Тропа Глупца

Глава 16

Попасть в финал турнира оказалось не так просто, как Антэрн полагал с самого начала. На поле собрались действительно хорошие бойцы, и каждый из них мечтал, чтобы могучий герцог обратил на него свой благосклонный взор. Из-за этого самой легкой частью стала общая свалка, во время которой не возбранялось атаковать всех, кто подвернется под руку, чем Антэрн и воспользовался самым гнусным образом. Однако, когда начались схватки один на один, слабаки кончились. Но мастер меча не жаловался — зрелищные поединки играли ему на руку, помогая реализовать задуманное. Брат теперь просто не мог не узнать его, и Антэрн был уверен, что вечером у них состоится встреча.

Но для этого оставалось перешагнуть через последнее препятствие.

Этим препятствием оказался благородный — целый граф, если верить герольду. Не слишком высокий, облаченный в легкую кольчугу, поножи и наручи, граф этот производил впечатление серьезного бойца. Как и Антэрн, он не носил шлема, и был вооружен одним лишь длинным мечом.

Бойцы замерли друг напротив друга, ожидая команды. Послышался звук трубы, и граф ринулся вперед, яростно атакуя Антэрна. Он был отлично подготовлен и очень быстр, а потому мастер меча ушел в глухую оборону, парируя атаки противника и приноравливаясь к его стилю.

«Как и следовало ожидать от потомственного аристократа», — подумал Антэрн, уклоняясь от очередного удара, поворотом корпуса, и пытаясь задеть руку противника. — «Сила, навыки, опыт. Все на высшем уровне. Этот человек взял оружие в руки раньше, чем начал ходить, и все же» …

И все же графу было далеко до Олтирна, очень и очень далеко.

Приноровившись к рисунку боя своего противника, Антэрн неуловимым движением парировал его меч, после чего нанес удар в голову.

Граф рухнул, как подкошенный, а мастер меча отсалютовал поверженному противнику, отдавая дань его мастерству, после чего под восторженные крики зрителей покинул ристалище.

И тут-то Антэрна уже поджидал слуга.

— Его светлость просит передать приглашение, господин, — склонившись в глубоком поклоне, пролепетал он.

— К какому времени я должен подойти?

— После праздничного пира.

— Хорошо, тогда мне понадобится чистая одежда и вода для умывания. Сможешь добыть?

— Желание господина — закон для меня.

— Вот и хорошо. Тогда я отправлюсь к себе и передохну.

Антэрн посмотрел на солнце, стремившееся к горизонту. Скоро уже будет темно, и это тоже хорошо, скоро можно будет начинать.

«Пока все идет по плану, замечательно», — подумал он, отдавая распорядителю турнира учебный меч, и принимая свой пояс с оружием. — «Посмотрим, что будет дальше».

Вечерний пир ему не особо запомнился — кто-то славословил победителя, кто-то точил на него зуб, но большинство участников просто напивались и обжирались, обсуждая награды, и хвалясь собственной доблестью.

И такое Антэрн видел не один раз, а потому был рад, что герцог усадил его неподалеку от себя. Поговорить они, конечно, не могли, но мастер меча не особо к этому и стремился. Герцог тоже не демонстрировал совершенно никакой заинтересованности в своем завтрашнем сопернике, он вовсю общался с Хис-Тиром, который, кажется, сумел подобрать ключик к родичу.

А вот что мастеру меча совершенно не понравилось, так это женщина, сидевшая по правую руку от Олтирна. Как он уже успел узнать, это была его сестра, а Антэрн достаточно хорошо понимал значение этого слова, чтобы просто так отмахнуться от него. Сестра не походила на брата, эта — буравила его холодным и злым взглядом, время от времени кусая губу, точно размышляя о чем-то важном. Эта была опасна, как взбешенная гадюка, и с ней следовало что-то сделать.

Как бы невзначай к Антэрну подошла одна служанка с огненно-рыжими волосами. Она поставила рядом кувшин с вином, затем наклонилась, чтобы налить в подставленный бокал воды, и чуть слышно произнесла:

— Учитель, почти все готово, осталось только закончить со стражей на стенах.

— Хорошо. Когда все будет готово, выбирайся из замка и присоединяйся к Эйрише. И не упускайте из виду вон ту женщину, она очень опасна. Можешь идти.

Девушка растворилась в людской толчее, никем не замеченная, и не привлекающая никакого внимания, а Антэрн немного расслабился.

Время шло, гости напивались, герцог начал нетерпеливо поглядывать в сторону Антэрна, а его сестра — стала ощутимо нервничать.

Наконец, хозяин замка поднялся, сказав, что хочет немного отдохнуть, но дорогие гости не должны ни в чем себе отказывать. Дорогие гости, так и поступили, а Антэрн подождал некоторое время, и только после этого покинул зал, прихватив кувшин. Он добрался до винтовой лестницы, ведущей вверх, по которой спокойно и уверенно двинулся. На последнем этаже башни его ждали два латника, которые забрали пояс с оружием, обыскали мастера меча, и только после этого проводили к одной из дверей — той, что вела в личные покои герцога. Антэрн, знавший, что за одной из дверей притаился верный Хис-Тир, смело шагнул вперед, услышав за спиной лязганье засова.

В комнате было светло — горели дюжины свечей, красиво — сенешаль постарался угодить своему хозяину, разместив на полу и стенах большое количество ковров, добыв где-то изумительной работы стол с резными ножками, и огромную кровать.

Герцог ждал его в одном из кресел, придвинутых к столу.

— Ну здравствуй, брат, — улыбнулся он, жестом предлагая Антэрну садиться.

— И тебе не хворать, — спокойно ответил мастер меча, выбирая себе кресло по вкусу и занимая место напротив своего врага. — Как бок?

— Не жалуюсь. А твоя грудь?

— Тоже хорошо. Будешь? — он указал на вино.

— Наливай, — герцог подставил два кубка, которые Антэрн проворно наполнил. Брат взял один из них и сделал большой глоток, не дожидаясь, пока мастер меча поступит также. Затем герцог ухмыльнулся.

— Но ты, все же, наглец! Я сам до конца не верил, что у тебя хватит глупости прийти в мой же замок и участвовать в моем же турнире!

Антэрн пожал плечами, показывая, что не видит в этом ничего странного.

— Мне же надо было как-нибудь достать тебя.

