Трехликий II: Черная стража

Глава 4 Укейте люкишек! Ква!

Виллерт не сразу упал в ядовитую грязь.

Утыканного обломками старых стрел и изуродованного воина в позеленевшей кольчуге, на половине пути перехватил огромный, липкий язык, и утащил прямиком в не менее огромную пасть.

К своему счастью, здоровяк в ней не поместился.

Получив по морде телом Виллерта, король жаболюдов отступил и прижал голову к туловищу, пуча огромные глаза и потрясая массивными складками жира. Тысячи гудящих насекомых покинули ульи на его шкуре и окружили ошеломлённое чудовище мутным облаком:

— Ква⁈ — Король ухватил падающую добычу инстинктивно и никак не ожидал получить по морде. Его сонливость, словно ветром сдуло. — Чевовек! Укейте чевовека!!!

Громогласный голос расколол пространство, а к яме бросились жаболюды всех мастей, но ни один из них не мог приблизиться вплотную, даже головастики и те не рисковали показываться на поверхности предпочитая переждать буйство насекомых в ядовитых глубинах грязной ямы.

В укрывающем остров тумане метались зеленокожие тени.

Все как один они стремились к своему королю и изображали бурную деятельность. Выквакивали слова на искажённой версии всеобщего языка и перескакивали с места на место, пока их ужасный король окончательно не разъярился и воздев посох не исторг прямо себе под ноги ядовито зелёный луч неизвестной магии.

Заклятье вспороло жижу и только. Виллерта нигде не было.

Никто кроме Серрисы не видел, как алебардист упал в жидкую грязь, но даже видавшую виды некромантку столь скорое развитие событий поставило в тупик. Она совершенно не знала, что ей делать, но точно не собиралась оставлять Вилли-пупса здесь, на растерзание кровожадным тварям.

Потеряв драгоценные секунды чтобы осмыслить происходящее, колдунья решила импровизировать. Для неё было неважно как здоровяк выжил и оказался здесь, главное, что она услышала знакомый и полный отчаянья голос, разглядев крепкие очертания массивной фигуры.

С энергией смерти вокруг ямы всё было в порядке. Она клубилась вокруг гниющих утопленников перекатываясь по земле невидимым покрывалом, и первое, что сделала Серриса — вдохнула подобие жизни в умертвий.

Оживить человеческий труп не сложно, особенно если владелец тела погиб насильственной смертью. Сложно его контролировать, ибо кадавры практически неуправляемы из-за отсутствия души. Кровожадные монстры, уничтожающие всё живое, а не верные слуги, при оживлении которых, большая часть сил уходит на то, чтобы не дать им себя сожрать.

Но в этот раз Серриса даже не думала их контролировать.

Отступив подальше в туман за спину основной массе прихлебателей огромной жабы, она вдохнула в утопленников чуждую этому миру энергию. Энергию смерти:

— Инкринар мортулисс…

Слова-ключи упали в пространство, а сжатые в обоих ладонях ингредиенты рассыпались прахом. Энергия подчинилась, впитываясь в гниющие трупы. Под треск распадающихся сетей, зловонные мертвецы посыпались в яму, привнося ещё больше хаоса в происходящее. Серриса же бросилась прочь, понимая, что чтобы продолжить, нужно насытить воздух страданием и смертями.

Несколько десятков жаболюдов во главе с королём и массивными квагерами столкнулись с отравленными мертвецами, но не пошли на попятную. Они были у себя дома, в самом сердце логова и накинулись на новую угрозу в едином, яростном порыве.

Примитивное оружие кололо и рубило. Свистели боло, а сети опускались на неуклюжие фигуры, сковывая и без того неловких существ. Но обозлённые переполохом насекомые, облепившие поднявшихся мертвецов, набрасывались на всякого кто атаковал их, привнося ещё больше сумятицы и не позволяя взяться за умертвий всерьёз.

Неповоротливый король Жак, взмахнул сразу тремя лапами, и барахтающийся в зловонной жиже труп разлетелся на куски. На следующего лидер жаболюдов навалился всем весом, но раздавить не сумел, погрузив своего противника на дно и вмяв его в мягкую грязь.

В происходящем хаосе, среди густого тумана и криков, никто не заметил поднявшегося за спиной огромной туши воителя. Покрытый стекающими по нему нечистотами, не человек и не мертвец, он держал в руке односторонний топор, случайно выловленный в нечистом бассейне.

