В шкуре главного злодея

Глава 8

Не можешь избежать пьянки – возглавь её. Так я для себя решил, когда мы вышли в город и забрели в квартал Лихих огней, наверно, самое крупное скопление кабаков, таверн и прочих мест увеселительного характера. Ночь опустилась на город, когда мы, наконец, определились с местом. Таверна «Призрак Мейвэна» была магическим заведением, во всяком случае, именно там по слухам собиралось больше всего магов.

– На меня летит игриво, – напевал эльф, уже заняв нам столик.

Было нас четверо, Вивьен побоялась соваться в город.

– О, а там случаем не охотники сидят? – пристально смотря в другой конец зала, произнёс Ричард.

– Они самые, – вздохнула Моника, упав на стул.

– Не ладите? – осматривая проспиртованную внутрянку таверны, поинтересовался я.

– Вот можешь не верить, но мы убили больше чудовищ, чем эти «эксперты», – не сводя глаз, ответил Ричард.

– Эльфорез, к примеру, ты вот в одиночку прирезал пещерную мышь, которую эти горе-охотники ковыряли бы целой бригадой.

Понятно. Дело плохо, если охотники на чудовищ действительно так малоэффективны…

– Были б только эльфы, – массируя глаз, прошептал я.

Но, к сожалению, те орды, что вторгнуться совсем скоро в Ардохелл, будут включать в себя тварей похуже пещерных мышей… нежить, сколько не руби, а упокоить можно лишь предав тела священному пламени. Что до вампиров…

– Интересно, а вампиры тоже пьянеют? – вдруг задался этим вопросом Ричард.

– Ты чего это? – пригубив кружку местного пенного, произнёс я. – Кислое…

– Магия усиления в чём-то схожа с их способностями, – пояснила Моника. – К тому же сам видишь, Ричард у нас как хомяк, мрёт от чего угодно.

– Потому я всегда под действием усиления, – с некоторой толикой вины, почесал шею мужчина. – Так и стал экспертом в этой области… одно печалит, опьянеть или наесться не могу, как и выспаться по-человечески.

– Не думал нежитью стать? – хм, а мне нравится это пиво, очень необычное.

Мужчина выпучил глаза:

– Да меня ж сразу кремируют! Однако, так, может, перестал бы настолько часто умирать…

– И остался бы я без работы, – Феназепам осушил уже третью кружку.

Лицо его покраснело, неестественно чёрные волосы, ниспадающие по самый пояс, спутались. Эльф хотел было их заплести, да покрытые грубыми рубцами пальцы не слушались его, отчего наш обрезанный товарищ деморализовано опустил руки на стол.

– Не перепей только, – обворожительно улыбалась Моника, потягивая долгожданный мёд.

Эльф что-то промычал, уже заваливая голову набок.

– Реван, у тебя ведь очень низкий запас маны, – начал Ричард, – как ты тогда умудряешься побеждать в дуэлях? Не думаю, что на одной регенерации можно...

– Тренировки. Погляди вокруг, так ли много ты видишь людей, имеющих развитую мускулатуру? Для её развития надо тренироваться, очень много тренироваться, а так же правильно питаться, что могут себе позволить разве что дворяне да зажиточные горожане. Магия усиления ведь не даёт тебе силы, а лишь доводит уже имеющиеся до предела, от чего на сердце, мозг и прочие органы, находящиеся под действием усиления, оказывается просто титаническое воздействие. Потому-то лучше и не злоупотреблять ей.

– Верно-верно, – задумчиво протянул Ричард, опустошив кружку. – Но даже это не сравнится с целительством…

– М? – оживился Феназепам. – Вы чего так смотрите…

Да, слова, пожалуй, тут излишни. Целитель способен излечить своей магией любой недуг, вот только взамен он лично испытает всю боль, пережитую пациентом. Не все готовы к такому, лишь те, кто привык жить с болью…

– Феранаил, – уже подвыпившая Моника подалась к нам, – а где твои ушки?..

– Это долгая история, – захихикал эльф, машинально поглаживая обрубки.

– А мы и не торопимся, – мне теперь самому интересно узнать.

А то эльф, да с обрезанными ушами…

– Знаете, – неуверенно начал Феназепам, но тут же оказался прерван внезапным появлением трёх мужчин в кожаных куртках.

