Трон галактики будет моим! Книга 3

Глава 6 Значит, ядерное оружие?

Когда я неделей ранее сказал команде, что «Скотинке» надо установить на спину здоровый автоматический парашют, а на брюхо — самонадувающуюся плавательную капсулу, Даша посмотрела на меня, как на идиота.

И Илья с Робертом — тоже. Типа, Саша, ты рехнулся, зачем парашют для вкаченного гоночного орбитального челнока? Ты в каком веке вообще? Ты ещё подгузник на корму надень, для безопасности!

Октавия вспомнила, как мы уже приземлялись на нём во время аварии, в режиме планирования. Ну да, ну да, планирование. На таких-то скоростях, под таким-то углом атаки к поверхности!

В целом, я их всех понимал. Никогда в орбитальном биатлоне никто не использовал парашют и не промахивался мимо Лифта. Врезались в Лифт — да, было. Ну, не с первого раза попадали в кольцо для победителей, потом заходили на второй круг, и тогда — попадали.

Но чтобы после всего этого не затормозить, и не вернуться на парковочное место — таких ситуаций не было.

Если маневровые выбивало, то где-то в середине гонки, но не на последнем этапе. Да и выбивало обычно не из-за перегрева по причине нерасчётных скоростей, а из-за попадания разного рода подарочков от соперников по гонке.

У нас же они тупо перегрелись, и работала автоматика, защищающая движки от взрыва. Парковочные гравитаторы тоже не работали, в общем…

В общем — моё решение всё-таки найти и закупить здоровенный аварийный парашют и надувную спасательную подушку оказалось верным.

Кожу щипало — верный признак низкого давления в салоне. Я глянул на табло — всё верно, половина атмосферы. Мы падали слишком быстро, а пробитие было минимальным. И рекупираторы пока справляются, жить можно. Но если протянем…

— Высота один триста! — крикнула Октавия.

А я завершил отсчёт.

— … Один!

Последовал резкий толчок — сперва вывалился первый, тормозной купол, и мы начали ощутимо замедляться. Потом ещё один — вывалился главный, здоровенный, в шестьдесят метров диаметром.

— Есть раскрытие парашюта! — сообщила Октавия. — Высота тысяча двести!.. Тысяча сто! Есть замедление ускорения…

— Я лечу-у-у! — восторженно завизжал Скотинка.

Я отпустил штурвал и откинулся на спинку кресла.

Давление в салоне постепнно постепенно выравнивалось.

— Снимите маски. Скотинка, у тебя гравитаторы живые? Включишь?

— Два — живые… Из четырёх. Ох-ох, мои гравитаторы… мне они нравились. Включу, так и быть. Ох, как мне больно… Все мои конструкции разрушены!

— Мы тебя починим, Скотинка! Ты молодец! — похвалила наш корабль Даша.

— Семьсот метров… — повторяла Октавия. — Скотинка, я должна сказать, что ты славно потрудился сегодня. На сегодня ты лучший из челноков… на этой планете, если не считать твоего характера. Если бы была возможность обнять тебя — я бы это сделала.

— Надо же… похвала от госпожи! Если так хочется — у меня же есть тактильные датчики на кухне… — немного застенчиво сообщил Скотинка.

— Погоди, на кухне? — встрепенулась Октавия. — Хочешь сказать, что каждый раз, когда мы готовим на борту чай и разогреваем пищу, ты… И кто это сделал⁈

Даша подняла руку.

Что ж, это было ожидаемо. Но в целом всё как-то мило закончилось.

Могло быть сильно хуже, да уж.

Дальше — было касание воды и срабатывание защитной плавательной капсулы. Мы приземлились в тридцати километрах от берега, и последующие полчаса неспешно плыли в сторону освещённого закатом Княжьего Порта. По дороге обнимались все, за исключением, конечно, Черепа, слушали дифирамбы по радио, обнимали кофейный автомат Скотинки и встретили почётный конвой на катерах. А у самого берега сверились с таблицей, окончательно убедившись в нашей победе:

1 место — Скотинка (фиолетовые)

2 место — Сверчок (оранжевые) + 7,5 минут

3 место — Луиза (чёрные) + 8,5 минут

4 место — Левиафан (голубые) +12,5 минут

«Сверчок» вошёл в тройку! Отлично, я был рад за него. Пять миллиардов для сборной Восточной Герберы — очень приличный выигрыш.

