи.

Поэтому он выдернул из телевизора штекер антенны и отправился чистить зубы.

За этим занятием он случайно поглядел на низ двери. Вдоль щели между ковром и придерживающим его латунным зажимом двигалась тень.

Насколько ему было известно, единственный постоялец на этом этаже, кроме него, — Бернис Мочарди. Она, наверное, возвращается в свой номер после вечера в городе. Если он поспешит, то еще успеет высунуть голову в дверь, чтобы пожелать ей доброй ночи и напомнить о завтрашнем дне. На задворках сознания рассеянно колыхалась надежда, что ему удастся завязать разговор. А потом, может быть, пригласить ее на чашку кофе, а потом...

О нет, хватит Дэвид, с усмешкой осадил он самого себя. Тебе никогда особо не удавалась роль хищника или сексуального маньяка. К тому же романы на одну ночь — не такое уж удовольствие, как их обычно выставляют.

Но, учитывая грозу, которая весело ворочает крышу гостиницы, ему ни за что не заснуть, так что болтовня и уютная кружка какао или чего-нибудь помогут скоротать время, пока гроза не утихнет.

Он быстро добрался до двери номера и, повернув ключ, распахнул дверь.

Бернис... ох?

Глаза, встретившие его в коридоре, источали угрозу.

Громыхнул гром. Свет погас.

3

Дэвид застыл в дверях, держась рукой за косяк. Внезапная тьма была непроглядной. Гром глушил любые звуки.

Мгновение спустя свет зажегся вновь.

Посреди коридора стоял Джек Блэк.

Готов поспорить на что угодно, ты поднялся сюда не заправлять постели, кисло подумал Дэвид. Громила скорее всего собирается проскользнуть в чей-нибудь номер, чтобы стянуть бумажник.

В мигании молний лицо Джека Блэка было безобразнее обычного. Отчетливо проступали шрамы и тату. Серые глаза горели каким-то ледяным огнем, который казался еще более угрожающим, чем раньше.

Дэвид знал, что ему придется что-то сказать громиле, но он не знал, что именно, хотя требовалась осторожность, чтобы его слова не прозвучали провокационно или не несли угрозы. Последнее, чего бы ему хотелось, — ввязаться в драку с этим чудовищем.

Джек Блэк стоял посреди коридора, уставившись на него безо всякого выражения.

Он ждет, чтобы я заговорил первым, подумал Дэвид. О'кей, скажи что-нибудь дипломатичное, что-нибудь совершенно безобидное, а потом избавься от него.

Прежде чем он успел что-либо сказать, дальше по коридору задребезжала еще одна дверь, на ковер упал квадрат света.

— Дэвид?

Бернис вышла в коридор, улыбнулась Дэвиду, но улыбка ее тут же поблекла, стоило ей увидеть массивный силуэт Джека Блэка.

Дэвид мельком глянул на девушку, потом с удивлением вернулся к ней взглядом. Вокруг глаз у нее были наложены темные тени, губы были ярко-красными — кроваво-красными, — и вся ее одежда была определенно в викторианском стиле: длинная черная юбка, блузка, тоже черная, но посверкивающая глубоким электрическим пурпуром; еще на ней была пара потрясающих черных кружевных перчаток, поднимавшихся выше локтя. В целом впечатление было совершенно готское.

Намеренно не обращая внимания на Джека Блэка, Бернис обратилась к Дэвиду:

— У меня свет погас. А у тебя?

— Это, очевидно, из-за грозы, — ответил Дэвид. — Наверное, нам нужно попросить у Электры свечи, на всякий случай. — Он повернулся к Блэку: — Вы не знаете, в гостинице есть свечи?

Глаза Джека Блэка горели и тем не менее оставались странно холодными.

— Нам стоит поискать свечи, — ровным голосом повторил Дэвид. — Похоже, все идет к тому, что отключат электричество.

— Не трудись, Дэвид. Ты все равно ничего не добьешься от этого идиота.

Да уж, отлично сказано, Бернис, подумал Дэвид в смятении от этого открытого оскорбления. Теперь нас ждут большие неприятности.

Верзила перевел взгляд на Бернис, уставился ей в лицо. По спине Дэвида пробежала дрожь.

