Трехликий II: Черная стража

Глава 16 Штурм

Хрустальные жрецы забили тревогу ещё до того, как на стены обрушилась ледяная стужа. Гадание на костях рассказало им о приближающейся угрозе и позволило предупредить ярла.

Сплошную снежную стену, идущую со стороны Песок было тяжело не заметить. Обычно такие приходили со стороны гор в самые холодные зимние месяцы и отнимали немало жизней, но эта пугала хрустальных жрецов не холодом, а невидимым злом, сокрытым в её нутре.

Стоя на стене, ярл повелел жителям пригорода укрыться в крепости, а сам призвал своих карлов к оружию, спешно формируя дополнительные силы на всех оборонительных участках. Благо, что местные с юности обладали личным оружием и умели им пользоваться.

Полные любопытства и жажды наживы, к ним присоединились многочисленные ходоки.

Вьюга накатила на Въёрнову падь подобно цунами. Затопила пригород, скрывая его от посторонних глаз белёсой мутью. Ударила в стены и врата подобно тарану, срывая флаги с держателей и с яростью безумного зверя раздувая огонь в жаровнях.

А потом пришёл он. Всадник без головы. Мертвец, вокруг которого затихала буря.

Воя на разные лады, армия призраков, чьи очертания то и дело возникали среди летящего в лица защитников снега, обрушились на Въёрнову падь, но не добившись успеха с рассерженным шипением отступила. Городок карлов был защищён куда лучше деревеньки на краю болот, и не поддался безумным чарам, как не пропустил он и чудищ, что жаждали раскрыть врата и вселиться в защитников.

Взгляд яра упёрся во всадника и подняв вверх закованный в латную перчатку кулак, карл отдал команду:

— Не стоит оставлять без внимания гостя! Угостите этого ублюдка ядром!

Расчёт карлов, ответственный за один из надвратных желобов, гурьбой навалился на рычаг и вкатил в трубу обтёсанное каменное ядро. С грохотом скрывшись в её нутре, шар набрал разгон и пройдя по дуге вылетел точно над вратами, направленный прямиком по центру дороги.

Массивный снаряд снёс безголового всадника с лошади отбросив обратно в глубины снежной метели и вызвал улыбку на лице сурового ярла:

— Не знаю откуда вылез этот тупой ублюдок, но наши подарки ему точно по вкусу!

Участок стены взорвался ободряющим рёвом. Карлы были воинственным народом и стоящие с ними плечом к плечу ходоки перенимали их настроение. Тем не менее каждый из них в глубине души трепетал и чувствовал, что ничего ещё не закончено.

Притихшая с появлением всадника буря ударила о стену с новой силой. Ярл наклонил голову спасая глаза от летящей в них снежной крупы. Кто-то толкнул его в плечо и повернувшись, консорг увидел, как один из карлов его личной охраны срывается вниз, заваливаясь на спину и падая с башни, настигнутый врасплох сразу двумя стрелами, торчащими из его лица и шеи. За рёвом ветра никто не услышал свиста летящих в защитников смертей.

— ЩИТЫ! ПОДНИМАЙТЕ ЩИТЫ!

На стене началась суета. Защитники прятались за зубцами и гибли, не понимая откуда летят стрелы. Раненные орали и срывались со стены, а те, кто пытался им помочь и вынести к каменным лестницам, сами становились жертвами гогочущей у них над головами смерти.

Несмотря на то, что покрытые рунами стены и врата сдержали призраков, они не могли спасти обороняющихся от острых стрел, ржавых и пропитанных магией. Они падали сверху, под хохот и безумный визг призрачных тварей чьи образы то и дело просачивались через бурю. От таких стрелков нельзя было спрятаться за крепостными зубцами, но карлам этого и не требовалось.

Они приняли бой. Ветвистая молния, призванная одним из жрецов, сорвалась с хрустального молота и ударила навстречу буре. Видя, как попавшие под удар волшебных энергий призраки вопят от боли и истлевают, вся стена озарилась вспышками магии. Пламенем и молнией, ледяной плетью и чёрными хлопьями колдовства.