— Что, одного шрама мало? — участливо осведомился герцог.

— Одним больше, одним меньше, как-нибудь переживу.

— Уверен? — новая улыбка была не слишком дружелюбной. — Ты сейчас один, посреди моих владений, а бабы, чтобы тебя спасти, поблизости я не наблюдаю. Кстати, кто она?

— Просто хорошая знакомая, задолжавшая пару услуг.

— Не хочешь говорить, не надо. Выпытывать не стану.

— Почему же?

— Какая мне разница? Как только я воткну меч в твое сердце и отрублю голову, все это перестанет иметь какое бы то ни было значение — исчезнет источник мести.

— Справедливо, — согласился Антэрн. — И что же, сделаешь это сейчас?

— Нет, — в голосе герцога послышался укор. — Я думал, что ты понял меня, когда мы скрестили мечи.

«И лучше, чем ты считаешь, напыщенный индюк», — посетила Антэрна мысль. — «Ты очень скоро в этом убедишься».

— Понял, — коротко ответил он. — Потому и пришел. Мы решим наши вопросы…чуть позже.

— Да, именно так мы и поступим, — согласился герцог. — А пока, так и быть, спрашивай, я сегодня в хорошем расположении духа, а потому, так и быть, могу рассказать что-нибудь важное.

«Ох и дура-ак!» — мысленно протянул Антэрн, решив, что имеет смысл воспользоваться моментом.

— Наверное, ты не ответишь мне на вопрос о том, где же искать Дракона.

— Неа. Мертвому это не поможет.

— А как же удовлетворенное любопытство?

— И снова нет.

— Ладно, ладно. Другой вопрос: сколько братцев и сестер ты притащил по мою душу?

— Только ту бешеную, что пялилась на тебя весь вечер.

— Кстати, ты говорил, что у папаши вас только шесть. А почему так мало? Мне всегда казалось, что батюшка настрогал себе небольшую армию.

— В наше общество попадают не все.

— Понимаю. Такие, как ты, способные творить странные вещи.

Герцог хмыкнул.

— И снова угадал. Дай догадаюсь, потому и решил прийти сюда, надеешься, что на глазах сотен зрителей я не рискну применить Дар?

Антэрн вновь пожал плечами, не став разубеждать своего оппонента. Если человеку нравится заблуждаться, то почему бы не пойти ему навстречу?

Герцог сделал еще один глоток из кубка, потянулся и вздохнул.

— А ведь ты мог бы стать одним из нас. Я уверен, что в тебе дремлет магия. Точно не хочешь забыть о своей глупой детской мести?

Он говорил это спокойным и будничным тоном, безо всякой уверенности в собственных словах, и Антэрн сразу все понял. На самом деле герцогу не нужны лишние конкуренты на пути главного колдуна маленькой семьи. Он хочет стать первым, когда отец умрет, и не желает делиться властью.

«Жадная, самолюбивая скотина!» — подумал Антэрн, прислушиваясь.

Увы, но толстая дверь и ковры скрадывали любые звуки, доносившиеся извне. По идее, Риис уже должен был все сделать, но рисковать не хотелось, стоило выиграть ему еще немного времени.

«Значит, будем тянуть, а заодно постараемся получить какие-нибудь сведения. Кто знает, может, я не успею допросить его после».

— Стало быть, все же, магия… а я и не верил. Хотя помню, один наш наставник любил рассказать про нее.

— Кстати, — герцог хлопнул в ладоши. — Школа Карпа? Серьезно? Мастер меча?

— Как видишь.

— А можно посмотреть?

Антэрн кивнул и передал перстень-печатку.

— Герцог внимательно повертел ее в руках и, присвистнув, вернул хозяину.

— Когда убью тебя, верну с извинениями, — совершенно серьезно пообещал он. — Не хочу, чтобы твои друзья держали на меня зло.

— У меня там нет друзей, я снял эту печать с тела убитого мною мастера, — равнодушно бросил Антэрн, — но спасибо за доброту. Кстати, как ты собираешься объяснить схватку на боевом оружии?

— А никак. Скажу, что это мое условие, и что если ты боишься, то можешь убираться, куда глаза глядят. Но ты ведь так не поступишь?

— Нет. Я планирую прикончить и тебя и всех прочих родственников, закончив отцом.

— Вот именно этих слов я и ждал! — широко улыбнулся герцог, после чего рассмеялся во весь голос. — Именно такого настроя! Завтра мы сойдемся в бою, и все королевства узнают, кто же лучший!

«Тебя так уязвила нанесенная мною рана? Не можешь забыть о ней и хочешь доказать всем, в первую очередь себе, что ты — самый сильный?» — с удивлением подумал Антэрн. — «Ну и глуп же ты, братец. Как же ты глуп! Тот, кто по-настоящему силен, никому и ничего не доказывает, ему это просто не нужно! Мне даже немного жалко, что у тебя не будет достаточно времени, чтобы осознать такую простую мысль. Впрочем, наш мир жесток».

А Олтирн, осушив кубок до дна, налил себе еще немного. Антэрн, чтобы не вызывать подозрений, взял свое вино, и, держа его в руке, подошел к окну. Открыв ставни и выглянув наружу, Антэрн поинтересовался.

— Олтирн, ничего, что обращаюсь по имени?

— Нормально, — раздалось из-за спины.

— Скажи мне, для чего все это?

— Что?

— Нападение на вольный город, игра с королем в непонятные игры, этот турнир. Чего вы хотите добиться? Только без бреда про тайные общества и захват мира.

Он глубоко вдохнул свежий вечерний воздух, напоенный ароматами трав и цветов, после чего повернулся к брату. Тот выглядел сбитым с толку и немного сонным.

— Забавно, ты — второй человек, который спросил меня об этом сегодня.

— А кто был первым?

— Ты видел его — северянин, посол императора.

— Значит, он умен, — пожал плечами Антэрн. — Сегодняшний вечер просто прекрасен, — вздохнул он. — Так что, поведаешь мне вашу злодейскую задумку?

Герцог фыркнул.

— Задумка столь же злодейская, как и у всех в нашем мире. Отец, — он помедлил, несколько раз бессмысленно моргнув, и продолжил, — точнее мы, хотим власти. Чем больше, тем лучше!

— И ради этого ты идешь на открытый конфликт с его величеством?