Ведь этот громила не ударит женщину? Или...

Дэввд не был в этом особенно уверен.

Громила медленно поднял палец и провел им по багрово-красному шраму, который шел от глаза до уха, будто дужка очков. Шрам, видимо, зудел. Джек Блэк, вероятнее всего, размышлял над чем-то неудобоваримом.

Дэвид медленно шагнул в сторону, чтобы стать между ним и Бернис.

Если он нападет, подумал Дэвид, я просто вцеплюсь в него, а потом крикну Бернис, чтобы она вызвала полицию.

А ты тем временем превратишься в окровавленную грушу для бокса.

Господи, ну и отпуск получается.

Джек Блэк поднял взгляд, сощурился: он явно принял какое-то решение.

Дэвид отступил на шаг назад.

Начинается, мрачно подумал он.

— Возвращайтесь в свои комнаты. — Джек Блэк говорил тихо, но в его голосе чувствовалась сила. — И заприте двери.

— Почему бы тебе не убраться отсюда? — Глаза Бернис гневно блеснули.

— Нет... уходите в комнаты. Заприте двери.

— Ладно, — дипломатично отозвался Дэвид. — Мы так и сделаем. Но и вам пора вернуться к себе... — Пока все хорошо, никакого внезапного каскада ударов. — Вы ведь живете в переоборудованных конюшнях?

Джек Блэк не ответил. Его взгляд внезапно стал рассеянным, как будто он прислушивался к голосу, говорившему с ним издалека. После бесконечной паузы он очень медленно кивнул, будто соглашаясь с голосом... или будто он начал понимать что-то, что его тревожило.

— Все дело в молнии.

— Разумеется, все дело в молнии, — раздраженно отозвалась Бернис. — Это любому понятно.

— Нет. — Джек Блэк покачал головой, будто был занят какой-то великой проблемой. — Эта молния — иная. Это не та молния, какую можно увидеть, — сказал он, и, как по команде, молния мигнула вновь, заполнив коридор серебристым блеском. — Эта молния — черная. Черная молния. Она вызывает к жизни этих существ. Они вырвутся. — Он сделал глубокий вдох; взгляд его стал острее, глаза сфокусировались. — Уходите к себе в комнаты. Заприте двери, — шепотом повторил он. — Вот что вам нужно сделать.

— Ну да, — фыркнула Бернис. — Очень мило. А что потом? Ты вскроешь замки и стащишь все телевизоры на этом этаже?

— Нет. — И вновь на его лице появилось туманное отсутствующее выражение. — Вы оба в опасности. Возвращайтесь к себе.

— Мы вернемся по номерам, как только вы спуститесь вниз, — спокойно ответил Дэвид. — У вас ведь нет никаких причин здесь находиться. Разве не так?

— Вы здесь, — двусмысленно ответил Блэк, потом потер пальцами массивный татуированный кулак. — Так что мне придется остаться наверху.

Дэвид поглядел на Бернис. А та ткнула в громилу затянутым в черное кружево пальцем:

— Знаешь, что он собирается сделать? Он собирается нас ограбить. Почему Электра пошла на такое безумие и наняла его? Она не в своем уме, да? Просто, черт побери, не в своем уме.

— Мы не можем простоять здесь всю ночь, — вполголоса сказал ей Дэвид.

— Я простою, если потребуется.

— Я позвоню портье.

— Много это тебе даст.

— Почему?

— Там никого нет.

— Я позвоню Электре в квартиру.

Дэвид перевел взгляд на Джека Блэка. Тот действительно, казалось, был не в себе. Едва ли профессиональное наблюдение медицинского эксперта, но как определение это подходило в точности. Он как будто не в себе, а где-то далеко-далеко. Поглощен голосом, который Дэвид не может слышать.

Снова раскаты грома.

Внезапно лицо Джека Блэка прояснилось: он глянул Дэвиду в глаза, потом посмотрел на Бернис.