Защитники били призраков не жалея сил, отбрасывая их в едином и отчаянном порыве. Били за испытанный страх. Били за вопящих от боли товарищей у себя под ногами. За первую горячую кровь, что заструилась по ледяным камням.

И за погибших.

Один лишь ярл о броню которого уже сломалось с десяток стрел, не обращал внимания на призрачную атаку. Он понял, что бой не будет лёгким и стоя на смотровом возвышении окружённый охраной хмуро оглядывал происходящее.

Его внимательность и хладнокровие принесли свои плоды.

Когда из-за непогоды к вратам повалила целая толпа покрытых инеем мертвецов, он, всматривающийся в снежную взвесь до рези в глазах, увидел их первым. А ещё он увидел, как один из убитых попаданием стрелы, восстал за спинами защитников и обрушил топор на своих недавних союзников.

— СБРАСЫВАЙТЕ МЁРТВЫХ И РАНЕНЫХ В СНЕГ! ПУСТЬ ИМИ ЗАНИМАЮТСЯ РЕЗЕРВЫ! СБРАСЫВАЙТЕ!

Усиленный магией голос облетел стену и повторился голосами многочисленных десятников и сотников.

Раненные после отданного приказа больше не стремились к лестницам. Снег, подпирающий внутреннюю часть стены, смягчал падение спрыгнувших и, хотя последние рисковали получить травму, подобный расклад был куда лучше насильственного толчка от товарищей.

Тем временем первые мёртвые уже навалились на врата. Их хрипы тонули в вое ветра и ругани на стене. Зарубить прогнившего мертвеца-горожанина легко, но карла в хорошем стальном доспехе, убитого стрелой в шею и восставшего, угомонить совсем не просто.

Суматоха первых минут и низкая видимость позволила проклятым без труда миновать пригород и полноводными потоками атаковать стену сразу в восьми местах. Они не использовали лестниц или таранов. Не закидывали наверх железные крючья с повязанными на них верёвками. Вместо этого они рыли мёрзлую землю под вратами и формируя настоящую гору шевелящихся тел взбирались друг по другу наверх.

Защитники Въёрновой пади быстро расправились с восставшими на стене и отбросив магией призраков, столкнулись с остальной осадившей их нежитью. Стрелы и арбалетные болты, были неэффективны, а отсутствие боли и страха дарило проклятым небывалые преимущества, но и карлы сдаваться вот так запросто не собирались.

В то время как рядовые бойцы, едва не сдуваемые со стены ветром, сосредоточились на том, чтобы сбрасывать заиндевевших мертвецов обратно, хрустальные жрецы и десятники разили нежить своим зачарованным оружием, куда более действенным чем обычная сталь.

Подобно обезумевшим муравьям немёртвые копошились, формируя живые склоны до тех пор, пока спешащие им на выручку хриплые чудовища не смогли пешком подняться по ужасным склонам.

Бывшие стражи высоких домов Юмирона, влекомые в бой своими эножами, пошли на штурм. Был здесь и эножа Гриляр встреченный говорящим за мёртвых в заражённом районе. Мужчина умер в бою, покрытый зловонными струпьями и теперь, оживлённый мёртвыми энергиями, он возродился, проклятым слугой ужасной жрицы.

Сейчас эножа вёл в бой бывших поджигателей. В отличии от остальных, покрытых снегом и инеем мертвецов, эти пылали изнутри, проклятые за ужасные дела при жизни. Они ковыляли наверх, сочась пеплом и высыпая из сияющих ран настоящие угли.

На них обрушили лавину арбалетных болтов и стрел, сбросили камни и брёвна, окатили из огромного чана кипятком, но всё было тщетно. Хриплое войско поднялось по немёртвому склону во клаве с личом, и защитникам надвратной башни пришлось столкнуться с ними лицом к лицу.

Первым на стену шагнул эножа.

