В лабиринте миров

Глава 23

Уже шесть дней, как я живу в квартире у Мелки.

Мелка по горло занят делами, и я его почти не вижу. Он покидает квартиру, когда я ещё сплю, а возвращаясь поздно вечером, делает усталое лицо, всем своим видом показывая, что жизнь с моим появлением стала невыносимой. Иногда он и вовсе не приходит ночевать, и, подозреваю, причиной этому его длинноногая подруга.

Я не знаю чем себя занять и с утра до вечера брожу по улицам. Иногда я развлекаю себя тем, что отбрасываю тень и, найдя подходящий объект для наблюдения, стараюсь угадать, кем окажется тот или иной человек, когда я увижу его настоящим зрением. Чаще всего, люди оставались обычными людьми, что просто глазами на них смотри, что тень накидывай. Я уже знала — это уроженцы Нижнего слоя. Существа, предки которых никогда не выходили за пределы этого мира. К ним я относилась с уважением — это были крепкие люди. Они знали, как жить. Не мучили себя сомнениями, не стремились к переменам. Они жили в суровом мире и это их полностью устраивало. Впрочем, другого мира они и не знали.

Но были и другие.

Про себя я всех разделила на три группы: в первую входили гоблины и домовые, эльфы и тролли. Все они отличались умением ставить защиту, они осознавали, что не люди, не такие, как люди и прятались в укромных местах от любопытных глаз.

Ко вторым я причисляла существ — порождений человеческого сознания. Такие, как ангелы, например. Или демоны. О них мне рассказал Омар.

А третьи — были гостями из Бездны. Про Бездну я впервые тоже услышала от Омара.

Но сначала я расскажу, как я познакомилась с Омаром.

… Это случилось на пятый день моего пребывания в Нижнем мире.

Как обычно Мелка покинул квартиру рано утром, и ничто не мешало мне насладиться тишиной и покоем, не сопровождаемым вопросами: «а ты не видала мои носки?» или «а ты не могла бы что-то сготовить на ужин?», но поспать мне не удалось. С постели меня поднял Тотошка. Грозно ощеривая клыкастую пасть в беззвучном рыке, он хлопал меня лапой по щеке, требуя завтрак.

За окном было ещё темно, а в квартире неуютно холодно. Плохо топили.

— Отвали, — пробурчала я и натянула на голову одеяло.

Тотошка завизжал злобно, громко и нестерпимо противно. Проблем с соседями не хотелось, поэтому пришлось встать и брести на кухню, чтобы заткнуть пасть мерзкой твари.

Я положила в Тотошкину миску хороший кусок варёного мяса и нарезала кольцами репчатый лук. Удивительно, но Тотошка его обожал. Обиженный вой прекратился, и вскоре в квартире раздавалось только громкое чавканье и довольное урчание.

Я только подумала, что и мне неплохо было бы выпить кофе, даже потянулась за упаковкой, как в квартире раздался звонок. От неожиданности я вздрогнула, и пачка молотого кофе оказалась рассыпанной на полу.

— Что за чёрт!

Тотошка и не подумал прерывать свой завтрак, и это был хороший признак, значит звонивший, не представлял никакой опасности. По крайней мере, для Тотошки. Однако гости в Мелкиной квартире были редкостью, и я с опаской заглянула в глазок.

За дверью стоял мальчик. Лет двенадцати, в синей куртке и красной спортивной шапке с пумпоном на макушке.

Я приоткрыла дверь.

— Тебе чего?

— Здравствуйте, — мальчик вскинул на меня чёрные глаза, и лицо его засветилось в улыбке. — Я Омар. Мне нужен Мелка.

— Его нет.

Мальчик удивился, и от его тела побежали в разные стороны разноцветные бойкие молнии. Такое мне ещё видеть не доводилось.

— Нет?! Странно. Он никогда не уходил так рано.

Я и раньше догадывалась, что Мелка избегает меня, и простодушное высказывание мальчишки подтвердило, что мои подозрения были небезосновательны.

— Я Омар, — снова представился мальчик.

Цветные молнии угомонились, но теперь к его голове суетясь и толкаясь, с трёх сторон налетели думки: две бледно-розовых и одна салатовая. Мальчуган сиял в окружении думок, прямо как новогодняя ёлка. Омар?.. Не могу вспомнить, где слышала это имя, но мальчик сам рассказал о себе.

