Трехликий II: Черная стража

Глава 13 Красная королева

Постройка, окружённая строительными лесами и паутиной оказалась двумя острыми башнями без окон и дверей. Подобно наконечникам копий, оба этих шпиля, сложенные из квадратных, рыжих глыб — сужались к своей вершине,

А между ними, раскинулась лестница, ведущая к огромному, идеально круглому бассейну, чей медный борт блестел в кровавом свете многочисленных, выточенных прямо на шпилях знаков. Дойдя без всякого сопротивления со стороны скрывающихся во тьме стражей до этой лестницы, ходоки узнали, куда делись их предшественники.

Растянутая над бассейном и соединяющая оба шпиля паутина изобиловала коконами. Многие из них были уже пусты, но некоторые всё ещё содрогались изнутри и кровавый свет, пронизывая их насквозь, выделял очертания обречённых ходоков, медленно растворяемых впрыснутым в их тела ядом.

Тьма за спинами отряда шипела и посвистывала. Одержимые, пережившие прошлые схватки, курсировали по паутине и шипели на незваных пришельцев не рискуя сокращать дистанцию и завязывать бой. Дистанция между шпилями не позволяла им атаковать отряд ядовитыми плевками прямо с паутины, но на верхней площадке, там, где раскинулся медный бассейн, паутины над ним было вдоволь.

— Чего они ждут?

Серриса чувствовала страх и ненависть эльфов, отдавших свои тела в услужение демонической силе. Их эмоции питали её, а энергии мучений, что витали среди коконов и устремлялись в бассейн, рассеивались по окружающему пространству под едва слышные стоны, запертых в паутине жертв.

— Перестраиваемся. Серриса в ядро. Остальные в круг.

Ходоки не задавали вопросов. Они не видели течений вирта, но кожей своих аватаров чувствовали изменения, что просачивались через пространство чувством тревоги и неуверенности. Затаённым страхом, исходящим из бассейна.

Трёхликий видел больше и поэтому знал, что впереди их ждёт кто-то гораздо сильнее рогатого минотавра. И он оказался прав. Как только отряд поднялся по многочисленным ступеням, их встретили.

Внешне она не выглядела угрожающе. Изящная, тёмная эльфийка, абсолютно нагая и с ног до головы покрытая розоватой субстанцией, слишком бледной чтобы быть кровью и слишком жирной. Придающей её образу ещё большую сексуальность.

Она поднялась из бассейна неспешно, позволяя ходокам насладиться очертаниями своего идеального тела и проведя руками по длинным волосам загладила их назад, выдавливая излишнюю розовую массу.

В багровом свечении начертанных на шпилях рун, падающие с коконов капли, напоминали густую кровь.

Вы могли уйти, но не стали. Первые кто сам спустился ко мне. Остальные пытались сбежать и моим детям приходилось охотиться. Еда сама приходит к своему едоку… разве не иронично?

Существо перед ходоками было кем угодно, но только не тёмным эльфом. Эльфы не обладают таким сильным псионическим даром, способным проецировать мысли в чужой разум.

— Будьте осторожны. Она не то, чем кажется.

Слова трёхликого заставили Друма нервно хохотнуть. Он единственный кто стоял к красной королеве спиной, удерживая в руках лишь одну шестерёнку и наблюдая за тылами:

— Я вижу её брат. Не знаю как, но вижу даже не поворачиваясь. Нас дурачат.

Одна лишь Серриса, начинающая впадать в подобие транса от массива некротической энергии блаженно улыбалась:

— А она ничего, да карлик? Торчащие соски, подкаченное тело. Будет жаль испортить такую красо…

Колдунья охнула и упала на колено. Навершие её посоха вспыхнуло, разбрызгивая ядовитые искры и полыхнуло зелёным огнём, а глаза засияли потусторонним светом.

Тебе нравиться? Невероятная сила, способная разорвать тебя изнутри. Вывернуть твои суставы и разложить органы. Мне даже не нужно ничего делать, я просто могу отдать её всю тебе.

Серриса охнула…

Все мучения.

Посох выпал из рук…

Все смерти.

Колдунья тихонько завыла, падая на четвереньки.

