Тропа Глупца

Глава 15

Первый день не особо отложился в памяти Антэрна. Свой бой он выиграл тремя ударами, даже не успев разогреться, а потому не был уверен, что брат разглядел его — на турнирном поле одновременно сражалось десять пар, и уследить за всеми не представлялось возможным.

Так или иначе, после ужина и наступления темноты, пришло время действовать. Антэрну повезло — сенешаль нашел-таки для мастера меча закуток в замке, и это значительно все упростило.

Он дождался второго часа после полуночи, и, обвязавшись веревкой, выскользнул из своего угла — невидимый и бесшумный, точно тень. А дальше все оказалось проще простого. Охрана не замечала Антэрна — тот мог быть крайне неприметным, если хотел, и, пользуясь этим, воин добрался до небольшого окошка. Оно ничем внешне не отличалось от остальных, кроме, пожалуй, двух моментов. Во-первых, в него мог пролезть некрупный человек, а во-вторых, эта стена донжона являлась по совместительству и частью замковой стены. Получить сведения об окне оказалось крайне непросто, особенно учитывая сжатые сроки, отведенные Антэрну и его друзьям на разработку операции, но Тиша превзошла саму себя и нашла-таки какого-то бывшего дворцового слугу, который очень любил по ночам выбираться в соседнее село, где его ожидали девушка и сеновал.

За приличную плату тот поделился ценными сведениями и раскрыл несколько любопытнейших секретов замка.

Как ни странно, но столь ценное окно никем не охранялось, что, впрочем, было и неудивительно — кому могла прийти в голову мысль проникнуть в обычный охотничий замок, в котором мало того, что не хранилось ничего ценного, так почти никогда и не появлялся господин.

Десяток стражников и столько же слуг — вот и весь гарнизон в обычное время. Но сейчас число обслуги увеличилось до нескольких сотен, причем людей не хватало, и чтобы хоть как-то решить эту проблему пришлось нанимать всех, кто только пожелает. А если добавить к этому бессчетные свиты, которых привез каждый из благородных гостей, ни стража, ни сенешаль замка не знали в лицо каждого слугу или, точнее, служанку.

Антэрн открыл ставни и сбросил веревку вниз, надежно обмотав конец вокруг своего запястья. Она сразу же натянулась, и мастер меча уперся двумя ногами, чтобы не упасть. Некоторое время ничего не происходило, затем над проемом появилась рыжая голова.

— Приветик, — широко улыбнулась Эйриша, хватаясь за ставни и перелезая внутрь.

Она была одета не в привычную мужскую одежду, а в скромное платье с высоким воротом серо-зеленого цвета, приличествующее девушке-крестьянке, попавшей в услужение.

— Проблемы?

— Еле успели, учительница едва не придушила своих людей за нерасторопность.

Антэрн усмехнулся — Тиша в гневе была действительно страшна.

— Стало быть, все идет по плану?

— Да, абсолютно, — она сбросила веревку.

Несколько минут ничего не происходило, затем кто-то дернул и Антэрн потащил груз. Они с Эйришей последовательно затащили в замок три плотно завязанных тюка без каких-либо опознавательных знаков. В них могла хранится шерсть, зерно, инструменты, или что-нибудь еще.

Вот именно это самое «что-нибудь еще» обошлось Антэрну в сотню крон, и мастер меча искренне считал, что продавцы продешевили. Он не знал, через кого Тишайя смогла добраться до этого товара, но был премного благодарен фантастическим способностям мечницы в том, что качалось работы с, так сказать, изнанкой этого мира. Определенно, лишившись руки, Тишайя обрела много больше.

Впрочем…

Он вспомнил ее в бою во время первой встречи, и вздохнул.

«Нет, кого я обманываю! Ничто не может сравниться с тем» …

Серебряные волосы, вихрем рассыпавшиеся по плечам, мечи, поющие фантастическую, нереальную песнь жизни и смерти. И улыбка… Широкая, задорная, веселая улыбка молодости. Антэрн никогда больше не видел, чтобы Тиша так улыбалась.

— Учитель, ты уснул? — ткнула его в бок Эйриша. Она уже сложила веревку и успела закрыть ставни, и теперь с подозрением смотрела на мастера меча.

