Тринадцатый VIII

Глава 10

— Как люди⁈ Они же там задохнутся! — я сразу отреагировал на информацию.

— Да пока живые, — неуверенно ответил призрак.

— Вход в подвал нашёл⁈

— Сейчас найду! — бросил призрак и уплыл в горящее поместье.

Пожар уже охватил большую часть дома, а вдалеке послышалась пожарная сирена. Чёрт!

Изначально я планировал не пускать пожарных и дать дому догореть. Но теперь планы резко изменились.

А это уже входит в привычку!

— Жень! Встреть пожарных! Мам, ты следи за пленными! Свет, а ты за мной! — я быстро раздал указания.

Света ринулась за мной к главному входу, откуда валил огонь.

— У меня платье не огнеупорное, — предупредила сестра и пошла прямо в огонь. — Не глазеть!

Света без опаски зашла в горящее здание. И красное платье на ней тотчас загорелось. Сестра выставила руки и начала поглощать ими огонь. Алые потоки впитывались в её пальцы, освобождая нам дорогу к подвалу.

Я же ещё на улице прикрылся щитом, не пропускающим даже воздух. Потому что Света могла убрать огонь, а не дым. Но и он был ей не страшен. Мне же должно было хватить воздуха под куполом минут на десять.

— Я нашёл вход! — закричал Макар из коридора. — Тут в кладовке лестница спрятана!

Призрак показался в проёме двери, и мы направились за ним. От одежды сестры ничего не осталось. Света шла ровно, с высоко поднятой головой, а я старался не смотреть на её голое тело, хотя соблазн был слишком велик. Всё же это моя сестра.

— Свет, может, моим пиджаком прикроешься? — спросил я у неё.

— А зачем? Стесняешься меня? — усмехнулась она и потянулась к ручке той самой кладовки.

— Нет, но ты же не собралась голой на улицу выходить?

— Вот как будем выходить, и дашь одежду. А сейчас она будет только мешать мне поглощать огонь кожей, — Света улыбнулась и зашла в кладовку.

Удивительно, но сюда пожар не добрался. Словно дверь была заколдована на такой случай.

— Под ковром люк, а за ним лестница, — указал Макар.

Я откинул ковёр и увидел замок на квадратном деревянном люке.

— Свет, сожги его на фиг! — попросил я сестру.

Сжечь дерево оказалось куда быстрее, нежели бы я возился с заклинанием по открытию замков. Света справилась одним взмахом руки и выпустила шквал огня. Люк сгорел почти мгновенно, а красные искры посыпались вниз на каменную лестницу.

— После вас, — Света кивнула на проход.

— Жди здесь, — указал я ей и начал спешно спускаться.

Наверху царила адовая жара от пожара, а здесь было прохладно. Запах гари еле ощущался в воздухе.

Я попал в настоящую темницу. Причём средневекового образца. По обеим сторонам коридора располагались камеры. Обычные решётки и нары. Никаких удобств.

— Помогите нам! — ко мне вытянула руки пожилая женщина. — Умоляю…

Её лицо было грязным и худым. Не хочу даже представлять, сколько она здесь пробыла.

— И нам! Пожалуйста! — взмолилась совсем молодая девушка из соседней камеры. — Мы заплатим! Только помогите!

Здесь было человек семь в разных камерах, и все просили меня о помощи. Я же не стал разбираться, за что Шолоховы их сюда посадили, а сразу начал плести заклинание для открытия замков.

Первой распахнулась камера несчастной старушки.

— Идите наверх и ждите меня. Я вас выведу, — указал я.

— Спасибо, спасибо! — со слезами на глазах лепетала она.

— Идите! — настоял я, и с пальцев сорвалось заклинание, открывающее вторую клетку.

У меня ушло минут семь, чтобы всех освободить. И я последним поднялся наверх.

Света не давала пожару проникнуть в кладовку. Но в коридоре уже не было видно просвета от пламени и дыма.

— Слушайте внимательно, второй раз повторять не буду, — обратился я к спасённым. — Я сейчас расширю купол, и вы должны держаться его. Иначе задохнётесь раньше, чем доберётесь до выхода. Всё ясно?

— Да, — хором сказали спасённые.

Среди них было пять женщин и двое мужчин. Все выглядели так, словно их морили голодом.