Всё отчаянье!

Виллерт перехватил секиру и готов был рвануться в атаку, когда между ним и эльфийкой неожиданно встал говорящий за мёртвых:

— Довольно!

В согнутой и выставленной вперёд руке его наруч снова сиял, но лучи солнечного света переплетались с багровым сиянием и не доставали до той, что истязала Серрису. Впрочем, их силы хватило, чтобы отбросить прочь энергии, едва не уничтожившие упавшую на пол некромантку.

Будто чувствуя силу своей покровительницы, одержимые приблизились, зажимая отряд в кольцо. Если минуту назад они мелькали в темноте и копошились среди паутины бросая полные ненависти взгляды, то сейчас показались на глаза во всей своей красе. А говорящий за двоих, слыша кашель приходящей в себя некромантки, встретился взглядом с той, что питалась чужими страданиями и погасив руну, протянул руку расстёгивая лямку рюкзака и позволяя ему соскользнуть со спины прямо на пол:

— Шадарат отправил нас сюда, рассчитывая, что мы будем сожраны и послужим очередным подношением. И мы далеко не первые. Он отправляет к тебе ходоков, которых никто не будет искать, потому что твои слуги бояться солнечного света и не могут уходить далеко от шахты. Но он ошибся.

Эльфийка выгнула бровь и грациозно пошла вперёд, покачивая сексуальной грудью. При её приближении вдруг оказалось, что она стала выше ростом и уже превосходит трёхликого на целую голову:

И в чём же он ошибся?

Трёхликий сбросил с плеча клинок и тяжёлое лезвие упало, выбивая из пола каменную крошку и искры.

— Он решил, что ты с нами справишься.

Мир расцветал графиками вероятностей и по сравнению с этой, постоянно меняющейся и абсолютно логичной паутиной, местное логово было не более чем жалкой декорацией. Там, где ошеломлённые ходоки видели соблазнительные бёдра, аккуратный пупок и гладкую кожу, трёхликий видел цифры, воплощённые в геометрических фигурах и графиках.

А ещё он видел, что стражей осталось немного, но даже такого их числа во главе с красной королевой хватит, чтобы уничтожить отряд.

Поэтому, он попросту поставил свой меч вертикально, как уже когда-то ставил его на окровавленном перекрёстке и приказал:

Питайся.

Пищи, так любимой божками и демонами всех мастей, на этом алтаре мучений было вдоволь. Но кто сказал, что вся эта разлитая прямо в воздухе сила, должна принадлежать паучихе?

Когда коконы над бассейном лопнули, низвергая из себя ещё живые полутрупы, а розовая субстанция обернулась красным туманом и устремилась к мечу, существо, что скрывалось за образом эльфийки, оскалилось, теряя всякую женственность. Но было уже поздно.

Сик’Карак , Глодатель Костей, приступил к трапезе.

Багровый туман налетел штормовым порывом ветра толкая в сторону отряда застигнутую врасплох красную королеву. Она попыталась воспротивиться, издав пронзительный вопль, но было уже слишком поздно, поднятая из глубин бассейна сила, захлестнула её.

Не прерывая ритуал, говорящий за мёртвых, сорвался с места.

Рывковый приём бросил его навстречу призванным энергиям, и демоническая сущность его доспеха зашипела, заставляя отдельные детали экипировки в буквальном смысле оживать и срастаться с телом. Фигура с отставленным в сторону чёрным клинком, вошла в массив тумана подобно выпущенному из пращи ядру и в ту же секунду, яростный крик прекрасного монстра, был прерван.

За пеленой тумана никто не видел, как Глодатель прошёл через изящное тело с такой силой, что обломки костей и разорванных внутренних органов были выброшены наружу и отброшены, марая каменный пол многометровой кровавой линией. Разрубленная наискось дева, чьи черты успели страшно исказиться, пропуская наружу демоническое, животное начало, была разрублена и отброшена прочь. Двумя половинками некогда прекрасного, а ныне искалеченного тела, она была выброшена этим ударом туда, откуда явилась — в ужасный бассейн.

Агония чудища, захлестнула и её слуг.