Его-то ходок и вонзил в спину огромной жабе.

Целая туча болотных кровопийц облепила его плотным ковром пока он взбирался по спине ревущего и вздымающего грязь чудовища. Хватаясь за наросты и не обращая внимания на пагубную ауру ядовитого газа и атакующих его насекомых, Виллерт упорно пробирался к своей цели.

К голове, увенчанной здоровенными вылупленными глазами, и посаженой на жирное, громоздкое туловище.

При этом никто из присутствующих, затянутых хаосом безумной схватки в глубинах тумана, даже не подозревал, что к ним спешат новые лица.

Сценариев зачистки логова была масса.

Можно заставили аватар кружить вокруг озера, вырезая охотников и дозорных, отравляя воду, заманивая жаболюдов в ловушки и расправляясь с ними словно с большим, не помещающимся в рот пирогом.

По кусочку.

К сожалению, реальность диктовала иные условия. Первоочередной задачей Друма было спасти Ликвика, обожжённого и безумного рыцаря. А подобный приоритет сужал временные рамки, заодно солидно снижая эффективность.

Чтобы переправиться на остров, нам не пришлось скатывать подгнивший ствол дерева в грязную, затянутую ряской воду. Начавшийся на острове переполох привлёк к нему не только наше внимание, но и жаболюдов из окружающих зарослей.

И они указали нам путь.

Под поверхностью озера, невидимые постороннему глазу, скрывались кочки. Условными тропами они пересекали водную гладь, подбираясь к противоположному берегу и, если не знать о них, в жизни не догадаешься, что добраться до поселения зверолюдей можно сухим и чистым, даже не замочив плаща.

Когда последний из жаболюдов скрылся в тумане на противоположном берегу, мы с Друмом переглянулись и наш аватар прошептал:

— Мы пойдём первыми.

Память машинной части нашего разума позволила запомнить схему расположения кочек и провести за собой карла. Но путь к острову не был безопасен. На середине озера рядом с Друмом раздался плеск, что-то тёмное проскочило у самых его ног и не пройдя проверку ловкостью карл поскользнулся и упал в воду.

Ему повезло, что его оставили на закуску.

Пока щитоносец пытался не утонуть, забираясь обратно на кочку, мы столкнулись с низшей формой обитателей этого болота. Твари выпрыгнули из воды и атаковали сразу с двух сторон, но взмах парными клинками отправил обоих в вирт. Человеческая часть нашей личности испытала радость от того, что мы убили их достаточно быстро, чтобы те не успели позвать сородичей.

Но обрадовалась она рано.

Пока мы достигли берега на нас напали ещё трижды. И каждый раз это делали одним и тем же способом. Быстро проносились под водой туда-сюда, а затем наметив для себя цель пулей выстреливали из воды, пытаясь сбить с ног. Причём метили своими телами прямо в лицо.

Нам удалось разрубить восьмерых недорослей, состоящих из сплошной головы и бледного хвоста, а некоторое количество нападающих столкнулось с шестерёнками Друма и оглушённое свалилось в воду, прежде чем ноги подконтрольных нам аватаров погрузились в вязкую, прибрежную землю.

Не обладающий нашей ловкостью карл порядочно раскраснелся и надувал щёки, покрытые рыжей бородой, завязанной в многочисленные косички. Он был мокрым и злым, но наркотик продолжал действовать и блеск в его глазах никуда не делся. Углубляясь в туман, мы отметили, что в некоторых ситуациях отсутствие определённого уровня ловкости, многократно увеличивает затраты выносливости.

Где-то в глубине острова на разные голоса орали жаболюды и сверкала магия, но из-за пелены молочной дымки подробностей было не разобрать. Совершенно ясно было только одно, там всё ещё шёл бой.

В эту минуту, словно желая прибить туман к земле, с неба закапал дождь.

Почва под нашими ногами была болотистой, пружинистой, но не изобиловала ямами и промоинами. Через десяток шагов из тумана проступили первые хижины, кособокие и утлые строения, сложенные из влажного, покрытого мхом дерева. Окружённые развешанными сетями и рыбой, амулетами из косточек и черепов мелких птиц.

Рыжий, удерживающий лишь один из щитов-шестерёнок в руках, тихонько позвал меня:

— Здесь кто-то умер.

Кровь пропитала воду и грязь. Огромной лужей заляпала землю у хижины и кровавыми отпечатками скрылась в тумане. Через десяток шагов ситуация повторилась, за тем лишь исключением, что кроме кровавой мазни на земле лежали останки.

