Зверь лютый Книга 39 Валькирия

Fr 22

Часть 156 «Когда усталая подлодка из глубины идёт...».

Глава 804

История с Сааремой и другие здешние эпизоды - уже без меня. Влезли в лодочки, взяли вёселки… Вспомнилось мне, как вгрёбывал в Бряхимовском походе. Сели мы с Суханом на одну скамейку, чтобы весла с разных бортов, как прежде бывало. И - гребанули.

Да уж, есть ещё ягодки - в ягодицах, порох - в пороховницах, жеребцы - в табунах, а моща - в гребунах. Вторая лодочка догоняла нас только на порогах, когда приходилось вылезать на берег, разгружать и тянуть лодки верёвкой.

Мышечная радость - радовала. Остальное - огорчало.

Идти по стрежню - глупость. Там самое сильное течение, там - медленно и тяжело. Идти под берегом - риск. Из леса в любой момент может прилететь что-нибудь нехорошее: стрела или дротик. Ощущение… непрерывно под вражеском прицелом. Я подобное проходил, когда из Вержавска убегал, вляпнувшись в разборки смоленской боярской верхушки. Очень неуютное состояние.

При причаливании к берегу прежде выпускаем Курта. Пару раз он находил следы… недавно убежавших аборигенов.

Ночёвка в лесу… не самое безопасное дело в наших условиях. Но стоянку можно обустроить: накидать сухого хвороста в округе, чтобы никто неслышно не подошёл, часовых поставить. А вот посреди белого дня причалить к берегу, чтобы обойти очередную «доломитовую ступеньку в русле»… Легко нарваться. Не на бой с цель захвата добычи, а на «диверсию» - причинение ущерба. Очередной «чингачгук» подстрелил чужака - уже доволен, уже герой.

Дальше стало легче: другие приречные племена, латгалы и селы, более миролюбивы, на прохожих не бросаются.

Каждый русский городок над Двиной - остановка. Мимо пройти нельзя. Копец, Кокнес, Герцишке, Краслава…

После наших дел с ливами по реке гуляют слухи. Такие… «люто-зверские». Народ напряжён и старательно «моет шеи». Нельзя разочаровывать. Заглядываю в каждое поселение. Им это нужно, чтобы не чувствовать себя забытыми, брошенными. Никакого пренебрежения, высокомерия. Держать морду лица. Живой доброжелательный интерес. К каждому гвоздю, ямке на дороге, палке в заборе. К каждому человеку.

Иногда могу что-то посоветовать - заботы у всех градоначальников примерно одинаковы - кто-то их уже решил, кто-то нет. Тут мой добрый совет - от увиденного в соседнем городке. Метод называется: «перекрёстное опыление».

Половина проблем… нет, коллеги, вовсе не мат.тех.снаб или злые туземцы - личные конфликты в коллективах.

Тут просто:

- Молодец. Энергичен. Такому настырному - отдельное место. А иди-ка ты к Горюну в Ригу - там тебе точно дело найдётся.

Задалбывает. Раз за разом инспекция по примерно одинаковым поселениям. Необходимо. Мне.

Необходимо представлять местность, возможности. Главное: необходимо знать людей. Некоторые из нынешних тиунов и десятников станут через несколько лет полковниками и губернаторами. Кто? Кого имеет смысл продвигать? Нужно личное впечатление от человека.

Пройдёт время и буду я порхать над Русью на какой-нибудь ЭКИПе. «Мне сверху видно всё! Ты так и знай!». Классно? - Не-а. Очень многого не видно. Мест, вещей, людей. Грядущее «верхоглядство» будет, со временем, раздражать не меньше, чем нынешняя медлительность, мелочность, детальность.

«На свете счастья нет, но есть покой и воля...» - покой, кроме вечного, мне не грозит. Остаётся тренировать волю. После «пресыщения общением с пациентами» хватаешь весло как родное. И - раз, и - два… Смена деятельности. Отдых.

В Полоцке - Ольбег. Это - счастье. Просто видеть родного человека. Замученного, похудевшего, обожжённого летним солнцем… родного.