А на берегу… На берегу, на главной пристани Западной Герберы, в километрах десяти от возвышающейся громады дворца Церберовых, нас уже ждали толпы репортёров, горожан и туристов. У туристов были свеженапечатанные флажки с нашими портретами и криво-нарисованной эмблемой Скотинки.

— Ой, что сейчас будет, — закрыла глаза Даша.

— Эй, герои, вы бы меня развязали, что ли? — попросил Череп.

— А глупости делать не будешь?

— Не буду, конечно! — оскалился он.

Я вот что-то не был в этом уверен. Но, тем не менее, решил самостоятельно его развязать.

— Слышь, лыцарь, — почти полушёпотом спросил он. — Это чё это было-то, а? Что за хрень у тебя рванула? Это же ядерка, да? У тебя ещё есть? А если найду, гы-гы… Да ладно, в смысле, я могу найти покупателя, тебе же наверняка это было бы интересно?

— Спасибо, я услышал тебя, — кивнул я в ответ, оставив лишние вопросы без внимания.

Освободившись, размявшись, он бесцеремонно растолкал нас и встал первым у люка шлюза, готового к открытию.

— Всё! Подсобили вы мне, возвращаюсь как победитель… — начал он, и тут заорал: — А-а! Ты что, дура, делаешь!!!

Это Октавия оттеснила него и наступила своей стальной пяткой на его ботинок, наверняка ещё и шипы выпустила, заставив скорчиться от боли.

А я дал под дых и сказал тихо:

— Думаешь, я не понял, что ты и меня хотел грохнуть? Ну, чтобы так, тихонечко поранило, не сильно, да? Поэтому и соврал, что та мина слева, хотя она была внизу? А?

— Думай, что говоришь, — процедил он, разогнувшись. — Я позволил вам выиграть! В следующий раз, если мы будем противниками — не позволю…

— Открываю? — спросила Даша, всё ещё державшая руку на двери.

— Ага, — ответил я, тут же приосанился, принял радостный вид и вышел навстречу ликующей толпе.

Обнял своих, пожал руку на миг растерявшемуся Черепу. Сошёл на берег и резво обошёл репортёров.

— Господин Иванов! Поздравляем! Пару вопросов?

— Господин Иванов! Господин Иванов! Что это было? Это правда было запрещённое оружие?

— Где вы достали ядерное оружие, Иванов⁈

— Господин Иванов, прокомментируйте свою победу!

У меня были дела поважнее. В последние полчаса я сделал пару важных звонков, а сам то и дело поглядывал на часы, думая, не опоздаю ли я на второе по сложности, но, пожалуй, первое по важности мероприятие.

— Даша, — тихо сказал я. — Придётся тебе с Ильёй отбиваться от репортёров и перегнать Скотинку на ремонт. Я сейчас испарюсь.

— Ревизор? — догадалась она.

— Ревизор, — кивнул я.

Мы кое-как пробились сквозь толпу, а там уже стоял чёрный глайдер бизнес-класса и трое в строгих костюмах.

— Господин Иванов, прошу! — учтиво, но строго сказал один из них.

— Благодарю, но мы спешим.

— Но мы настаиваем, — сказали господа в строгих костюмах.

— Ах вы настаиваете? Тогда мы тем более откажемся.

— Вы хоть понимаете, — вкрадчиво осведомимся наиболее строгий господин в строгом костюме, — кто именно вас спрашивает?

— Понимаю, — кивнул я. — И я обязательно приеду. Но — через полтора часа. Или вы подумали, что я решил слинять после собственной победы?

Я схватил под руку Октавию и снова нырнул в толпу.

— Левее… Вот тот переулок, — сказала она.

Там нас ждал глайдербайк — я попросил через Роберта найти и подогнать поближе.

Дальше мы мчали в сторону усадьбы Виктории, ровно теми же маршрутами, как тогда, когда на нас напали двое неизвестных.