— Прости, — кашлянул он, беря два тюка и без особого труда закидывая их на плечи. — Давай поспешим.

— Кстати, герцог не опознал тебя?

— Сложно сказать. Во всяком случае, людей для слежки он не отрядил.

— А магия?

— Хис говорил, что невозможно следить за людьми при помощи магии.

— Хорошо, если бы все было так, — проворчала акробатка, помогая Антэрну.

Они припрятали свое добро, после чего расстались. Мастер меча пошел досыпать — ему предстоял тяжелый день, ну а Эйриша должна была затеряться среди многочисленной дворцовой челяди.

Утро выдалось солнечным и самым что ни на есть приятным, весело дул легкий ветерок, солнце еще не походило на раскаленную сковородку, столы ломились от дармового угощения и вообще жизнь била ключом.

Вот только настроение Малики стало только хуже, несмотря на то что все, кажется, шло по плану. По тупорылому плану тупорылого гузна!

Дверь в ее комнату открылась, и на пороге объявилось это самое гузно. Широко улыбающееся и довольное, точно пес, которому вместо обычной кости бросили целую коровью тушу.

— Доброго тебе утра, дражайшая сестрица, — елейным голосом приветствовал ее Олтирн.

— Завали, а? — сплюнула копейщица. — И без твоей хари тошно.

— Ну что ты за человек, — деланно обиделся герцог. — Нет бы, порадоваться за брата, сказать, какой он хитрый и умный, как все понимает и какие замечательные ловушки устраивает, а?

Малика выругалась так, что даже портовые шлюхи покрылись бы румянцем стыда.

— Ты, как всегда, щебечешь, точно сладкоголосая птаха, — герцог уже и не пытался скрыть своего торжества. — Ну так что, кто был прав?

— Ты, — даже не процедила, а, скорее, ткнула, точно копьем, Малика. — Доволен? А теперь закрой рот, пока я тебя не прирезала.

— Сможешь ли, сестричка? — Олтирн демонстративно положил ладонь на рукоять своего меча.

Их глаза встретились и Малика, блеснув глазами, ответила:

— А ты как думаешь?

Улыбка братца немного померкла, и девушка чуть заметно усмехнулась.

Олтирн, как и все остальные члены семьи, могли нахамить ей, но никто, будучи в здравом уме, не осмелился бы выступить против могучей воительницы. В схватке один на один она со своим Даром могла разорвать каждого из них, и дорогие родственнички прекрасно знали это!

Даже гордячка Нидтирна с ее восхитительной способностью не осмелилась бы выступить против Малики, что уж говорить про остальных.

— Братец, — предупредила она, — с огнем играешь.

Олтирн широко и дружески улыбнулся — что-то, а лицемерить он умел, как немногие.

— Ладно тебе, сестричка, неужели я не имею права чуть-чуть позлорадствовать? Все-таки согласись, мой план в итоге оказался недурен?

Малика выдохнула.

— Имеешь, имеешь. Я бы на твоем месте тоже пасть раззявила бы…

Олтирн чуть расслабился.

— Но вот что.

— Да?

— Совет хочешь?

Ни единый мускул не дрогнул на его лице, но Малика прекрасно представила себе, какими словами он сейчас именует ее.

— Слушаю, сестричка.

— Выясни, в каких покоях этот хрен спит, и прикончи его. Притащи людей, они его измотают, а мы вдвоем набросимся и добьем. А?

— Не могу.

— Но почему?! — повысила голос копейщица.

— Мы уже обсуждали это.

— Да-да, рыцарская честь, — она вновь сплюнула. — Ладно, хрен с тобой, только смотри, этот тип на дурака не похож. Как бы он тебя за гузно не прихватил. Вот засадит меч тебе в зад по самую рукоять, а потом провернет несколько раз. Тогда не жалуйся, братик.

— Как всегда образно и изысканно, — Олтитрн отвесил сестре поклон.

— Как умею. Всех, харэ лясы точить. Пошли жрать и на трибуну.

Сказав это, она резко развернулась и столкнулась с перепуганной служанкой.

— А ты еще че забыла тут? — рыкнула копейщица.

Девушка пискнула и затараторила:

— Господин, господин, к вам важный гость.

— Важный, говоришь? — Олтирн повернулся и смерил перепуганную девушку внимательным взглядом. — Кто?