- Как дела, племяш?

- Ты ж видишь. Полгорода - сгорела. Полгорода - пустая стоит.

- Мания величия прорезалась? Пол да пол - целый город. А у тебя половина ещё осталась.

Город пустынен. Часть бояр погибла в ходе принятия мною власти, часть стали... м-м-м… релокантами. Пока суд да дело убрались, от греха подальше. В Псков, Минск, Гродно, Друцк…

Их усадьбы, частью конфискованные «за дело», частью просто опустевшие - база команды Ольбега. Там и припасы, и майно. Часть конфиската казна продаёт. Любой торговец понимает: «золотое времечко», «дешёвая распродажа». Можно купить втрое-впятеро дешевле. А потом… видывали мы разные власти. «И это пройдёт».

Поэтому Полоцкий «Великий посад» хоть и поуменьшился жителями, но вполне живенько побулькивает. А чего ж нет? Новая власть и подати отменила.

Здесь тоже часть людей «отъехала». Пока сельские работы не закончатся, часть горожан там будет - в весях и пажитях.

К посадским Ольбег резких мер не принимает: нужно корректно пройти сезон заготовок. Хлеб, скот, сено, дрова… кто-то должен всё это в город привести, а собственная сеть пока отсутствует.

Не трогает он и ремесленников. Обычно мы заваливаем рынок своими товарами. Железо, ткани, гончарные и кожаные изделия… для местных остаются только узкие «ниши». Мастера разоряются, и мы «приходим на помощь»: предлагаем переехать на новые земли. Одни соглашаются «своей волей», другие бунтуют или пытаются нищенствовать. Всем впереди маячит лесоповал где-нибудь на Керженце или дальше.

На Торговой площади торг идёт, но чуть другой, чем прежде: исчезли боярские приказчики, нищие, духовных меньше стало.

Попрошайничество в моих землях запрещено.

«Бездомного, безродного

Немало попадается

Народу на Руси,

Не жнут, не сеют - кормятся

Из той же общей житницы,

Что кормит мышку малую

И воинство несметное:

Оседлого крестьянина

Горбом ее зовут.

Пускай народу ведомо,

Что целые селения

На попрошайство осенью,

Как на доходный промысел,

Идут: в народной совести

Уставилось решение,

Что больше тут злосчастия,

Чем лжи,- им подают».

Ни «мышек», ни «воинство несметное», по мнению моему, кормить не надо. Лучше, если крестьянин «своим горбом» детей своих прокормит. А «народная совесть»… это, конечно, интересно. Но у меня «решение» другое: «ненародное» и «бессовестное».

Изъятие «христорадников» и дало вспышку беспорядков. Реально «вспышку»: два пятна пожарищ в городе и в посаде.

«Закоренелых» - в железа и на Двину.

На Руси кроме Западной Двины есть ещё и Северная. Будет вчерашний похаб полоцкий - добрым насельником где-нибудь на Вычегде. У нас там нынче погосты ставят. Или вообще не будет: дармоедов кормить не станут.

Епископ Дионисий. Напряжён и исполнителен. Сильно мы с Еленой Ростиславовной по душе его потоптались.

- А как та княгиня, с которой ты меня в св.Софии знакомил, живёт-поживает?

Врёт. Уверен, что он в курсе польских событий. Может, с запаздыванием, но не сильным.

- Та добрая женщина, которую ты во храме видел и на дела славные благословил, ныне Великая Княгиня Краковская, Государыня Польская. Твоё благословение сработало. Управляет тамошним королевством, покуда сын её, новый король Болеслав Казимирыч, со мною пребывает. Везу дитя венценосное к Государю Русскому. Дабы младенец сей восприял мудрость православия и дух Руси Святой.

Дионисий и вправду видел Елену. «Хорошо видел»: без одежды и волос. После нашего с ней бурного секса в алтаре, среди луж крови, натёкших из убитых убийц-неудачников и забитого плетью княгининской рукой родовитого боярина.

Тогда сумма ощущений - вид, звук, запах - пробили обычную скорлупу души и позволили воспринять, поверить в мой рассказ о причислении его к сомну святых, о грядущей канонизации.