— Конечно же. Король стар и почти что выжил из ума, а его дочь — молода и хороша собой. Когда он умрет, муж принцессы окажется на троне.

Герцог зевнул и недоуменно покосился на кубок в своей руке.

— Да что такое?

— А-а-а, заметил? — с легкой насмешкой ответил Антэрн, демонстративно выливая содержимое золотой чаши, предложенной братом.

— Что ты… — начал герцог, вскакивая, но ноги подвели его. — Охрана!

Замок был сравнительно небольшим, однако его винные подвалы внушали уважение. Ряды и ряды бочек и бочонков, заполненных благословенным даром Господа людям, и с каждым из них Эйриша уже успела поработать.

Все происходило именно так, как и говорил учитель — несколько щепоток в кувшин, и дело в шляпе. Естественно, она не могла добавить его во все вино, что подавалось благородным господам, пировавшим наверху, но этого и не требовалось. Даже один из десяти кувшинов делал свое дело. Все больше и больше гостей выпивали один-другой кубок со специфической добавкой, и все становилось так, как и должно.

«Моя задача важнее, чем у Рииса», — усмехнулась она, не в силах сдержать злорадство. — «Гораздо важнее».

Девушка как раз спускалась по ступеням для того, чтобы приступить к финальной части. Она уже подобрала два средних размеров бочонка, которые стояли на полу, пробкой вверх, и которые она собиралась начинить порошком под завязку.

Оказавшись в мрачном подземелье погреба, Эйриша быстро откупорила их, затем — метнулась в дальний темный угол, в котором она спрятала часть порошка. Сейчас здесь никого не было, что лишь играло юной акробатке на руку, а потому Эйриша, не слишком глядя по сторонам, торопливо высыпала несколько горстей в напиток, затем закрыла бочонки и, как могла, постаралась перемешать их содержимое.

«Ладно, это не так важно, растрясется, пока будут нести наверх», — решила Эйриша, закрывая второй бочонок, и тут она поняла, что в подвале кто-то есть. Кто-то, пристально глядящий на нее со спины.

Девушка резко обернулась и обнаружила здоровяка, который смотрел на нее сальными глазами.

«Как же его звали?» — попыталась вспомнить девушка. — «А ладно, неважно. Не придется искать носильщика».

— Как здорово, что ты здесь, — всплеснула она руками, расплываясь в самой широкой улыбке из возможных. — Не поможешь?

Парень засопел и сделал неуверенный шаг к девушке, причем понять его намерения было нетрудно.

— Да погоди ты, — скрывая отвращение, улыбнулась Эйриша, постаравшись сделать улыбку призывной и многообещающей, как у девушек в заведении госпожи Тишайи. — Некогда! Если быстро не доставим бочки наружу, тебя сам господин сношать будет!

Парень сделал еще один шаг и медленно, неуверенно, протянул руку к ней.

«Я буду ненавидеть себя за это, но выхода нет», — решила девушка.

— Я и не против на сеновал сходить, но как работу сделаем, и вот тогда можем хоть всю ночь веселиться, — распутно выдохнула она. — Но сперва — дело.

Девушка указала на бочонки.

Здоровяк остановился, и на его простом лице отразилась титаническая работа мысли. Наконец до парня дошло, что как только дело будет сделано, девушка освободится, и вот тогда…

На его лице появилась довольная улыбка и он, подхватив сразу оба бочонка, пробасил:

— Ну показывай, чтоль кудыть нести.

«Обязательно покажу, родной, так покажу, что вовек не забудешь», — мысленно пообещала ему Эйриша, левой рукой поглаживая рукоять ножа, спрятанного за поясом. — «Но сперва — напоим стражу, как следует!»

Риис стоял возле покоев Хис-Тира. Когда учитель с герцогом зашли в кабинет последнего, он чуть слышно стукнул в дверь северянина. Тот ожидал этот условный знак и почти сразу же вышел наружу.

У комнаты герцога дежурили два стража, с которыми требовалось разобраться прямо сейчас, до того, как все начнется. Но сделать все следовало быстро и тихо, так, чтобы никто ничего не услышал.

Риис прекрасно понимал, насколько важное задание ему поручил учитель, и не собирался подводить наставника, именно поэтому он заготовил целых два ножа, и на рукояти одного из них, спрятанного за спиной, сомкнулась сейчас рука юноши.

Они вместе с Хис-Тиром стали приближаться к латникам, опасаясь сурового окрика, но ничего не последовало. Ни один из людей герцога даже не дернулся, а исходивший от них винный дух давал весьма конкретные объяснения, почему. Сегодня в замке и его окрестностях праздновали все.

«Видимо, это винишко подносила не Эйриша», — рассудил юноша. — «Жаль, иначе не пришлось бы резать бедолаг».

Юноше на миг даже стало жалко, что они не заготовили кувшинчик специального вина для того, чтобы усыпить стражей, но он понимал, что предложение выпить могло быть воспринято неправильно. Точнее, как раз правильно — с точки зрения воина, поставленного оберегать жизнь герцога.

— А? — только и произнес один из них, когда Хис-Тир оказался на расстоянии удара.

Северный Лис не стал тратить время на объяснения — длинный узкий нож, который имперец прятал за спиной, вонзился стражу прямо в глаз, убив того на месте.

Риис почти не отстал от более опытного товарища, свой удар молодой воин нанес лишь с небольшой задержкой. Отец потратил немало времени на то, чтобы вбить в голову молодого богатыря некоторые основные моменты боя на ножах. Особенно старый наемник упирал на приемы, позволяющие мгновенно убить противника. Именно один из таких юноша сейчас и использовал, вонзив лезвие точно в горло несчастного, заживая свободной рукой рот своей жертвы.

«Не вини меня, так нужно», — подумал юноша, аккуратно обхватывая и кладя мертвеца на пол.

Северный Лис поступил точно также, и сейчас стоял, проверяя, не попала ли кровь на одежду — на него не должна была пасть и тень подозрения.

— Все, — шепнул Хис-Тир, я возвращаюсь.

Юноша кивнул. Он знал, что, согласно плану, Хис-Тир останется в замке — на всякий случай. Самому же ему следовало действовать по первой команде из-за двери.

Он кашлянул, и приготовился. Как оказалось, не напрасно — стоило только Хис-Тиру скрыться, как из-за дверей донеслось:

— Охрана!

