Трон галактики будет моим! Книга 3

Глава 24 Я на одну минуточку, мне только спросить

Если говорить о лифтах Орхидеи — то их было аж целых четыре.

Первый, он же Старый Столичный, находился почти в самом центре Гигаполиса Цветок, на берегу залива. Посреди монструозного по плотности населения, темпу жизни и перегруженности места, где жило триста миллионов человек, если не все пять сотен.

Второй лифт находился на промышленной окраине Гигаполиса, в ещё более суровом краю. Четвёртый — на Большом Аграрном Континенте, житнице всей звёздной системы.

А Третий Орбитальный Лифт находился на Большом Курортном острове, на самом юге. Туда-то мы и пристыковались.

Технически мы покинули «Принца Евгения» тремя разными путями.

Первой, ещё на подлётной орбите, отстыковалась Виктория со своим сервом Варварой на «Марии Антуанетте». Виктория отправилась отсидеться к одной из своих подруг — Анне, кажется, так она её назвала. Точные координаты я не знал, но она сказала, что будет на связи — на всякий случай.

Иоланта — вернее, «баронесса Иоланта Вильгельмовна де Геннина» с пятью служанками, так и недокрутившими роман с матросами, в сопровождении Капитана Немо покинули борт и спустились на лифте, где арендовали люксовую скоростную океаническую яхту и направились на ней в сторону Гигаполиса.

Мы же решили повторить манёвр, которым прибывали на Ассамблею Герберы месяц тому назад. Пусть и в несколько урезанном объёме.

Сперва от «Принца Евгения» отстыковался «Солнышко». По широкой дуге он описал спираль вокруг лифта. Мы запросили посадку на стоянке челноков у десятизвёздочного отельного комплекса «Метеор», плюхнулись, арендовали на всякий случай номер, отобедали в ресторане за полсотни имперок. Затем припудрили носик и выкатились из грузового отсека «Солнышка»

Сперва на глайдер-байке шла Октавия — в том самом вызывающем платье, в котором она каталась соблазнять столичного ревизора. На втором глайдер-байке ехал Гоги Моррисон, которого мы нарядили по всей строгости байкерской униформы.

А следом ехал мой брендированный лемузин-глайдер, увешанный символикой

Вырулили из отельного комплекса и взяли курс на Горное шоссе.

Именно там, в ста километрах от нас, в поросших джунглями, в рукотворном замке уже много последних лет обитает князь системы, Игорь Артемьевич Неронов.

Как и было назначено в сообщении, принесённом мне капсулой десять дней тому назад — мне было велено явиться к нему на приём. И я планировал сделать это с шиком и блеском.

За рулём была ослепительная Дарья — при параде, с умопомрачительной причёской, с огромнейшими ресницами — глаз не отвести.

Я сидел, как и полагается, на заднем сиденье, рядом с Максом, едва помещавшемся на двух оставшихся местах. В согнутой правой руке у меня сколобочился светлейший князь Потёмкин, а левая у меня была упёрта в стоящий вертикально Чёрный Молот.

Импозантно, в общем, ехали. Включили ещё музыку потяжелее и подлиннее, восьмичасовую Двенадцатую Победоносную Флотскую Боевую Метал-Симфонию Маркухина-Семенцула, известных композиторов эпохи становления Империи.

Думал ещё раптусов взять, но решил всё же оставить на корабле. В глайдер с трудом бы все поместились, к тому же…

К тому же интуиция подсказала, что не стоит их брать. И вообще — ехать, возможно, не стоит.

Проехали небольшой, всего на полмиллиона жителей городишко, где встали в пробку. Двухуровневого движения на этих трассах не полагалось, поэтому все стояли плотненько, в один ряд.

Я уже даже забыл, каково это.

— Почему встали? — напрягся Макс. — Что случилось? Что это за красный индикатор опасности впереди⁈

— Успокойся, малыш. Это светофор, Максик, — ответила поровнявшаяся с нами Октавия. — Древнейшее традиционное средство регулировки транспорта на улицах города.

— А почему… почему в Гербере такого нет?