— Я собираю данные для поступления в высшую образовательную школу. Мелка мне иногда помогает. Можно я войду?

Омар! Ну, конечно! Мелка рассказывал про какого-то студента из Верхнего слоя. Только не говорил, что он совсем юный.

— Заходи, — я посторонилась, пропуская мальчика в квартиру. — Кофе будешь?

— С удовольствием, — мальчик был не по-детски серьёзен. — С молоком, пожалуйста.

— Хорошо.

Мягко пружиня на тонких и крепких лапах, из-за холодильника показался Тотошка. Гость его не заинтересовал, а вот Омар изумился до чрезвычайности, разом сбрасывая с себя показную взрослость и становясь тем, кем он и был на самом деле — двенадцатилетним мальчишкой.

— Ой, что это? Кто?! Неужели настоящий лемантийский дракон?!

Впервые это название я услышала от Ивоны и подозреваю, что Тотошка им и был, но сама я не имела о лемантийских драконах ни малейшего понятия, да и Тотошка мало походил на дракона, такого каким он, по-моему мнению, должен быть.

— Ну да, — неуверенно протянула я. — Вроде бы. Я нашла его случайно.

— Но это же существо из Материнского мира! И здесь в Нижнем слое!.. Невероятно!

Искры брызнули от тела мальчугана в разные стороны и спиралью взвились к потолку. Прямо, ходячий бенгальский огонь!

Омар лихорадочно выхватил из сумки лист бумаги и карандаш и, спохватившись, поднял не меня чёрные глаза.

— Можно я его нарисую?

— Да, пожалуйста. У меня есть фотоаппарат. Можешь сфотографировать.

— Лемантийского дракона? — мальчик был потрясён ещё больше, чем когда увидел Тотошку.

— Ну, да. Мне не жалко.

Физиономия Омара выражала недоверие.

— Но это невозможно.

— Почему?

— Но… — мальчик разглядывал меня словно диковину. — Никак не разберу — вы из Верхнего слоя?

— Скорее из Срединного, — уклончиво ответила я. — Я вообще путешествую. То тут, то там… в пограничной зоне жила некоторое время. А что?

— В любом случае, вы родились не здесь, — твёрдо ответил мальчик. — И ни одно существо из других миров здешний аппарат снять не в состоянии. Мы — другие. Вы что, не знали?!

Мальчик, кажется, решил, что я его разыгрываю и немного обиделся.

— Извини, — я беспечно махнула рукой и коротко хохотнула. — Я собираю данные о здешних существах и переняла у них некоторые привычки. Забываюсь, знаешь ли…

Омар кивнул, и, не слушая меня более, принялся рисовать. Движения его были точны, рука двигалась свободно и легко.

Я заинтересовалась и заглянула мальчику через плечо.

Странный рисунок. Штрихи, линии… толстые, тонкие…

Я открыла рот, чтобы спросить, что же он рисует, но тут на меня с рисунка взглянули глаза. Внимательный, немигающий взгляд лемантийского дракона. Хаотичное нагромождение линий, сложилось в застывшее на бумаге движение. Движение тела, тонкого и стремительного, как стрела. Этот рисунок не отражал действительность — он сам был действительностью.

— Ты здорово рисуешь.

Омар поднял на меня непроницаемо чёрные глаза.

— Разве? Я рисую, как все… вы видели работы Порка Бани?

— Нет, — я покопалась в уголках памяти. — Я видела картины художника Унодо Мекуя. Портрет.

— Э-э-э-э…

— Это известный художник Срединного мира.

— Извини, я не знаком с творчеством Срединных миров.

Омар аккуратно сложил листок бумаги в плоскую сумку.

— Для моей коллекции. В Нижнем слое много существ из Бездны. Но чтобы из Материнского мира… — мальчик покачал головой и счастливо рассмеялся.

— Что за существа?

— Не знаешь? Нижний слой единственный, что граничит с Бездной. Они приходят оттуда.

— И что там? Чудовища?

— Ещё какие. Ты поймёшь о ком я, когда увидишь. Спасибо за кофе и за возможность увидеть Лемантийского дракона. Передай Мелке, что я заходил.

Мне не хотелось, чтобы Омар уходил. Это означало, что я опять проведу в бесцельном одиночестве целый день, бродя по улицам и разглядывая замысловатых существ, по имени люди.

— А чем тебе помогал Мелка? Может я смогу помочь, пока он занят?