— Моя мать сотворила это со мной, когда мне было шесть часов от роду. — Повернув голову в сторону, он коснулся красного шрама. — Она опрокинула больничный инкубатор, когда увидела меня. Вообразите себе. Маленький ребенок в таком пластмассовом баке, какие ставят в родильных палатах, вроде рыбки в банке. А она ударяет по инкубатору ногой. Вываливает меня. Шлеп — я падаю на пол. Голова раскалывается отсюда досюда. — Он указал на обе стороны головы. Теперь он говорил тихо и быстро. — Когда мне было шесть дней, она вылила на меня чайник кипятка. А через неделю попыталась обменять меня на пачку сигарет. — Он стрельнул в Дэвида взглядом. — Почему матери так поступают? Не провел в школе и полного дня, с тех пор как мне стукнуло восемь. Однако я умею рисовать. Действительно хорошо умею рисовать... правда, очень хорошо. И... — он снова выстрелил в Дэвида взглядом, — ...и я знаю, что вы думаете. С другой стороны, опять же черная молния. Она надо всем городом. Я видел ее в тот день, как приехал. И погода тут ни при чем. Черная молния бьет из земли. И никто больше ее не видит. Только я, — выдохнул он. — Только я.

Наркотики. Вот что, вот какое слово с кристальной ясностью вспыхнуло у Дэвида в мозгу. Огромнейшая доза. Парень, без сомнения, чем-то наширялся.

Дэвид глянул в сторону лифта. Может, ему завести Бернис в лифт? В противном случае по пути к лестнице им придется пройти мимо Джека Блэка.

Он небрежно попятился от Блэка. Тот внезапно замолк, и на его лице вновь появилось то же отстраненное выражение, как будто он пытался вспомнить что-то важное.

— Бернис, — негромко сказал Дэвид. — Нажми, пожалуйста, кнопку вызова лифта.

— Я не оставлю свой номер незапертым.

— Ладно, просто захлопни дверь. Замок автоматический, он сам закроется. Потом, я думаю, мы спустимся вниз и поговорим с Электрой.

— У меня нет ключа.

— Электра тебе потом откроет. Просто захлопни дверь.

— А как же твой номер?

— Все будет в порядке.

— Но...

— Не волнуйся. Все будет в порядке.

Бернис стала позади Дэвида, поближе к дверям лифта. Дэвиду не хотелось поворачиваться спиной к верзиле. Теперь тот провел пальцами по губам, все еще обмозговывая что-то, губы у него шевелились, будто он говорил сам с собой.

— Черная молния. Существа движутся под землей. Ничего хорошего, ничего хорошего...

Он услышал за спиной щелчок, потом гудение, это неохотно проснулся механизм лифта.

Джек Блэк так и стоял посреди коридора — громадная фигура в обрамлении стен и потолка. Молния хлестала серебром по стенам, рокотал гром.

В этот момент двери лифта раскрылись, Дэвид подумал, что внезапные крики, которые он слышит, каким-то образом порождены бурей.

Потом он увидел, как из дверей лифта вырывается бледная фигура. Мгновение он только и мог, что смотреть на голую женщину, которая бросилась к ногам Бернис, обвила их руками и вцепилась в них в приступе жестокого отчаяния. И все это время она не переставала кричать, рот ее был широко раскрыт, а глаза — круглые, как монеты.

Руки женщины были измазаны в крови.

Усилием воли заставив себя действовать, Дэвид присел на корточки возле женщины:

— Что случилось? Все в порядке, вы в безопасности. Можете мне сказать, что произошло?

Женщина подняла на него глаза в потеках туши.

— Не позволяйте им сделать мне больно... не позволяйте... не позволяйте... не позволяйте им сделать со мной то, что они сделали с Мэттом...

4

Пять минут спустя Фиона — Дэвиду удалось выманить у несчастной, как ее зовут, — сидела на кровати Бернис. Ее била крупная дрожь, по щекам рекой текли слезы. И то, что она говорила, пытаясь завязать пояс розового купального халата, который дала ей Бернис, не имело никакого смысла.

— Хорошо, — Бернис присела на корочки возле нее, — дайте я. — Она сама завязала пояс, а взгляд, который она перевела на Дэвида, был полон сочувствия. — Можешь определить, она не ранена?

— Насколько я могу судить, нет, — ответил Дэвид, выходя из ванной с влажной фланелькой и полотенцем в руках. — Кровь на руках, похоже, не ее. Она еще что-нибудь говорила?