Порыв ветра едва не сбил Серрису с ног, заставив её сгруппироваться и закрыть лицо согнутой в локте рукой. Но когда волна красного тумана миновала отряд, оседая где-то за спиной ходоков, некромантка с удивлением увидела, как многочисленные одержимые валяться с паутины на землю, корчась и испытывая страшные муки от удара, нанесённого их королеве.

Впрочем, помимо паукообразных тварей, у владычицы коконов хватало и других слуг.

Издав отчаянный вопль, сокрытые в тенях тёмные эльфы, в едином порыве атаковали ходоков. Арбалетный болт отскочил от наплечника Виллерта, а ответной атакой проклятый воин совершил таранный рывок и буквально вмял арбалетчика в рыжую стену.

На карла попытались насесть сразу трое, но он не стал ждать, когда они сожмут кольцо, и бросился навстречу гибким фигурам. Проскочив между убийцами, он прорвал окружение и заставил их развернуться. Делая вид, что в панике отступает, карлик разорвал дистанцию и увлёк за собой тёмных эльфов чтобы в последний момент активировать огненный плащ.

Крики боли с его направления, сменились грохотом разбиваемых шестерёнками, промороженных статуй.

Серриса и Ликвик тоже не остались без работы. Наученная горьким опытом некромантка, использовала наведённую тьму чтобы скрыться от взглядов убийц, и после того, как тёмное облако было прошито навылет стрелами, из его глубин донёсся ответ.

Голос на языке мёртвых, взывающий к духам.

Тени вытянулись и напали на своих владельцев, обвивая шеи и руки, путаясь между ног и валя на землю. Ликвик выскочил из наведённой тьмы чёрной птицей и упав между опутанными эльфами пустил в ход короткий клинок.

Через десяток ударов сердца, всё было кончено. Эльфийская стража окропила камни тёмной кровью, а одержимые продолжали содрогаться. Перевернувшись на спину, они дёргали лапами и исходили ядовитой пеной из своих треугольных пастей. В их абсолютно чёрных глазах, не отражалось ничего кроме боли.

Один лишь трёхликий не принимал в этой стычке участия.

Он остановился там, где закончился рывковый приём. Остановился, и вращая мечом, поставил его в вертикальное положение упирая остриём в землю. Костяная фибула на его плаще скалилась и шипела. Поясная бляха дёргалась, словно трёхглазый дракон пытался вылезти из доспеха наружу, а противовес, подпирающий рукоять, продолжал поглощать силу.

Слишком занятые схваткой чтобы обращать на него внимание, ходоки не застали финал ритуальной кормёжки. Шелестящий чешуёй доспех замер, подобно обычным, неодушевлённым вещам. А костные детали, выполненные в виде трёхглазых драконьих голов, перестали шипеть и скалиться. Об их волшебных свойствах теперь напоминали только глаза гидры, продолжающие шевелиться и окидывающие округу злобным взглядом.

Со стороны убийца напоминал рыцаря, возносящего молитву. Сжимающие рукоять пальцы… опущенная голова… упёртый в землю клинок.

Но на самом деле он сопротивлялся ментальным образам, что бились в его разуме во время кормёжки. Сик’Карак, Глодатель Костей, рождённый среди некротической энергии и пламени — становился сильнее. Его Я уже выросло до полноценного примитивного ИскИна, вроде тех, что управляют в вирте животными.

И он был доволен своим хозяином. Тёрся об него подкладкой чешуи и с радостью бросался в битву, делая меч всё легче и легче с каждой кормёжкой. Вот только он не становился от этого домашним псом и кровавые образы, которые внедрялись в раздвоенный разум трёхликого, пугали его человеческую часть.

— Вот же срань! — Серриса встала подле мечника и смотря на кровавую, многометровую дорожку из ошмётков и крови уходящую в бассейн, удивлённо спросила. — Ты что, расправился с этой порноактрисой разложив её на атомы?

Слыша шаги остальных и фиксируя их приближение, говорящий за мёртвых ответил:

— Ничего ещё не закончилось. Свидетель молчит.