Пользуясь тем, что лавина немёртвых горожан Юмирона оттеснила карлов от парапета надвратной башни, немёртвый владыка ступил на него и взмахнув рукой, обернул снег хлопьями чёрного, жирного пепла. Этот пепел, полный краснеющих углей, подхваченный ураганным ветром разил как ходоков, так и стражей, прожигая их одежды и обжигая кожу. Но самый сильный ущерб получила сама башня. Заклятье ударило по выточенным на камнях рунам, заставляя их трескаться и крошиться.

— Скиньте этого выродка со стены! Скиньте!

Ярл Гортик понял, что его приказ выполнить некому. Весь надвратный участок стены напоминал кипящую реку. Мёртвые лезли нахрапом и их отбрасывали назад или сталкивали во двор, рубили на части прямо на стене и дробили черепа, а главная угроза, пепельная буря, настоящий плацдарм у зубцов башни, ширился и рос, угрожая обрушить первую линию обороны.

Владыке Въёрновой пади пришлось вмешаться в бой лично.

Окружённый верными соратниками он сбежал по ступеням наблюдательного поста, что высился на крыше башни и вращая секирой прыгнул прямо в опаляющие волны пепла. Его рунное оружие без труда упокаивало немёртвых, заставляя их горячими тела разлетаться на куски от каждого удара острого лезвия, по которому плясали трескучие молнии.

Крепкая броня, об которую уже сломался десяток стрел, защищала его ударов ржавыми булавами и мечами пока он вёл свой отряд в контратаку, призванную отбросить упырей обратно в пригород.

Проломив толпу горожан и не без труда прорубившись сквозь пламенеющих изнутри поджигателей, ярл предстал перед эножей и не увидел в его глазах ни капли присущего нежити голода. Только скрытую мольбу и боль.

А ещё — сожаление.

Глаза лича полыхнули красным свечением и разведя руки в стороны он шагнул с парапета навстречу своему противнику. Откуда-то со стороны в него ударила молния, облизала всё тело срывая одежду и опаляя плоть, но остановить не смогла. И даже ярл ничего не понял, пока шагнувший к нему лич не осветился изнутри пламенным сиянием.

Эножа Гриляр стал живой бомбой.

Когда тело лича взорвалось, распространяя волну ужасающего жара, он испепелил окружающую нежить формируя настолько мощную смесь огненной стихии и некромантии, что даже пропитанный защитными чарами доспех ярла не устоял против обрушившейся на неё магии. Верхний этаж надвратной башни перестал существовать и грохот, с которым произошёл взрыв, разнёсся далеко за пределы города.

Серриса единственная из всего отряда практикующая магию смерти, встала во главе и теперь вела нас сквозь вьюгу. Она чуяла мёртвых и это её чутьё позволяло нам до поры скрываться от голодного внимания нежити.

Мы видели их. И видели не раз. Кривые фигуры, сгорбленные и кособокие, стоящие группами прямо посреди улиц. Их не волновал налипший на них снег и со стороны казалось, будто восставшие всего лишь диковинные статуи. Мы обходили их, наворачивая крюки по дворам и переулкам, не видя при этом ни одного горожанина будто все местные одномоментно провалились сквозь землю.

Накопившиеся штрафы от холода, заставили нас искать укрытие, найденное в одной из таверн пригорода. Дверь в это место висела на одной петле, а внутрь, уже почти заметённая снегом, вела настоящая кровавая тропа.

Первым под тёмный свод мы пустили Виллерта и только дождавшись его отмашки зашли внутрь сами. Внутри царил полнейший беспорядок. Под подошвами наших сапог хрустели глиняные черепки разбитых кувшинов, повсюду валялась деревяная посуда и перевёрнутые стулья. В воздухе воняло кровью и пивом.

Мы указали Виллерту на лестницу и сказали:

— Проверь.

Следом такой же приказ получили Серриса и Друм, только в отношении внутренних помещений за стойкой.