Уверовав в возможность такого вознаграждения, он принялся служить мне «не за страх, а за совесть».

Ещё Дионисий вдруг ощутил свободу. То его местные боярские кланы тормозили, то опасения окриков из Киева. Теперь «своя рука - владыка». Негожих попов, хоть бы чьих, при любом боярском клане - отрешить, расстричь, в учёбу послать… по делам их. На их место - новых, частью из гожих дьяконов, частью из монахов, частью мои из Мурома приехали. Церквушки, прежде заброшенные, восстанавливаются, обнищавшие - украшаются. Множество монахов из местных монастырей отправляются на новые места.

Монастыри ставят в диких местностях как опоры государства и веры. И здесь, на западе моих земель, и на востоке.

Бурно идёт стройка. И на реке, и в городе, и вокруг.

Нашли место, где годная глина есть - будет кирпичный завод. Пока место расчищают, дрова запасают. Пройдут дожди, вода подымется, тогда сплавят сверху оборудование для кольцевых печей. Наплавная мельница уже приплыла, уже на место поставили в протоку возле того острова, где в РИ Иван Грозный полк стрелецкий спрятал.

Когда меленку запустили - вокруг три дня толпы народа стояли, ждали когда ж машина бесовская сломается.

Они все, от меньших до вятших, во всяком дому муку пестами да ступами да ручной меленкой добывают. С дедов-прадедов! Испокон веку! По горсточке! Как мудрецами древними заповедано, старцами святыми указано, князьями светлыми повелено.

А тута… туда зерно сыпешь - с отсюдова мучица текёт. Сама собою.

Как же так? Предки наши, выходит, дурнями были?

А мы, за ними вслед, кто?

***

«Когда усталая подлодка

Из глубины идёт домой».

Я, конечно, совсем не субмарина. Хотя… каждый человек заперт в себе. В своём теле, в своей душе. Как в подлодке. «Куда ты с неё денешься?».

Из глубин средневековья, шляхетско-феодального или разно-племенного, я всплываю. К свету цивилизации, к прогрессу. К себе.

Хорошо, знаете ли, жить в эпоху перемен. Твоих перемен, тобой задуманных, организуемых.

Хорошо. Но грязно и опасно.

***

В Полоцке меня пытались убить. Успешно. Почти.

В который уж раз: не считайте аборигенов тупицами. Среди них встречаются умные внимательные люди. Которые могут наблюдать и делать выводы. Заметить, например, особенности моих эстетических предпочтений и использовать их к своей пользе.

«Переход количества в качество»: Полоцк - первый город такого размера, который попал под мою власть. Все остальные поселения были на порядки меньше.

«Размер имеет значение»: в большом городе могут существовать люди с редкими свойствами. Пример: Евфросиния Полоцкая. Они находят себе подобных или дополняющих их таланты. Результат: хорошо подготовленный, разветвлённый, структурированый заговор.

Не внезапная вспышка как в Мологе:

- Выпили-закусили? Теперь пойдём Ваньку-лысого убивать.

Здесь план был продуман, подобраны исполнители.

Ещё: эффект «новых территорий».

В таких местах нет устоявшейся структуры власти. Это означает «дырки» в безопасности, недостаточное количество и качество госслужащих. Прорывается «гнильца». Политические преступники (заговорщики) естественным образом «сращиваются» с преступниками экономическими (мародёрами, взяточниками). На фоне многочисленного враждебного населения это даёт опасную смесь.

Разгром заговора в Полоцке позволил не только выявить преступную группу в моей администрации во Всеволжске, но и дал опыт действий в подобных ситуациях в больших городах. Меньше, чем через год подобные приёмы пришлось применить в самом большом городе «Святой Руси».

Об этом - позже.

***

- А это что за лоханка у пристани появилась?

- «Иволга Чёрная». С Верху прибежала. Вона капитан ихний сидит.

Не заметить кораблик невозможно. Плоскодонка типа учан. Мачта метров восемь. За ней, ближе к корме, труба. Кирпичная. В ту же высоту.