Дождавшись идущего следом воина, мы вынырнули из скрыта и указали клинком на мешанину плоти:

— Судя по конечностям это один из обычных объектов земноводного класса.

Останки исходили паром. Туловище расплющено, кости раздроблены, а затем вся эта масса прокручена вокруг собственной оси. Остались лишь лапы, валяющиеся за пределами кровавой блямбы.

Рыжий сплюнул на землю и пробормотал:

— Магия.

Больше мы не разговаривали. Давление на психику человеческой части нашей личности возросло вместе с приближением к источнику шума. Мы подозревали, что карл, несмотря на всю свою бесшабашность, испытывает аналогичные ощущения.

В какой-то момент ядовито зелёный луч разрезал белёсое покрывало и пронзив пространство над нашим аватаром ударил в хижину за его спиной. Атака не была нацелена на нас, но получила достойную оценку.

Остатки полыхающего зелёным пламенем жилища разлетелись по всей округе.

Следом навстречу вышел раздутый человеческий труп и его уничтожил Друм. Своим излюбленным рывком сбил с ног, чтобы через мгновенье расколотить уродливую голову зубцами одного из волшебных щитов.

Лишённая подвижности туша, продолжала хрипеть за нашей спиной, когда мы вышли к гигантской яме.

Концентрация тумана здесь достигала пика, а поднимающиеся из ямы испарения были ядовиты, да так сильно, что даже на расстоянии обдирали горло, накладывая штрафы к выносливости. Повсюду лежали убитые магией и железом жаболюды. А впереди, грузно металась массивная тень чего-то опасного.

Придушенный человеческий крик откуда-то справа привлёк наше внимание, и мы оставили карла. Он мог о себе позаботиться и тактика его действий не подразумевала наличия союзников в непосредственной близости.

Скользнув в сторону, мы обогнули проступившее из тумана кривое дерево и нарвались на квагера. Взрослого жаболюда, двухметрового роста и атлетичного телосложения. В вытянутой мускулистой лапе он держал за горло жаболюда-охотника, а второй массивной лапой играючи удерживал тоненькую руку своего оппонента с зажатым в зелёных пальцах серпом.

Знакомым серпом.

— Кварг твоя ловать! Ква-Кватун вывелнуть тевя на ивнанку и увнать вто ты!

Тощий жаболюд в руках квагера вскрикнул тоненьким девичьим голосом, совершенно не типичным для этого племени. Но ещё раньше, только-только зафиксировав медный серп в зеленокожей руке, мы взглянули в глубины вирта и увидели ту, что скрывалась под мороком из лягушачьей кожи.

Серриса находилась на волоске от гибели.

Три шага, прыжок, и идеальная траектория удара. Система посчитала атаку скрытой, даруя дополнительные бонусы к и без того серьёзному ущербу. Чёрные искры рубанули мускулистую руку удерживающую колдунью за горло с обоих сторон от локтя.

Правая искра сумела перерубить кость, в то время как левая, разрубив сухожилия бицепса оставила на память квагеру глубокую зарубку. Но на этом череда ударов не закончилась.

Приземлившись на ноги между колдуньей и схватившим её чудовищем, ещё до того, как отрубленная конечность упала наземь, мы снова взвились в прыжке, закручиваясь вокруг собственной оси и выбрасывая руку с чёрным клинком.

Острое лезвие без труда проникло под нижнюю челюсть, прокололо язык и вошло в череп, а наш аватар повинуясь инерции последовал дальше, выпустив рукоять зачарованного клинка.

Когда мы приземлились на ноги и перекувыркнулись, гася набранную скорость, Серриса вывалилась из ослабевшей хватки. А кваггер перенёс агонию стоя. Вздрогнул всем телом и будто столп рухнул на спину.

Массивная тварь не пережила критического урона. Развернувшись на месте, мы успели застать её падение, хладнокровно отмечая, что все расчёты оказались верными. Под челюстью и на сгибе локтя шкура была тоньше.

Подходя к трупу и изымая всё ещё торчащий в его голове клинок, мы услышали целый вал сквернословия от лежащего на земле жаболюда-охотника.

— Чёртов ублюдок, как же я рада твоему появлению! — Колдунья попыталась рассмеяться, но кварг секундой ранее сжимавший ей горло передавил связки сделав смех болезненным и сиплым. Истерика захлебнулась так и не начавшись, и сев в грязи, некромантка просипела. — Помоги Виллерту, он там совсем один, слышишь? Помоги ему!