На самом деле говорящий за мёртвых буквально видел, что в бассейне зарождается угроза. Но не мог рассказать об этом и поэтому ссылался на амулет, засчитывающий достижений. «Свидетель» и в самом деле молчал, не оповещая ходоков о достижениях за зачищенное логово.

Умный и сильный. Ты можешь стать отличным чемпионом боли, вопрос только один — захочешь ли?

Параллельно с шелестящим в разуме ходоков голосом из бассейна полезла скверная тварь. Мохнатые паучьи лапы, каждая толщиной с человеческое туловище, вытянули наружу массивное тело. Но вместо головы паука, это тело венчала всё та же эльфийка. Вот только от былой сексуальности не осталось и следа. Многочисленные глаза цвета чёрного, как безлунная ночь, разрезали кожу на её лице и пялились на ходоков, а нижняя челюсть разверзлась на две половинки, являя миру пропитанные ядом крючья зубов.

Ошеломлённые размером твари, ходоки попятились прочь. Все, кроме говорящего за мёртвых:

— У нас есть другой кандидат. Он тёмный, как и большинство твоих слуг.

Чудище, с чих зубов падали шипящие, ядовитые капли, уставилось всеми своими глазами на наглого воина:

Я знаю, что один из бледных детей подземелья среди вас. Но предложение поступило тебе, а не ему. Кто-то должен заполнить пустующие коконы страданий. Кто-то должен стать жертвой, и я предлагаю тебе самому сокрушить их и получить за это награду.

Трёхликий снова сбросил со своего плеча клинок и его хриплый, глухой из-за маски голос, заметил:

— Ставить условия победителю — неприемлемо.

В этот раз схватка завязалась иначе. Во-первых, десятки свалившихся с паутины и агонизирующих тварей пришли в себя. А во-вторых, уничтожить такую тушу одним ударом огромного меча не представлялось возможным.

Целая струя кипящей кислоты, выпущенная в воителя, расплескалась по волшебному щиту, вызванному активацией руны Дуннер — руны спасения. Комплект королевского пожирателя топи, отозвался на мысленный приказ поочерёдной активацией целого массива выточенных на нём рун, и не только защитил своего владельца, но и серьёзно его усилил.

Но вместо ответной атаки, говорящий за мёртвых предпочёл отступление.

Проходя проверку выносливостью и силой, он ушёл рывком в сторону за мгновенье до того, как на то место, где он стоял, обрушились две передние, пугающие массивом острых крюков, лапы. Они располагались прямо под вырастающим из паучьей туши эльфийским телом и были призваны хватать свою жертву, чтобы тащить её прямиком к покрытым слизью хелицерам — ужасным челюстным органам.

Отступившие ещё раньше ходоки, столкнулись с десятками пришедших в себя одержимых. Чудовищных, обтянутых бледной кожей пауков, плюющихся ядом и рвущихся к своей добыче.

Противоборствующие стороны схлестнулись заточенной сталью против когтей и клыков. Разрушительной магией против вязкой паутины и ядовитых плевков.

Упустив добычу, нисколько не расстроенная этим фактом красная королева рассмеялась в разумах смертных и позволив им насладиться своим смехом, пронзительно засвистела, обрушивая на сошедшихся в схватке тяжелейший акустический удар. Ни у кого в отряде не было защиты от чего-то подобного, но для говорящего за мёртвых подобная атака не стала проблемой.

Его нож снова мелькнул в воздухе и несмотря на то, что был отбит в последний момент в сторону, всё равно сорвал акустическую атаку. Оточенная сталь оставила на бледной руке длинный и неопасный разрез, но сам факт подобного назойливого противостояния, начинал раздражать владычицу логова.

Лучше бы ты принял моё предложение, когда у тебя был такой шанс!!!

Приподнявшись на лапах, чудовищная паучиха подогнула под себя брюхо и исторгла поток паутины. Воителю, полностью завладевшему её вниманием, снова пришлось отступать. В этот раз вдоль стены, между бассейном и паутиной, уходя туда тяжёлым перекатом и уводя следом красную королеву.

Его расчёт был многогранен. Он не только оттягивал основную угрозу от отряда позволяя им расправиться с одержимыми, но и подставлял паучиху под удар с тыла, разворачивая её спиной к отряду в прямом и переносном смысле.