У меня на плоскодонки вроде расшив, печки ставят - кашу варить, когда людей везут. Но не такие высокие. Труба торчит из невысокого сарайчика. И два таких же по бокам.

«Самец». И по трубе, и по окрасу: оперение самца иволги золотисто-жёлтое с чёрными крыльями и чёрным хвостом. Чёрное - вижу. Куда сажа из трубы легла. А вот где у этой «иволги» жёлтое…?

Факеншит! Так это ж пароход! «Елизавета», итить ей высоким давлением!

Эт мы круто уелбантурили. Шесть веков с половиной опережения.

***

Первый пароход русской постройки, 1815 г.

«Первый практически использовавшийся пароход создал Роберт Фултон в 1807 г. Пароход «Клермонт» с гребным колесом, совершал рейсы по реке Гудзон от Нью-Йорка до Олбани со скоростью 5 узлов (9 км/ч)».

Отставание у нас всего 8 лет. И сразу морской пароход, не речной.

«Елизавета»: деревянный корпус, переделан из тихвинской барки, длина 18,3 м., ширина 4,57 м., осадка 0,61 м. То-то в первом же рейсе у пассажиров морская болезнь разыгралась. Паровая машина 4 л.с., скорость до 5,8 узлов. Движители - 2 бортовых гребных колеса диаметром 2,4 м, по 6 лопастей каждое. Железная труба высотой 7,62 м, диаметром 0,305 м, могла служить мачтой для постановки паруса. Нижняя часть трубы сложена из кирпича.

3 ноября 1815 г. первый рейс: Санкт-Петербург-Кронштадт, переход - 3 ч. 15 мин.

***

«Иволга» похожа. Правда, мачта и труба чётко разделены. Труба сплошь кирпичная: приноровились на расшивах да белянах печки городить. Да и по смыслу: речная посудинка. Или не качает, или становись к берегу и жди погоды.

Чего нет - движителя. Никаких колёс не видать.

На «Елизавете» и на «Клермонте» - колёса. Колёсными будут первые пароходофрегаты. Их слабость по сравнению с винтовыми станет очевидной. Но в России и для России будут продолжать строить колёсные из-за Николая I:

« -… я против гребных винтов. Какие-то маленькие, юркие, скрытные, не видно, как и работают. Что бы там не говорили, не верю я в них… (Николай I - первому командиру пароходофрегата «Владимир» капитан-лейтенанту Н.А.Аркасу)».

Император. Имеет право не верить.

Наполеон, к примеру, тоже Фултону не поверил:

« - Откуда в сигарном дыму может взяться сила, способная двигать корабль? Это же смешно!».

Досмеиваться пришлось на св.Елене.

Интересно мне: а как же оно плавает? В смысле: ходит.

- Капитан «Иволги»? Покажи-ка мне свой корабль. Кстати, а что у вас за движитель?

У парня - полное изумление.

- Перышко. Ты ж сам велел!

***

В 1842 г., чтобы решить, какой - колёсный или винтовой - корабельный движитель лучше, британцы построили два одинаковых фрегата с одинаковыми машинами (по 200 л. с.), один колёсный, другой - винтовой. Развернули кормой друг к другу, связали тросами и дали машинам «полный вперёд». Винтовой поволок за собой своего колёсного соперника со скоростью 2,5 узла.

«Цена» «правильного» движителя. Думаю, что движитель Удугина, который я называю «пёрышко», не понравился бы Николаю I ещё больше: куда меньше шумит и баламутит воду. Отчего больше энергии идёт в движение, а не «в свисток».

***

Полазил по кораблику, повосхищался. Парнишка-капитан аж красный от гордости. Есть за что.

- А как же вы пороги проходили?

- Эта… осторожно. А чтобы пёрышко не отломалось - у нас в днище выдолбина. Мы пёрышко поднимаем, а на днище лист железный на направляющих. Его сдвигаем и выдолбину закрываем. Заподлицо. Даже и попадём на камень - пёрышку ничего.