– Посмотрите-ка кто тут у нас, – присвистнув, начал один из них, – неужели это та самая поджигательница?

Мужчина на вид лет сорока с уже седыми волосами и змеиными глазами, а позади него эльф со шрамом на половину лица и кошкопарень. На чёрных кожанках блестели медальоны гильдии наёмников, а из-за спин выглядывали рукояти серебряных клинков.

– Матиас? – комично прищурившись, произнесла Моника. – Опять поседел?

– А ты всё язвишь, – цыкнул этот седой, оглядывая нас. – А с тобой полутруп, королевский обрезок и… Алый принц…

– Слушай, – всматриваясь в эти грубые черты лица, поднялся я, – а не ты ли вчера со своими малышами мышь уносил?

Мужчина криво усмехнулся, нервно дёрнув бровью:

– Надо же, его высочество запомнил такого простолюдина, как я.

– Столь никчёмное тело трудно забыть, – ухмыльнулся я, оглядывая его форму. – Золотой ранг?

– Ага, имперец, – этот Матиас смотрел так, будто готовясь врезать мне.

– Эй, вы драться собрались? – удивлённо возникла Моника.

– Хах, всегда мечтал скрестить клинки с Алым принцем, кровавым пламенем, некогда проносившемся по улицам Ардохелла.

– Милости прошу на улицу, – указывая на дверь, предложил я.

Не сказать, что я хотел драки, однако наёмник золотого ранга… кажется, я всё больше и больше завожусь от одной только мысли о битве с сильным противником. Этот адреналин, жар под кожей, замирание сердца при каждом вдохе – никогда бы не подумал, что мне это понравится.

Мы вышли на улицу, остановившись на заднем дворе таверны. Честно, не похоже это на пьяное столкновение. Вот, например, кошкопарень дал мне свой меч, а эльф с порезанным лицом придерживает нашего пьянчужку, что-то нашёптывая на эльфийском. Ричард держит в руках две бутылки с выпивкой – награда победителю. Моника же с любопытством поглядывает то на меня, то на этого Матиаса.

– Как думаешь, – начал мой противник, обнажив клинок, – за что я получил золотой ранг?

– Ну, удиви, – ухмыльнулся я, покручивая полуторник кошкопарня.

Серебрянный клинок с идеальным балансом. Да, это не моя рельса, слишком лёгкий, слишком удобный, однако длина, как и односторонняя заточка, оставляет желать лучшего – непривычное оружие. С таким мечом отлично подошёл бы быстрый стиль, совмещённый с мощными колющими и режущими атаками. Что ж, сейчас опробуем…

– Я в одиночку упокоил высшего вампира! – гордо заявил охотник, приняв простую атакующую стойку, занеся меч над головой и готовясь в любой момент атаковать.

– Надо же, – наигранно зевнул я, после чего принял контратакующую позицию, выведя клинок перед собой.

Обычно в таких схватках всё решается одним ударом.

– Согласен всё закончить за один удар? – предложил я.

– Думаешь, выносливости не хватит?

– Знаю, – оскалился я.

– Ну как пожелаешь, – рванул Матиас.

Мы моментально сблизились. Матиас нанёс удар сверху вниз, от которого я успешно увернулся, однако он тут же взмахнул мечом, надеясь рассечь меня, вот только…

– Я быстрее, – рубанув по груди, произнёс я.

Слишком лёгкий, слишком удобный, слишком острый – вовремя увернувшись и находясь в движении, было очевидно, что я выйду победителем. Кожа на куртке оказалась тонкой, потому я без проблем пробил эту никудышную защиту, вонзившись острым лезвием в грудь противника, перерезав мышцы и, судя по хрусту, сломав ключицы.

– Гадство, – сплюнул охотник, опёршись о моё плечо.

– Ну что, Матиас, доволен? – язвительно начала Моника.

– Ещё бы, – прежде чем потерять сознание, выдохнул охотник и обмяк.

– Феназепам? – я глянул на пьянющую физиономию эльфа.

– Господин, не стоит, мы отнесём его в гильдию, – кошкопарень закинул старшего товарища на плечо.

– Как знаете, – пожал я плечами, вернув меч.