Герцог собрал в крик остатки своих сил, и тот получился хорошим, громким и качественным.

Заскрипел засов, дверь распахнулась, и в помещение ввалился Риис.

— Учитель, — выкрикнул он, — все хорошо?

— Да, но нам нужно торопиться. Будем надеяться, что Эйриша все сделала правильно.

— Что вы… — прохрипел Олтирн, пытаясь ползти к дверям, ведущим на балкон.

— Всего лишь налили в часть вина, которое гости пили на празднике, немного листьев красноцвета, — пожал плечами Антэрн, подойдя к герцогу и одним ударом отправляя его в нокаут.

Листья красноцвета, если их высушить и растолочь в порошок, отлично справляются с одной важной задачей — они усыпляют. Причем мало кто знает, насколько хорошо, ведь даже мизерного количество зелья, подмешанного в напиток или еду достаточно для того, чтобы на несколько часов погрузить в яркий и крепкий сон здорового мужчину. А уж если этот самый мужчина одновременно с этим употребит пару кружек пива или кубков крепкого вина…

Антэрн знал лишь один серьезный недостаток этого яда — чудовищную его стоимость, и поразительную редкость. Зелье привозилось с далекого востока, и позволить его себе могли лишь очень осведомленные и очень богатые люди.

Мастер меча, не теряя времени, связал брата, и они вместе с Риисом перетащили безжизненное тело на балкон. Там, привязав принесенную юношей веревку к ограде, они скинули ее вниз. Антэрн при этом изучил стены замка, и с радостью ответил, что на них полностью отсутствует движение.

«Эйриша — умница! Все сделала, как нужно!» — обрадовался он, после чего скомандовал ученику.

— Вниз.

Первым вниз полез Риис, тело Олтирна взгромоздили ему на спину, привязав дополнительными веревками. Молодой богатырь лишь крякнул от натуги, и на удивление легко перелез через перила, предварительно надев плотные перчатки.

Спустя пару секунд снизу дернули, и Антэрн последовал за подопечным.

Во дворе было тихо, лишь разносился храп стражников, с радостью набросившихся на дармовое угощение.

Эйриша ждала их, теребя в руках окровавленный нож.

— Ну долго вы еще? — прошипела она.

— Проблемы? — тотчас же насторожился Антэрн.

— Да нашелся тут один, на сеновал тащить собрался, — нервно отмахнулась акробатка. — Я напоить попробовала, а он ни в какую, вот пришлось зарезать.

Девушка явно была раздосадована, и Антэрн ободряюще потрепал ее по волосам.

— Ты все правильно сделала, молодец.

— Эй, а я? — тотчас же вклинился в разговор Риис. — Я не молодец?

— Будешь молодцом, когда приведешь из конюшни этих четырехногих отродий.

— Учитель…

— Да?

— Та бешеная ускакала прочь.

«А вот это нехорошо, надо бы ускориться», — подумал Антэрн.

— Риис, живее, — скомандовал он, но это, впрочем, было лишним — ученик споро вывел из конюшен скакунов Хис-Тира, а ворота уже стояли раскрытыми нараспашку.

Антэрн же привязывал обмякшее тело пленника к лошадиному крупу.

«И снова мы встретились, старые враги», — подумал мастер меча, когда лошадь повернула к нему свою башку, злобно буравя тяжелым взглядом.

Быть может, конечно, злоба в глазах копытной твари и отсутствовала, но Антэрн был уверен — она что-то замышляет. Что-то очень плохое, что испортит так хорошо проработанный и реализованный план. Эти лошади — все такие.

К несчастью, выбора у него не оставалось — вряд ли вышло усыпить всех и каждого в замке, а даже если это и получилось, то через несколько часов, когда люди начнут приходить в себя, они организуют погоню. К этому времени небольшой отряд мастера меча должен раствориться в окрестных лесах.

— Риис, ты помнишь, что нужно делать?

Здоровяк кивнул, указав на приоткрытые двери донжона, возле которых спали стражники.

— Я выпил немного дармового вина, потом пошел к хозяину, но не добрался до него — потерял сознание. Буду лежать где-нибудь между вторым и третьим этажом. — Он снял повязку и передал ее Антэрну. — Удачи, учитель.

Антэрн запрыгнул в седло, Эйриша последовала за ним.

— И тебе, ученик, — неожиданно для себя проговорил он. — Увидимся через пару дней, береги себя.

Сказав это, он пришпорил коня, устремившись вперед.

«Все-таки, получилось слишком гладко», — подумал он. — «Что-то вот-вот пойдет не так. Сильно не так».

Малика не находила себе места. Она не знала, что не так, но не сомневалась — проблема есть! У Олтирна много гонора и мало мозгов, не самое хорошее сочетание для правителя, но что уж поделать, мужики — они вообще все такие.

«Ну, может, кроме этого северянина», — чуть покраснев, подумала воительница.

Она оставила пир, и вышла на улицу, с удивлением наблюдая, как стражники, обнимаясь с прислугой и гостями, пьют что-то, по запаху сильно напоминающее вино.

У нее внутри все скрутилось в большой тугой узел. Малика поймала служанку, открывающую бочонок, и процедила сквозь зубы:

— Что это значит?

Рыжая девчонка пискнула от неожиданности и склонилась в поклоне.

— Госпожа, — пролепетала она, — его светлость велел поблагодарить людей за хорошую службу. — Вот я и слежу, чтобы его воля была выполнена.

— Что?

Малика задохнулась от ярости.

«Он что, последние мозги потерял?» — подумала она, с трудом борясь с желанием схватить ближайший дрын и начать охаживать им этих идиотов, а потом — вломиться к братцу и повторить процедуру с ним. — «На кой хрен тогда мы спрятали в лесу сотню воинов? Моих воинов, между прочим!»

Несмотря на то, что официально Малика являлась незаконнорожденной и, по большому счету, не обладала никакими правами, у нее был свой отряд, причем не самый маленький, а также — поместье возле столицы. Тоже не из дешевых. Спасибо отцу и его деньгам!

Она уже была готова включить командный голос, но в последний миг остановилось.

«Это действительно замок брата, это его дурацкий турнир и его правила», — с сожалением подумала она. — «И это мы с ним знаем, кто такой отец, и зачем все. Для остальных же я — полукровка, которой добрый папочка оставил денег и купил титул, а это гузно — целый герцог крови. Я действительно не должна вмешиваться!»

