Убийца великанов - 1

Глава 40 - Круг предателей

Противник с трудом увернулся и зарычал от бессильной ярости, а через мгновение рухнул на землю, сраженный одним мощным ударом в висок. После такого он, вряд ли, когда-либо встанет.

Очередной соперник не заставил себя долго жать. Здоровяк со сломанным носом решил атаковать с разбегу, полагаясь на грубую силу.

Тонкие губы Сциора растянулись в улыбке, совершенно исчезнув, делая его рот похожим на кривой разрез. Он всегда так улыбался на поле боя. И противнику это не сулило ничего хорошего. Мощные кулаки Главного Прокуратора сжались и врезались в человеческую плоть.

Рассыпавшиеся зубы. Брызги крови. И мучительные стоны, прерванные ударом колена по шее.

Хруст и тишина.

Сциор немного отступил, не обращая внимания на тело под ногами. Он выпрямился во весь рост, раскинул руки в стороны и обвел взглядом толпу. Люди кричали и аплодировали победителю, своему предводителю и в данный момент почти божеству. Все, кроме десятка безоружных в одних штанах, несмотря на морозное утро. Они стояли отдельно, бросая затравленные взгляды в круг и на бывших товарищей по оружию, желающих им смерти.

— Кто следующий, мессере? — прохрипел Сциор, с презрением разглядывая притихших полуодетых мужчин. — Кто из вас, подонков, еще хочет жить?

В их лицах читалось лишь отчаянье, страх и злость, а также желание перенестись как можно дальше от этого места. Где не будет никого из соотечественников и разошедшегося прокуратора.

— Кто из вас готов понести заслуженное наказание за предательство? Или заслужить мое прощение? — продолжал вещать Сциор и усмехаться.

— Я принимаю ваш вызов, экселант Суг, — громко отозвался молодой парень, заступая за красную линию.

— Замечательно. Хоть кто-то из вас еще помнит о субординации.

Солдаты замолчали в предвкушении крови.

Сциор устраивовал бои один на один без магии и оружия для всех нарушителей военной присяги. Каждый из них имел возможность уйти, достаточно было выстоять лишь две минуты. Вот только никто еще не покидал круг живым. Он никого не отпускал. Это не было поединком, хотя было обставлено именно таким образом. Это было демонстративным убийством. Показательной казнью для тех, кто решился пойти против Главного Прокуратора и Императора. У дезертиров и мародеров не было ни малейшего шанса. А Сциор просто пользовался случаем пустить в ход кулаки. Это позволяло выпустить пар и дать волю своему гневу и ярости, которые могут помешать трезво мыслить на поле боя, если их не ослаблять время от времени.

Глубокопосаженные глаза Сциора следили за соперником, медленно входящим в круг. Оценивали. Поджарый, но не очень мускулистый. Высокий и гибкий. На теле — множество татуировок для выносливости и для усиления ударов. Взгляд спокойный и сосредоточенный. Такой может оказаться как никудышным бойцом, который разукрасил себя, чтобы просто красоваться перед другими, так и опасным противником.

Парень не торопился, он знал, на что способен его бывший командир, и понимал, что пощады не будет. Поэтому он не бросился сразу в бой, а медленно стал двигаться вбок, пытаясь выиграть время.

Две минуты — это много или мало?

Один миг. И целая вечность.

Сциор атаковал, но противник ловко увернулся, отскочив к противоположному концу круга. Второй бросок тоже не достиг цели. Кулак встретился только с воздухом там, где мгновение назад была голова изворотливого и быстрого соперника.

— Дивно. Надоело однообразие, хотя я никогда не любил играть за квача, — проговорил прокуратор и ринулся вперед.

Красные делали ставки и галдели. Маги в сером были более сдержаны, но некоторые из них все же не могли удержаться от разочарованных возгласов, когда жертва убегала от очередного натиска прокуратора. Все ставили на то, какой удар окажется решающим.

Когда, Сциор, наконец, зажал соперника, тот попробовал отбиться от надвигающейся смерти. Он ударил правой, попав в каменную стену, затем левой — с тем же успехом. Закусив губу от боли он попытался выполнить подсечку, но Сциор уже провел захват. Тогда жертва пошла на отчаянный прием и укусила прокуратора за ухо.

Сциор вскрикнул и перебросил противника в центр круга. Парень вскочил, замотав головой и принимая боевую стойку. Он дрожал от злости, не от страха, и теперь был готов пойти до конца.

Бойцы начали кружить друг напротив друга.

По шее Сциора текла кровь, перечеркивая алыми полосами защитные и усиливающие узоры на его мускулистом теле. Он больше не улыбался, когда атаковал.

Настигнув соперника, Сциор взял его в захват, развернув спиной, чтобы не заработать второй укус. Парень сопротивлялся изо всех сил, не давая себя перебросить. Ему удалось высвободить левую руку и ударить по глазам Сциора, заставляя расцепить хватку. Пытаясь воспользоваться преимуществом, он ударил в самое незащищенное место прокуратора.