Пока остальные члены команды отсутствовали, мы поставили дверь на место и забаррикадировали её, а затем приготовили очаг к розжигу. Первыми вернулась некромантка и щитобоец. Видя, чем занят наш аватар, карл похлопал себя по одежде сбивая снег и задал вопрос:

— Уверен, что стоит разводить огонь?

Не поворачиваясь, мы кивнули:

— Тепло снимет штрафы от холода. Вьюга за стенами таверны не умолкает.

Серриса сбросила с плеч рюкзак и перевернув лавку проворчала:

— Дерьмовая идея, дерьмовый холод и дерьмовая нежить.

Уже разжигая поленья, мы повернулись к ней:

— Сколько их?

Колдунья обхватила себя руками пытаясь согреться:

— Шлюхины дети повсюду. Я не знаю откуда они взялись, но их очень много, и чем мы ближе к городу, тем их больше. Зря мы сюда пошли, нужно вернуться и встать лагерем в домиках у шахты.

Использовав малую толику своей энергии, мы разожгли поленья и отложив меч уселись перед огнём. Вскоре к нам подсел и карлик. Наш коренастый товарищ раздобыл на кухне травяной сбор и теперь заваривал его в очаге используя для этого свой котелок. Один лишь только Виллерт не лез к огню, предпочитая сидеть на стуле в тёмном углу.

Прошло несколько минут в молчаливом отдыхе, прежде чем Серриса поднялась и буркнув что-то про безопасность пошла обрисовывать стены таверны магическими письменами из книги Арландира. Заклятье, вплетённое в эти знаки, должно было отвадить мёртвых от стен таверны, сбив их чутьё и отведя взгляды.

— Они всё равно учуют дым из трубы и придут за нами.

Друм хмурился и прибывал в прескверном расположении духа. Но мы не собирались ему потворствовать:

— Придут, но лучше так, чем погибнуть от банального холода.

Порядка тридцати минут нашей группе понадобилось чтобы отогреться и перекусить, ликвидируя штрафы усталости и холода. Но сказать, что мы провели это время в тишине и спокойствии было бы враньём.

Дважды кто-то проходил вдоль стены таверны, скрепя промороженными и заснеженными досками вытянутой вдоль неё летней веранды. В далеке обрубленным раскатом грома, прогремело боевое заклятье, а со стороны врат, ветер то и дело приносил приглушённый рёв боевых рогов.

Стоя у закрытых ставней, немного пьяная от окружающих её энергий Серриса сказала:

— Зная Молчуна, можно с уверенностью сказать, что он потащит нас прямиком в пекло. Я права?

Мы заставили аватар кивнуть и ответили:

— Или так, или обратно на улицу, один на один с вьюгой. Можем дойти до шахты, а можем и не дойти, но полагаться на удачу не эффективно. Гораздо легче положиться на оружие и умением им пользоваться.

Виллерт уже закидывающий на плечи рюкзак что-то одобрительно прохрипел на языке мёртвых, что такое решение вопроса ему гораздо больше по душе чем тащиться незнамо куда по колено в снегу. Дав отмашку остальным, мы начали собираться, и уже навьючив на себя рюкзак и взяв в руки оружие, получили вопрос от карлика:

— А план-то у нас есть? Там вроде как идёт сражение.

Разбирая при помощи Виллерта забаррикадированный выход, мы ответили:

— К сражениям нам не привыкать. Если есть звуки, значит есть и живые. Идём скрытно, в схватки вступаем в крайнем случае. — И повернувшись к колдунье добавили. — Веди нас.

Распахнув дверь на улицу, вышел Виллерт, впустив в таверну вой ветра и влекомый им снег. Через половину минуты воин вынырнул из белёсой мути и махнул нам рукой. Так, начался наш путь к вратам.

Звуки сражения больше не доносились сквозь рёв непогоды, но понять от чего так — не удавалось. Мы брели вперёд, стараясь не терять друг друга из вида, пока не наткнулись на первых врагов.

Отчего Серриса не почуяла их, мы не узнали.