Искры так стремительно брызнули в сторону, что я невольно отшатнулась.

— Было бы здорово! Ты знаешь, я собираю материалы про ангелов. Это удивительные существа. Удивительные и несчастные. Есть только два вида разумных существ, которых рождают человеческие мысли. И ангелы — одни из них.

— А другие?

— Демоны. Существа разрушители. Их внешнее отличие только в том, что они скованы не только по ногам…

— Но также у них связаны руки, — закончила я. — Видела таких. А неразумных? Человеческие мысли рождают неразумных существ?

— О, сколько угодно! — Омар отмахнулся от моего вопроса. Его больше интересовали ангелы.

— Ангелов не так много, и с ними трудно найти контакт, вот…

Омар разложил передо мной вперемежку рисунки и фотографии: женщина средних лет с усталым лицом, девочка лет десяти-двенадцати, подросток в чёрном спортивном костюме и кепке, надвинутой на глаза и мой сосед Борис Григорьевич.

— Это наш сосед. Я его знаю.

— Здорово, — Омар даже в ладоши хлопнул от удовольствия. — Невероятно трудно общаться, ты не представляешь! Это — Марина Григорьевна, бухгалтер. — Омар ткнул пальцем в фотографию женщины. — Живёт одна со своей собакой. Ни с кем не дружит, никуда не ходит — ну как мне с ней познакомиться?! Мелка сумел найти с ней контакт, и я теперь гуляю с её собакой и имею возможность общаться с хозяйкой. Это — палец Омара скользнул по улыбчивому личику девочки. — Верочка. Ну, с этой всё просто. Ходим в кино, разговариваем… хотя и непросто тоже. Не могу определить, кто вызвал её к жизни. Может, она ещё слишком мала?

— А она? — я кивнула на женщину. — Собачница? Ты говоришь она одинокая, так в чём её предназначение ангела?

— Ой, ну тут вообще беда, — Омар погрустнел. — Она появилась благодаря одному очень хорошему мужчине. Правда, хорошему. Он так мечтал её встретить… всю свою жизнь мечтал, но ему не везло. А когда встретил, то не узнал её, представляешь?

— Почему, разве так бывает?

— Очень часто. Люди молятся о защитниках, спасителях, людях, которые будут любить их невзирая ни на что. И… не понимают, что творят. И если к ним приходит не фея с волшебной палочкой, а обычные люди, они часто отталкивают их, не узнают. Не понимают. А ангелы вынуждены следовать за теми, кто их вызвал к жизни. Вынуждены, понимаешь? И ничего не могут с этим сделать.

— А феи с палочками бывают?

— Я не встречал. Ну, так что, поможешь?

— Конечно, а что нужно сделать?

— Твой сосед. Познакомь меня с ним. Можешь представить, как своего племянника.

— Хорошо.

Омар заулыбался, и снопы разноцветных искр снова метнулись в разные стороны. Надо будет расспросить у мальчика, из какого он мира. Уж больно странно он выражает свои эмоции. Небезопасно, я бы сказала, с противопожарной точки зрения.

…Выполнить просьбу Омара было проще простого. Борис Григорьевич с самого первого дня моего появления в Мелкиной квартиры выражал страстное желание со мной дружить. Если бы не его преклонение перед юной жёнушкой и их малышом, я бы даже подумала, что он за мной приударяет. Сам Борис Григорьевич, своё настойчивое внимание объяснял просто:

— Женечка, приходите к нам! Моя Оленька скучает, она здесь так одинока — вы не представляете! Всё одна и одна…

На самом деле Оленька вовсе не скучала. С утра она гуляла в парке с малышом, потом передавала его на руки няне и ехала в спортивный клуб. Оленька тщательно следила за своей внешностью: ежедневные спортивные тренировки, парикмахерская, косметолог — всё это было непременной частью её жизни. Там же Оленька находила массу подружек, с которыми могла поболтать, но надо отдать Оленьке должное — времени с подружками она проводила немного. Поработав над собой, она впархивала в подъезд с кучей пакетов, украшенных фирменными логотипами, весёлая, благоухающая, юная. Отпускала няню и тут же начинала ворковать со своим малышом, которого обожала не меньше, чем Борис Григорьевич. Меня же она дичилась. Неловко здоровалась, предлагала угощения, почему-то всегда мучительно краснея, и облегчённо вздыхала, когда малыш начинал требовать её внимания, и не нужно было придумывать предлог, чтобы меня оставить. Поэтому каждый вечер мы с Борисом Григорьевичем сидели на кухне вдвоём, и он не отпускал меня до тех пор, пока не хлопала дверь Мелкиной квартиры.