От осознания этого факта ей захотелось взвыть.

«Нет, все, не могу больше!» — решилась девушка. — «Хватит!»

Приняв решение, она не медлила ни секунды. Стрелой долетев до своих покоев, Малика схватила копье, и устремилась наружу, где, как выяснилось, вино уже начало действовать — некоторые стражники клевали носом, другие завели похабную песню.

Скрипнув зубами, она зашла в конюшни и оседлала свою лошадь. Выведя скакуна во двор, воительница приказала отворить ворота. Стражники соображали плохо — хмель ударил им в головы — но кое-как раскрыть створки все-таки сумели. Малике этого было достаточно, и уже скоро она неслась в сторону леса, туда, где отдыхали ее воины.

Антэрн с Эйришей успели выскочить за ворота и даже проехать мимо турнирного поля, когда на дороге показались первые всадники — рыцари, восседающие верхом на боевых ящерах, а также — конные бойцы. А позади топали пешие воины, много пеших воинов.

Антэрн не раздумывал ни секунды:

— С дороги! — приказал он.

«Только бы успеть» — подумал мастер меча, глядя, как рыцари остаются сперва сбоку, а потом и позади. — «Только бы успеть!»

Засадный отряд, как и ожидалось, вышел из леса. Сестричка, видимо, не пила отравленного вина, и была куда ответственней своего непутевого братца.

До них донеслись удивленные возгласы, прерванные женским криком:

— За ними, идиоты!

«Да, если бы титулом обладала она — наши дела шли бы не в пример хуже», — подумал мастер меча.

Сестра оказалась особой весьма деятельной и обладавшей неплохой интуицией. Она, скорее всего, подозревала, что Антэрн ведет свою игру, и приняла единственно правильное решение — привела засадный отряд в готовность, а потом, едва заметив улепетывающих всадников, отправила рыцарей и воинов на лошадях в погоню. Почему? Да потому что нормальные люди не скачут галопом по ночам!

Антэрн пришпорил коня, и крикнул Эйрише:

— Быстрее, мы почти добрались!

Он вгляделся вперед и заметил огни небольшой деревеньки.

«Почти, успеем!» — яростно подумал Антэрн, бросая короткий взгляд на спящего герцога. Привязали его на славу — тело не изменило своего положения. — «Хорошо».

— Стоять! — взревел сзади кто-то, но Антэрн и не думал слушаться.

Они с грохотом ворвались в деревню и, не снижая хода, проскакали ее насквозь.

«И вот сейчас» …

Ни с чем не спутываемый звук спущенных тетив разорвал ночь, и буквально сразу же закричали люди.

— Тиша, не геройствуй! — проорал Антэрн в темноту, и устремился прочь, туда, где вырисовывался лесной массив.

Тишайя сразу поняла, что заключительная часть плана провалилась — тихого отступления не будет. Огни факелов и вопли преследователей ясно дали ей понять, что кто-то из окружения герцога сумел предупредить засадный отряд. И вот сейчас она ждала, когда Антэрн с Эйришей проскачут через деревню.

— Госпожа, — прошептал один из ее людей, и в голосе его слышался вопрос.

— Ждем, — отозвалась Серебряная Молния.

— Слушаюсь.

Мужчина дважды ухнул филином, давая знак остальным приготовиться.

Эти наемники нравились Тишайе — опытные, молчаливые, не задающие лишних вопросов. Их услуги обошлись недешево, но десяток арбалетчиков стоил каждой потраченной на них монеты. Главным плюсом этих людей являлось то, что они вообще не представляли, кто такая Тишайя, ни разу не видели Антэрна, и не могли сказать почти ничего, кроме имени человека, предложившего их услуге странной немногословной женщине.

Все это время они провели затаившись, и только ближе к ночи заняли деревеньку, заперев жителей в подвале одного из домов и разместившись на крышах. При этом оседланные кони — еще одна статья расходов — ждали у спусков с крыш. Никто не собирался сражаться с целой армией, эту самую армию следовало всего лишь задержать.

Стук копыт был все ближе, и Тишайя увидела, как за спинами двух всадников вырастают силуэты преследователей. Трое рыцарей на ящерах, конечно же, вырвались вперед — коням далеко до скорости этих тварей, даже пришибленных ночной прохладой. Чуть поодаль скакали восемь бойцов на лошадях. Ночь выдалась светлой и лунной, а факелы разгоняли остатки мрака, поэтому целиться было несложно.

— Готовьтесь, — шепнула Тишайя. — Как только проскачут мои товарищи, атакуем. Выбиваем всадников и разбегаемся.

На сей раз филин ухнул трижды, и Серебряная Молния приготовила арбалет, одолженный Антэрном.

«Давай, Ант, давай же!» — подумала она, поднимаясь над крышей и прицеливаясь.

Они были все ближе и ближе, ближе и ближе!

И вот, наконец, Антэрн проскакал по улице, прижимаясь к шее своего коня. Тишайе показалось, что на миг они встретились взглядами, и ее друг, ее спаситель и ее тайная любовь ободряюще кивнул.

«Мечты», — подумала Тишайя, и спустила болт с ложа.

Она в молодости неплохо обращалась с арбалетом, однако много лет не тренировалась. Если добавить к этому ночь, покалеченную руку, а также огромную скорость, которую развивали ящеры, то можно было представить, сколь сложная задача предстояла девушке, но выбора у нее не оставалось — она должна обеспечить безопасный отход.

Тишайя прицелилась как могла, мысленно моля бога о помощи. Девушка задержала дыхание, и нажала на спуск, внимательно следя за полетом болта.

И небеса услышали ее молитвы! Болт вонзился точно в шею ящера, опрокинув тварь на землю. Даже при свете дня сделать такой выстрел было чудовищно трудно, и Серебряная молния прошептала:

— Спасибо тебе, Господи.

Ее подчиненные тоже справились с поставленной задачей, забросав болтами сперва оставшихся двух ящеров, а затем и нескольких вырвавшихся вперед конных. Животные, обезумевшие от боли и ярости, забились в агонии, сбросив седоков, и на них наткнулись еще несколько всадников, образовав кучу малу.