— Как ты думаешь, бомба дважды падает в одну воронку? — спросил я Октавию.

— Пребывание в Пантеоне приучила вас использовать устаревшие крылатые выражения, — ответила Октавия. — Это может раздражать некоторых.

— Что, у тебя всё ещё раздражение после того эпизода?

— Оставим обсуждение этого напотом, господин рыцарь. Ускорьтесь, мы опаздываем.

Мы опоздали всего на пять минут.

— Выиграл, значит? — несколько холодно спросила Виктория.

Но я заметил, что в глазах у неё была радость и волнение.

— Ага, — кивнул я, спешно направляясь в комнату переговоров. — Прости, но комиссионные за помощь отдам чуть позже.

— Ах, комиссионные! — вспылила Виктория. — Ты думаешь, я ради денег это делаю всё⁈ Или ради того, чтобы потом тебя под венец затащить и стать баронессой? Да просто потому что я влюбилась в тебя, идиот! Я переживала сейчас! А ты вдруг такой холодный стал…

Очень некстати. Впрочем, такие разговоры всегда бывают некстати. Ну, заключил её в объятия, подержал, погладил по спине.

— Кто ты, Саша? Ведь ты не просто имперский рыцарь, да? — пробубнила она

— Может быть. Главное, помни, что я всегда возвращаю долги тем, кто мне помог.

С этими словами я наконец-то уселся за терминал квантовой связи.

Звонок не проходил долго. Очень долго.

На какой-то момент я уже начал думать, что меня кинули на пять миллионов имперок.

— Александр, вы здесь? — показался на экране лицо Витольда Олеговича, и он вопросительно вздёрнул брови, увидев меня.

Да уж. Видок у меня был совсем не тот, что полагается при заключении суперважных сделок.

— Я очень спешил, так как только что участвовал в небольшом соревновании, Витольд Олегович, — счёл нужным пояснить я.

— Хорошо. Во-первых, у меня хорошая новость. Как и ожидалось, космодром оказался без обременения, не заблокирован, то есть формально ревизорская проверка вашего гостя ещё не была зарегистрирована в реестрах. Потому что если бы он был в состоянии проверки…

— То ничего бы не получилось, — кивнул я. — Рад слышать.

Витольд Олегович кивнул.

— Видимо, они тоже собирались провернуть всё по прилёту, тихо и быстро, примерно как и мы. Заодно и скинув половину суммы по результатам проверки. Ну и во-вторых… да, мы готовы открыть аукцион, хотелось бы спросить. У всё по-прежнему? У вас точно есть деньги? Если да — вы должны будете их сразу же отправить мне через систему безопасных сделок. Если нет — я сейчас же затребую у посредника вернуть вас предоплату.

— Есть, — кивнул я и переслал на терминал выписку с подтверждением средств.

— Хорошо, — сказал он отвернулся к другому сектору экрана. — Аммос Фёдорович, мы готовы. Да, всё в порядке.

Последующую минуту он молчал, набирая что-то и на терминале, и на внутреннем экране.

А затем связь прервалась.

Мы с Октавией переглянулись.

— Вас обманули, господин рыцарь? — предположила Октавия.

— Не думаю. Что, тебе не нравится сделка, да?

А сердце, на самом деле, изрядно так ёкнуло.

Нет, оплата проходила через систему безопасных сделок. Нет, я по-прежнему верил Витольду Олеговичу. Но внешние факторы никто не мог оценить. Может, в доме Витольда Олеговича произошёл хлопок бытового газа. Может, выбило пробки, то есть рванул портативный реактор на районной станции. Может — солнце Второпрестольной рвануло на орбите…

— Вероятность обмана при подобных мошеннических действиях оценивается в районе восьмидесяти процентов, — закатив глаза, начала занудно вещать Октавия. — Мы не знаем, кто он такой. Мы не знаем, кто такой данный Аммос Фёдорович. Мы не знаем, куда ушла предоплата. Да, господин рыцарь, я считаю всю эту авантюру, прямо скажем, безумной. Слишком много неизвестных, нам следовало бы позволить ревизору выкупить космодром и…

В этот момент подключение восстановилось.