Грязно. Всё закопчено. Надо на трубу ставить уловитель и с топливом…

- А топите чем?

- Эта… дровами. Последний нормальный дровяной склад возле Охвата был. После местные власти давали что не жалко.

- И как?

- Везде разное. Где сухое, годами вылежанное, где сырое, а где и просто труха. Топку каждый раз перенастраивать. Да и забивается быстро.

Тема обсуждалась, но до конца не доведена. Хорошо бы поставить угольные станции. Но каменного угля у меня нет, а древесный прежде всего идёт в металлургию. Для речного пароходика сгодятся и дрова. У нас тут не «гонки по Миссисипи», где копчёной колбасой топят, пока котёл не взорвётся. Но дрова должны быть сухие.

***

«Эпоха Великих Географических открытий возможна только с парусными судами».

Все остальные корабли двигаются «от заправки до заправки». Плыть в неизвестность - только под парусом.

***

- А мачта тебе зачем? Парус поднимали?

- Было дело. Пробовали. Не, не сильно нужно. Мы ж вниз по реке шли. Есть ветер, нет его - вода несёт. Даже когда машина остановлена. Вот когда назад пойдём… Но, думаю, не. Возни много, а толку мало.

Дальше мы влезли в тот балаганчик, в котором двигательная установка стоит и прошлись по элементам.

- Я смотрю, у тебя электрической части нет.

- Ага. Тама у электриков затык. Чёт они с изоляцией намудрили. Воду не держит, током бьёт. А нам-то тут на реке… не. Вона, поставили коробку передач.

- И как?

- А ручками. Скорости переключать: два рычага, пёрышко поднять - ещё. Поворачивать не получается, кормилом правим.

- Шестерёнки рашпилем стачивали?

- А… ну… вот оно и гремит.

Факеншит! Микрометры - есть. Отклонение поймать - без проблем. А вот устранить… Надо доводить до ума зубонарезный станок.

Нет, коллеги, это не губозакаточная машина.

- А кочегаришь как? Поленья в щепу крошишь?

- Не. Что успеваем - колем. Остальное так валим.

Про топки, про оптимум размера древесной щепы для них, я - уже...

Оба сарайчика вдоль бортов - дровяной склад. Почти пустой - в Полоцке дров досыпят да покрошат. Тачку щепу таскать я вижу.

- А чего у тебя дверка в топку не закрыта?

- Дык… эта вот… сломалась.

***

«Неуловимых мстителей» помните? «Неуловимые» удирают на паровозе, Ксанка машет дверкой топки, то открывая её перед очередным поленом, то закрывая, чтобы тепло не выходило.

Устаревшая модель. Дверка должна быть из двух половинок, раздвижная. Раздвигается при нажатии на рычаг ногой кочегара на полу.

Мои так и сделали. Но рычаг сломался, теперь второму работнику приходится, как той Ксанке, ручками дёргать.

***

Новый слух пойдёт. Про нечеловеческую прозорливость «Зверя Лютого».

Типа:

- А он глянул эдак издаля и спрашивает: эт почему дверка в печке не заперта? Тебе леса русского не жаль?! Энтропию приумножаешь?! - У капитана, слышь-ка, и коленки задрожали. Однако же собрался он с духом и ответствует: в упущениях, коли виновен, казни. А с энтропиями не вожусь и никак им не потворствую.

- А Зверь?

- А Зверь, слышь-ка, глянул так сурово, да говорит: найди, де, в городе кузнеца да укажи ему чего исправить. Во-от. Голов не рубил, на кол не сажал, молоньями своими не поджаривал. Милостив был.

Шутки-шутками, но на «Иволге» стоит такая же «коловоротная машина», что была на аэросанях «Циклоп». Исполнение аккуратнее, сама чуть меньше и легче, но те же 4 л.с. как было (в РИ) на «Елизавете».

Замени колёса на винт - эквивалент повышения мощности машины в полтора раза. Замени винт на пёрышко - ещё раз в 250.

Т.е. на «Иволге» пёрышко - эквивалент 1500 л.с. на «Елизавете» с колёсами.

Офигеть!