Ночь огласили дикие вопли, ржание и рев раненых ящеров, и Серебряная молния поняла, что сегодняшняя ночь — за ними. Она кое-как перезарядилась и у самого въезда в деревню увидела женщину, восседавшую на мощном белом в яблоках коне, яростно размахивавшую копьем и выкрикивающую какие-то команды.

«Ну, попробуем остановить тебя», — губы Серебряной Молнии разошлись в нехорошей усмешке и она, прицелившись, нажала на спуск.

Воины в лагере, к счастью, были готовы и ждали только команды, которая не замедлила появиться. Малика решив что-то, обычно не шла на попятный.

Некоторое время они потратили на то, чтобы заставить ящеров, становящихся по ночам вялыми и ленивыми, проснуться. Потом потратили около получаса на то, чтобы выбраться из леса.

Но, наконец, все преграды остались позади, и отряд решительно направился к замку, не обращая внимания на удивленные взгляды обитателей палаточного лагеря, разбитого возле ристалища. Надо заметить, взглядов этих оказалось не то, чтобы чересчур много. Большая часть благородных гостей из числа тех, кому не досталось место в охотничьем замке брата, мирно спали, остальные же пили, как не в себя. И Малика сильно сомневалась, что этих бздунов потревожит даже несколько рыцарских копий, мчащихся прямо на них.

Они почти добрались до дороги — всадники впереди, пехота сзади — когда увидели мчащихся на всем скаку двоих.

Завидев воинов те, вместо того чтобы остановиться, пришпорили коней, соскочили с дороги и обогнули приближающийся отряд. Малике этого оказалось достаточно для того, чтобы понять: нельзя упустить незнакомцев! К сожалению, ее подчиненные еще не успели осознать этот простой факт, а потому пришлось подбодрить их воплем:

— За ними, идиоты!

С этими словами она, подавая пример, устремилась в погоню.

«Я не знаю, мудели, кто вы такие, но догоню и каждому так глубоко запихну копье в задницу, что оно вылезет из глотки!» — пообещала себе женщина, уступая первенство в гонке рыцарям, с чьими ящерами ее конь не мог тягаться при всем желании.

И тут она подумала.

«Интересно, что сейчас делает северянин».

От этой мысли — глупой, непонятной и несвоевременной, девушке стало жарко, и она отвесила самой себе звонкую пощечину для того, чтобы перестать думать о ерунде и заняться действительно важными вопросами.

Обернувшись, она заметила отставших пехотинцев, и мысленно обругала себя — нужно было направить их в замок, в преследовании от них все равно не будет толку!

И тут рыцари один за другим начали падать, крича и бранясь!

«Арбалеты!» — в ужасе подумала Малика, а в следующий миг ее плечо обожгло страшной болью, и воительница почувствовала, как летит.

Сила, с которой болт вошел в тело, оказалось такой, что ее выбило из стремян, и бросило на утрамбованную землю. Все произошло так быстро, что она даже не успела ничего понять. Несколько ударов сердца, и ни одного всадника не осталось! Кто-то был убит или получил рану, под кем-то прикончили животное. А улепетывающие хрены — теперь Малика была уверена, что это Антэрн с подельниками — с каждой секундой отдалялись и отдалялись.

Она страшно взвыла и, с трудом нащупав копье, поднялась, опираясь на него. Плечо болело неимоверно, и, бросив короткий взгляд на него, девушка выругалась — этой рукой она не сможет работать как минимум неделю. Возможно, что дольше.

Но хуже всего было то, что враги убегали! Она увидела, как арбалетчики, засевшие на крышах и устроившие примитивную, но действенную засаду, седлают коней — по дороге уже зацокали первые копыта самых шустрых.

Она взревела от дикой, звериной ярости. Время остановило свой бег.

«У нас получилось, получилось!» — Антэрн был готов кричать от радости. Их план был чудовищно рискован, он строился на ряде предположений, пускай и весьма обоснованных.

И все-таки…

Похитить целого герцога из его собственного замка… Мастер меча с уверенностью мог сказать, что это — самый его безумный подвиг. Впрочем, расслабляться было рано — они находились в опасной близости от врагов.

«К тому же Тиша прикрывает мою спину», — подумал мастер меча.

Он то и дело оглядывался назад, и успокоился лишь когда услышал в отдалении лошадиное ржание и топот копыт. Безумная ночная гонка продолжалась. Лошадей не жалели, загоняя несчастных животных чудовищным галопом. Те могут пасть, нет, они наверняка не переживут гонку, но на это мастеру меча было наплевать. Проклятые твари должны выполнить свой долг, и довести беглецов до спасительного леса, расположенного за пределами владений герцога. И лес этот приближался с каждой секундой!

«Если задуматься», — Антэрн в очередной раз посмотрел назад, — «Я столько раз скрывался от врагов в лесах, что, наверное, должен уже начать молиться деревьям».

Эта мысль заставила его довольно хмыкнуть, но уже в следующий миг мастер меча ощутил — на него кто-то смотрит.

Он резко обернулся в сторону лошади, к которой был привязан пленник, и едва не выругался в голос. Олтирн буравил его, и в мутных от дурмана глазах герцога, плясало пламя.

Антэрн понял, что сейчас произойдет, за миг до того, как это случилось. Хис-Тир успел ему немного рассказать, про магов клинка, способных воздействовать на рассудок и знал, что по-настоящему сильный удар, а не та жалкая иллюзия, которой герцог его смутил, попросту разрушит мозг.

На принятие решения осталось меньше мгновения, и разум воина, в котором пробудился Дар, сделал все сам, не спрашивая согласия. Время остановило свой бег.

Малика всегда остро осознавала, сколь обидная штука эта жизнь. Обладать сильнейшей из возможных способностей и не иметь достаточно сил для ее нормально использования! Как же это угнетало!

Эти козьи сраки Гал-Рим с Кассом могли часами оставаться в деле, часами! А она…

Казалось бы, что, когда время останавливается, у тебя есть бесконечность, но, увы, ее бесконечность была ограничена полутора минутами пребывания в местечке, называемом папочкой Застывшим Миром. Всего лишь полторы минуты, а потом — целых четыре дня на восстановление сил. Горькая усмешка судьбы сделала ее — обладательницу сильнейшей из способностей — носительницей слабейшего Дара. Ну, или одного из слабейших.