Удар коленом в пах всегда приводит к тому, что голова противника наклоняется вперед, а его подбородок оказывается в удобной для атаки позиции.

Только Сциор разгадал хитрые намерения, молниеносно схватил соперника за волосы и нанес сокрушительный удар в лицо. А в заключение — удар ребром ладони по тыльной стороне шеи…

Но не завершил его, так как две минуты прошло, о чем возместил громкий свист времяреза.

Бойцы застыли.

Сциор с занесенным в воздухе кулаком сжал челюсть, еще больше оттянув голову жертвы назад, затем отпустил, фактически швырнув противника лицом в грязь.

Наступила гробовая тишина. Люди вокруг забыли про ставки, про плохую погоду и зачем они вообще пришли в Вертис. На их глазах случилось невероятное. И теперь никто не понимал, что делать.

— Имя? — размазывая кровь с груди, поинтересовался прокуратор у вскочившего с земли соперника.

— Генр Люше, эксенлант Суг, — тяжело дыша ответил парень, шатаясь и держась за раскалывающуюся от боли голову.

— Генр Люше, ты рассчитаться за прошлую никчемную жизнь дезертира и труса. Не переведи новую также бездарно.

В абсолютной тишине глухой вкрадчивый голос Сциора звучал величественно и возвышенно, что сильно контрастировало с его внешним видом. Тугие мышцы перекатываются под кожей, демонстрируя отличную физическую форму, которой мог бы позавидовать любой профессиональный боец. Он был похож на дикого варвара, в одних штанах, а голый торс и лицо покрыты грязью и кровью.

— Тебе выдадут одежду и десять сентаров, после чего ты покинешь лагерь. Только путь в Империю тебе закрыт. Ты ее предал, поэтому никогда не вернешься. В противном случае, тебя ждет Бездна, которой ты сегодня не достался.

— Благодарю вас за милосердие, экселант Суг, и за мое второе рождение, —дрогнувшим голосом проговорил Генр и рухнул на колени.

— Уведите его, — приказал Сциор. — Мне пора разделаться с оставшимися шакалами.

Больше прокуратор ни с кем не играл, не позволял тянуть время, зажимал в угол и выбивал дух одним смертоносным ударом. Его холодная ярость будоражила и заставляла зрителей пятиться подальше от круга. Только Брон приблизился к самому краю с кривой ухмылкой на губах и лихорадочно блестящими глазами. Он никогда не упустит шанса разделить чужие эмоции. Особенно такие яркие.

Как только последний противник оказался повержен, Сциор задержал взгляд на недостижимой высоте затянутого облаками Пика Неба. Сквозь влажную дымку едва просматривались башни королевского замка Лионкор, или в переводе на сенторийский «Львиное Сердце». Он махнул в приветствии, словно Леонис мог его видеть, и провел рукой по мокрой коже. Холод и ветер прокуратору не страшны. Несколько знаков отлично справлялись с ними. Но от непривычного горного воздуха часто кружилась голова и двоилось в глазах. Особенно после активных нагрузок. Север был ему слишком чужим. Поэтому стоил того, чтобы уничтожить. Как и все, что его бесит.

Сциор схватил протянутую солдатом ткань и вытер чужую кровь, бросив испачканный отрез в лужу под ногами. Пока убирали тела, некоторые принялись расходиться.

— Не понимаю я вашего увлечения, экселант Суг, — протянул Брон. — Зачем же самому пачкать руки? Эта падаль не заслужила настолько благородной кончины.

Упомянутая падаль стояла чуть поодаль, принимая похвалу и поздравления от солдат. Люше улыбался и отвечал на рукопожатия с радостным смехом. Ему принесли плащ и одежду, мех с разбавленным вином и сумку с запасом еды на пару дней.

— Люше, конечно, выстоял, но сама грязь не станет чище, сколько ее не отмывай, — продолжил Брон. — Так и кулаками не извлечешь подлость из мерзавца.

— Любая магия требует времени. Кулак быстрей и надёжней. А еще лучше острый клинок… Но встречаются исключения.

— Даже среди славных граждан Империи… — выразительная пауза. — Попадаются настоящие скоты. Вы правы.

— И эти скоты рождены нашей землей, поэтому имеют право принять благородную смерть или отстоять свою жизнь. Как это сделал мессер Люше.

— Экселант Суг, разрешите доложить! — отвлек собеседников солдат.

— Докладывайте.

— Прошу прощения, что отвлекаю, но прибыл гонец из Сентории и герцог Орейн. Жду вашего распоряжения, кого принять первым.

— Сначала Империя, потом остальное. Брон, позаботься о Люше. Проводи его подальше от лагеря, Брон. И пусть только посмеет вернуться в Сенторию… — прохрипел Бизон и зашагал прочь.

— Я прослежу о том, чтобы мессер Люше не захотел возвращаться ни при каких обстоятельствах, — осклабился Крыс и чуть поклонился удаляющемуся Главному Прокуратору, и тихо добавил. — Уж я прослежу, чтобы он не смог больше никого предать. В конце концов, ему обещали только жизнь.