Спокойно, Ваня! Ты всё это прежде знал, не единожды сам себе говорил. Ну, вот, исполнилась мечта идиота. Действующий образец. Прото-прото-тип. До серийной установки… ещё ломать и делать.

Часть мощности съедает трансмиссия - ну не должны шестерни так греметь! Сам «хлопок» «пёрышка» сделан механикой - явные потери. На таком топливе давление пара удержать… так что там не 4 л.с., а… пусть две.

Фигня. Все нынешние оценки даже не расчётные, а так - среднепотолочные. Надо делать и проверять.

В 21 в. 700 речных буксиров «РТ» бегают по рекам России при мощности 300 л.с. На винте - не на пёрышке.

- Вот что, капитан, иди к наместнику. Скажешь: князь Иван велел дать дров. Объяснишь сколько и каких. И не забудь сказать, чтобы покрошили в размер. Город большой, бездельников много, повинность исполнять - есть кому. И прикажи отмыть лайбу. А то она у тебя… закопчённая. Два дня на сборы и ремонты. Потом пойдём вверх, покажешь своё мастерство.

Наконец, обнялись с Ольбегом, погрузились, пошли вверх.

А хорошо, знаете ли коллеги, когда тебя машина везёт. После недели на вёслах - особенно сильно ощущаешь.

Речка эта, берега-перелески. Какие-то они… красивые. Родные, мирные, приятные… мои. Постоянным фоном - чувство «всплытия». Из темноты и опасностей к свету и миру.

Я уже рассказывал о восторге человека, который после длительного пребывания в местностях пустынных возвращается в места обжитые. К людям. Когда простейшие, не замечаемые обычно вещи, останавливают глаз. Радуют своей обычностью. Колодезный журавль, плетень у дороги, копны на лугу… В дикой природе ничего этого не растёт.

Признаки моего присутствия в этих землях. Вон вышка сигнальная на берегу поставлена, вон брёвна просмоленные под буны лежат, вон на церковке шатёр обновили.

Никон в 17 в. в РИ запретит шатровые церкви. Нам подобное пока не грозит, а мне нравится: и по материалу удобно, и вообще - «русская готика».

«Жить - хорошо! А хорошо жить ещё лучше!».

Я - прогрессерю, и множество людей живёт лучше. И это - хорошо.

Размеренно пыхтит паровичок. И вовсе он не грязный! Просто дрова должны быть сухие.

Скоро пойдут дожди, станет мокро и холодно. А пока можно заровнять загаром остатки «остаточной металлизации» на коже от «вляпа».

«Серебряная шкурка». Х-ха… сколько лет прошло… сколько воды утекло… сколько кожи слезло… сколько голов слетело… «Искорок» стало совсем мало, но за зиму кожа белеет, обновляется. Вот они и проглядывают.

«Прогресс: удаление от смертельных опасностей».

Возвращаюсь в прогресс. Можно спокойно лечь, позагорать, подумать. И никто тебя не съест или, там, зарежет. Мухи, правда, и на середину реки залетают. А что, кто-то обещал комфорт? Только удаление от смертельных опасностей.

***

«Когда кончаются комфорт и удобство - начинается жизнь».

***

Кстати, а почему ни спасательных кругов, ни спас.жилетов не вижу? Понятно, что пробковое дерево у нас не растёт. Ну так придумать чего-то… Лень… тепло… последнее солнышко… «путь домой».

Понятно, что мой начальственный взгляд находил множество огрехов и негораздов. Понятно, что среди сотни «начальных людей» на моём пути были и бестолковые. Кому-то подсказывал, кого-то наказывал. Нормальная работа администратора. То, что в админах попандопуло… здешним пофиг.

Главное: их ощущение общего целенаправленного движения к лучшему будущему. Живенько. Сопричастность добру и успеху.

Мхом не зарастаем. Нас знают, о нас помнят, от нас ждут. Нас подгоняют, нам помогают.

Я уже вспоминал про одинокого муравья в банке, который никогда не начинает строить муравейник. Здесь таких нет.