Первый вырвался прямо из снега по левую руку и обрушился на колдунью сбивая ту с ног. Мы кинули аватар к ней на помощь, но на нас тоже напали. Железный клинок появился из вьюги и ударил в нагрудник так сильно, что смял в месте удара чешую болотной гидры.

Мы ответили — пламенем.

Руна огня Феррис, пламенным всполохом отбросила призрака, заставляя его корчиться и распадаться на части. Неуязвимое к физическому ущербу существо, оказалось не готово к встрече с боевой магией.

Слыша за спиной хрип мертвецов и видя проступающие сквозь вьюгу фигуры прямо по курсу, повалившие к нам с одного из дворов, мы добрались до клацающего зубами у лица Серрисы недомерка и пройдя проверку силой отшвырнули его прочь, переступая через упавшую девушку и отсекая её от подступающей нежити.

Глодатель костей, всё это время перетаскиваемый на стальном оплечье, сорвался вниз, рассекая самого шустрого из врагов. И он не столько рассёк его своим широким лезвием, сколько проломил от черепа и до самого таза, оборачивая грудой немёртвых останков.

Уничтожение остальных, стало делом времени.

Мы вырвались из окружения не замедляя хода, и, свернув в переулок, прорвались на соседнюю улицу, на которой выпали из поля зрения преследователей. Дальнейший путь был пройден в постоянном напряжении и страхе человеческой части нашей личности и такие же напряжение и страх, испытывали наши спутники.

Им казалось, что прежде, чем мы вышли к вратам — прошла целая вечность.

Надвратная башня проступила из белого савана метели обугленным остовом. Встретила нас обломками, всё ещё горячими от пропитавшей их магии.

Истерзанный рубеж оборонительного сооружения, чёрной зубчатой короной венчал закрытые створки, а прямо перед вратами высилась целая груда тлеющих останков, тёмная по краям и красная в брешах между костями и оплавленной плотью. Проникая в многочисленные полости этой мешанины мертвецов, ветер раздувал угли и вылетающие из этого адского кострища искры, прежде чем потухнуть — «стучались» в запертые ворота.

Друм споткнулся о попавший под ноги шлем и задрав голову прокричал, перекрикивая шум вьюги:

— Как ты собираешься попасть на другую сторону⁈

Мы не успели ему ответить. Машинная часть нашего раздвоенного разума заметила в течениях вирта нарастающую угрозу. А затем что-то похожее, почуяла некромантка:

— Здесь что-то не так, много мё…

Груда тлеющих останков дрогнула…

Мы с Виллертом совершили рывковые приёмы молча, предвосхищая атаку восставшего существа и не тратя время на ненужные слова. Разница была лишь в том, что наш аватар рвался мимо монстра, выставив Глодатель костей в сторону и сокрушая за счёт набранной скорости, а Виллерт пёр напролом и использовал рывок для сокращения дистанции, что тоже было приемлемо с учётом его живучести и двуручного оружия в каждой из массивных рук.

Впрочем, физический ущерб был малоэффективен против создания из обгоревших останков и горящих углей.

Миг использования рывкового приёма запомнился ударом земли о пятки и свистом воздуха. Глодатель костей вздымая волну снега врезался в проклятую тварь. Едва не вывернул руки, врубаясь в обесформленное тело и заставив пройти проверку силой, проломил оболочку из хрустящих костей, воющих черепов и обгоревшей, зловонной плоти. Добравшись до пламенных внутренностей и потащив за собой, он вырвал часть огня из аморфного тела.

Для остальных, не наделённых нашим уровнем восприятия, всё произошло за один миг — хруст и волна пламени, вылетевшая вслед за мечом. За эту краткую секунду мы узнали о чудовище всё.

Машинный разум выдал аналитику, даруя знания, которых были лишены наши спутники. Бросив один единственный взгляд и потратив краткий промежуток времени мы узнали, что тварь родилась из толпы нежити, сформировавшей ужасный мост к надвратной башне во время штурма. Часть этой массы сгорела во время магического взрыва, тела защитников смешались с останками нежити и в их агонии родился демон.

Проклятая, вечно горящая тварь.