Взмах руки обозначил направление и кивнув мы сорвались с места. Некромант является отличной и многофункциональной боевой единицей. По итогам этого боя, наш отряд может увеличиться в численности и качестве личного состава. Но для этого нужно уничтожить все источники угрожающие их жизни на острове.

Виллерт делал то, что умел лучше всего.

Рубил.

Один глаз огромного короля уже вытек и чудище безустанно ревело, моталось по яме и врезаясь в её края поднимало целые волны грязных брызг. Но воин не отпускал.

Его пятерня, погружённая в глазницу по самый локоть, крепко вцепилась в кость и не знала усталости. У мёртвых нет выносливости, только жалкое подобие жизни и по этой же причине топор, зажатый во второй руке немёртвого воителя, безустанно опускался на толстую шкуру угрожая задеть второй, выпуклый глаз, до которого никак не получалось добраться.

Краем сознания алебардист отмечал изменения обстановки. Крики, вспышки магии, приходящий со стороны жар и стужу, заткнувшую гудение тучи насекомых, жаливших его тело.

Он нанёс без малого несколько сотен ударов, прежде чем топор впервые задел кость. Слишком уж толстой была в этом месте шкура, чтобы поддаться с первого или даже десятого замаха одноручным топором.

— Варсардир арелартисс!

Чёрные губы неустанно выплёвывали мёртвые слова, и огромная жаба их слышала. Рёв давно напоминал обречённый вой, перемежаясь истеричной яростью. Но, к ужасу болотного короля, его лапы были слишком коротки чтобы добраться до засевшего на его голове противника, а ядовитые газы и насекомые, смертельные для всего живого, не могли нанести серьёзных ран тому, кто, итак, был на половину мёртв.

Впав в буйство, от боли, страха и ярости, гигантский жаболюд выбрался из ямы, давя собственных соплеменников и обрушивая на них гнев огромного роя насекомых. Пространство перед ямой было усеяно трупами. А магический жезл и посох, неустанно исторгающие кислотные сферы и лучи ядовитого пламени, довершили разгром, частью убив, а частью разогнав его же подданных.

Таким короля жаболюдов и застал карл Друм.

Рыжебородый не знал жив ли Ликвик, но был уверен, что пока местность небезопасна рыскать в тумане себе дороже. Гигантская жаба, вылезшая из ямы на вершине холма, с рёвом вырвалась из тумана прямо на него, и волей-неволей он принял бой.

Владельцу волшебных шестерёнок пришлось использовать излюбленный рывок не для атаки, а чтобы сместиться с пути массивного чудовища. Зелёный луч вспорол землю за его спиной, но карл был уже сбоку от болотного короля. Вновь активированный огненный плащ испепелил ринувшихся к нему насекомых, а ледяная стужа, сорвавшаяся с шестерёнок, проморозила влажную землю и воздух, добивая остатки насекомых и сковывая одну из лап жаболюда.

Король взревел, топор снова опустился, царапая его череп, задняя лапа дёрнулась, но осталась скованной, и тогда, с короткого магического жезла, зажатого в одной из зелёных лап, к обидчику понеслись кислотные сферы.

Карл сорвался с места пытаясь обойти тварь по кругу и зайти ей за спину, решая не принимать удар на щиты, и сделал правильный выбор. Снижаясь, светящиеся пузыри неизвестной Друму магии, преследовали его около десятка метров, но лишь затем, чтобы не догнать и лопнуть, разбрызгивая на покрытую инеем землю капли концентрированной кислоты.

Щиты от такого, защитить не могли.

Увесистое кривое копьё вылетело из тумана неожиданно для присутствующих и немедленно попало прямиком в выпученный глаз короля. Жаболюд дёрнулся, сковывающий его лапу лёд треснул, а в направлении последней атаки ушёл ещё один длинный, сверкающий изнутри, ядовитый луч.

Но говорящий за мёртвых не стоял на месте.

Под рёв ослеплённого чудовища он возник сбоку и взвившись в прыжке, обрушил на правую тройку лап огромной жабы руну холода, чтобы врезаться в скованные льдом конечности всем телом и разбить на промороженные осколки.

Использовать собственное тело дабы обеспечить дробящий класс урона трёхликому было впервой, но расчёты, как всегда, оказались верными. Посох, щит и жезл, упали в грязь, вместе с обледеневшими осколками трёхпалых лап.

