Турист

Глава 33 Гарри, это ловушка!!!

Третий этаж гостиницы встретил нас тишиной, острым запахом бетонной крошки и раздолбанным проломом в полу, через который можно было свободно рассмотреть коридор второго этажа, немало пострадавший от техники применённой здесь воеводой Исенбаевской дружины. О том, что приём достиг цели, свидетельствовали плохо замытые пятна крови на потрескавшейся штукатурке стен и характерные вмятины на полу. А ещё здесь по-прежнему бурлил Эфир, хотя с момента стычки гридня с «защитниками» сбежавшего наблюдателя прошли уже целые сутки. Хм, хорошо повоевали…

— Чувствуешь? — я кивнул на дверной проём, ведущий в номер «наблюдателя». Пустой проём. Разъярённые потерей товарищей, дружинники Алана просто разнесли преграждавшую им путь дверь в щепки. Вместе с косяком…

— Да-а, — протянула Оля, с явной настороженностью в голосе. Кстати, сопровождавшая нас Елизавета-Лиса тоже выглядела сейчас весьма и весьма напряжённой. Хорошая чувствительность у гостиничной хозяйки. Алан же, стоящий за её спиной, только переводил непонимающий взгляд с меня на Олю и обратно.

— Вы о чём? — наконец не выдержал он.

— Идёмте внутрь, там всё разъясню, — махнул я рукой и первым шагнул к развороченному дверному проёму. Следом за мной скользнула жена-ученица, потом, чуть помявшись, зацокала каблуками Лиса, ну и гридню досталась роль замыкающего.

Здесь в разнесённом к чертям номере, когда-то, надо признать, выглядевшем весьма и весьма уютно, сейчас словно Мамай прошёлся. Перевёрнутая и разломанная мебель, осколки битой посуды на полу, изорванное в клочья постельное бельё и шторы… Ну и вишенкой на торте — в хлам разбитое высокое окно, наспех заклеенное полиэтиленовой плёнкой. О покрывающих стены горизонтальных царапинах, взлохмативших когда-то дорогие и красивые фисташковые обои, можно и умолчать. Впрочем, похожие царапины, если присмотреться, можно было увидеть и на уцелевших мебельных панелях и даже на косяках и двери ведущей в санузел. Словно гигантские кошки носились по стенам, или… вихрь острых металлических осколков крутился в центре комнаты.

— Оля, попробуй прислушаться к прошлому этого места, — попросил я жену, стараясь при этом не упускать из виду наших спутников. Ученица кивнула, огляделась и, присев на корточки, аккуратно коснулась пальцами рук разбитой напольной плитки. Закрыла глаза и замерла, не обращая никакого внимания на удивление Алана и Елизаветы. Кстати, о последней…

— Елизавета Макаровна, — обратился я к рыжей даме. Та дёрнулась и недоумённо уставилась на меня.

— С-слушаю вас?

— Я не ошибусь, если предположу, что в санузле находится проход в соседний номер? — спросил я. Лиса резко кивнула. — А ключ у вас от него имеется? Вот и замечательно. Пока Оленька знакомится с прошлым этого номера, давайте пройдём в соседний…

— Да, конечно, — Лиса кое-как взяла себя в руки и двинулась первой в сторону санузла. А вот Алан притормозил.

— Кирилл… Николаевич, что происходит? — прогудел он, так и фоня недовольством.

— Ещё буквально минуту, Алан Георгиевич, — улыбнулся я и, обогнув вставшего у меня на пути гридня, шагнул следом за гостиничной хозяйкой. В соседнем номере, где очевидно и проживала группа поддержки сбежавшего наблюдателя, обстановка была куда как более мирной. Никакой разрухи, никаких погромов. Всё аккуратно убрано, застелено и благоухает освежителем воздуха. Чистенько-мирненько, хоть сейчас въезжай и живи. Но вот эфирный фон… Нет, конечно, такой взбаламученности как в соседнем номере, здесь и в помине нет, Эфир здесь куда более спокоен и я бы даже сказал безмятежен. Но связь… связь никуда не делась.

— У вас замечательные сотрудники, Елизавета Макаровна, — похвалил я обслугу отеля. — За один-единственный день привести в порядок номер, после того что тут было… Молодцы.

