В поисках Велиаса

Глава 4. Охота на орден

есколько дней Иван провел в обществе Амальтииртарэ на стрельбище. Все попытки эльфийки научить юного новобранца мастерству владения кинжалами закончились полным провалом. В конце концов, тренировки привели лишь к тому, что Иван резанул сам себя по руке.

Хотя назвать обучение совсем уж безнадежными было бы несправедливо. С арбалетом ему все же удалось добиться небольших успехов. Но этого, все же, для гордой девушки оказалось недостаточно, и было крайне сомнительным достижением, чтобы хоть какие-то надежды на успех появились. Поэтому, меньше чем за неделю, мальчика отправили обратно к Ферналу.

Долго и упорно издеваясь над неудачами Ивана под крылом у Амальтииртарэ, Фернал все же согласился попробовать самостоятельно натренировать его. Четыре недели он провел с ним, тоскливо наблюдая, как его соратники ходят на задания и гордо хвастаются друг другу своими достижениями, едва возвращаясь в цитадель.

Все эти четыре недели Фернал самоотверженно старался подобрать подходящее оружие для Ивана. Топоры, секиры, алебарды, луки, арбалеты — какое бы оружие не оказывалось в руках у новобранца, оно тут же начинало чуть ли не кричать о том, что мальчик бесполезен. Все чаще посещала мысль о безнадежности мальчишки. И лишь волей случая, выбирая очередное оружие для своего ученика, Фернал заметил на полке свои старые клинки, завернутые в ткань.

Успех превзошел все самые смелые ожидания Фернал. Буквально за пару часов, Иван освоился с новым оружием, а ближе к вечеру — уже сражался со своим наставником практически на равных. Наконец, подошло время возвращаться обратно в бараки. Впервые за четыре недели Фернал выглядел счастливым. Довольно потирая руки, он тут же пошел хвастаться своей эльфийской подруге об успехе, которого ему удалось достичь. Оружие, наконец, было найдено. Дело оставалось только за нарядом.

Закончив обучение у Фернала, Иван получил свой собственный черный плащ. Четыре года он провел в ордене. Изо дня в день он ходил на задания вместе с другими бойцами, развивал собственное мастерство, учился у старших. Все эти четыре года он провел в кровопролитных сражениях с оборотнями, вампирами и прочей нечистью, о появлении которых в Гарэнхале рассказывать ему особо никто не торопился. Но это не сильно волновало его. Стоя плечом к плечу с бойцами ордена, он вступал в новые, все более трудные бои. Жизнь в ордене сильно закалила его, как морально, так и физически. Изредка заезжающий Икамузу тоже радостно наблюдал, как вырос мальчик и не упускал возможности напомнить о его магических успехах. Но, уже на первый год добрый старец признал, что среди всего ордена вскоре Ивану не будет равного в умении обращаться с клинком.

Как оказалось, на службе у Дариона было далеко не так много бойцов, как думал молодой Мальфор изначально. В цитадели люди часто менялись, но более-менее постоянных обитателей было около сорока человек. Сам же глава ордена редко покидал свою цитадель. За все четыре года, Иван участвовал от силы в трех операциях, где Дарион руководил лично. Но даже подобное отношение к своему важному делу не вызывало ни у кого и тени сомнений, что именно Дарион должен управлять орденом. Возможно, он занимался чем-то еще, о чем Ивану было неизвестно.

Но все эти мелочные вопросы мало волновали молодого Ивана. Бои, вылазки, задания, боевые трофеи и возможность похвастать очередным достижением среди ордена. В целом, все это не сильно заботило его. Куда больше Ивана радовало наличие кабака на территории цитадели. Каждый раз, едва очередное, скучное задание от Дариона завершалось — лошадь отправлялась в стойло, и кабак становился приоритетной целью для Ивана. Боевые товарищи, алкоголь, женщины. Часто орден брал отдельных представителей вражеской фауны в плен. Для особо рискованных бойцов, была возможность использовать захваченный материал не только для изучения, но и для личных целей. Да и, как оказалось, неподалеку расположилось несколько небольших деревень. Что и говорить, нехватки в женщинах Горычев уж точно не ощущал. Некоторые, особо затяжные выходные, длиной вплоть до нескольких недель, давали возможность погулять на полную катушку.