— А, вот и Мирослав явился! — неизменно восклицал Борис Григорьевич, услышав знакомый стук.

— Я пойду, спасибо вам за вечер, Борис Григорьевич, — также запланировано отвечала я.

В довершение, следуя традиции, в дверях показывалась Оленька с малышом на руках:

— Пусик, скажи тёте до свидания! Помаши ручкой, вот так, да… Скажи — тётя, приходи в гости!

— Непременно заходите, — добавлял Борис Григорьевич, умильно глядя на толстощёкого карапуза. — Оленька так скучает…

Мы с Омаром нанесли визит в выходной день, чтобы застать Бориса Григорьевича дома наверняка, не предупредив заранее и, кажется, сорвали планы соседей.

— Мы на аттракционы хотели, — Оленька надула губки и тщательно подведённые глазищи подозрительно заблестели. — С Пусиком погулять.

— Ничего, потом погуляем, — бодро заявил Борис Григорьевич. — Проходите Женя, и вы, молодой человек… как вас величать?

— Омар.

— О! Великое имя! Я в юности, бывало, зачитывался виршами великого Хайяма.

— Омар? Это рыба такая? — Оленька простодушно хлопнула ресницами, покорно стягивая комбинезон с малыша.

— Рыба? — Борис Григорьевич озадаченно посмотрел на супругу. — Э-э-э… что ты имела ввиду? Впрочем, неважно! Проходите, дорогие гости. Оленька, чаю!

— А тебе всё неважно, что я имею ввиду, — Оленька взяла на руки карапуза и направилась в комнату. — Пойдём Пусик, аттракционы отменяются!

— Оля, да ты что?! — казалось, Борис Григорьевич был шокирован до чрезвычайности. — Ведь к нам Женя пришла!

Мне стало неловко. Я хотела извиниться и уйти, но меня опередил Омар.

— Борис Григорьевич! Оля! Не надо из-за нас ничего отменять, мы только поздороваться зашли, но если вы возьмёте нас на аттракционы…

Борис Григорьевич не дал ему договорить и бурно возликовал:

— Отличная мысль, Оленька, собирайся — выезжаем! Женя и Омар поедут с нами, и мы отлично повеселимся!

Оленька тут же осушила слёзы, малыш даже и не понял, что мог лишиться развлечения и через пять минут мы выезжали со двора в огромном джипе Бориса Григорьевича.

Аттракционами Оленька называла новый центр развлечений, открытый в прошлом году, в котором по выходным собиралось огромное количество народа: в основном родители с детьми. Мне из всех развлечений достался сынок Бориса Григорьевича и Оленьки, которого ни один детский аниматор не взял под свою ответственность, ввиду его слишком мелкого возраста. Борис Григорьевич самоотверженно взялся мне помогать, а Омар и Оленька растворились в гуще веселья, одновременно взяв билеты на роллердром, на просмотр ужастиков в 5D и что-то там ещё.

Устав ходить по залам, мы с Борисом Григорьевичем присели за столиком в кафе. Официантки бегали, как угорелые, не успевая обслужить всех желающих и мой спутник самостоятельно порысил к стойке за мороженным и стаканом сока.

— Невероятно!

На стул рядом со мной плюхнулся раскрасневшийся и вспотевший Омар. Тело его так и искрило, и я забеспокоилась, что сработает пожарная сигнализация.

— Что именно?

Малыш в это время пытался засунуть кулак мне в рот и потому мой вопрос прозвучал невнятно.

— Понимаешь, ангела и человека его создавшего связывают нити. Крепкие и видимые. Не всем, конечно, но ты и я увидеть их способны.

— Что-то я не видала нитей, связывающих Бориса Григорьевича и Ольгу, — с сомнением ответила я.

— То-то и оно! — Омар выдал сноп искр. — Борис Григорьевич вовсе не Оленькин ангел!

— Да ладно?! — не поверила я. — А чей же?! Он её опекает, заботиться… причём особого родства душ я не наблюдаю. Да и любви тоже.