— Называет себя Хис-Тиром, послом империи при дворе его величества.

Лицо герцога изменилось, да и Малика застыла, точно громом пораженная. Она была далека от придворной хренотени, но тоже слышала об этом человеке. Да и кто в королевстве не знал о нем? Глаза и уши императора, дворянин, чье богатство сопоставимо лишь с могуществом его семьи, утонченный ценитель древностей, мастер лука и даже, как поговаривали, поэт, обожающий острые эпиграммы на запретные темы.

Такой гость стоил того, чтобы выйти и встретить его лично, и Олтирн понял это так же быстро, как и Малика.

— Скажи, что я сейчас буду! — рявкнул он, отчего служанка подпрыгнула и, низко поклонившись, стрелой помчалась вниз.

Когда они спустились во двор и познакомились с гостем, Малика с трудом сдержала восхищенный вздох — северянин был хорош! Высокий, худощавый с правильными чертами лица, и озорной улыбкой. А эти глаза…

Одежда оказалась под стать внешнему виду. Длинный шелковый кафтан, доходящий до колен и расшитый серебряной нитью, высокие сапоги, украшенные жемчугом, два перстня с огромными алмазами на пальцах, серьга с капелькой рубина в ухе.

Все это было подобрано с таким вкусом и любовью к деталям, Малика не сумела сдержать ехидную ухмылку — братец — человек, умеющий пустить пыль в глаза, — на фоне северянина выглядел, как напыщенный павлин.

«Так бы и запрыгнула на него». — Эта похабная мысль заставила Малику чуть зардеться.

Неподалеку слуги распрягали отличнейших белых ездовых лошадей посла. Карета соответствовала хозяину и была настоящим произведением искусства. Немногочисленные оставшиеся во внутреннем дворе участники турнира и гости с живейшим интересом изучали творение неизвестного мастера, который из дерева, красок и позолоты умудрился сотворить шедевр.

— Приветствую благородного графа Хис-Тира в моем скромном охотничьем замке, — склонил голову Олтирн.

— Благодарю тебя, благородный герцог Олтирн Голирийский, — отозвался посол, отвечая поклоном на поклон. — Мне тут нравится, жаль, что не имел возможности побывать у тебя раньше.

— Поверь, это — Олтирн обвел мрачные серые стены и столь же унылые строения, — ничто по сравнению с моей столицей! Если ты когда-нибудь будешь в тех краях, обязательно съезди погостить, ты поразишься. Уверен, что даже в восхитительных землях империи не сыщется такого чуда.

— Обязательно поступлю так, как только появится возможность, — с легкой и очень дружелюбной улыбкой отозвался Хис-Тир. — Но у меня есть важный вопрос.

Он окинул взглядом одного из мечников, который в этот момент как раз подошел к карете, но был отогнан телохранителем северянина — здоровенным детиной с двуручным мечом на плече. Олтирн сразу же понял, что именно хочет спросить столь благородный человек.

— Турнир начался вчера, но ты не пропустил ничего интересного, уважаемый. Вчера отселился мусор, сегодня же нас ждет много интересных боев.

Еще одна улыбка озарила лицо северянина, и он напыщенно продекламировал, как поэт:

— Славен будь благородный Олтирн! Достойный сын своего отца, с честью несущий его имя! Я ехал сюда из столицы с того момента, как услышал о турнире, и больше всего боялся опоздать. Как же я счастлив, что не пропущу ничего интересного!

«Вот что любопытно, а не может ли он исполнять приказ кого-нибудь из дворца?» — подумала вдруг Малика, вспомнив, что посол — лицо, находящееся в фаворе у его величества. — «Или император решил проверить, кто это такой метит в наследники к старому пердуну? А что, очень даже может быть, учитывая, что его величество скоро уже закончится».

Эта версия, действительно, выглядела крайне логичной — империя нуждалась в спокойной южной границе, и верного слугу престола вполне могли отправить к потенциальному мужу принцессы.

«Главное, чтобы он не понял, какой мудень мой братец», — с беспокойством подумала Малика. В очередной раз она, как и отец, пожалела, что титул носит не Нидтирна. Копейщица терпеть не могла заносчивую сестричку, но отрицать ее талант стал бы лишь полный баран.