На этом и разошлись: охотники потащились в гильдию, а мы в ближайший парк, где остановившись у мостика, дружно закурили. Ну как дружно, только мы с Ричардом, Моника же придерживала эльфа, который с сильной дрожью в руках держался за перила, рискуя шлёпнуться в протекающую ниже речку.

– Матиаса считают одним из лучших, – ухмылялся Ричард, распустив длинные каштановые волосы, тут же ставшие развеваться на прохладном ночном ветерке.

– Всё-таки золотой ранг, – согласился я.

– Можно было бы и проигнорировать, – вздыхала Моника. – Ну, Фер, дыши, спокойнее… спокойнее… зачем же ты целую бутылку-то…

– Мне показалось, ты сама этого хотела, – бросил я, глядя на то, как луны отражаются в тёмной реке. – Кстати, вы же знакомы? И что ещё за поджигательница?

Моника улыбнулась, после чего треснула Феназепама по голове:

– Тише-тише, – приведя обрезка в чувство, прошептала она. – Мы выросли в одном приюте. Тогда я ещё не знала о своих способностях… однажды мы повздорили с Матиасом, не помню уже из-за чего, но именно тогда мои силы и вырвались наружу…

– Приют она подожгла, – объяснил Ричард и закатал рукав. – Я, кстати, с ними рос, поэтому и меня её колдунства затронули, – он указал на большой такой шрам от ожога.

– Хах, а потом нас троих взяли в академию, – засмеялась Моника.

– Ага, вот только на первом же курсе отчислили и отправили на войну.

Ричард и Моника смеялись. Казалось, предавшись воспоминаниям прошлого, они и вовсе позабыли о реальности, в которой наш короткоухий эльф захотел пить:

– Воды, – захрипел он, чуть не шлёпнувшись с моста. Благо Моника и Ричард вовремя схватили его за подол мантии.

– Ну, всё, перепил, – вздохнула Моника, усадив бедового на тротуар.

– Кхм, а вы чего так смотрите? – произнёс я, когда эти двое, не считая эльфа в отключке, посмотрели на меня.

– Господин Эсэлаер, – вежливо и со всем уважением начал Ричард, – не окажете ли нам честь, проводив нашего дорого коллегу до здания учительского общежития?

– Это вы так решили избавиться от меня? – чеша репу, произнёс я.

– С меня любая услуга, – шепнул на ухо Ричард.

– Ловлю на слове, – тут же согласился я, уже закидывая Феназепама на плечи. – Ого, лёгкий какой…

Что ж, мешать одинокой парочке за тридцать я и не собирался. Усталость, как и вечерняя выпивка, уже дали о себе знать, возбуждая во мне лишь одно – желание сладко поспать в мягкой постели. Однако после целого дня, состоящего из дуэлей, я осознал, что так просто дойти до общаги, ещё и с эльфом на плечах, я не смогу, а потмоу принял волевое решение посидеть на скамейке.

– Реван, – протирал глаза эльф, сидя в каком-то парке. – Я вырубился?

– Мягко сказано, – раскуривая папиросу, ответил я.

Мимо нас то и дело проходили загулявшие компании – что поделать, суббота, выходной. Вот смотрю на них и не могу избавиться от мысли, что всё как в том мире. Вроде мир фэнтези, эльфы тут всякие, драконы, магия – средневековый должен же быть сеттинг. А тут вот тебе привычная инфраструктура: куча лавочек и магазинчиков, красивые улицы и дома, даже подобие общественного транспорта имеется – вот, неподалёку «припаркованная» многоместная карета стоит. В общем, в Ардохелле есть все блага цивилизации, достигнутые лишь за счёт внедрения магии во все сферы жизнедеятельность. Чёрт, да даже зажигалка, которой я прикуриваю папиросу, и та сделана с использованием зачарованных манакамней.

– Эльфы, дварфы, люди, – говорил я, выдыхая горький дым, – кого только не встретишь…

– О, кошкодевочки из квартала красных фонарей, – указал рукой Феназепам на парочку в алых юкатах.

– Так вот какие у тебя вкусы? – ухмыльнулся я.

– А? – эльф скривил брови. – Эльфорез, я вообще-то с детьми не могу…

– Так им лет-то тридцать на вид.

– Всё равно дети, – вздохнул Феназепам. – А мне вот скоро вторая сотня пойдёт…

– По тебе не скажешь.