— Говорю тебе — она здесь не при чём! Но невероятное не в этом! У этого ангела есть нити, крепкие — не разорвать. Я чувствую их, но не вижу! Они… словно заблокированы. Надёжно спрятаны кем-то, но зачем? Для чего? Ты понимаешь?

— Не очень, — призналась я.

— Люди вызывают ангелов неосознанно. Они молятся и верят в чудеса, но… если верующий человек попросит у бога, скажем, коробку конфет и она упадёт к его ногам, он искренне удивится. А, казалось бы, чего удивляться? Ты веришь во всемогущество высших сил, ты просишь, веря, что твоя просьба будет услышана, а потом удивляешься? Не логично. Поэтому я убеждён — люди не осознают силы своей мысли. Они выплёскивают свои просьбы и чаяния в отчаянной молитве, а потом забывают об этом. Потому и не узнают своих ангелов. Но этот ангел — рождён с сознанием дела. Кто-то вызвал его из небытия, зная, что делает.

— И блокирует нити? Чтобы их не увидели такие, как мы с тобой?

— Именно! Что-то здесь не чисто и я думаю, надо доложить Совету.

— Совету?!

— Ну да, Совету по контролю за переходом. Я думаю, в Нижний слой забрался кто-то неизвестный. Проник, не известив Совет. Надо проверить.

Слова Омара неприятно кольнули. Что это за Совет? Должна ли я передвигаться по мирам с его ведома? Похоже, что должна, но не очень к этому стремлюсь. Не хочу, чтобы меня перевоплотили, лишили памяти и так далее.

— Может, сначала сами попробуем разобраться?

Омар неожиданно обрадовался.

— Мы? Здорово! Значит, ты поможешь?! Я боялся, что один не справлюсь, но если вместе, то конечно! Если нам удастся в этом разобраться — это будет сенсация! Мы сможем доказать, что люди способны на осознанные действия, направленные на формирование материальной мысли, мы…

Поток его красноречия прервал приход Бориса Григорьевича. Он появился под руку с Оленькой и с подносом, заставленным мороженным и соком.

— Вуаля! — Борис Григорьевич картинно поставил поднос на стол и раскланялся. — Сегодня вас обслуживает официант Борис. Угощение за счёт заведения!

Оленька захлопала в ладоши и малыш на моих руках радостно рассмеялся.

— Налетайте, братцы!

Мы застучали ложками и стаканами и все поочерёдно отнимали у малыша мороженное, которое он бесцеремонно вырывал из наших рук. Вместо мороженого малышу полагался кусок яблока, но яблоко карапуз весело отбрасывал в сторону и снова тянулся за мороженным, требуя дать ему того же, что и всем.

Дело кончилось тем, что Борис Григорьевич взял сынишку на руки и пошёл с ним смотреть клоуна, давая остальным возможность спокойно поесть.

Оленька и Омар принялись наперебой рассказывать мне ужасы 5D, заливаясь хохотом, а я слушала их вполуха, и смотрела вслед ангелу. Я пыталась разглядеть связывающие его нити и не видела их, так же, как не видела раньше.

Тень на моих плечах беспокойно шевельнулась и скатилась к ногам, сворачиваясь в клубок. Омар взглянул на меня с тревогой, я ободряюще кивнула — не волнуйся.

Борис Григорьевич шагал по залу, импозантный, даже в джинсах и пуловере, с весёлым малышом на плечах. Встречные девушки и зрелые дамы бросали на эффектного мужчину заинтригованные взгляды, а он отвечал им беспечными улыбками. И тогда я увидела нити. Уродливый клубок, что копошился беспрерывно, опутывая его руки, ноги, голову. Он был окружён ими, как коконом, и они тянулись за ним следом, бесчисленные, живые… Омар не видел их, потому что никогда не отбрасывал свою тень. Это было опасно. Омар знал это и тот, кто вызвал к жизни ангела по имени Борис, тоже знал. Знакомая тошнота подступила к горлу, и Омар тронул меня за руку: «Женя, остановись».

Тень вернулась на плечи, и тело ангела тут же приобрело бесформенные очертания. На вершине серой глыбы сидел хохочущий мальчуган, а металлические кандалы глухо звякали по каменному полу. Нити исчезли из поля зрения, но теперь я чувствовала их: трепещущие, живые. К кому же ведут эти серые нити? Кто распоряжается жизнью этого хорошего человека? Внезапно я почувствовала злость: кто бы это ни был — я до него доберусь!