Во многом, жизнь началась заново. Велиас все больше отходил на второй план. Нередко между бойцами в ордене проскальзывало что-то о расположении и действиях старшего Горычева, но особо ценной информации получить от них Ивану не удавалось. До одной, самой обычной ночи, которая навсегда изменила путь молодого бойца.

— Чего тебе? — развалившись на кровати в своей комнате и умиротворенно глядя в потолок, обдумывая свое последнее задание по устранению торговца в западной части Фермарка, заворчал Мальфор. На подоконник, с громким шумом, приземлился голубь и теперь пытался привлечь к себе внимание.

Не дождавшись от птицы ответа, Иван недовольно цокнул языком и подошел к окну. Лишь вблизи он заметил, что к лапке голубя была привязана небольшая, свернутая в трубочку бумажка. Взяв со стола ножик, и легким движением срезав веревку, он погладил птицу и выпустил ее в окно. Дождавшись, пока голубь растворится в ночном небе, Горычев облокотился на подоконник и развернул свиток.

Бегло пробежавшись по нацарапанному тексту, он нахмурился. Засунув бумажку в карман брюк, Мальфор накинул свою черную рубашку, взял клинки с подставки и, неряшливо набросив плащ, быстро вышел из комнаты.

Сегодня ночью было как-то по-особенному тихо. Обычно, в это время из кабака доносились радостные крики пьяных в стельку бойцов, в экстазе рассказывающих друг другу о своих боевых достижениях. Будь то очередной, раздавленный кувалдой гад или же затащенная в постель женщина. Так или иначе, всегда было, о чем рассказать. Но сегодня, почему-то, там было тихо. Даже свет, почти всегда манящий бойцов, был погашен. Да и пьяных вояк, обычно лежащих на мостовой неподалеку от входа, видно тоже не было.

Решив не забивать себе голову этими мыслями, Иван ускорил шаг и вскоре добрался до стойла. Лошади. Все попытки предложить Дариону начать уже пользоваться прогрессивными разработками вызывали приступ бодрого смеха у главы ордена. Коней он использовал лишь потому, что те могли почувствовать приближение опасности. При всех добрых намерениях, техника не может сделать ничего подобного. С другой стороны, в новых разработках из северной части острова хоть можно спрятаться в случае опасности. В лошади, конечно, тоже, если очень постараться, но потом возвращаться обратно пешком будет не особо в радость.

— Эй, Гельфор, чего спишь на работе? — оседлав белого скакуна и добравшись до ворот, недовольно гаркнул Иван. От Гельфора зависело, будут ли открыты ворота или нет. Обычно, когда задание было где-то близко, это проблем не доставляло. Бойцы легко перебирались через стену и шли пешком. А вот с конем через частокол особо не попрыгаешь. Разве что Брадвик, большой и зеленый боец, происхождение которого для Ивана до сих пор оставалось загадкой, справился бы с этим затруднительным делом. — Гельфор?

Лениво всхрапнув, страж перелег на другой бок, словно отвернувшись от Ивана.

— Гельфор, клинок тебе в ножны, проснись уже! — спрыгнув с коня, подойдя вплотную и пнув стража ногой, прикрикнул Иван.

— А, что? О, ты тоже на задание? — протирая глаза и пытаясь разобрать, кто стоит перед ним, лениво потянул Гельфор.

— Задание? Какое задание? — мотнув головой, озадаченно переспросил Иван.

— А, это ты, — слегка смутившись, виновато поник Гельфор. — Туда все отправились, под прямым командованием Дариона. Попросил тебя не беспокоить. Оставил меня за старшего. Вывел всех из цитадели. Не знаю, что у них там происходит такое, раз срочность подобная, — почесав макушку, попытался объяснить ситуацию страж.

— А почему меня не захотел брать?

— Не знаю, честно. Наверное, из каких-то личных побуждений. Трудно сказать, что на уме у нашего главы время от времени, — на секунду виновато улыбнувшись, Гельфор, наконец, окончательно проснулся и вспомнил о своих должностных обязанностях. — Так, секунду! Если ты не на задание, то куда?

Молча вытащив из кармана брюк бумажку и протянув ее Гельфору, Иван слегка заскучал. Среди всех бойцов цитадели, читать умели лишь единицы. Прочитать что-то бегло мог разве что Дарион. Гельфор же, хоть и получил свои гордые три класса образования, умел читать только по слогам. Даже в свою бытность актером, ему приходилось зачитывать тексты вслух, чтобы он уже учил не читая. В противном случае, подготовка к пьесе занимала слишком много времени.