— Нет, она, похоже, совсем помешалась. На нее не... напали?

Дэвид догадался, что она имела в виду. Изнасиловали.

— Не могу сказать с уверенностью. Только после того, как она расскажет, что с ней случилось.

Во время краткого осмотра он обратил внимание на покраснение вагины, и запах спермы ни с чем не перепутаешь, но все это можно отнести за счет полового акта по взаимному согласию. Ситуация и без того была достаточно хрупкой, чтобы не кричать «изнасилование».

Бернис погладила женщину по волосам.

— Фиона, — негромко окликнула она. — Что произошло? Вас кто-то обидел?

— Я... я... о, Мэтт... невозможно, невозможно, невозможно... — Женщина начала заикаться, ей как будто не хватало воздуха. — Не могу поверить, что с нами случилось такое... это нечестно... нечестно. — Она начала раскачиваться взад-вперед.

Бернис подняла на него глаза:

— Это ведь Блэк сделал?

— Мы не можем быть в этом уверены.

— И он все еще там?

— Да, — отозвался Дэвид. — Во всяком случае, был минуту назад.

— Что он сейчас делает?

— Просто стоит в коридоре, будто часовой на посту или вроде того.

— Он сумасшедший... Господи, жестокий ублюдок. Как он мог сотворить такое с женщиной?

— Послушай, — вполголоса сказал Дэвид, — я вызову «скорую помощь».

— И полицию.

— И полицию тоже, — согласился он, поднимая телефонную трубку.

— Ничего не выйдет.

— Почему?

— Чтобы позвонить в город, нужно сперва позвонить портье.

Бернис встала.

— Подожди. Куда ты собираешься?

— Вниз к стойке портье. Позвоню оттуда.

— Ты не можешь. — Дэвид был в ужасе.

— Не можем же мы сидеть здесь до Судного дня.

— Послушай, Бернис. Кто-то напал на эту женщину. Ты не можешь бродить одна по гостинице.

Но Бернис уже завелась, ее подстегивал гнев, который она испытала при виде этой побитой нагой женщины. Дэвид подумал, что она и впрямь способна выйти из комнаты одна.

— О'кей. — Она вздохнула. — Возражение принято. Что ты предлагаешь?

— Я спущусь вниз. А ты запрешь за мной дверь.

— А как насчет Блэка?

— Послушай, я не знаю наверняка, он ли это сделал. К тому же, будь у него совесть нечиста, он вел бы себя иначе.

— Уж конечно, он вел бы себя иначе, если бы был в себе.

— Возражение принято.

Их взгляды встретились. И между ними промелькнуло, мгновенное понимание. Дэвид признательно улыбнулся. Теперь они были заодно.

— Бернис, — вполголоса начал он, — если подумать, нам всем троим стоит спуститься к стойке портье. Позвонить мы можем оттуда. И Электру поднять тоже.

— Верно. — Она бросила взгляд в сторону Блэка за дверным проемом. — Пора ей взять быка за рога.

— О'кей. Подсоби мне с Фионой. Вот так, возьми ее другую руку. Осторожно с локтем, эта ссадина должна отчаянно болеть.

— Фиона... Фиона, — мягко окликнула женщину Бернис. — Мы спускаемся вниз. Вы можете встать?

Женщина растерянно огляделась по сторонам, как будто не вполне понимала, где находится:

— Где Мэтт?

— Мэтт — это ваш муж? — спросил Дэвид.

Она покачала головой:

— Он был со мной... они вошли... они просто... они делали больно... они и до меня бы добрались. Я убежала, когда они вытащили его из комнаты. Я забежала в лифт. Просто там спряталась... я думала, когда выйду, все уже будет в порядке. У меня были волшебные слова, когда я была маленькая: Померания, Биттлджус[15], Антимакассар[16], — я их говорила, когда дед снимал ремень.

— Все в порядке, — успокаивающе произнесла Бернис. — Вот так, вставайте.