— Я счастлив, что ты решил посетить меня, — проговорил братишка. — Наверное, ты устал и хочешь принять ванну и перекусить перед тем, как насладиться зрелищем? Время еще есть.

— Буду признателен тебе, уважаемый. Еще буду рад, если ты разместишь моего телохранителя, он хороший парень и единственный, кому я доверяю.

Олтирн покосился на замершую неподалеку служанку и приказал:

— Приготовить моему высокородному гостю и его слуге лучшие покои.

— Но владыка… — взмолилась девушка.

— Да?

— Почти все покои в замке заняты.

— Почти?

— Остались только на твоем этаже, те, которые ты приказал не занимать.

— Приказал, потому что ждал гостя уровня уважаемого посла, дура ты! — прикрикнул на служанку герцог.

Девушка пискнула, и, сделав жест северянину, бросилась внутрь.

Хис-Тир еще раз улыбнулся и, кивнув телохранителю, который как-то странно смотрел на герцога, вошел внутрь. Малике не понравился этот взгляд, но она решил, что здоровяк просто подозревает всех вокруг, что, в принципе, разумно при его работе.

А потом она и вовсе выкинула эту мысль из головы.

Пока все шло в соответствии с планом, что немного настораживало Антэрна — слишком легко удалось попасть в замок, слишком просто ему было протащить внутрь Эйришу, а теперь, вот, еще и Хис-Тир занял место подле герцога.

Мастер меча, выходя на турнирное поле, бросил короткий взгляд в сторону герцогского помоста, на котором добавилось одно кресло. Знатный северянин непринужденно беседовал с их намеченной целью, и Антэрн ни на миг не сомневался, что Хис сумеет многое вытрясти из благородного болтуна, что-что, а узнавать скрытое он умел. Глаза, рот и уши императора, как звучал его титул в переводе с языка шайхранов, просто обязан освоить хитрую науку нанизывания слов одно на другое для получения нужного результата.

Правда, герцог, по идее, тоже должен обладать похожими способностями, но вряд ли он даже близко стоит рядом с Северным Лисом.

«Ну, поглядим, как оно получится. Если все будет так, как я задумывал, все случится сегодня ночью», — подумал мастер меча, занимая позицию напротив своего первого на сегодня противника — высоченного детины в кольчуге тройного плетения и мощном шлеме с забралом. Антэрн крутанул в руке турнирный меч, который отличался от обычных лишь затупленным лезвием, и пошел в атаку.

«Сегодня придется играть на публику», — подумал он, прощупывая оборону своего противника, — «хотя я и не люблю делать такие глупые вещи».

Буквально парой выпадов он сумел вскрыть вражескую оборону, и легонько чиркнуть по кольчуге. Здоровяк взревел и, точно бык, увидевший красную тряпку, ринулся в атаку. Мастер меча вздохнул, перетекая в другую стойку.

«И когда же они, наконец, научатся?» — подумал он. — «Ладно, побуду бесплатным наставником».

— Итак, уважаемый герцог, если не секрет, во сколько тебе обошелся турнир? — спросил Олтирна северянин, мило улыбнувшись хмуро пялившейся на него Малике.

— О, дорогой мой друг, разве деньги, этот презренный металл, имеет какое-нибудь значение, когда речь идет об истинно рыцарской чести? — хохотнул Олтирн.

— Конечно же нет, ты совершенно прав, — согласился Хис-Тир.

Он, заметив на себе пристальный взгляд Малики, повернулся и мило улыбнулся женщине.

— А кто сия обворожительная особа?

— Моя сестра.

— О, ваша светлость, — склонил он голову и, взяв ладонь девушки, прикоснулся к ней губами.

Малика что-то пробурчала, чуть заметно покраснев, но руку не одернула.

— Я не светлость, — выдавила она из себя, наконец.

Хис-Тир посмотрел на него, и невысказанный вопрос в его взгляде заставил девушку заговорить.

— Я — незаконнорожденная, — пояснила она, неохотно.

— И что же? Я не могу из-за этого называть прекрасную воительницу «вашей светлостью?» — широко улыбнулся северянин, в глазах которого плясали искорки.

Малика закашлялась и выдернула ладонь.

— Давайте лучше смотреть за турниром, — чересчур поспешно предложила она, заметив, что Антэрн вышел на ристалище.