- Ты чего? Не успел? Давай-давай! Почему пристань не сделана? Какой такой песочек-бережочек?! Почему скотные дворы не отнесены за двести аршин от уреза воды? От уреза в половодье. Я же вижу уровень! Кто позволил рубить лес и пасти скот в приречной природоохранной зоне? Да ты что?! Тогда собирайся. Лычку долой и в Ригу. Там таким умникам место. Там лес валять… аж до сблёву.

Воспроизвожу природоохранные законы Петровских времён.

Прямо сказать, большинство приречных поселений построены… неудачно. Стоит добавить критерии санитарии, пож.без. и непотопляемости, как становится понятно: уничтожить. А людей переселять в более приличные места. Воспроизвести города Черты, которые в 16-17 в. ставил Разрядный приказ, по 1000 семейств…? - Не, многовато будет. А вот типовой русский городок 12 в. на 150 семейств - в самый раз.

Мда… будни провинциального прогрессора.

Не буду подробно рассказывать о своём «всплытии». Главное: пришли во Всеволжск.

И началось!

В смысле: продолжилось.

В смысле: начатое - продолжилось, не начатое - началось.

«Иволга» в серию не пошла. Но опыт речного «пароходофрегата» (пару раз и под парусом ходили) оказался бесценен. И в двигателестроении, и вокруг. Корпуса, особенности навигации, организация береговых служб, средства связи…

Факеншит! Пароход гудеть может! «Пятитонные» паровозные гудки слышали? «Тонные» не от веса, а от пяти тонов.

Отпали, пока, самоходные баржи, основой стали буксиры.

С буксирами получилось смешно. Первый был нормальным тягуном. Все ходили и радовались. И тут я уелбантурил: а давайте сделаем толкач. Катамараном.

Мда… Корабелы мои долго вздрагивали: нет таких корабликов на Святой Руси! Да и в окрестностях не наблюдается.

Господский бред и безумие.

Как с расположением двигателя на автомашине. Лошадь же спереди запрягают? - Ну и двигатель должен быть спереди.

Неприятие было полное, но саботажа не случилось. Отчасти - из-за страха репрессий, но более - из любопытства.

- А ну как лысый-то чёт разумное сказал?

- Да лажа это всё!

- Не скажи. Водомерки катамаранами у нас бегают. Толкач? Может и тута… гдесь-то… сермяжная правда… или ещё какая...

Буксирное судно становится позади жестко скрепленного состава и толкает его перед собой. Такое соединение уменьшает сопротивление движению: из-за расположения буксира сзади баржи не испытывают дополнительного сопротивления от кильватерной струи движителя буксира.

Сам буксир расположен в попутном потоке, что снижает сопротивление движению буксира и повышает эффективность работы движителя.

Толкание, по сравнению с буксировкой судов на тросе, дает увеличение скорости буксировки на 8-15%, увеличивает упорную силу толкача по сравнению с силой тяги на гаке на 12-29%, буксировочный к.п.д. возрастает на 20-51%, себестоимость перевозки снижается на 10-34%, улучшаются надежность управления и маневровые качества караванов.

Тут я снова впадаю в недоумение. Сделать катамаран и поставить его в зад каравану - особого ума не надо. Просто, по щелчку, поднять на четверть речные перевозки в стране, где почти весь трафик держится на реках, Где бурлак не просто тягло двуногое, а песни, стихи, образ фолька… Ладно аборигены, но ведь и коллеги… Даже пост-знание не помогает. «Лошадь же спереди?».

Счалка. Бывает жёсткая или мягкая.

Жесткая - все суда каравана счалены друг с другом неподвижно. Буксир-толкач расположен в диаметральной плоскости каравана сзади и не имеет возможности разворачиваться относительно состава. Повороты осуществляются перекладкой рулей барж или толкача.

Мягкая - состав счален монолитно, толкач может поворачиваться на 20-50° от диаметрали каравана. Поворот каравана осуществляется рулями и отклонением толкача относительно диаметрали каравана.

Так и не удалось мне построить «завозню», какие были в РИ в 1830-х на Волге. Не по неспособности, а «не надо стало».