— Померания, Биттлджус, Антимакассар. Я говорила... я говорила эти слова, когда дед стегал меня ремнем. Если я спрячусь в лифте и буду их повторять достаточно долго... достаточно... достаточно убедительно, все будет хорошо. Мэтт вернется. Он будет жив. Померания, Биттлджус, Антимакассар, Померания...

— У нее шок, — сказал Дэвид Бернис. — Пульс слабый, дыхание учащенное.

— Померания, Биттлджус, Антимакассар. Дед снимал ремень, снимал ремень, опускался, падал... без признаков жизни... а мертвый без жизни.

— Давай, милая, — мягко сказал Дэвид. — Мы поможем тебе спуститься вниз. — Потом, обращаясь к Бернис, добавил: — Не удивляйся, если она упадет в обморок, выглядит она несколько не в себе.

— Не в себе? Я, пожалуй, тоже.

Дэвид поглядел на Бернис: девочка неплохо справлялась, помогая лишенной душевного равновесия женщине, но ее начинало трясти.

Он улыбнулся по возможности ободряющей улыбкой:

— Ты прекрасно справляешься, Бернис. Мы почти у двери.

— А что Блэк?

— Не обращай на него внимания.

— А ее приятель? Как там его? Мэтт.

— Как только дойдем до стойки портье и я сделаю пару звонков в город, то я поднимусь и проверю номер.

— Как, по-твоему, что там случилось?

Он пожал плечами, скрывая свое глубокое беспокойство.

— Не знаю... право, не знаю.

5

Вдвоем они довели Фиону до выхода из комнаты. Затем Дэвид каблуком как можно шире распахнул дверь.

Джек Блэк стоял теперь шагах в десяти дальше по коридору. Спиной к ним, руки расслабленно свешены по бокам.

Проклятие, похоже, он действительно стоит здесь на страже. Что, черт побери, произошло? Блэк напал на женщину? Может, даже изнасиловал ее? И где ее дружок, Мэтт? Может быть, он избил женщину после ссоры с дружком?

Несчастная определенно тронулась рассудком, она все еще бормотала:

— Померания, Битглджус, Антимакассар...

— Лифт здесь? — спросил Дэвид.

— Ушел. Он автоматически спускается на первый этаж.

— Не важно. Ты сможешь дотянуться до кнопки вызова?

— Ага. Уже.

Господи, подумал он, ну не странная ли картинка? Бернис, одетая под королеву готов, вплоть до кроваво-красной помады и кружевных перчаток выше локтя, я — без носков и ботинок, и оба мы поддерживаем поцарапанную и побитую женщину, которая бормочет волшебные слова из своего детства.

И в довершение всего посреди коридора стоит Джек Блэк — зловещий силуэт бритой головы на фоне темных стен. Громила пристально смотрит в сторону лестницы, как будто оттуда вот-вот выскочит страшилка и закричит: «БУ!»

Дэввд поглядел на Бернис. Та, прикусив губу, смотрела на подсвеченный счетчик лифта: зеленые цифры в небольших латунных кружках едва-едва выступали над отделанными под дерево дверьми. Если верить цифрам, лифт дошел до третьего этажа.

Дэвид бросил взгляд на Джека Блэка. Тот стоял на прежнем месте — мрачная статуя из костей, кожи и чернил для тату.

Зловеще — до мурашек по коже — громыхнул гром.

Дэвид стал вместе с Бернис смотреть, как перемигиваются цифры по мере того, как антикварный лифт стучит вверх по своей шахте. Теперь он был на четвертом этаже.

Взгляд через плечо на Джека Блэка сказал ему, что громила до сих пор стоит, склонив голову в сторону, точь-в-точь сторожевой ротвейлер, заслышавший незнакомые шаги.

Внезапно Блэк повернулся к Дэвиду.

— Они поднимаются по лестнице, — быстро произнес он. — Уходите в номер и заприте дверь.

— Нет. — Терпение Дэвида наконец иссякло. — Мы отвезем эту леди вниз к стойке портье.

— На лифте?

— Да.

Джек Блэк задумчиво потеребил нижнюю губу толстыми пальцами — большим и указательным.

— О'кей, — сказал, как отрезал. — Как только откроются двери, заходите внутрь.

Да, парень действительно наширялся, с раздражением подумал Дэвид. На чем он? Растворитель? Экстази? Нитраты? Да он сейчас просто на другой планете.