— Прошу прощения, Александр. Орландо Витольдович соизволил отключить питание квантового терминала в самый ответственный момент. Ему на днях поставили экран, и… сами понимаете.

«Поставили экран» — так говорят про установку имплантата, операцию обычно производят в очень раннем возрасте. Очень часто совпадает с первым в жизни кризисом взросления и первым детским бунтом.

— Сколько ему, три годика? — улыбнулся я. — Понимаю.

— Четыре… Диана долгое время была против. Да, всё успешно. Участок находится в моей собственности.

Он продемонстрировал мне выписку.

Всё было верно. Имперский город Королёв со статусом «на консервации». Космодром. Площадь — триста девяносто тысяч гектар. Кадастровая стоимость — три с половиной миллиона имперок. Стоимость покупки — четыре миллиона триста тысяч…

— Стоп. Четыре миллиона триста тысяч? — переспросил я. — Договаривались же на четыре миллиона ровно.

— Да, так и есть. Но детская шалость Орландо Витольдовича стоила нам трёхста тысяч — после открытия несколько человек успели выставить цену на двести тысяч больше, и мне пришлось перебить.

Конечно, я взял в долг пять миллионов — ровно для этих же целей. Конечно, мне сейчас за выигранную гонку полагался приз — я примерно представлял уже, какой. Но триста тысяч имперок. Это триста миллионов герберок! Примерно столько я отдал за Акведук, Немилино и все остальные лоты того аукциона вместе взятые. Всё правильно, имперская стоимость, связанная с космосом, стоит на порядки дороже любой планетарной, к тому же — я покупал полноценный город, пусть и наполовину погребённый под землёй. Но целых триста тысяч! Это было очень много.

Неужели имперский легат, почтенный капитан первого ранга Тринадцатого Сторожевого Флота в отставке решил так мелко меня обмануть и обхитрить?

И почувствовал мою паузу, Орландо Витольдович вздохнул и развеял мои сомнения.

— Ладно. По всем правилам подобные риски должна нести моя сторона сделки. Космодром на Гербере мне всё равно не нужен, и может вызвать вопросы при следующей проверке. Давайте я компенсирую вам всё из своего кармана. Сейчас я выставлю лот за четыре миллиона.

Что ж, у меня рухнула гора с плеч. Все сомнения по поводу честности господина мигом развеялись.

Я кивнул, но тут же подумал, что показывать себя скупердяем тоже будет неверно — возможно, мне ещё предстоит вести дела с Мендесом.

— Четыре миллиона сто пятьдесят тысяч, — улыбнулся я. — Позвольте мне тоже компенсировать последствия шалости вашего сына.

— По рукам, — улыбнулся Витольд Олегович.

Когда мы уже распрощались и с Витольдом Олеговичем, и с Викторией, я прочитал на внутреннем экране:

«Отправлено 4 150 000 импер. валюты Витольду Орландовичу М. Баланс — 2 285 000 импер. валюты (кредитные средства), 290 000 герберск. валюты».

«Обнаружено новое право недвижимой собственности: имперский город Королёв, планета Гербера, 390 кв. км»

«Успешное прохождение ревизорской проверки управления планетарной инфраструктуры»

«Ваш ранг в очереди наследования повышен до 985-го»

— Ого! — удивился я. — Два уровня за один день. Так бы ежедневно — через пару лет дня был бы на троне безо всяких проблем.

— Учитывая тот риск, которому вы подвергали сегодня себя и команду — вероятность такого сценария крайне мала, — поджала губы Октавия. — Не забывайте, мы всё ещё не получили приз, и вы теперь должны очень круглую сумму каким-то мафиози.

— Ещё скажи, что тебе не понравилось побеждать!

— Конечно понравилось, моя нейромодель обладает соответствующими инструментами поддержания положительной обратной связи… А ещё больше мне понравится выкинуть нашего ревизора из его уютного гнёздышка в гостинице.

Мы снова мчали тёмными переулками к гостинице.

А у гостиницы оказалась ликующая толпа народу с моими портретами. Мда. Число моих поклонников растёт ежечастно. Тут мы просчитались — видимо, журналисты прознали, где именно обитает наша команда, и теперь все ожидали меня там.