— Дикари-с, — ответил я, поглядывая по сторонам.

Посмотреть было на что. Городок был курортный, изобиловал отелями, виллами, казино и прочими увеселительными заведениями. Многие из которых, надо сказать, были закрыты и заколочены.

Но народ всё равно веселился и праздно прогуливался по бульварам до пляжа — пареньки в шортах на спорте, девицы в купальниках… Они тоже на нас поглядывали, улыбались, махали и слали воздушные поцелуйчики. Поняли, видать, что я каких надо кровей.

Было приятно. Восприятие красоты женского тела — пожалуй, самое естественное и древнее из эстетических удовольствий. Но я всё-таки занимался не совсем этим. Я искал информацию. Забитые витрины некоторых заведений. Таблички «Продаётся», «Распродажа» и прочее. Профессиональные попрошайки, вылезшие на перекрёстке, неубранный мусор кое-где…

Да у вас экономический кризис, батенька, понял я. Не такая постапокалиптическая задница, как на Первопрестольной, но уже скоро — и наступит и оно.

А потом меня осенило.

— Сервы.

— Что — «сервы»? — спросила Даша.

— Их нет на улицах. Вообще ни одного.

— И точно…

Мы двинулись. Я продолжал наблюдение, и затем связался с Октавией, ехавшей затем впереди.

— Ни серва, ни даже служебного безголового дроида-уборщика. Октавия, поищи, тут что, запрет на сервов?

— Ничего такого, — ответила она через общий канал. — Правда, в новостях странные новости о… дефиците рабочей серв-силы.

— Ладно. Потом разберёмся.

На выезде из города, на последнем светофоре прямо перед капотом глайдера вылезла реклама:

«Очередь к князю — всего 50 000 (зачёркнуто) 30 000 в день! Агентство профессиональных стоятелей в очередях Брик и Воллов. Оплата на месте.»

— Не нравится мне это, — пробормотала Дарья.

— Ценник какой-то космический, это да, — кивнул я.

— В каком смысле — космический? — нахмурилась она, обернувшись.

— Да, забей. Тебе не понять.

Ну, а затем начался горный серпантин через джунгли. Ехали долго, часа полтора. Мимо проносились закусочные с каким-то прямо-таки космическими ценниками на еду — бутерброд за десять имперок, например. Ларьки с сувенирами, вроде портретов князя в красной рамочке.

— Он давно в этом поместье? — спросил я у всезнающей Октавии.

— Анализ новостей говорит о том, что по меньшей мере восемь лет.

— И почти оттуда не выходит?

— Ага.

— Ну, это заметно, — констатировал я.

После был первый досмотровый пункт — вышли двое рослых, но не по возрасту пузатеньких господина в цветастой, слегка потешной розоватой униформе. Гвардейцы, понял я.

Прочитали данные наших имплантов, упёрлись в документы, и, конечно же, у них тут же возникли вопросы по поводу половины нашей команды.

Во-первых, они накинулись на Гоги Моррисона.

— Нелегал.

— Нарушитель.

— Террорист незадокументированный.

— Необходимо арестовать до выяснения.

Ну, и приготовились взять его под белы рученьки, чтобы проводить в округлой формы глайдер, который мне почему-то захотелось назвать «бобик».

— Эй, тише, — я тут же поднялся с места. — Вы покушаетесь на свободу аборигенного федеративного племени планеты Гербера. Он имеет все дипломатические данные и удостоверение, выданное полицейским управлением имперского города Королёв. Очень серьёзным управлением, я вам должен сказать. Лучше вам с ним не связываться. Вот, взгляните.

И я продемонстрировал пластиковую карту с чипом, наспех сооружённую в бортовой лаборатории «Принца Евгения».

На лицевой стороне фотография, имя, фамилия, название племени и печать.

Чип внутри же был простенький, Октавия помогла закодить, распотрошив старые запасы — точно такие же текстовые данные, картинка, городская цифровая подпись, уникальный номер, привязанный к казначейскому счёту городской казны, ну и крохотное личное файловое хранилище всего на сотню терабайт. Так сказать, с возвращением в XXI век. Простенько и дёшево, всё в одном. У меня в планах было всем пустынгерам такие выдать.