Огромный пролом в её теле, схлопнулся сразу за нашим мечом. Из раны брызнул кипящий жир, а обугленная плоть немедля схватилась будто была не мышечной массой, а неизвестной структуры субстанцией.

Виллерт попал в ловушку. Оба его орудия застряли в пламенеющей массе и издавая жуткие звуки из десятков глоток, она погребла его под собой.

— Вилли!!!

Зелёный луч, ударив из посоха некромантки не решил проблему. Лишь разорвал в клочья часть массивного тела, разбросав вырванные останки и напитав чудовище магической силой. Мы нанесли новый размашистый удар, разрубая внешнюю оболочку и до того, как разлом схлопнулся за вылетевшим из него массивным лезвием, использовали руну Энис.

Руну нематериального, призрачного воплощения.

Демон исчез, оставив после себя лишь унесённую ледяным ветром вонь и искры. Но мы знали, что бой далёк от завершения, а из переулков к вратам уже подступали пока ещё редкие мертвецы.

Ради того, чтобы руна подействовала на такое большое и сильное существо, пришлось пожертвовать массой энергии, но оно того стоило. Особенно в свете того, что демон с радостью впитывал в себя силу.

— УХОДИМ!

Мы могли победить. Могли приказать Друму и Виллерту сдерживать умертвий, а сами могли кинуть свой аватар отвлекать чудовище, пока некромантка питала бы его своими заклятьями. Но проблема заключалась в отсутствии времени. Демону были не страшны все виды воздействий, как физических, так и магических. Его можно было изгнать, сковать или напитав силой разжечь бушующий в нём жар так сильно, что он бы окончательно пожрал кости и плоть, а вместе с тем и себя самого.

Но гораздо эффективней было просто сбежать.

Виллерт не успел пострадать. Стал грязным как трубочист — да, но почти не получил повреждений. Мы на ходу оттащили его с того места, где пропал демон и волочили громилу за собой пока он не поднялся на ноги прямо на ходу, оступаясь и норовя снова упасть.

Машинная часть нашего разума продолжала действовать. И там, где для людей проходили мгновения-вспышки, для нас расцветали графики вероятностей на основе аналитики реального времени.

Ещё до исчезновения твари мы получили сводку по визуальной картине окружающей местности. Приметили измочаленные снизу брёвна врат и яму по ними, практически невидимую со стороны.

Мёртвые не поднимались на стену. Они разрушили взрывом защищающую её магию, позволив некоторым тварям прорваться за барьер, а остальные проложили себе путь под землей. Вырвав из мостовой камни и выкопав яму в мёрзлой земле.

Нереальный труд для живых и вполне посильная задача для мёртвых.

Мы воспользовались вырытой ими ямой. Бросились туда сами и увлекли за собой Виллерта, прекрасно зная, что некромантка не заставит себя ждать. Выживание Друма было под вопросом, так как на момент изгнания демона из физической реальности он находился от врат дальше всех и мог не услышать призыва, но к счастью для карлика он не только услышал, но и используя свои излюбленные рывки, опередил некромантку.

Они свалились в яму вслед за нами и Серриса, сплёвывая снег, прокричала:

— Что ты сделал⁈ Я всё ещё его чувствую!

Проползая на другую сторону врат, наш аватар прорычал:

— Он выпал из физической реальности, но скоро вернётся. Нужно спешить.

Одними лишь деревянными створками проход через оборонительную стену не ограничивался. Тут были ещё одни врата, а над головой квадратная ниша, через которую защитники поливали кипятком и стрелами всякого, кто прорывался через первый рубеж.

Вот только судя по стоптанному снегу без каких-либо следов наледи и крови, бой наверху закончился раньше прорыва мёртвых через ворота. К тому моменту, когда они прошли здесь, поливать их кипятком было уже некому.

Друм ещё находился в яме, когда на ворота обрушился удар.