Мастер меча, двигаясь с фантастической скоростью, сражался сразу против четверых противников. Он крутился, точно волчок, избегая попаданий, а сам разил каждой атакой. И его удары оказались столь сильны и точны, что враги один за другим падали на песок, не в силах подняться.

— Интересно, а разве бои не должны идти один на один? — осведомился Хис-Тир.

— В идеале да, — ответил ему Олтирн, не отрывая взгляда от братца, вырубившего пятого противника, и подскочившего к еще двум бойцам. — Но никто, в общем-то, не запрещает сражаться и с прочими бойцами.

— Поразительное мастерство, — цокнул языком северянин. — Я и сам неплохо владею мечом, но, должен признаться, что мне с подобным бойцом не совладать на близкой дистанции.

— Поэтому ты используешь лук, господин? — улыбнулась Малика.

— Именно, о прекрасная дева. Лук — оружие воина, требующее многих лет упорных тренировок для своего освоения.

— Я слышал, что господин — мастер лука, — вставил Олтирн.

— Да, это так, — без ложной скромности ответил ему северянин.

— А сколько стрел ты можешь держать в полете?

— На двухстах шагах — шесть.

Малика широко распахнула глаза. Она никогда не видела, чтобы хоть один стрелок проделывал нечто подобное.

— Я хотела бы взглянуть на это.

— С удовольствием покажу, госпожа, — северянин склонил голову и поцеловал кончики пальцев ее правой руки.

Малика охнула и отдернула руку, услышав мерзкий смешок Олтирна.

Она бросила на братца испепеляющий взгляд, и поняла, что тот сейчас собирается устроить какую-то подлость.

— Моя дражайшая сестра, кстати говоря, один из лучших бойцов с копьем, которых я только встречал, — совершенно невинным тоном сообщил он. — Впрочем, одного взгляда на нее достаточно, чтобы понять — она воин.

Все это звучало как комплимент, но Малика слишком давно препиралась с родичами, чтобы не понимать действительный смысл сказанного.

«Мужеподобная уродина».

Она сжала губы и процедила благодарность — не хватало еще, чтобы благородный гость стал свидетелем очередной перебранки.

К ее удивлению, Хис-Тир смотрел с широко раскрытыми глазами, в которых плескалось удивление.

— Моя прекрасная госпожа, ты просто обязана продемонстрировать свое мастерство, — с восторгом проговорил он.

От этих ее слов Малику бросило в жар, и она с трудом пропищала:

— Как смогу.

— Буд ждать с нетерпением, о несравненная. — От улыбки Хис-Тира кровь должна была закипеть у любой девушки, и неискушенная в любовных делах крестьянка не стала исключением.

А бой на поле, меж тем, заканчивался. На ногах остался один лишь Антэрн, и Хис-Тир не замедлил указать на это.

— Просто фантастическое владение мечом. Думаю, господин, что этот человек окажется твоим противником. Не знаешь, кто он?

— Мастер меча, — ответил Олтирн, — я даже знаю, из какой школы.

— Хм-м?

— Школа Карпа.

— Слышал о такой, — кивнул северянин. — Серьезные бойцы. И мастер меча этой школы — достойное украшение твоего турнира, который ничуть не уступает королевским, а в чем-то, кстати, и превосходит.

— Не верю, что великий турнир, который его величество по милости своей устроил в столице, может уступать моему? — в голосе Олтирна было что угодно, но только не неверие. Братцу очень понравилось, как северный граф отозвался о его мероприятии.

— Быть может, ты и прав, господин, но я тогда был мал, и мне отчего-то не понравилось. Смею заметить, что его величество, на мой взгляд, плохо разбирается в некоторых вещах, — он выразительно посмотрел на Олтирна. — К тому же, думаю, ни для кого не секрет, что он сейчас…болеет.

— Не стану соглашаться с тобой, господин, потому как плохо знаю нашего короля. К сожалению, он не слишком высокого мнения о моем роде и о моей чести.

— Ты имеешь в виду славную победу над оскорбившими тебя жителями Гримта?

— Да, именно. Его величество не захотел дать позволение, и мне пришлось брать дело в свои руки, дабы восстановить попранную честь рода.