— Что это? — резонно спросили гвардейцы.

— Лучше не связываться! — поддакнул Макс, слегка привстав с сиденья.

Гвардейцы боязливо шарахнулись от него, но бедного перепуганного Гогу отпустили.

— А вы… вам точно восемьдесят два года? — спросил затем гвардеец Макса. — И почему у вас такое странное имя при рождении — Рядовой пять тысяч четыреста тридцать два?

— Я дитя войны, — нахмурил брови Макс и добавил многозначительно. — Повидал разное дерьмо.

Я думал, что вопросы у гвардейцев закончились, но они обратились к Октавии.

— Вышлите акт полной проверки, пожалуйста.

— Не поняла, поясните, — потребовала она.

— Акт полного сканирования всех хранилищ на вирусные угрозы и закрытия уязвимостей.

— Простите! — возмутилась она. — Вы меня, вероятно, спутали с портовой кибершлюхой. Я высший имперский серв. У меня другая архитектура.

— Высший? — почесал затылок тот, что помоложе. — Что за высший.

— Столичная фифа, — прошептал старший в ответ. — Я читал про таких, обычно обслуживает императора или первую сотню, а этот парень… наверное… кого-то из них убил и себе забрал…

— Я всё слышу! — заметил я.

Гвардеец приосанился, прокашлялся и спросил.

— По какому вопросу? Вы на экскурсию, или…

— Личное срочное приглашение князя, — сказал я и продемонстрировал через коммуникатор копию письма.

Я ожидал бурной реакции, мигом открывшихся ворот, торжественного сопровождения…

Нет, ноль эмоций.

— Ага. Через полкилометра получите номер очереди и ждите. При возвращении через данные ворота номер сбрасывается.

— Очереди? — усмехнулся я. — Личное. Срочное. Приглашение князя.

Гвардейцы переглянулись, и на их лицах прочиталась улыбка. Беззлобная, в общем-то, но с покровительственными нотками.

— Герберцы… — вздохнул старший. — Что с вас взять. Тут у всех личное. И у всех срочное. Иных княжеский двор не рассылает.

— И сколько… ждать? — спросила Даша.

— Да недолго! — воскликнул молодой. — Вот-вот, через пару дней князь оправится от хандры и всех примет!

Мы двинулись вперёд.

— Ты это видела? — мрачно спросил я Дарью.

— Что молодой это так пошутил? Что издевался? Что вовсе не пару дней? Видела. Ну, что ж, посмотрим.

Через полтора километра была развилка. С одной стороны — указатель на некую «экскурсионную замковую тропу». А с другой — высились прозрачные ворота с голограммой.

И здоровыми цифрами.

Одна тысяча четыреста сорок семь.

— Эм… — сказала Даша, резко затормозив.

— Э…

— Хм…

— Ну, ладно, — сказал я. — Даш, езжай вперёд. Мне уже просто интересно.

Номерок — свеженапечатанный на принтере, приличных размеров — мы получили. Ну, а там — действительно было интересно.

Там началась пробка, конец которой терялся в серпантине между джунглей. Перед нами стоял десяток разного вида фургонов, или даже практически небольших капсульных челноков с нервными, раздражёнными купчишками и разного рода баронетами.

Некоторые были с семьями. Большинство — с вооружённой охраной, превратившие свой десяток квадратных метров под глайдером в периметр безопасности.

Я положил Потёмкина на сиденье, подхватил Чёрный Молот на плечо, вышел из машины и пошёл дальше.

За мной увязался Гоги Моррисон. Пущай прогуляется, одному не так скучно.

Дальше глайдеры стояли под тентами от дождя, примерно как на пикнике делают. С раскладными стульчиками.

А ещё чуть далее… начинались номера тех, кто здесь уже сильно долго.

— Да. Дела. Интересное племя, — сказал Гоги.

На опушке леса горели костры. Стояли грубо сколоченные из чего попало шалашики. Пахло мясом — интересно, каким.

