В плену удовольствия.

Глава 29. Безразличие.

Следующие дни превратились в бесконечную череду серых теней, словно мир вокруг меня покрылся пеленой мрака. Я двигалась по дому, как призрак, скользя по коридорам и комнатам, словно боялась потревожить тишину. Каждый звук, каждый шорох отзывался эхом в моём сердце, заставляя его биться быстрее, а затем замирать в болезненном ритме. Я избегала встреч с Раэлом, как будто его присутствие могло разрушить то хрупкое, что ещё оставалось от меня. Но каждый раз, когда я слышала его шаги, моё сердце сжималось, как будто его разрывали на части.

На третий день после той роковой ночи, когда я пыталась спрятаться от самой себя, я столкнулась с ним в библиотеке. Он стоял у окна, погружённый в изучение каких-то документов, и его силуэт казался вырезанным из мрака. Я не знала, как подойти к нему, как начать этот разговор, который мог изменить всё. Но слова сами вырвались из моих уст:

- Здравствуй, - произнесла я едва слышно, словно боясь, что мой голос разрушит эту искусственную тишину.

Он медленно обернулся, и в его глазах я увидела то, что испугало меня больше всего: полное безразличие. Это был взгляд человека, который уже давно похоронил все чувства.

- Здравствуй, Эвелина, - ответил он ровным тоном, в котором не было ни капли тепла. - Как ты?

- Хорошо, - соврала я, чувствуя, как ложь обжигает моё горло. - А ты?

- Дела идут, - уклончиво ответил он, возвращаясь к своим бумагам, как будто мой вопрос был всего лишь формальностью.

Мы замолчали. В библиотеке царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь тиканьем старинных часов. Каждая секунда казалась вечностью, и я чувствовала, как время сжимается вокруг меня, словно невидимые тиски.

- Знаешь, - начал он, наконец-то поднимая взгляд, но не встречаясь со мной глазами, - я много думал о том, что произошло.

Внутри меня всё сжалось, как будто невидимая рука схватила моё сердце и сжала его. Неужели он передумал? Неужели решится вернуться к той ночи, к тем моментам, которые я пыталась забыть?

- И я решил, - продолжил он, его голос был ровным, но в нём звучала холодная решимость, - что нам нужно поговорить откровенно.

- Говори, - ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно, хотя внутри меня бушевала буря.

- Эвелина, - произнёс он, наконец-то встречаясь со мной взглядом, - я понимаю, что ты чувствуешь. Но мы должны быть рациональными.

- Рациональными? - эхом повторила я, чувствуя, как внутри меня поднимается волна боли.

- Да, - кивнул он, его лицо оставалось непроницаемым. - Наш брак - это союз двух семей. И мы должны думать о последствиях.

- О последствиях? - переспросила я, чувствуя, как слёзы подступают к глазам, но я изо всех сил пыталась сдержать их.

- Именно, - ответил он. - То, что произошло между нами... это было ошибкой.

- Я знаю, - прошептала я, хотя каждое слово давалось мне с трудом, как будто я выдавливала их из себя.

- И я хочу, чтобы мы забыли об этом, - продолжил он, его слова звучали как приговор. - Как будто ничего не было.

- Как будто ничего не было, - повторила я, чувствуя, как слёзы всё-таки хлынули из моих глаз, и я не смогла сдержать их.

- Именно, - повторил он. - Мы должны двигаться дальше.

- Двигаться дальше, - эхом отозвалась я, чувствуя, как весь мир вокруг меня рушится.

Он снова уткнулся в свои документы, давая понять, что разговор окончен. Его безразличие было как ледяная стена, которая отделяла нас друг от друга. Я развернулась и вышла из библиотеки, чувствуя, как слёзы катятся по моим щекам, оставляя за собой мокрые дорожки.

В своей комнате я упала на кровать и дала волю своим эмоциям. Я плакала, кричала в подушку, пытаясь заглушить боль, которая разрывала меня на части. Моё сердце было разбито, и я не знала, как собрать его осколки.

Я лежала, глядя в потолок, и думала о том, как близко я была к счастью. Как легко оно ускользнуло из моих рук, оставив лишь пустоту и боль. Я чувствовала, как моя душа кричит, но никто не слышит её.