Но и сам убийца не смог избежать ответной атаки. Над его головой просвистело оружие жаболюда, но удар пропал впустую, болотный король ослеп и запаниковал, решив спасаться бегством. И при попытке бегства его огромная туша едва не подмяла под себя мечника, зацепив его на ходу задней лапой и отбросив в грязь.

Туда же, полетел сорвавшийся наконец Виллерт.

Покрытый грязной коркой инея, в котором замёрз целый слой насекомых, боец едва шевелился. Он достиг такого предела, ступив за который не возвращаются и теперь балансировал на его грани, лёжа в грязи и видя перед собой не пасмурное небо, но серые врата в бездну.

Вирт уже выпустил когти и готовился забрать его память, оставив в этой реальности лишь ещё одно изуродованное сознание.

Но говорящий за мёртвых, в отличии от Виллерта, всё же смог подняться на ноги и нарисовав на себе руну исцеления потратил остатки энергии чтобы вернуть своему аватару силы.

Хромающую, и избитую некромантку он встретил хриплым карканьем:

— Позаботься о нём.

Догнать короля жаболюдов удалось на середине пути к берегу. Ослеплённая тварь снесла несколько хижин, потерялась в пространстве и напоролась на дерево. Больше десяти минут, два воина нападали на неё с разных сторон, нанося разномастные удары и уворачиваясь от ударов тугим языком и лапами.

Обессиленный монстр издох в собственном дерьме и лужах пролитой крови. Его агония была тяжёлым грузом для психики и заставляла аватары проходить одну проверку волей за другой. Огромная туша жалобно и совсем по-человечески стонала, заставив желудок Друма исторгнуть на окровавленную землю остатки последнего приёма пищи.

— Король умер, да здравствует король!

Серриса больше не прибегала к мороку, но освежёванную шкуру жаболюда-охотника с себя так и не сняла. Убедившись, что завладела вниманием обоих ходоков она отвесила реверанс и водрузила на «голову» своего костюма диадему, украшенную небольшим изумрудом и подобранную ей у ядовитой ямы.

Заляпанный с ног до головы грязью и кровью, Друм прохрипел:

— Не знаю кто ты, но выглядишь отвратно.

Некромантка поклонилась. После боя, воздух полнился силой, она пьянила колдунью и делала не совсем адекватной. Серриса слишком выложилась чтобы сопротивляться этому чувству:

— Убийца в курсе кто я. Мы старые знакомые. — Сделав несколько танцующих шагов в его сторону она взмахнула руками, заставив карла напрячься. — Прошу за мной. Вилли-пупс нуждается в помощи.

Трёхликий обтёр клинок об плащ и отправил его в ножны:

— Не обращай внимания. Она странная, но не враг. Нам нужно найти Ликвика и помочь Виллерту.

Последовав за колдуньей. Они обнаружили алебардиста в том же виде, в каком оставили. Он лежал на спине, покрытый слоем грязи и нечистот. Серриса очистила его лицо, боясь, что тот задохнётся, но сделала это напрасно. Воин почти не нуждался в воздухе.

Друм сплюнул в грязь и сказал:

— Не жилец. Мы теряем время.

Он видел торчащие обломки стрел, видел вскипевшую от ядовитых испарений кожу на пальцах, и видел изъеденное насекомыми лицо. Но говорящий за мёртвых был не согласен с выводами щитоносца, потому что карл не знал того, что знали Серриса и мечник.

Скинув с себя шкуру, женщина уселась в грязь, нисколько не смущаясь окружающих мужчин, сложила ноги по турецки, наклонила голову и уставилась на Виллерта затуманенным взглядом:

— Здесь прорва энергии убийца, но я не знаю, что делать. Не знаю, как исцелить его раны. Однажды ты нашёл выход. — Художница уставилась трёхликому прямо в глаза. — Найди его снова.

Чувствуя себя лишним, карл проворчал:

— Поищу Ликвика.

Но у трёхликого были иные планы:

— Нет. Ты останешься. Нашего резервуара не хватит чтобы помочь. А ты сможешь. Мы научим… а потом поможем найти обожжённого.

Карл уступил несмотря на то, что чувствовал себя побитой собакой. Так шажок за шажком, говорящий за мёртвых, приучал себя слушаться. Он считал, что офицеры его будущей армии, должны ему доверять.