— Почерк знакомый, — дочитав, наконец, записку и вернув ее обратно Ивану, слегка нахмурился Гельфор. — Не от Велиаса случаем?

— Думаю да, — вновь смутившись от задумчивого лица Гельфора, невольно потянул Иван. От всей задумчивости стража исходила какая-то невидимая сила. Казалось, что даже сами камни вокруг него о чем-то напряженно думают. — Что-то не так?

— Да нет, ничего. Хорошо, поезжай. Если конь начнет брыкаться в пути — не давай ему остановиться, — попытался выдавить из себя улыбку Гельфор. Подойдя к решетке и легко подняв ее, он вновь перевел взгляд на Ивана, который уже успел забраться обратно на коня. — Раз собираешься на материк, то скачи до Вамарка в обход. На судах работают наши союзники и некоторые агенты. Подозреваю, что проблем не возникнет, едва твой плащ заметят. Главное не будь подозрительным. Усложнишь себе жизнь только. Мы ведь тайно действуем, все-таки, — подмигнув, закончил Гельфор.

— Если в пути не заблужусь, то обязательно воспользуюсь советом, — медленно пробравшись под воротами, благодарно кивнул Иван. Добравшись до начала лесной тропинки, он остановил коня и развернулся. — Это, Гельфор… попрощайся с ребятами от меня, хорошо? Быть может, не увидимся больше, а дело срочное.

— Обязательно! — тут же радостно пообещал Гельфор, чуть не уронив решетку. — Удачи в пути, друг мой.

— Взаимно, — развернув коня, бросил через плечо Иван и с силой щелкнул уздцами по шее лошади. Громко заржав, конь быстро помчался вдаль, вскоре растворившись в темноте ночи.

Проводив взглядом, покидающего орден, Горычева, Гельфор опустил решетку и пробежался взглядом по ночному пейзажу цитадели. Велиас. Именно на его поиски сейчас отправился орден. Но почему в записке была указана Аргтэтрас, когда Дарион повел бойцов на запад? Возможно, он просто водит орден по ложному следу?

Возможно, нужно срочно сообщить Дариону о ситуации? А что, если Велиас специально указал Аргтэтрас в записке, чтобы Гельфор отправил уже сам орден не в том направлении?

Отбросив тревожные мысли и решив, что скажет, будто ничего не знает, страж сел обратно на свой стул, вскоре мирно засопев. Враг слишком легко рассказал о своем местоположении, чтобы считать это правдой.

Дорога до юго-восточных земель оказалось достаточно близкой. На достижение водной границы ушло немногим более недели. Продвигаться приходилось днем, дабы не спугнуть диких животных и тех, кто остановился на ночлег. Да и лишних проблем Ивану особо не хотелось найти на свою голову. Сейчас у него была совсем другая цель. Очередной, неожиданный бой принять на себя ему явно не было на руку.

В порту его практически сразу подхватила пара моряков. Вместе с конем, под радостные крики детишек, которые впервые увидели "лошадку", затащили его на корабль. Как оказалось, капитан судна уже давно находился на службе у Дариона и радостно предоставил удобную каюту для Ивана и его лошади, едва услышав о желаемом пункте назначения. Все складывалось более чем удачно.

Добравшись до Шалийна, Иван сошел с борта и на коне домчался до Фарбенборга — следующего портового города, который предстояло ему преодолеть на пути до материка.

Ночью в море было скучно. Пассажиры, в основном, спали, команда — отдыхала в трюме, а единственный человек, с которым Иван мог поговорить на этом судне — стоял на рубке под надзором членов команды. Единственной радостью от оставшегося путешествия была мысль о скором приближении к порту Аредирна, небольшого городка на востоке Гайлы — последней пересадочной точки на пути в Аргтэтрас.

Хоть и хандря от унылого пути, время все равно пролетело достаточно быстро. Уже спросонья, утром Иван ступил копытом своего верного коня на каменную мостовую портовой части города. Теперь дело оставалось за малым. Добраться до Нэльса.

Руководствуясь старыми указателями, оставшимися, судя по их внешнему виду, еще с древних времен, Горычев вскоре вышел на нужную ему дорогу. Вечером того же дня, тонкая от длинного пути подкова коня ступила на долгожданные улицы. Теперь каждый новый шаг был более отчетлив, чем другой. Нэльс был достигнут.