Света вела нас к выходу, впитывая огонь своей кожей. И надо отдать мужикам должное, ни один из них не пялился на мою сестру. Хотя в таком состоянии им точно не до созерцания изящной фигуры княжны.

А вот кислород под куполом расходовался слишком быстро. Я уже дышал через раз, но на последнем повороте закружилась голова.

— Вы там как? Держитесь? — обернулся я к пленным.

— Еле-еле, — вымученно ответила старушка, идущая за мной.

До выхода оставалось метров сто, как одна из женщин упала. Я сразу подскочил к ней и взял на руки.

— Свет! Быстрее! — поторопил я сестру.

Пламя расходилось перед нами, и вскоре мы оказались у выхода. Но Света не спешила выходить. Её наготу прикрывало пламя, доходящее до самой шеи.

К дому бежали пожарные. Среди них были водные маги, которые уже готовили свои заклинания.

Я положил потерявшую сознание девушку на траву, которую начало засыпать мелкими хлопьями снега. Зубастик же разрушил тепловой купол, и теперь сюда проник зимний холод.

— Мам, вызови скорую! Здесь людям нужна срочная помощь! — бросил я матери, и она тут же достала смартфон из своей сумочки.

Затем я спешно снял с себя пиджак и побежал к сестре. Она была раза в два меня меньше по комплекции и на голову ниже, поэтому пиджак прикрыл самое сокровенное. Да Света буквально утонула в нём. И она смогла выйти во двор.

— Кто вы? — она обратилась к старухе, которая нависла над телом потерявшей сознание девушки.

— Лидия Васнецова. Это моя племянница. Мы никогда не забудем вашу помощь, — искренне говорила она. — Но как ваши имена?

— Светлана и Алексей Воронцовы.

— Скорая будет через десять минут! — крикнула мать.

— А вас как зовут? — обратился я к пятёрке оставшихся.

Было видно, что пленники из трёх разных семей. Они сразу разделились по группам.

— Меня зовут Константин Островский. Это моя жена и дочь, — ответил мне мужчина, от которого остались одна кожа и кости.

Будь в этом мире разрешена некромантия, я бы запросто перепутал его с ожившим мертвецом.

— А я Александр Раевский, — ответил мужчина помоложе. — А это мои сёстры: Вика и Ангелина.

— Почему Шолоховы держали вас всех в плену?

— Мы были им должны. И не смогли заплатить вовремя, — ответила Васнецова.

— Мы отказались продавать семейный бизнес, — сказал Раевский.

— А нас хотели сломить и использовать… У нашей семьи большой бизнес на Дальнем Востоке, сюда мы прибыли по просьбе императора… — рассказал Островский.

Скорее всего, души Островских хотели заменить, но говорить я им этого не стал.

— Теперь вы все свободны. А те, кто вас пленили, уже мертвы, — я кивнул на горящее здание, которое пожарные начали заливать водой с помощью своей магии.

— Мы никогда не забудем вашей помощи. Это долг жизни, — поклонился мне Островский.

А затем то же самое сделал Раевский.

Я кивнул, принимая их клятву. Помнил, что со старинными обычаями дворян спорить бесполезно, проще принять клятву и ничего не просить взамен… или же намекнуть, что можно будет поддержать меня, когда настанет нужный момент, но настаивать на этом я не стану.

— Прошу прощения, Алексей, — обратился ко мне Александр Раевский и кивнул на магические клетки. — Вы пленили всю семью наших похитителей. Но позвольте поинтересоваться, что с ними будет?

— Я ещё не решил. Предоставил им выбор и как раз жду ответа, — я обернулся к матери Лизы и вопросительно посмотрел на неё.

Я предоставил выжившим Шолоховым сложный выбор: либо лишиться дара и приравняться к простолюдинам, либо подчиниться мне. А третьего варианта не будет. После всего, что они сделали, я не стану рисковать и просто отпустить их восвояси.

— Мы решили, — ответила мать Лизы, сглотнув засевший в горле ком.

Она боялась меня. Её выдавали пульсирующие жилки на шее. Но несмотря на это, женщина говорила с гордо поднятой головой, не забывая о своём статусе:

— Княжеский род Шолоховых согласен стать вашими вассалами, Алексей Дмитриевич, — женщина склонила голову и продолжила. — И я готова первой принести вам клятву.