— Понимаю, честь — это самое главное, — кивнул Хис-Тир. — Но хочу обратить твое внимание…

Он прервался, взглянув на турнирный луг, с которого уносили последних бойцов, поверженных мастером меча. Олтирн проследил взглядом за собеседником и невольно поежился. Многие из них просто не могли встать, другие хромали или шли, поддерживаемые товарищами.

Сам же виновник этого побоища шел легко и уверенно. Поравнявшись с трибуной, он издевательски отсалютовал герцогу, указав на того своим тренировочным мечом, после чего продолжил движение, положив оружие на плечо, и насвистывая какую-то мелодию.

Олтирн сжал подлокотники кресла, чтобы не выдать бешенства, и жестом подозвал слугу.

— Передай приглашение мастеру меча. Я хочу, чтобы он отужинал со мной.

После этого он повернулся к северянину.

— Прошу прощения, господин, на чем мы остановились?

— На чести, — улыбнулся тот. — Я счастлив, что в южных королевствах еще есть люди, знающие, что это такое.

— Я… — открыл он рот, но тут в разговор вмешалась Малика.

Она бесцеремонно схватила брата за руку и потащила того из кресла.

— Пойдем, поговорить надо!

При этом было в ее взгляде что-то такое, что отшибало любое желание спорить.

— Прошу меня простить, — Олтирн с вымученной улыбкой поднялся и последовал за сестрой, провожаемый недоуменным взглядом северянина.

— С ума сошла? — прошипел он, когда они оказались за трибунами, там, где не было ни одного человека.

— Это ты рехнулся! — в тон ему ответила сестра. — Звать этого к себе на ужин? Ты что задумал!

— Хочу немного поиграть!

— Не смей!

Олтирн скрестил руки на груди.

— Прости, что?

— Я сказала, — четко выговаривая каждое слово, произнесла воительница, — чтобы ты не вел себя, как осел!

— Сестра, — в голосе брата зазвенела сталь. — Я в последний раз предупреждаю тебя: следи за языком. Ты — гость в моем замке, пускай тебя и отправил отец. Не думай, что я стану сносить оскорбления до бесконечности. Я знаю, что делаю.

— Да неужели? Поэтому тащишь врага на ужин?

— Я хочу поговорить с ним. Возможно, еще не поздно переманить этого воина на нашу сторону, ты же видела, на что он способен без Дара. А если отец обучит его?

Малика не поверила ни единому слову этого напыщенного гузна.

«Перетянуть на нашу сторону, как же. Просто дурь в жопе заиграла. Мудень!»

— Нужно устроить засаду. Когда он придет, схватим и прирежем этого говнюка!

— Нет. Ты не сделаешь этого — отрезал герцог, поворачиваясь спиной и давая понять, что разговор окончен. — Вернемся на свои места — негоже заставлять высокородного гостя, который, к тому же, заинтересовался тобой, ждать.

Малика закашлялась.

— Чего?

Северянин ждал их, как ни в чем не бывало. Он с большим интересом наблюдал за боями следующей группы участников турнира, и, как будто, совершенно не заметил напряженности, возникшей между братом и его сводной сестрой.

— Прошу меня простить, господин Хис-Тир, — герцог откашлялся. — Неотложный вопрос.

— Все хорошо, — ободрил его собеседник. — Дела не могут ждать. — Кстати о делах, позволишь задать один вопрос личного плана?

— Позволю, но не обещаю ответа.

— Скажи, я никогда и ничего не слышал о твоей супруге, господин.

— Это потому, что ее нет, — просто ответил Олтирн. — Как, впрочем, и у тебя, господин.

Северянин ухмыльнулся, бросив короткий, но очень красноречивый взгляд на притихшую Малику.

— Я просто не нашел еще ту единственную.

— Как и я.

Посол замялся.

— У его величества подрастает дочь. Настоящая красавица, которая может стать превосходной партией благородному герцогу.

И тут Малика, сама не понимая, зачем она это делает, заговорила.

— Да просто король — безмозглый старик, — фыркнула она. — Извини уж, господин, если обижаю, я не учена мудреным словесам, но так оно и есть. Он не имеет права сидеть на троне.

Хис-Тир удивленно выгнул брови — этот жест получался у него просто превосходно — и чуть улыбнулся.

— О прелестнейшая из дев, твои слова несправедливы к доблестному Ивилэрну Второму, чьи деяния на полях Войны Семерых известны далеко за пределами Семи Королевств.