— Да, здесь и проблем-то не было, никто же сюда не врывался, — Лиса качнула рыжими кудряшками, — жаль, что со вторым так споро не получится. Ну да вы сами видели, там одной уборкой не обойтись. Придётся ремонтировать стены, пол… столько забот, столько расходов! Ужас, просто! И кто нам возместит эти траты?

— А вы узнайте, вот, у Алана Георгиевича, — улыбнулся я. — Это же он и его люди вчера здесь… бушевали. О! Да что это я… Знакомьтесь, Алан Георгиевич Жжёнов, высокий гридень и дружинный воевода рода Исенбаевых, князцов Кара-Бек. Алан, позвольте в свою очередь представить вам…

— Елизавета Макаровна, — рыжая чуть отступила назад и попыталась было изобразить книксен, но я удержал её за руку.

— Ну что вы, не нужно стесняться! — покачал я головой и, перехватив ладонь Лисы поудобнее, с поклоном представил её недоумевающему гридню. — Знакомьтесь, Алан. Перед вами, Алексей Петрович Стародубов, из детей боярских рода Юсуповых. Ну-ну! Не вырывайся, портосик!

По мере осознания моих слов, рыжая дама поплыла как восковая свечка, тело её начало искажаться, но выскользнуть из эфирной хватки гранда? Дохлый номер. Надавить, прижать и вот, у нас под ногами уже извивается, хрипя и скребя пальцами по плитке пола, рослый детинушка в нелепом красном платье. Хлоп! И туфля слетает с его ноги. Хряп, рвётся вторая. Маловат размерчик, да…

— Дорогой, вы закончили? — в комнату вплывает Оля, окидывает взглядом корчащегося на полу моего давнего «коллегу» по школе Святого Владимира, раскорячившегося над ним в диком шоке Алана, и вздыхает. — Театр, натурально. Кирилл!

— Да всё уже, всё, дорогая, — отмахиваюсь я и, ухватив «портосика» за шею, швыряю его в стену, по которой тот и сползает потеряв сознание. Можно было бы и просто выключить, но… не сдержался. — Алан, вы в порядке?

— Э-это что⁈ Эт-то к-как⁈ — выдавил из себя гридень, изумлённо глядя на выключенного детину.

— Как-то так, — я развёл руками.

— Кирилл, не издевайся над нами, — нахмурилась Оля, скрестив руки под грудью. — Объясняй, что тут происходит!

— Ладно-ладно, — я покивал и, усевшись в кресло у окна, жестом предложил жене и гридню присесть на диван. — Собственно, рассказывать-то практически и нечего. Запись происходившего здесь вчера, все мы видели, так?

— Так, — угрюмо кивнул Алан, сам сегодня утром передавший нам ту самую запись… урезанную, естественно. Что, в принципе, не имеет никакого значения, поскольку полную мы видели с Олей ещё раньше. — А что именно мы видели на записи? Летящие в атаку четверо воев, тут же нахлобученные гриднем до смерти, штурм пустого номера и… всё? Всё. Алан, скажите, когда ваши люди ворвались в тот номер, он выглядел так же, как сейчас? Раздолбанный в хлам, с расцарапанными стенами?

— Да, — кивнул тот. — И это меня удивило.

— Нас тоже, — кивнул я. — Именно поэтому Оля и осталась там посмотреть, что творилось в номере ДО вашего прихода. Итак, дорогая? Порадуешь?

— «Пушку» там запустили, — вздохнула ученица и, не увидев моего понимания, пояснила: — существует такая техника, исполняемая четырьмя стихиями разом. Используется для эвакуации ценных объектов, как живых, так и неодушевлённых. По сути, она обволакивает эвакуируемый объект тремя стихийными щитами, после чего четвёртая выстреливает его в свободную сторону. В данном случае, в окно номера. Скорость полёта — до восьми Махов, дальность зависит от мощности «пинка», но минимум, километр, а максимум… до сорока километров, насколько мне известно. То есть, наблюдателя его защитники вышвырнули, а сами приняли бой…

— И сдохли ни за что, — покивал я. — Поскольку наблюдатель, как вы можете видеть, лежит, вон, у стеночки. И не пищит, портосик.