Но Блэк уже шел к нему агрессивным — будто крокодильим — шагом, и... и Дэвид не смог уловить в его лице и походке ни одного из обычных признаков наркотического опьянения. Ни пошатывания. Ни тупой ухмылки. Ни пустого выражения лица.

Двери лифта раскрылись.

В этот момент женщина обвисла, почта лишив Бернис равновесия.

— Вот черт, — потрясенно пробормотала Бернис. — Дэвид, она умерла, она умерла.

— Не волнуйся, она просто в обмороке.

Блэк продолжал то и дело оглядываться на лестничную клетку:

— Скорее. Они уже почти здесь.

— Кто уже почти здесь?

— Постой здесь еще две минуты и узнаешь.

Господи всемогущий, подумал Дэвид. Только этого мне не хватало.

— Бернис, придержи дверь лифта. Я... ох, нет, Джек, все в порядке. Я ее подержу.

Но с тем же успехом он мог бы уговаривать и крокодила. Подхватив женщину одной огромной рукой, Джек Блэк внес ее в лифт. Висела она как тряпичная кукла.

— Оставайся здесь, — сказах Блэк Бернис, которая попыталась выбраться из лифта. На лице ее явно читался страх.

— Отпусти, — испуганно произнесла она. — От...

— Стоять, — буркнул Блэк и из раскрытых дверей лифта бросил Дэвиду: — Леппингтон, внутрь.

Дэвид помедлил.

— Сейчас же заходи в лифт, — приказал Блэк.

Дэвид чувствовал, что события стремительно выходят из-под контроля. Ощущение было тошнотворным. Он привык контролировать ситуацию; Господа помилуй, его на это натаскивали. И все это превратилось в сумасшедшую, нет, просто безумную гонку вниз по вертикали с безумцем Блэком у руля.

И в это мгновение он услышал шум в конце коридора. На дальней стене лестничной клетки танцевали тени. Кто-то взбирался по лестнице на пятый этаж.

— Дэвид, войди в лифт, пожалуйста, — взмолилась из угла лифта Бернис.

— Кто-то поднимается по лестнице, — сказал он.

— Внутрь, — приказал Блэк. — Сейчас же.

— Это может быть Электра, — ответил Дэвид им обеим.

— Это не она, — почти не разжимая толстых губ, буркнул Блэк. — А теперь входи в лифт.

В какое-то мгновение Дэвид был почти готов бегом броситься в конец коридора, чтобы посмотреть, кто же там взбирается по лестнице, но в этот момент включилось какое-то остаточное шестое чувство. Все его тело покалывало: он понял, что инстинктивно пятится назад, не отрывая глаз от теней, которые отбрасывал на стену кто-то, кто с тяжелой тяжеловесной медлительностью поднимался по лестнице.

Где твой рассудок, с дрожью подумал он, почему ты боишься каких-то теней?

Он отступил к лифту, то и дело бросая взгляды через плечо. Блэк держал под мышкой так и не пришедшую в себя Фиону. Халат на ней распахнулся, обнажив ноги и лобковые волосы. Бернис была втиснута в угол за широкой спиной Блэка. Из-за массивного плеча громилы блестели ее испуганные глаза, которые умоляли Дэвида войти поскорее в лифт и не ждать больше, пока...

Тут ее лицо исчезло.

И Дэвид уставился в закрывающиеся двери лифта.

— Откройте дверь, — позвал он. — Нажмите на кнопку «остановка».

— Я нажимаю, — крикнула Бернис. — Нажимаю. Она не работает. Она...

Двери полностью закрылись. Бернис и Блэк исчезли.

Едва слышно на фоне грома зажужжал мотор лифта. На глазах у Дэвида зеленая цифра "5" сменилась на "4".

Он услышал приглушенный стук — как будто на покрытый ковром пол упал тяжелый предмет.

Шум шел с лестничной клетки.

У Дэвида Леппингтона пересохло во рту. И снова он не нашел, как объяснить захлестнувшую его волну страха. Приглушенный стук повторился.

Теперь у него не было другого выбора. Он повернулся посмотреть, что поднималось но лестнице.