Поднявшись с кровати, я подошла к окну. За окном был прекрасный весенний день, но для меня он казался безрадостным и серым. Солнце светило, но его лучи не могли проникнуть в мою душу.

- Как же так? - прошептала я, чувствуя, как слёзы снова катятся по моим щекам. - Как же так?

И в этот момент я поняла, что должна что-то изменить. Я больше не могу жить в этом доме, где каждый уголок напоминает мне о той ночи, о его словах и прикосновениях, которые были такими тёплыми, но теперь кажутся лишь болью.

Я подошла к шкафу и начала складывать вещи. Медленно, методично, я упаковывала каждую вещь, которая напоминала мне о прошлой жизни. Я чувствовала, как внутри меня растёт решимость.

Когда последний чемодан был закрыт, я подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение. Мои глаза были красными от слёз, но в них горела новая решимость.

- Прощай, Раэл, - прошептала я. - Прощай, моя глупая надежда на счастье.

И в этот момент я почувствовала, как тяжесть, которая давила на меня все эти дни, наконец-то начала исчезать. Я была готова к тому, чтобы начать новую жизнь, где нет места разбитым сердцам и несбывшимся мечтам.

Я была готова к тому, чтобы забыть всё, что было между нами, и стать свободной. И эта мысль принесла мне впервые за эти дни настоящее облегчение.

Я вышла из комнаты, не оглядываясь назад. Дверь за мной закрылась, и я знала, что больше никогда не вернусь. Потому что иногда единственный способ исцелиться - это уйти. Иногда единственный способ начать новую жизнь - это отпустить ту, что была старой. И я была готова к этому.

Я уже спускалась по главной лестнице, когда услышала знакомый голос, который эхом отразился от мраморных стен:

- Эвелина, подожди!

Амелия бежала ко мне, её стройная фигура выделялась на фоне холодного мрамора, а лицо было встревоженным и почти отчаянным.

- Что ты делаешь? - спросила она, останавливаясь передо мной, её дыхание сбивалось, как будто она бежала всю дорогу.

- Я уезжаю, - ответила я, стараясь говорить решительно, хотя внутри меня бушевал вихрь эмоций.

- Из-за той ночи, о которой ты рассказала? - спросила она, глядя мне в глаза, её взгляд был пронизан болью и сочувствием.

- А из-за чего же ещё? - ответила я с горечью, чувствуя, как ком подступает к горлу.

- Эвелина, послушай меня, - начала она, беря меня за руки, её пальцы были тёплыми, но в них сквозила тревога. - Я должна тебе кое-что рассказать.

- Что ещё? - спросила я, пытаясь освободиться, но её руки держали крепко, как будто она боялась, что я исчезну, не выслушав её.

- Той ночью... Раэл не был пьян, - произнесла она, и её голос дрожал, как осенний лист на ветру.

- Что? - переспросила я, чувствуя, как земля будто уходит из-под ног, и я едва удержалась на ногах.

- Он был абсолютно трезв, - продолжила она, её голос становился всё тише, но я чувствовала, как каждое её слово вонзается в моё сердце. - И всё, что он сказал тебе... это правда.

- Тогда почему... - начала я, но голос подвёл меня, и я замолчала, чувствуя, как горячие слёзы начинают стекать по моим щекам.

- Потому что он не может себе позволить чувствовать то, что чувствует, - ответила она, отводя взгляд, её глаза блестели от непролитых слёз.

- Что ты имеешь в виду? - спросила я, чувствуя, как надежда робко возвращается в моё сердце, как весенний росток после долгой зимы.

- Раэл... он очень сложный человек, - начала она, её голос был мягким, но в нём слышалась глубокая печаль. - У него есть свои демоны.

- Демоны? - повторила я, чувствуя, как холод пробегает по спине.

- Да, - ответила она. - Он потерял свою первую любовь много лет назад.

- И это как-то связано со мной? - спросила я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее, как будто оно пыталось вырваться из груди.

- Да, - ответила она, наконец-то посмотрев мне в глаза, её взгляд был полон сочувствия и понимания. - Он боится снова открыться. Боится снова пострадать.