— Так тому и быть, — ответил я и кивнул Евгению.

Клетка из чистого света вокруг женщины исчезла, и она подошла ко мне.

— У кого-нибудь есть нож? — громко спросил я.

И не удивился, когда мать достала складной ножик из сумки и протянула мне:

— Держи.

Правду говорят, что в женских сумках можно найти что угодно. Но носит ли с собоймоя мать гвозди и молоток, я у неё потом спрошу.

Я без опаски протянул складной нож матери Лизы. Но был готов к тому, что вместо клятвы, она может попытаться отомстить за смерть мужа. Ведь теперь в семье Шолоховых не осталось носителя первоисточника. А новый появится лишь в следующем поколении, у старшего Шолохова не осталось в живых сыновей.

— Мам, не делай этого! Убей его! — тараторил призрак Лизы рядом с нами.

— Ещё одна такая фраза, и ты пожалеешь, что не ушла на тот свет, — строго сказал я.

Вопреки моим ожиданиям, мать Лизы провела лезвием по ладони. Она даже не сморщилась. Сильная характером женщина. И сейчас она приняла верное решение, чтобы спасти всю свою семью.

Потом она протянула нож мне, и я также порезал ладонь. Света сморщилась, смотря на эту картину. Да, я не боялся чем-то заразиться, у местных целителей есть лекарство от любых болезней, передающихся через кровь.

Мы пожали друг другу руки, но при этом мать Лизы продолжала стоять на коленях, хотя я этого и не просил.

— Повторяй за мной, — велел я.

Женщина произнесла слова стандартной вассальной клятвы. Слова, скреплённые кровью, уже не сможет разрушить никакая ментальная магия.

— Поднимись. Ты больше не пленница, — сказал я.

Женщина встала и поклонилась мне по старинным обычаям.

Затем я принял такую же клятву у остальных членов рода Шолоховых. Даже у детей. Ведь они навсегда запомнят этот день. А месть… она может жить в душе и десятилетиями, дожидаясь своего часа.

Также, отдельно взял у них клятву, чтобы не держали в тайне произошедшее с Лизой. Это было важно для моих дальнейших планов.

— Куда нам теперь идти? — спросила мать Лизы, смотря на пепелище, что осталось от их родового особняка.

Во время тушения пожара стены развалились.

— Сейчас идите в любую гостиницу. А потом купите себе новый дом, — ответил я.

— На гостиницу у нас хватит, а вот на новый дом — нет, — честно ответила женщина. — Император Романов очень строго следит за нашими финансами. У нас было ежемесячное обеспечение в три миллиона рублей на всю большую семью. А вся прибыль от бизнесов идёт ему. Такова была цена предательства наших предков. Но теперь… и этих денег не будет.

— Это не срочный вопрос. Я предупрежу финансиста, с ней и решишь этот вопрос. С понедельника она будет в поместье, подходи в любое время. И помни, что теперь вы под моей защитой. Император до вас не доберётся.

— Благодарю, Алексей Дмитриевич, — мать Лизы снова поклонилась.

Пока призрак её дочери негодовал в стороне.

Анжелика Мирославовна, как звали мать Лизы, была не только сильна характером, но и умна. Она засунула куда подальше свою гордость и принципы… и по факту отказалась от княжеского титула. Князи не могут быть вассалами князей. Но с этим уже юристы рода пусть разбираются.

Скорая немного опоздала, но целители из Московской магической больницы быстро откачали девушку, потерявшую сознание. Было решено госпитализировать всех, кого мы со Светой спасли из подземелья. Правда, в скорую все семеро не поместились, и пришлось дополнительно вызвать такси. Так было быстрее, нежели ждать ещё одну скорую.

— Лёш, мы можем ехать домой? Я замёрзла, моя шуба сгорела, — спросила мать.

— Конечно, сейчас велю водителю приехать за нами.

Я набрал семейного водителя, который должен был ждать нас в паре кварталов. И уже через десять минут мы садились в лимузин, на котором и приехали на этот роковой вечер.

Тем же составом. Только теперь тело Лизы заняла Настя. Она всю дорогу то осматривала свои руки, то смотрела в окно. А улыбка с лица не пропадала.