Конечно, в драке один на один, она могла бы прикончить каждого из тупорылых братцев и спесивую сестрицу. Да что там, полутора минут хватило бы Малике, чтобы нашинковать не один десятков врагов, но только и всего. Отец мог находиться в Застывшем Мире часами! По крайней мере, он сам так говорил.

И все же, все же, предложи Малике поменять ее способность на что-нибудь другое, она, пожалуй, отказалась бы. Оказаться единственным ребенком Дракона, унаследовавшим его сильнейшую магию — очень приятно.

Вот и сейчас, несмотря на то что почти все отведенное ей время пришлось потратить на безумный рывок, и Малика едва сумела достигнуть последней тройки отступавших, она не паниковала. Два мужика и светловолосая девка, верхом на породистом скакуне. Их нужно брать более или менее живыми!

Копейщица хищно ухмыльнулась, эти суки еще не поняли, с кем столкнулись, ну да ничего, она им сейчас все доходчиво объяснит!

Она пырнула сперва одну лошадь, затем, грациозно размахнувшись, вторую, после этого, поднырнув под брюхом животного, ударила третью, не останавливаясь, врезала тыльной стороной копья по голове одного из всадников, и тот начал медленно откидываться назад.

Боль в раненом плече ослепила ее и заставила взвыть, но Малика не была бы сама собой, если бы позволила себе просто так взять и сдаться. Она заскрипела зубами и, перехватив копье поудобнее, собралась обрушить следующий удар на светловолосую девицу, но не успела.

Время, отведенное ей, истекло, и мир ожил…

Все шло по плану — Тишайя вместе с последними из своих людей командовала отступлением. Закинув ногу в стремя, она в последний раз окинула подступы к деревне, и, оказавшись в седле, пришпорила коня.

Вместе с ней в арьергарде находились двое.

— Отличная работа, госпожа, — улыбнулся один из них — высокий здоровяк с коротко стрижеными волосами и повязкой, закрывающей левый глаз.

— Да, неплохо получилось, — ответила она.

Воин хотел сказать еще что-то, но неожиданно ноги ее коня подломились, и животное без единого звука рухнуло на землю. Эйриша в последнюю секунду выскочила из седла, краем глаза заметив, что скакуны ее спутников точно также падают, причем из шеи одного из них хлещет кровь.

Серебряная молния, даже изрядно подрастеряв былую форму, оставалась мастером меча, а потому сумела сгруппироваться и, приземлившись на землю, перекатиться через плечо и подняться на ноги, ничего себе не сломав и не отбив. Наемникам повезло меньше.

— А ты быстрая, сучка, — раздался позади злой женский голос, и Тишайя, не раздумывая, разорвала дистанцию, выхватив меч.

Она встретилась взглядом с женщиной, чье некрасивое лицо перекосила гримаса ярости, а на лезвии копья в слабом свете факелов тускло мерцала кровь. Секунду назад этой женщины не было, а затем одновременно умерли все три коня — Тишайя уже успела заметить одинаковые раны у животных. Оба наемника, придавленные животными, лежали, не подавая ни малейших признаков жизни, а значит, помощи ждать не откуда.

Тишайя легко сложила в уме полученные сведения и пришла к неутешительному выводу, что, похоже, столкнулась с колдуньей. Хорошей новостью стало то, что чародейка явно использовала все свои силы, а значит, теперь все решит честная сталь.

Вот только Тишайя запомнила урок, преподанный ей Золотым Копьем, и не горела желанием повторять его. К тому же, время, определенно, играло на преследовательницу — вот-вот должны были подойти пехотинцы.

— Пойдешь со мной по-хорошему? — без особой надежды спросила женщина, направив копье в сторону Тишайи и начав приближаться к ней.

«Проклятье, ну почему эта тупая колдунья не решила остаться в замке и выпить вина?» — злобно подумала она, отводя Жнецом острие копья. — «Надо убегать, но вот получится ли?»

— Кто вы такие, сучары? — в говоре этой девицы с лошадиным лицом сразу же угадывалась деревня. Причем деревня весьма отдаленная и захолустная. — Что забыли тут? Братца моего, небось, спереть решили? Думаете, это пойдет вам впрок?

С яростным боевым кличем она бросилась в атаку, и тут Тишайя поняла, что у чародейки из плеча торчит арбалетный болт.

«Выходит, мы с нею на равных», — ухмыльнулась Серебряная Молния, прекрасно понимая, что это не так. Меч — это оружие для одной руки, а вот копье — для двух, а значит, что однорукий копейщик, даже если у него хватает мастерства и силы воли для того, чтобы игнорировать боль, не сможет драться и в половину силы, а значит, можно рискнуть!

И когда копейщица нанесла удар, Тишайя повторила прием, использованный против учителя Антэрна, лишь чуточку видоизменив его — немного смещая центр тяжести.

Почти получилось! В последний момент крестьянка с лошадиным лицом все-таки сумела отпрянуть, и Жнец не оборвал ее жизнь, а лишь нанес тяжелую рану, пронзив второе плечо.

Копейщица разразилась площадной бранью, и отпрянула, кое-как держа оружие в окровавленных трясущихся от напряжения ладонях, но Тишайя не собиралась ее добивать. Не то, чтобы не хотела, нет, просто не имела такой возможности. Времени не осталось!

Она развернулась, и побежала во тьму, искренне надеясь, что у врагов больше нет ни одного дееспособного всадника.

Когда время остановилось, Антэрн не раздумывал ни секунды. Хис-Тир был категоричен, рассказывая о возможностях магов вроде Олтирна.

По какой-то причине — быть может, что из-за Дара — дурман не подействовал на герцога правильно. Это значило, что тот вот-вот использует свои способности, и остановить его можно одним единственным способом. Оборвав нить, ведущую к отцу!

Антэрн слез с лошади, замершей прямо в воздухе и, подойдя к брату на расстояние вытянутой руки, с сожалением заглянул тому в глаза.

— Жаль, что мы больше не сможем поболтать по душам. Я так много хотел узнать от тебя.

Он вздохнул, снял неподвижное тело, уложив то на траву и, размахнувшись, снес голову герцога с плеч. Все-таки, высокопоставленный дворянин, как-никак. Значит, казнь должна производиться по всем правилам.

После этого мастер меча спокойно отер кровь с лезвия, убрал оружие и вернулся в седло. Когда время вновь потекло так, как и должно было, и скачка продолжилась, Антэрн еще раз вздохнул и прижался к шее лошади.