— Не понимаю, — потёр лицо Алан.

— Да просто всё, — вздохнул я. — Имитация это была. Обычная имитация. Удрать из города он никак не успевал. Облаву-то Исенбаевы устроили по всем правилам.

— Но Пушка-же! — возмутилась Оля.

— Ага, именно, — согласился я. — Пушка. Взбаламутившая эфир, и, одновременно прикрывшая преображение нашего героя, после которого ему оставалось только спустить своих бойцов на атакующих дружинников, а самому… пройти в их чистенький, ухоженный номер. Аллес. Дружина мечется по всем окрестностям в поисках беглеца, а тот спокойно занимается восстановлением порушенной гостиницы. Ведь такой урон! Такой беспорядок! А дня через два, я думаю, госпожа Елизавета, уволилась бы и уехала первым же рейсом из этого ужасного городка. С концами…

— Кстати, а где настоящая Елизавета? — нахмурилась Оля.

— Полагаю, её труп мы найдём в её же квартире, — пожал я плечами.

— Это всё бред какой-то, — потёр руками лицо Алан, бросая странные взгляды в сторону пребывающего без сознания Стародубова. — Откуда вы, Кирилл, вообще, его знаете? И что это за преображение такое⁈

— С преображением — просто, — откликнулся я. — Это довольно продвинутая техника… если результат применения курса эликсиров под неоднократными воздействиями профессионального целителя, можно так назвать. Я натыкался на описание этой процедуры во время своих изысканий в области… впрочем, это пока не важно. А наше знакомство с господином Стародубовым, это совсем просто. Имел несчастье познакомиться с этим господином практически сразу после поступления в гимназию Великого Равноапостольного князя Владимира. Я был зачислен в младший класс этого заведения, а Стародубов числился в старшем, если мне память не изменяет. Ходил он тогда под неким господином Ильиным, с которым у нас тоже как-то всё сразу не заладилось, да…

— Стоп-стоп-стоп! — Оля ткнула пальцем в Стародубова. — Брат рассказывал про вашу «дуэль»… Портосик! Точно! Три идиота получивших на орехи. Кстати, почему он именно «портосик»?

— Во-первых, подходил по габаритам, — пожал я плечами. — А во-вторых… во время нашего «знакомства», он умудрился так рьяно меня атаковать, что порвал штаны. Понятное дело, что после такого конфуза, «свой тыл он не покажет никому», вот и… сложилось.

— Та-ак, ты узнал его на записи, — уверенно проговорила Оля. Я кивнул. — И не сказал мне.

— А зачем? — развёл я руками. — По всему выходило, что Лёшка сбежал, я и подумать не мог, что он до сих пор ошивается в Усть-Бельске. И не надо на меня так смотреть! Я пришёл сюда только чтобы попытаться отыскать следы пребывания Стародубова! Слишком плохо его помнил, чтобы пытаться открыть к нему окно сходу. Вот и думал, что отыщу здесь кончик ниточки. А нашёл…

— М-да уж, — Оля хихикнула. — А как ты вообще догадался, что Лиса, это Алексей?

— Эфир… Ну, ученица, не тупи! Если в моей памяти эфирный след Стародубова слишком слаб для открытия к нему прямого окна, это не значит, что он вообще отсутствует! Хотя, признаюсь честно, в образе Елизаветы я опознал его не сразу. Но кое-какие подозрения эта «дамочка» у меня вызвала сразу.

— По причинам? — встрял Алан.

— Первое — чувствительность к Эфиру, — с готовностью ответил я. — Чего трудно ожидать от обычной гостиничной хозяйки из государевых людей. Такие таланты обычно выуживаются ещё в школах, и после направляются на учёбу в соответствующие заведения. Государь наш не любит разбрасываться талантами, даже если те не обещают в будущем стать ярыми. Здесь же… ну, понятно. Одарённая без присмотра, работающая во второсортной гостинице — нонсенс! Я даже было подумал взять её к себе на службу, ха… Второе — живущая в Усть-Бельске Лизавета Макаровна не могла не знать Алана Жжёнова, воеводу рода Исенбаевых в лицо, и уж точно не стала бы с ним флиртовать, да ещё и воздействуя Эфиром!