Взвизгнув, карл пулей вылетел из-под створок, врезавшись в Виллерта и заставив последнего упасть. Проклятая тварь вернулась в физическую реальность и теперь пыталась пролезть вслед за нами, но была для этого слишком массивна. Несчастные обломки душ вопили и стенали из её тлеющего нутра, пока многочисленные монструозные конечности из спаянных мышц и костей погибших, рыли землю и пытались отломить куски от ворот.

— Нам нужно затеряться раньше, чем оно сможет проникнуть сюда.

Ходоки не стали с нами спорить. Вторые ворота были раскрыты на распашку, а вокруг подъёмного механизма падающий снег до сих пор подтаивал, не в состоянии завалить огромную кровавую лужу. Сотни красных отпечатков чужих сапог уходили дальше по дороге, теряясь за белой мутью непогоды и не предвещая нам ничего хорошего.

Мы пошли вслед за мертвецами и чем дольше мы двигались, тем отчётливей до нашего слуха доносились разрозненные звуки. Такая знакомая после Юмирона агония города, с играющей в аккомпанемент вьюгой, приобрела здесь совсем другие оттенки.

Карлы оказались куда организованней людей.

Они отступали слажено, возводя на пути мёртвых баррикады. Перекрывали улицы телегами, натаскивали из дворов дрова и поджигали. Конечно, это не могло остановить прущую по улице ораву, но замедляло её, позволяя жителям эвакуироваться, а воинам возводить новую преграду.

Такое отступление с боем — давало свои плоды. Множество оживших мертвецов было очищенно огнём и осталось лежать у баррикад. Но были и те, кто просто потерялся.

На таких «потерянных» мы и натыкались.

Низшая нежить. Порядком подгнившая и лишённая мобильности в отличии от своих свежих и более продвинутых товарищей. Мы не тратили на болтающихся по улицам и заиндевевших упырей заклинаний или специальных приёмов. Удар меча, серпа, топора или щита, обрывал их подобие жизни с лёгкостью, недоступной слаборазвитым ходокам.

Они появлялись из чрева вьюги едва видимыми фигурами. Тянули к нам скрюченные пальцы и по остаткам одежд становилось понятно, что перед нами жители Юмирона. Давно погибшие, но восставшие и пришедшие сюда по чьей-то злой воле.

У всех этих кукол, должен быть кукловод.

Очень скоро, пробираясь по заметаемым улицам наши аватары снова начали накапливать штрафы от холода, а концентрация врагов усилилась настолько, что нам пришлось сменить тактику и уклоняться от прямых и бесхитростных столкновений. Проклятые просто стояли посреди улиц к нам спиной и пялились в сторону крепости, которой было не видно из-за снежной мглы, накрывшей весь город.

Впрочем, медовый зал всё ещё держался.

Шум битвы нет-нет да и просачивался сквозь завывания ветра. Иногда с той стороны мелькали вспышки сработавших боевых заклинаний, но понять кто с кем бьётся, и какова расстановка сил, было попросту невозможно.

Курсируя в переулках, я проламывал черепа встречных мертвецов кулаком и рукоятью меча, опрокидывал их в снег ударом ноги и ломал кости. Они были хрупкими и простыми существами, предстовляющими серьёзную опасность только при определённых условиях.

Например, при весомом численном превосходстве.

Человеческая часть нашей личности была напряжена и подвергалась психологическому давлению. Следя за её состоянием, машинная часть нашего разума создала проекцию условного порога возможностей. Вьюга постоянно генерировала давление на психику ходоков, провоцируя микропроверки страхом и подавляя волю, желая замедлить, спутать мысли, заставить принимать неверные решения и замёрзнуть.

Впрочем ходокам нашего уровня ничего из перечисленного при грамотном управлении не грозило. Единственная не иллюзорная опасность возникала из-за нарастающего риска рассинхронизации. Потому что реакция на происходящие события на примере того же мышечного контроля сильно отличалась между обоими частями нашей личности. Начиная от мимики и заканчивая первичной и вторичной реакциями.