Мужики у костров сидели небритые, одичавшие.

Промеж шалашиков гуляли коробейники и разного рода мутные ребята.

— Пирожки горячие. Всего сто имперок штука. Покупайте, дальше по очереди будут дороже.

— Место в очереди! Шестьдесят тысяч — день! Сегодня скидка для вас…

— Слышь… парень, купи у меня бластер? А? Наградной… инкрустирован александритом.

— Э! Чего смотришь, сударь! Мимо проходи, не задерживайся!

На опушке леса была вырублена площадка для игры то ли бадминтон, то ли в лапту. Дети возились в придорожной пыли.

— Дяденька? А что это за штуковина у тебя на плече? Я таких никогда не видел!

— Вода!!! Воду раздают! — раздался голос, и мимо нас побежали десятки людей — некоторые одеты прилично, а некоторые — в настоящее рваньё.

Ко мне же пролетел дрон-репортёр. Увидел меня, посветил фонариком и упёрся камерой в лицо.

— О, вы новенький! Расскажите, как вы оказались здесь? Расскажите свою историю.

— По личному приглашению князя, — ответил я.

— Это понятно. Расскажите, как вы готовились к этому? Каковы были ваши эмоции, когда вы узнали, что князь не принимает уже… несколько лет? Точно ли уверены, что хотите остаться?

— Неправда! — выкрикнул пьяный старик, сидящий на бревне неподалёку. — В прошлом году принял целых десять человек! Я помню тот день, день Великого Движения Очереди!

— Да фигня это всё. Это впереди стоящие сдались, — сказал кто-то сбоку.

— Брось! Изыди, неверующи!

Значит, несколько. Несколько лет. Что ж, это было заметно. Именно за такое время формируется типичное поселение бездомных в разного рода развитых странах.

Я отмахнулся от назойливого дрона-репортёра и обнаружил, что Гоги пропал. Попросту растворился где-то в соседних зарослях.

— Вот зараза, — сказал я и спросил Октавию по внутренней связи — благо, здесь ничего не глушилось. — Гоги вернулся к глайдеру?

«Нет, господин рыцарь. Тут какие-то мутные мужики пришли, просят у нас глайдербайк на запчасти. Мы держим оборону».

— Мне вернуться? — спросил я, перехватывая молот поудобнее.

— Нет… они вооружены… кажется, это называется копьём. У нас Потёмкин… Он уже на них плотоядно поглядывает.

— Не позволяйте ему съесть номерок, — напомнил я.

Дальше начались уже совсем интересные штуки. Столб, к которому был приколочен портрет князя, вокруг которого валялись разного рода ритуальные предметы.

Длинный сарай из обломков обшивки глайдеров, на котором было написано «школа».

Пара могилок с голографическими надгробиями.

Три сгоревших глайдера, которые столкнули на обочину, и бывшие соседи которых стояли рядом.

Забор, за которым глайдер, переделанный в шатёр, в окружении трёх ржавых неподвижных сервов с копьями и арматурой в руках. Хозяин сидел по пояс голый, на шее висело ожерелье… брр, не хотелось бы мне знать, из чего это ожерелье.

Длина бород у пары встреченных господинов здесь достигала метра.

В Пантеоне, припоминаю, точь-в-точь такие же по облику товарищи торговали мудростью, сидя на картоночке на берегу священной реки Ганг.

— Стою в очереди. Двести тысяч — день, — послышалось откуда-то сбоку.

Я присмотрелся — профессиональных «стоятелей в очереди» было несколько. Это были прилично одетые и выбритые ребята, но явно не дворянских сословий. При оружии. Явно ночевали в дорогом отеле, а здесь работаю посменно. Наверное, как-то через ту самую «экскурсионную тропу» сюда проникают.

— Гоги! Ты где! — крикнул я пару раз.

Гоги нигде не было.

До начала очереди я так и не дошёл. Но замок впереди разглядел — в неоготическом стиле, со сказочного вида мостом через горное ущелье. И на мосту, и перед ним, и перед гигантскими закрытыми дверьми — стояли глайдеры, фургончики, какие-то ржавые сооружения.