Крепостная стена была в отличном состоянии, ее восстановили после осады этого приграничного замка, в отличие от построек. Бизон прошел сквозь ряд деревянных построек, в которых квартировали офицеры, к большому срубу в шатровом стиле. Этот огромный дом он занимает уже не один год. Когда-то его сложили пленные вертийцы из вековых кедров, росших у подножья холма. Раненый барон трудился наравне со всеми и скончался спустя пару дней, так и не дождавшись выкупа от родственников, а его владениями вот уже более десятка лет пользуются южане.

Обстановку внутри нельзя было назвать роскошной с точки зрения любого имперца, но любой вояка будет в восхищении от развешенного и расставленного везде оружия — личной коллекции Бизона, а также охотничьих трофеев. Медведи, кабаны, горные львы, рыси и волки скалились и выпускали когти, словно хотели броситься и разорвать любого вошедшего. Зайцы, тетеревы, белки и куропатки на фоне разъяренных хищников терялись, изредка застенчиво высовываясь из их тени.

Искусственные глаза животных и стоящих на посту солдат пристально следили за посетителем, который ходил по залу то и дело касаясь тех или иных экспонатов. Гонцом оказался неприметный мужичок с залысинами и густыми бровями, если бы не его разноцветная одежда. Он походил на нищего, вот только ткань и крой были дорогими, руки украшены перстнями с крупными драгоценными камнями, а на шее переливалась массивная золотая цепь.

Неизвестный упал на колени и уткнулся лбом в каменный пол, пробормотав что-то вроде короткой молитвы и расцеловал ноги Главного Прокуратора.

— Как мусорщик очутился на Севере? Не отвечай, мне не интересно, — хмыкнул Бизон. — От кого? Отвечай.

— От себя, экселант Суг. Рахулом меня кличут, — ответил мужичок и снова поклонился.

— Странное имя, — прищурился Бизон и упер сапог в голову собеседника. — Прекращай придуриваться и хватит слюнявить мои сапоги.

— Мне и смотреть на вас непозволительно, экселант Суг, — промолвил Рахул уже другим тоном, выпрямился и отряхнулся. — Я хоть и глава мусорщиков, но место свое знаю. И правила уважаю. К вам бы не сунулся просто так. У меня есть сведения, которые вам будут, наверняка, интересны и полезны…

Бизон сел в обитое бархатом кресло и скрестил руки на обнаженной груди.

— Это мне решать. Слушаю.

— Северяне планируют пробраться в Запретный Город…

— Стоп. Всем выйти, — махнул ручищей прокуратор, и его охрана вышла.

— Теперь с самого начала, мусорщик.

Рахул едва заметно поморщился на такое обращение, но рассказал все, что знал о происходящем в Риу и о своих договоренностях с вертийским послом.

Коренастый мусорщик располагал действительно важными сведениями.

Релдон и Свен вывели из игры обоих миньонов и шпионскую сеть Сциора. У него уже некоторое время были подозрения, что получаемая информация не соответствовала действительности. Теперь понятно почему.

Когда вернулся Брон, Рахул как раз зповедал все, что знал.

— Экселант Суг, вы звали?

— Да, Брон. Как там Люше?

— Живее всех живых, — отчитался с довольным видом тот, умолчав, что поупражнялся над беднягой и оставил наедине с безумием. Бизон бы этого не одобрил.

— Отлично, а теперь займись-ка мессером мусорщиком. Нездоровый интерес к чужим вещам нельзя оставлять безнаказанным.

— Экселант Суг? — нервно сглотнул Рахул. — Я ничего не взял.

— Но трогал.

Брон мигом раскрутил маятник и начал тянуть сознание мусорщика грубым воздействием. Слуги засуетились, вытирая клинки, к которым прикасался незнакомец.

— Приятного вечера. Меня ожидает еще один предатель, — Сциор равнодушно глянул на распростертого на полу человека в слезах и вышел из зала.

Главный Прокуратор не торопился. Сначала умылся и переоделся после боя, а потом направился в кабинет, где ожидал другой посетитель.

В комнате царил идеальный порядок, как и во всем доме. Книги, карты, и конечно огромное количество оружия — все аккуратно сложено по местам. Центре комнаты стоял массивный стол и стулья. Здесь проводятся совещания с офицерами, но документы никогда не остаются на виду, поэтому можно не опасаться, что гость увидит нечто важное. А если попытается заглянуть, куда не следует, то магией и защитой Бизон в данном случае не пренебрегал. Это ведь не чучела и сталь — это благополучие Империи.

— Экселант Суг, очень снова встретиться с вами.

Несмотря на попытку выдать себя за пастуха, Сциор сразу узнал говорившего.

— Оставьте, мессер Орейн. По лицу вижу, не рады. Это обоюдно. Вам не следовало лично приезжать лично.

— К сожалению, доверить эти сведения кому-то другому нельзя.

— Слушаю, — бросил прокуратор.

— Леонис передал Клеймор сэру Артуру. Соответственно, меч сейчас в Сентории.