Нам пришлось провернуть спецоперацию — через соседний дом, через калитку в заборе, через дверь кухни — и далее в помещения.

Администратор, к несчастью, меня узнал.

— Что вообще творится⁈ Это всё из-за вас! Горничные все с ума посходили, у них там оргия на третьем этаже с каким-то стариком… Они даже привели сервов с кухни! И, пожалуйста, уведите эту толпу подальше от здания! А не то мне придётся вызвать констеблей.

— Не волнуйтесь, глубокоуважаемый. Мы вам сейчас заплатим щедрые чаевые, — кивнул я.

Ну, и заплатил — зачем обижать честных людей.

Когда поднимались по лестнице, я тихо спросил Октавию.

— Оргия? Серьёзно? Ты же сказала, что они будут кормить уважаемого Джона Юрьевича вкусняшками и вместе обсуждать гонку?

— Ну да, — кивнула Октавия. — А между делом грязно совокупляться с ним, доводя до полного изнеможения. Пришлось, конечно, получить доступ суперадминистратора у всех окружающих сервов женского полу…

— Ну ты и злодейка, — сказал я и открыл дверь.

Мда. Ну и мерзость. Лучше бы не открывал. Зрелище было из разряда тех, что одновременно хочется развидеть и разглядывать подольше. Сервов женского полу в комнате было около десятка, разумеется, все без одежды, даже те, что были весьма далеки от человеческой анатомии. А посреди действа находился почтенный барон Джон Юрьевич, в состоянии, близком к полному изнеможению и блаженство.

— Уберите… уберите их, Октавия… я знаю, это вы устроили… Я больше не могу!

— Похвально, Джон Юрьевич, — строго сказала Октавия. — А теперь покиньте помещение. И город. И планету. И звёздную систему. Ваша ревизорская проверка космодрома «Королёв» успешно завершена. Вы свободны.

— Как… как свободен? Я же только начал! — нахмурился Джон Юрьевич. — Я буду… буду жаловаться…

— Нет, вы не будете. Видеозапись вашей восьмичасовой оргии уже загружена в файлохранилище и готово к отправке в подразделение внутренней этики управления инфраструктуры.

— Ах вы!.. — стиснул зубы Джон Юрьевич. — Вы не понимаете! Космодром! На него имеют виды очень серьёзные люди! Если я не проведу проверку…

— Космодром принадлежит мне, — оскалился я в ответ. — Теперь уже официально. Ваш корабль полчаса назад был выдворен с территории и отправляется в ближайшей к гостинице стоянке. До свидания, Джон Юрьевич. Надеюсь, вам понравилось в Западной Гербере!

— Девочки, взяли! — скомандовала Октавия.

Девочки тут же прекратили различные хаотичные разнонаправленные движения, подхватили голого ревизора и медленно потащили к выходу из гостиницы. Мы же успели заскочить в свой номер, быстро переодеться и последовать за ними.

Так и вышли — толпа обнажённых девушек-сервов с голым немолодым мужчиной на руках, а следом — мы двое. И нас тут же узнала и подхватила вторая толпа. Даже Октавию подняли, хотя она сопротивлялась!

— А-лек-сан-дыр! А-лек-сан-дыр! — скандировали победители.

— … И вот же он! Вот он-он! — послышался голос ведущего из усилителя. — Капитан победного челнока «Скотинка», имперский рыцарь Александр Иванов! Мы искали его по всей Западной Гербере! Корабль уцелел, а значит гонка официально завершена!

Процессия донесла нас до золочёного бронированного глайдера бизнес-класса, под всеобщее ликование спустила вниз. Далее — десяток совместных фотографий на память, объятия и попытки жарких поцелуев от малознакомых фанаток

А далее — уже знакомые господа в строгих костюмах, и вежливая, хоть и настойчивая упаковка в глайдер.

Из приятной полутьмы салона показалась мрачная фигура с уставшим немолодым лицом.

— Ну, — сказал, скрестив руки на груди, Виктор Витальевич Церберов. — Значит, ядерное оружие?