— Дальше нельзя, — проворчал старик, который жарил крысу на палочке на обочине дороги. — Какой у вас номер, молодой человек?

— Да я только посмотреть, только спросить, только справку подписать.

— Все вы только спросить! Не положено. Номер в очереди есть — значит, надо ждать.

Сколько ты сидишь здесь, старец? — спросил я старикана.

— Шесть… нет, нет… Уже семь лет! и три месяца.

— Брр… — решил я и развернулся.

Я не заметил, как прошло три часа, пока я гулял туда и обратно. И начинало темнеть. А мне совсем не хотелось узнать, во что превращается Великая Княжеская Очередь.

Гоги нашёлся по дороге домой. Он стоял в окружении полдюжины девиц с двух парней. Стоял с копьём в одной руке и каким-то местным кабанчиком, закинутым на другое плечо. Завидев меня, он указал на меня.

— За мной пришли. Рад был охотиться вместе с вами.

— О, это вы — хозяин столь умелого охотника! — воскликнули девицы. — Оставьте, продайте его нам!

Мужичок метнулся ко мне.

— Сколько вы за него платите? Он поймал кабанчика, которого мы выслеживали уже две недели!

Я схватил под локоть Гоги и потащил обратно к глайдеру.

Пирожок за сто имперок я на выходе всё-таки купил.

Нет, это не было поражением. Это был бесценный опыт, совмещённый с занимательной антропологической экскурсией.

Мы промчались сквозь городок, прибыли в отель и забыли про всё это дерьмо. Я давно ещё не был настолько рад простой ванне, ресторанному ужину и променаду по вечернему берегу моря.

— Что ты думаешь делать? — спросила Дарья, прогуливаясь рядом со мной. — Может, назад? Скатались в отпуск, поели лобстеров — и хватит? Князю, похоже, не сильно-то и нужно было с тобой повидаться.

— Я так не думаю, — сказал я. — Князю — не нужно. Но кто-то же рассылает эти письма. Рассылает по вполне резонным вопросам. И мне, в конце концов, нужно. Нужно заявить о себе и поставить все точки над «i». Знаешь, если гора не идёт к Магомеду…

— Какое-то знакомое выражение… Не помню, откуда оно.

— Не важно. В общем, нужно напрягать связи. Зря, что ли, я занимался дипломатической работой?

На следующее утро я потратил час, чтобы подняться на Лифте к «Принцу Евгению» и позвонить по терминалу квантовой связи. Пользоваться городской сетью коммутаторов совсем не хотелось.

С третьего раза звонок был принят. Моя собеседница была растрёпанная и сидела в ночнушке на огромной кровати с резным изголовьем.

— Ну зачем так настойчиво звонить посреди ночи… Ха! Надо же. Наш господин имперский рыцарь снизошёл до общения с бедной девушкой…

— Не паясничай, дорогая. Бедная, простая девушка. Я слышал, что ты дочь княжеского егеря.

Лидия Винтер поморщилась.

— Фу. Так ты поэтому позвонил! До свидания. Я думал, что тебе просто интересно общение со мной!

Я выждал пять секунд. Мы молчали. Класть трубку никто из нас двоих не собирался.

— Я на Орхидее, — сказал я.

— О. На Орхидее… — в её глазах появился интересный огонёк. — Это то, о чём я думаю? Тебя пригласил князь?

— Пригласил.

— И ты уже был в Великой Княжеской Очереди?

— Был. На экскурсии. Мой человек подстрелил там кабанчика.

Лидия выразительно махнула пальчиком.

— Вот это — очень, очень кстати. Пожалуй, есть одно деловое предложение. Взаимовыгодное. И касающееся князя.

— Я остановился в отеле Метеор, первая линия южного сектора Большого Курортного.

— Нет! Так дело не годится, — сказала она. — Слишком далеко. Лучше — ты ко мне. Пентхаус дома номер тридцать три тысячи тридцать три по Сороковой Восточной, Нижний Лепесток. Сегодня. В любое время после полудня. Жду!