— Да, — Оля кивнула. — Я тоже почувствовала её удивление при нашем визите. Удивление и непонимание. Подожди, Кирилл! Но наблюдатель-то ДОЛЖЕН был знать воеводу!

— Зачем? — удивился я. — Наоборот, как случайный гость города он должен был демонстрировать полное незнание здешних раскладов. А чего не знаешь, то и не выдашь. В общем, в тот момент, когда мы поднялись на этаж, я всё-таки сложил два плюс два и получил четыре. Хотя, признаюсь, пару минут не хотел верить в полученный ответ именно из-за несоответствия внешних ТТХ этого персонажа, так сказать. Но тут помог взбаламученный Эфир в соседнем номере. Пушка-пушкой, но там явственно тянуло следами целительских техник, к которым, собственно, и относится этот странный привитый метаморфизм. Ну а в этом номере, след от техники и вовсе ничем не прикрыт. Как-то так оно и вышло.

— И что теперь вы собираетесь делать с этим… — Гридень, которому явно надоело слушать все эти «открытия века», гадливо передёрнулся, глянув на бессознательное тело Стародубова. — Полагаю, требовать отдать урода Кара-Бек, бессмысленно?

— Вы правильно понимаете, Алан Георгиевич, — кивнул я. — Я заберу его с собой. Полагаю, теперь у Вердтов будет чем и о чём поторговаться с Юсуповыми.

К некоторому моему удивлению, воевода не стал спорить и, поднявшись с дивана, шагнул на выход. Молча. Что ж, оно и к лучшему. Набрать номер коммуникатора Нулина, убедиться, что тот не возражает против визитов к его пациенту и…

— Кирилл, — Осип Михайлович окинул нашу компанию скептическим взглядом и покачал головой. — Когда я говорил, что не возражаю против визитов, я не имел в виду, что жажду заполучить очередную халтуру на дом…

— Это не халтура, — обиделся я, поправляя сползающее с плеча тело Стародубова. — Это подарок выздоравливающему.

— Фрукты были бы практичнее, — индифферентно заметил Нулин и, покачал головой, уступил нам с Олей дорогу. — Идите уже. Только недолго. Еремея Ивановича ещё ждут процедуры.

Мировой дядька, наш Осип Михайлович.

Вердта мы нашли в отдельной «генеральской» палате, вовсю флиртующим с молоденькой медсестричкой, краснеющей от каждого второго его комплимента. Впрочем, увидев нас, Еремей Иванович рассыпался перед ней в извинениях, и девушка тут же слиняла, так и фоня смущением, облегчением и… недовольством? Вот ведь старый ловелас!

— Юсуповы, значит, — почесал зарастающий седой щетиной подбородок Еремей Иванович, выслушав наш трагикомический рассказ о поимке Стародубова. — Неудивительно, мы с ними уже лет сорок конкурируем. Но вот такой жести раньше как-то не было… Может, дело в ореандской клинике? Всё же раньше мы в их ливадийские угодья не забирались… хм! Ладно, будем разбираться. Оставляй «подарок» здесь, Кирилл. Через полчаса приедут мои родственнички, они его и заберут. Как, не очнётся он за это время?

— Не, я его надёжно приш… угомонил, — ответил я, похлопав сваленное на кресло медсестры тело по тяжёлому боку. Но договорить мне не удалось. В палату ворвалась давешняя девица в сопровождении дородной дамы, которая тут же попыталась устроить скандал по поводу несанкционированных посетителей. Но её практически тут же отвлёк появившийся на звуки разгорающегося скандала Нулин. Ну а пока эти двое спорили, мы попрощались с Вердтом и тихонечко слиняли окном к родной спасплатформе. Уже покрашенной и даже высушенной, слава Эфиру и его техникам. То есть, практически готовой к продолжению пути.

— Едем, пока ещё что-нибудь не случилось, — вздохнула Оля, забираясь на пассажирское сиденье. Я кивнул, машина послушно рыкнула движком и покатилась к очередному окну. В Пермь.