Вовремя уехали! Через пару минут к поместью прикатила полиция и магоконтроль. Целых десять машин! Но мне бояться было нечего: я был вправе защищаться от нападения. А теперь Шолоховы — мои вассалы, и по имперским законам, не смогут дать показания против главы клана.

Домой мы вернулись поздней ночью. Зубастик уснул в сугробе на заднем дворе, не добравшись до пристройки.

Я принял душ и улёгся в свою мягкую кровать. Но заснуть мне помешал призрак Лизы.

— Ну что? Ты теперь доволен? Осталось Голицыных подчинить и сможешь конкурировать с императором, — усмехнулась она.

— Да ты прямо нарываешься, чтобы я тебя оставил в подземелье до скончания веков. И там ты сможешь общаться только с мутировавшими крысами!

— Не надо, — смягчилась Лиза. — Я не могу не злиться! Ты меня убил!

— Мне бы вы и участи существования призраком не оставили. Ведь так?

— Так. Мы планировали поместить в твоё тело другую душу, а твою — сразу изгнать. Расскажу уж, больше нет смысла скрывать. Теперь я точно твоя, пока не умрёшь. А после того, что ты сделал сегодня… я вообще сомневаюсь, что у кого-то хватит силёнок поставить тебя на место.

— Звучит, как комплимент, — усмехнулся я.

— Не дождёшься, — буркнула она. — Хоть ты меня и подчинил, я всё равно останусь на стороне истинного императора. Ты пока не представляешь, на что он способен.

— Но до этого ты выразила сомнение, что он сможет меня победить.

— Да. Я совершенно запуталась. Мне с детства внушали, что сильнее императора нет никого. Что он бессмертен. А потом появился ты… и теперь в моём теле ходит какая-то девчонка.

— Это Анастасия Меньшикова. Её убил император. Думаю, не стоит рассказывать, как.

— Не стоит, я в курсе его предпочтений. И скоро он сделает то же самое с твоей любимой сестричкой, — Лиза злобно ухмыльнулась.

В теле призрака ей не нужно было больше притворяться, и она стала собой.

— Если доживёт, — строгим тоном ответил я. — А теперь помолчи. И раньше будильника не смей меня будить. Моё терпение не безгранично.

Угроза провести остаток существования рядом с крысами хорошо сработала, и больше Лиза не пыталась со мной говорить.

Оставался всего один день до имперских соревнований, и мне хотелось выспаться. Но фиг там.

Меня разбудил звонок от князя Голицына.

— Алло, — ответил я сонным голосом.

— Алексей, вот скажите, у вас совесть на месте? — сразу предъявил он.

— Да, на месте. Шолоховы это заслужили.

— Я не о Шолоховых, хотя слухи уже пошли по всей Москве. Мне кажется, что я один из аристократов вас не боюсь. Потому что все остальные… как бы это сказать, считают вас сумасшедшим, который хочет подмять под себя всю столицу!

— Так это же хорошо! Или вы завидуете?

— Было бы чему, — фыркнул князь. — Кстати, не удивляйтесь, если некоторые сами придут и предложат стать вассалами. Раньше Воронцовы кланы не собирали, поэтому этого никто не делал. А теперь многие захотят подмазаться.

— Отлично! Устрою им анкетный отбор!

— Да вы точно с ума сошли, Алексей. Куда вам столько?

— Вы как-то сами говорили, что союзников много не бывает. А в нашем с вами деле — подавно.

— Хм, может и мне клан организовать…

Голицын уже начал думать в сторону будущего противостояния со мной. Хах, словно уже всё было решено.

Но он задумался, что тоже стоит обзавестись союзниками в нелёгкой борьбе за трон. Не скажу, что это хорошо или плохо. Пока мы в равных условиях. И победит отнюдь не тот, кто соберёт вокруг себя больше людей. Победит тот, чьё влияние и сила окажутся сильнее.

— Впрочем, я что-то отвлёкся, — продолжил. — Я вам звоню не по этому вопросу.

— Так где же ещё я успел потерять совесть?

— Алексей! Чтовы наговорили моей дочери, что она теперь просится за вас замуж⁈ И ладно бы за Воронцова просилась, так нет… за Алмазова!