— Это ты виновата, тупая тварь, — шепнул он, не меняя каменного выражения своего лица. И добавил. — Ладно, найдем новую нить. Кажется, Хис познакомился с его сестричкой.

Малика, скрипя зубами от боли, сидела на земле, борясь с накатывающими волнами дурноты. Руки перестали слушаться, и она не чувствовала их. Если болт не задел никаких жизненно важных органов, то меч, судя по всему, перерубил вену. Но остановить кровь копейщица уже была не в состоянии — она потратила остатки сил, вложив их в одну единственную атаку, которую беловолосая шлюха разбила с оскорбительной легкостью.

И вот теперь, не смотря на тяжелое состояние, Малику буквально трясло от ярости. Ее победила какая-то смазливая шалава! Она еще раз вспомнила идеальные черты лица сучки, ее длиннющие ноги и здоровенные сиськи, прямо-таки натянувшие ткань рубашки.

Дочь Дракона процедила несколько столь непристойных ругательств, что ей самой поплохело. Воительница была готова принять поражение от медведеподобной бабищи с пудовыми кулаками и усами под носом, но не от куклы, буквально вывалившейся из фантазий какого-нибудь малолетнего рукоблуда!

— Куриная срака! — заревела она, стараясь сдерживать слезы ярости, и добавила, но уже тише. — Мы с тобой еще встретимся.

И тут, наконец-то, подоспели ее латники. Обложив своих людей матами, мечница отрядила большую часть в погоню, и только после этого приняла помощь и разрешила доставить себя в замок братца.

Кажется, она провалилась в дрему, потому как когда Малика пришла в себя, уже занималась заря. Она лежала, прислонившись к…карете посла северян! Плечи, туго перебинтованные, болели невыносимо, но она, хотя бы, могла шевелить пальцами.

Выругавшись в очередной раз, Малика вдруг заметила, что около нее стоит сотник.

— Госпожа, — мужчина склонил голову.

Малика глянула на этого седовласого ветерана снизу-вверх, и вопросительно выгнула брови.

— Я прошу простить меня за то, что прерываю твой отдых.

— Срать, — коротко ответила Малика. — Нашли что?

— Да, — помрачнел солдат.

— Так не тяни кота за яйца! — рявкнула копейщица с трудом поднимаясь на ноги. — Говори!

— Враги ушли, — коротко ответил сотник.

— Что еще? Разобрались, как они сделали то, что сделали?

— Да, госпожа, подмешали что-то в вино и опоили людей.

Малика присвистнула, поднимаясь на ноги.

— Даже так? Чем это они умудрились такое сотворить?

— Не могу знать.

— Ладно, разберемся, — проговорила она. — Брата не нашли?

Сотник показал на нечто, завернутое в плащ и лежащее возле ее ног.

Малика побледнела, выругалась, затем — присела на корточки и, превозмогая боль, развернула ткань, после чего начала материться так, как еще не материлась сегодня. Да нет, как не материлась во всей своей жизни!

«Обосрался не только братец, но и я», — пришла она к единственно верному заключению, понимая, что полностью провалила задание отца. — «Как же я обделалась!»

Только теперь, глядя на труп человека, бывшего при жизни ее сводным братом, копейщица поняла, как же все плохо. У Олтирна не осталось ни детей, ни жены, ни близких родственников. С его смертью отец рисковал потерять целое герцогство, а заодно и упустить возможность занять трон.

Да, теперь все заметно усложнилось! Оставалось только надеяться, что у Дракона есть запасной план.

Малика бросила короткий взгляд на столпившихся солдат.

«И ведь не убьешь их всех!» — подумала она, понимая, что заткнуть сотню ртов у нее одной не получится. — «Разве что, использовав магию».

Копейщица тряхнула головой, отбрасывая эту глупую мысль. Какой смысл убивать кого-то? Дело сделано.

Да, она родилась простой деревенской девчонкой, но не дурой же, а потому знала, с какой скоростью распространяются подобные вести, и, более того, прекрасно понимала, кто именно извлечет пользу из сложившейся ситуации. Враг его величества, оскорбивший короля и замахнувшийся на престол, найден мертвым. Его прикончили таинственные убийцы, растворившиеся в ночи. Нет-нет, что вы, причем тут король? Как можно было подумать такое?

Так и станут перешептываться по городам и весям, и, естественно, это лишь укрепит авторитет монарха, который на самом деле уже не может и штаны сам одеть! Его доченька, пальцем о палец не ударив, в один момент разобралась с большей частью своих проблем.

Малика присела возле тела и закрыла глаза отрубленной голове.

«Братик, братик, что же мы теперь будем делать?» — подумала она. — «Нидтирну объявим женой, спрятанной от врагов?»

В Малике начала закипать ярость. Нет, умом она понимала, что несет ответственность, не меньшую, чем брат — отец прислал ее для того, чтобы следить и страховать, он наделил ее властью, дал в руки все инструменты. А что она? Позволила себе отвлечься на мужчину и забыла обо всем на свете.

Если бы она ушла с пира, как только услышала о сумасбродной затее братца, и предупредила солдат! Если бы она внимательнее следила за делами в замке и перепроверила прислугу — в том, что среди многочисленной челяди завелась крыса, Малика не сомневалась, если бы…

Но все эти разумные и здравые мысли загонялись далеко, в самые темные уголки сознания. Гордой и надменной воительнице, уверенной в собственных силах и в превосходстве над простыми людьми было попросту нереально принять горькую истину. Вместо этого в ее голове ярко, освещаемая пламенем ненависти, горела иная, злая и, в общем-то, неглубокая мысль: «Во всем виновата беловолосая сука!»

Малика еще раз вызвала в памяти прекрасное — не шедшее ни в какое сравнение с ее собственным — лицо таинственной мечницы и заскрипела зубами от бессильной ярости.

Конечно же, несколько латников продолжили преследование, но где им угнаться за быстрыми и легковооруженными беглецами?

Ее невеселые думы прервал все тот же сотник.

— Госпожа, — обратился он.

— Да? — резко обернулась Малика в отчаянной надежде получить хотя бы одну хорошую новость.

— Один из тех двоих, которых вы смогли догнать, пришел в себя.

Копейщица вскочила на ноги, схватила немаленького мужчину и притянула к себе.

— Что ж ты раньше молчал? Где он!!