Так при неожиданном появлении из закоулка очередного упыря, «человек» вздрогнул, а машинная часть разума — нет, что порождало прямо противоположные нейромышечные импульсы и как итог, аватар просто терялся между разными приказами, отдаваемыми ему разумом. Возникали судороги и сбои, впрочем, пока ещё незначительные и купируемые нашими совместными усилиями.

Когда крепость в чьём медовом зале нам довелось побывать проступила из мглы, скрываться и дальше стало невозможно. Концентрация мертвецов на улицах просто зашкаливала. Они все будто стояли в гигантской очереди, пока ближе к крепости грохотала магия и звенели под ударами латы.

— Серриса, ты можешь провести нас вперёд незамеченными⁈

Отряд схоронился в одном из покинутых домов. Здесь был бой, магия разворотила весь угол трёхэтажного особняка карлов и теперь ветер задувал сюда снег, пытаясь сокрыть кровавые следы на полу.

Некромантка выглянула из-за нашего плеча, окинула взглядом улицу и склонившись над нашим ухом прокричала, перекрикивая вой ветра:

— Силы в воздухе немеряно, но я не смогу! Нужна кожа и много! Как в логове жаболюдов!

Отпуская меч на пол, мы ответили:

— Мы достанем тебе кожу. Ждите.

Мы хотели оставить отряд чтобы, пользуясь скрытностью уничтожить и притащить к особняку тех из мертвецов, что были относительно свежими. При этом существовали определённые риски, так как некоторые виды нежити были невосприимчивы к скрыту и буквально слышали стук человеческих сердец и видели тепло бегущей по венам крови.

Но нас остановил Виллерт.

Проклятый воитель положил руку нам на наплечник и ударил себя кулаком в грудь, кивнув в сторону улицы. Предложил себя в качестве охотника за кожей, и мы признали его замысел более эффективным, ответив так же безмолвно — кивком.

Оставив Серрису и Друма в особняке, мы покинули его, отложив своё громоздкое оружие под охрану наших товарищей. Чтобы отрывать головы и проламывать черепа низшей нежити, достаточно было одной лишь грубой силы.

В переулке мы упокоили пятерых.

Несчастные создания страдали. Обломки душ, заключённые в мёртвых и холодных телах, стонали и плакали, бредя в снегу по щиколотку в снегу и обхватывая себя руками. Страхуя Виллерта наш аватар не участвовал в убийствах, аллебардист прекрасно справлялся и сам.

Первому он свернул шею и оторвал голову. Второму напав со спины проломил череп и расплющил его сапогом после того, как тварь завалилась лицом вперёд. Следующего схватил и тремя ударами поломал об забор, выбрав своей целью опять же — череп.

Двое других, бредущих в сторону протянувшейся к крепости улицы, ничего не услышали за шумом непогоды. Пока Виллерт не убил и их.

К сожалению, среди пятерых упырей лишь один был свежим и восставшим совсем недавно. Ходоком-человеком, погибшим от удара в живот, отчего его покрытые налипшим снегом кишки свисали до самой земли.

Его-то мы и доставили к Серрисе прежде чем отправиться на новую охоту.

Всего таких вылазок в граничащие с особняком переулки пришлось сделать четыре, тратя и без того драгоценное время. Когда материалов для ритуала оказалось достаточно, наши аватары уже стучали зубами.

Впрочем, дело того стоило.

Мы вышли из особняка через десяток минут, с натянутыми поверх масок лицами трупов. С кусками чужой мёрзлой кожи на броне. Окутанные тёмными нитями некромантии, маскирующей нас под умертвий.

За время нашего отсутствия в толпе нежити произошли изменения. Они стали двигаться, и двигаться быстро. Движение давалось им нелегко. Хрустели холодные позвонки и суставы, трескалась покрытая инеем кожа, заставляя проклятых созданий стонать и хрипеть, изнывая от страданий, истерзанных тел.

Влившись в поток мертвецов, мы пошли вместе с ними. Туда, куда мёртвых влекла чужая, но сильная воля.

К возведённому прямо в скальном массиве Медовому залу и возвышающейся над ним крепости.