— Это было давно, — отмахнулась Малика, не обращая внимания на яростные взгляды, бросаемые ее братцем. — Тогда король был ого-го, а сейчас что? Тьфу, плюнуть и растереть.

Она действительно сплюнула себе под ноги и наступила на слюну сапогом.

— Мы решили, что братцу было бы неплохо жениться на королевской дочке, но не просить ее руки, а требовать, как сильному.

— Мы? — удивился дипломат.

— Ну да, семья наша, отец…

— Разве его светлость герцог не покинул этот мир много лет назад?

Только теперь разошедшаяся Малика поняла, что ляпнула лишнего.

— Ой, я оговорилась, — неловко попыталась отбрехаться воительница. — Я говорила о родне.

Хис-Тир наморщил лоб.

— А разве у вашего батюшки были родные? Насколько я помню, почти весь его род был уничтожен во время войны, а сам он получил титул именно за великие подвиги и самопожертвование во славу короны.

— Ну, он любил налево сходить, — промямлила Малика, осознавшая всю глубину своей ошибки.

— А-а-а, так у вас есть еще родные, как я сразу не догадался! — радостно хлопнул в ладоши имперец.

— Ну да, пара человек помимо нас.

— Наверное, столь же прекрасные внешне и опасные в бою? — предположил Хис-Тир.

Малика затравленно посмотрела на Олтирна, не зная, что и сказать.

— Сестра сгущает краски, — брат, пытавшийся сохранить на лице спокойной выражение, пришел к ней на помощь. — Конечно же, его величество в последние годы не показывает всей своей силы, и поговаривают даже, что он начал сдавать, а тут еще единственная наследница престола без мужа…

— О да, то, что принцесса не нашла человека, с которым она могла бы связать свою судьбу, действительно трагедия, — поддакнул Хис-Тир. — Ты полагаешь господин, что демонстрация воинской доблести и рыцарской чести может помочь тебе в деле грядущей помолвки?

— Помешать уж точно не сможет, — усмехнулся Олтирн, и, заметив сомнение во взгляде собеседника, продолжил. — Сильные всегда правы.

Посол склонил голову в знак согласия.

— Глубокая мысль, господин. От себя замечу, что мой повелитель, да будет править он вечно, всегда придерживался точно таких же взглядов. Приятно осознавать, что на юге хватает столь же разумных, как и он, людей.

— И я тоже желаю императору править столько, сколько не живут простые смертные, — льстиво ответил Олтирн, которому все больше и больше нравилось расположение знатного северянина.

И Малика поняла, что братец, точно так же, как и она пару секунд назад, готов к небольшой откровенности. Скорее всего, он счел Хис-Тира совершенно неслучайным человеком, озвучивающим заинтересованность императора.

— Да, его величество сейчас уже не тот, — заговорил тот. — Но я — верный его подданный, не замышляющий ничего против своего сюзерена, тут моя сестра ошибается. В Гримте я просто восстанавливал попранную честь и очень надеюсь на то, что его величество все правильно поймет и сделает нужные выводы, осознает, кто его друг, а кто — враг. Я также уверен, что когда встречу ее высочество, то смогу убедить принцессу в том, что брак со мной будет наилучшим для нее выходом. И я буду очень признателен, если при встрече с его величеством ты, господин, сможешь передать ему мои слова вместе с самыми наилучшими пожеланиями.

— Обязательно так и сделаю, — заверил его Хис-Тир. — И напишу тебе, господин, сразу же, как только смогу.

Малика смотрела на все это, и поражалась увиденному. Посол добился того, чего хотел — завязал контакты и выяснил намерения герцога. Тот же получил возможность начать переговоры с императором и, быть может, получил союзника при дворе.

«Все, как и говорил отец, сила чувствует силу и тянется к ней. Слабым же остается лишь ждать, когда могучие решат их судьбу. Проглотив грубое оскорбление, король и его прихвостни показали, кто они на самом деле. Вот к братцу и побежал знакомиться самый прозорливый из соседей».

Понимание этого наполнило ее практически благоговением, в очередной раз Малика убедилась в гениальности отца.

«Ничего», — подумала она. — «Даже братец не сможет испортить его дело. Даже он!»