Чудовищная тварь была не только массивна, но и обладала страшной для своих габаритов скоростью. Она догнала воителя за несколько секунд. Преодолев выигранную рывком фору в считанные мгновенья.

Но сокрушительная атака, встретилась с активной защитой.

Глодатель Костей столкнулся с хватательными лапами встречным ударом, сломал многие вострые крючья, разрубил хитин и плоть. А вспыхнувший «огненный плащ» позаимствованный у Друма, обжёг вытянутые хваталки и эльфийскую часть тела королевы, заставляя её засвистеть.

Впрочем, мохнатая нога-ходуля, появилась сбоку раньше, чем трёхликий смог среагировать, и снесла его вместе с мечом.

Уже выпустив из руки меч и находясь в падении, машинный разум оценил повреждения и ударившись об каменный пол, покатился прямиком в устилающую стену паутину. К счастью, воин не потерял сознание, а огненный плащ продолжая источать дикий жар, спалил всю липкую мерзость на пути его падения.

О! Как же давно я не чувствовала настоящей боли!

Паучиха окинула взглядом изувеченные хватательные хелицеры:

Такой подарок не может остаться без моего внимания!

Она решила затоптать своего противника, но предвосхищая её замыслы, под опадающий пламень огненного плаща, красной вспышкой ударила Феррис, малая руна огня. Этой руной воитель на мгновенье ослепил красную королеву, маскируя под яркой вспышкой хлёсткий выпад костяной плетью.

Визжащая голова колдовского оружия с радостью схватила зубами плечо тёмной эльфийки, выдирая из него кусок мяса и попутно цепляя острыми позвонками кожу на руке. Полный боли девичий крик сменился психопатичным смехом. Владычица логова была рада этой битве и тому, что её противник причинял ей боль. Лишь недавно получившая физическую форму в материальном плане, она соскучилась по всей гамме свойственных смертным ощущений.

Другое дело, что помимо радости, боль вызывала и сдержанную ярость:

Я высосу твои мышцы и кости!

Мохнатые лапы подняли пыль топчась по тому месту, где воин находился перед тем, как ослепил королеву огненной руной:

Я отложу в твой живот яйца, и мои дети пожрут твою пло …

Ментальный голос, сменился новым болезненным рёвом. Это Глодатель костей проложил себе путь через одну из мохнатых лап, начисто её отсекая.

Трёхликий воспользовался вспышкой Феррис не только для того, чтобы скрыть атаку, но и для того, чтобы, проскочив между ног огромного паука, поднять свой меч и нанести удар. Как раз в этот момент, битва у лестницы завершилась, и ходоки наконец обратили внимание, что их лидер сражается в одиночку.

Не обошлось и без жертв.

С самых первых мгновений стычки, карлик разорвал дистанцию с отрядом и метался на периферии, излюбленными рывками резко меняя направление атаки и используя пламень и холод, для нанесения ущерба. Он уничтожил множество одержимых, сжёг, сокрушил ударами шестерёнок и обморозил. Но его магический резервуар подошёл к концу и стоило огню погаснуть, рыжебородого карлика немедленно поймали в липкие путы. А поймав, успели дважды укусить и лишь вмешательство Ликвика, вороном упавшего между врагами и изрубившего их клинком, спасло щитобоя от неминуемой смерти.

Из отрубленной лапы красной королевы на выложенный из рыжих плит пол, пролилась вязкая лимфа. Развернувшись на месте и разразившись новой акустической атакой, она сорвала атакующее заклинание Серрисы и отбросив от себя Виллерта, едва не подрубившего ещё одну конечность, изменила вектор движения и взбираясь по стене исчезла во тьме потухших магических символов, которые были вырезаны на каменных шпилях и всё это время источали красный свет.

К этой минуте, у трёхликого не осталось энергии, чтобы формировать новые руны, а действие руны Иргус, способной даровать заклинателю способность видеть в темноте, подходила к концу.

— Доставайте осветительные кристаллы! Бросайте их на пол!