- Поэтому он отталкивает меня? - спросила я, чувствуя, как слёзы подступают ближе, готовые пролиться.

- Именно, - подтвердила она, её голос прозвучал мягко, но в нём была скрытая боль. - Он думает, что так будет лучше для вас обоих.

- Но почему ты рассказываешь мне это? - спросила я, чувствуя, как в голове роится множество вопросов, но самый главный из них был: что мне делать?

- Потому что я люблю своего брата, - ответила она, её голос дрогнул, но она продолжила: - И я вижу, как он страдает.

- И как же мне быть? - спросила я, чувствуя себя потерянной, как корабль в бушующем море без якоря.

- Дать ему время, - ответила она, её голос стал мягче, почти как шёпот. - Он должен сам прийти к этому.

- Но я не могу просто ждать, - ответила я, чувствуя, как боль внутри меня усиливается, как будто кто-то сжимает моё сердце в тисках.

- А вам придётся, - произнесла она, её слова прозвучали мягко, но твёрдо. - Потому что он не тот человек, который легко открывает своё сердце.

- Но что, если он никогда не откроется? - спросила я, чувствуя, как слёзы начинают катиться по моим щекам, как дождь по стеклу.

- Тогда вы должны решить, - ответила она, её взгляд был полон мудрости, которую она старалась вложить в свои слова. - Готовы ли вы ждать столько, сколько потребуется?

- А если я не готова? - спросила я, вытирая слёзы, которые текли по моим щекам, как ручьи по склону.

- Тогда вам действительно лучше уехать, - ответила она, её голос стал холодным, как зимний ветер. - Потому что иначе вы будете страдать ещё больше.

Мы помолчали, глядя друг другу в глаза, и в этом молчании было столько боли и надежды, что я почувствовала, как моё сердце разрывается на части.

- Знаешь, - начала она, её голос снова стал мягким, почти нежным. - Я всегда предупреждала тебя о брате.

- Да, - ответила я, чувствуя, как в горле застревает ком.

- Но я не думала, что вы так сильно влюбитесь друг в друга, - произнесла она, её глаза светились теплотой, но в них читалась грусть.

- Я тоже не думала, - ответила я, чувствуя, как боль сжимает моё сердце, как тиски.

- И знаешь что? - спросила она, слегка улыбнувшись, но в её улыбке была скрыта глубокая печаль.

- Что? - спросила я, вытирая слёзы.

- Я рада, что ты появилась в его жизни, - произнесла она, её голос звучал искренне, но в нём всё равно чувствовалась боль. - Даже если он сам этого не понимает.

- Спасибо, Амелия, - ответила я, чувствуя, как благодарность переполняет моё сердце, как весенний ручей после долгой зимы.

- Но решение за тобой, - сказала она, отпуская мои руки, её пальцы слегка дрогнули, как будто она тоже боролась с эмоциями. - Ты должна решить, готова ли ты бороться за своё счастье.

Я стояла перед выбором, как перед пропастью. Уехать и забыть всё, как страшный сон. Или остаться и бороться за человека, который, возможно, действительно не безразличен мне.

И вдруг я поняла, что выбор уже сделан. Я посмотрела на Амелию, её лицо было освещено мягким светом, который пробивался сквозь витражи, и произнесла:

- Я останусь.

- Я так и знала, - ответила она, её улыбка была тёплой, но в глазах всё ещё читалась тревога.

- Но я не собираюсь просто ждать, - продолжила я, чувствуя, как решимость наполняет меня, как солнечный свет, пробивающийся сквозь тучи. - Я буду бороться за своё счастье.

- И это правильно, - ответила она, обнимая меня, её объятия были тёплыми и утешительными, как весенний день после долгой зимы. - Потому что настоящая любовь стоит борьбы.

- Спасибо тебе, Амелия, - произнесла я, чувствуя, как слёзы снова стекают по моим щекам, но на этот раз они были слезами облегчения и надежды.

- Не за что, - ответила она, вытирая мои слёзы, её голос звучал мягко, но в нём было столько силы. - Просто будь готова к тому, что путь будет долгим.