Эльф серьёзно посмотрел на меня:

– Реван, тебе было интересно, что стало с моими ушами, так я расскажу. У всех живых существ есть точки концентрации маны – это те места, в которых скапливается магическая энергия, не имеющая возможность высвободиться наружу. Так вот у нас, эльфов, эти скопления маны находятся в ушах. Я ведь родом из Лариндола, Реван, королевства, оказавшимся первым на пути Владыки Тьмы. Будучи серьёзно раненным во время обороны замка и истратившим последние запасы маны, я рисковал умереть. Чтобы выжить, мне пришлось съесть собственные кончики ушей, дабы хоть как-то восполнить запасы маны. Среди нас, эльфов, подобное порицается, но другого способа выжить у меня попросту не было…

– Я понимаю, – ответил я, – а цвет волос?

– Таково проклятие, – улыбнулся Феназепам. – Стоит эльфу нарушить табу, как его белоснежные волосы становятся темнее ночи. Они – символ моей порочности.

– А остальные шрамы?

– Эксперименты. Я ведь хотел стать сильнее, выносливее… вот, знаешь, какой на вкус гнилогриб, что растёт возле шампиньонов? А такой же, только ядовитый. Зато, вкусив его яда, я смог найти новый реагент для обезболивающего зелья.

– Чудной ты…

– Хах, проживи с моё – таким же станешь! – засмеялся эльф.

– Видимо уже становлюсь, – вздохнул, снова закурив.

– Тебя что-то беспокоит, Эльфорез?

– Провалы в памяти, необъяснимая тяга к сражениям и…

Нет, пожалуй, не стоит говорить.

– Всё думаешь о той истории с госпожой Найтмар?

– Ага, – потирая глаз, произнёс я.

– Она сильно изменилась, – с улыбкой, говорил эльф, – я и сам поначалу её не узнал. Аура… вроде она, да. Аура её изменилась. Как и твоя, кстати!

– Моя аура?

– Ты стал более спокойным, не чувствую больше той животной жажды крови. Возможно, Алый принц, ваш внутренний зверь в спячке.

– Что ж, надеюсь, в ней он и останется… Фер, если я скажу, что скоро произойдут ужасные события, ты мне поверишь?

Феназепам странно посмотрел на меня, слегка дёргая обрубками ушей. Однако вскоре он улыбнулся, поправив непослушную прядь:

– Вижу, ты и, правда, что-то знаешь.

– Я хочу защитить Ардохелл любой ценой.

– А принцесса?

– Я ничего не чувствую к ней.

– Значит, Вивьен?

– Я… не знаю.

Эльф забавно задумался, закинув ногу на ногу:

– Думаю, тебе нужно побыть наедине с собой. Что бы ни случилось, а Ардохелл выстоит, но вот выстоишь ли ты, Эльфорез? Думаю, не само королевство ты хочешь защитить, а нечто иное, что-то, что сокрыто в глубине твоего сердца.

– Хах, читал я как-то книгу, – снова эта горечь во рту, – там автор стал главным злодеем собственной истории… он не хотел этого, однако…

– Все мы являемся героями чьей-либо истории, – премудро начал эльф, взяв у меня папиросу. – Мы порой так зациклены на историях других, что забываем, кем являемся в своей истории. Говоришь, главный злодей? У главного злодея должна быть мотивация, цель, противоречащая цели главного героя, злодей должен сеять хаос в привычном укладе вещей главного героя… Реван, если же ты тоже считаешь себя главным злодеем, то вероятно хочешь что-то изменить.

– Да.

– И что же?

– Себя…

***

– Ваше высочество? – Эрик Ленлосс был удивлён, встретив на арене Розу, усердно отрабатывающую все шесть стилей фехтования.

– А, Эрик, – тяжело дыша и опираясь на ставший таким неподъемным двуручник, произнесла принцесса. – Будешь моим спарринг-партнёром?

– Но…

– Мне не нужен отдых, – ухмыльнулась девушка. – Бейся во всю силу!

Вот она, главная звезда академии, купающаяся в лучах двух бледных лун. Принцесса, о разговоре с которой многие и мечтать не могли, просит его – сироту-простолюдина, встать с ней в спарринг. Она – мечтающая о признании, и он – даже не представляющий все последствия этой случайной встречи ночью на пустой арене.