Говорящий за мёртвых ушёл слишком далеко от своего рюкзака, но сейчас сокращал дистанцию, пятясь и готовясь в любой момент сорваться с места в новом рывке. Пропущенный удар отбил ему руку и наградил штрафами к силе и точности. Энергетический резервуар был на грани истощения, а враг, снова сменил тактику, скрывшись далеко за пределами действия Иргус.

— Где эта тварь? Кто-нибудь её видит⁈

За спиной воителя раздался голос Серрисы, а где-то у стены, после последнего удара массивной паучихи, гремя доспехами поднимался Виллерт. Весь в липкой паутине и пыли, он тем не менее оставался упорен и постепенно разрывал проклятые нити. Стык на месте схождения стены шпиля и пола, был густо оплетён паутиной.

Трёхликий не видел красную королеву, но слышал её.

Отслеживал и не подавал вида, ибо человеческий мозг не мог с такой же точностью определять дистанцию и улавливать вектор движения. Лишь машинный, цифровой разум, был способен анализировать информацию с подобной скоростью, а значит поделись он этими сведеньями со своей группой, и система получит повод устроить внеочередную проверку его аватара.

А там и до появления системных охотников недалеко.

Пользуясь наведённой темнотой и отсутствием красного света от знаков, вырезанных на поверхности шпилей, владычица логова передвигалась прямо над головами ходоков. Куски вязкой лимфы, сочащейся из её ран, падали то тут, то там, пугая и заставляя Ликвика и Серрису шарахаться из стороны в сторону.

— Раскидайте световые кристаллы!

Говорящему за мёртвых пришлось повторить свой приказ дважды, прежде чем обожжённый рыцарь бросился к рюкзакам и под прикрытием некромантки наконец занялся делом. Первые кристаллы полетели наземь, наливаясь светом, а Ликвик уже спешил к следующему рюкзаку. Впрочем, добраться до цели ему не удалось.

Поток вязкой паутины прилетев откуда-то сверху, повалил и обездвижил эльфа, оставив его мычать и дёргаться на полу, пытаясь единственной свободной рукой очистить лицо и вздохнуть глоток воздуха.

Некроманка бросилась к нему, но следующий комок паутины едва не превратил её в мычащий кокон. Серриса отступила… под стоны отравленного, лежащего на камнях Друма и рычание опутанного аллебардиста.

Вы заплатите за свою дерзость! Разорители, пришедшие в чужой храм для охоты, сами станут добычей!

Трёхликий не выказывал страха. Двигаясь всё так же уверенно, он закинул клинок на плечо и прогуливаясь по площадке перед бассейном, заговорил:

— Твои слуги оказались слабы. А тот, кто послал нас сюда, подвёл тебя, подставив логово под удар. Ты знаешь, что это правда.

Слова, говорящего за двоих, нашли отклик в сердце чудовища:

Шадарат заплатит за свою оплошность, но ты этого не увидишь!

Трёхликий сделал резкий шаг в сторону, и белёсая струя пропитанной тёмной магией паутины расплескалась по каменным плитам, разминувшись с ним на ладонь. Разговаривая с монстром, он преследовал сразу несколько целей. Во-первых, тянул время и восстанавливал просевшую выносливость. А во-вторых, раскачивал систему на дополнительные возможности.

— Возможно. Но тебе-то с этого какая выгода?

Красная королева не выдержала и спустилась с сетей, что раскинулись у ходоков над головами и пролегали от одного шпиля к другому. Тёмный эльф, едва сумев освободить кусок маски от паутины, испуганно замер. И его было несложно понять. Далеко не каждый день над тобой нависает жуткое чудовище, чьи ротовые органы находятся в постоянном движении и источают шипящую слизь.

Серриса, увидев приближение гигантского паука выкрикнула слово тьмы и слово бегства, теряясь в тенях и не желая подставляться под удар, чем вызвала усмешку на безобразном лице красной королевы.

Твои друзья разбиты, опутаны и находятся в шаге от гибели. Что ты можешь мне предложить взамен их страданий?

Если королева рассчитывала, что воителю нечего ответить, она ошибалась. Скорость его мышления уже сформировала несколько предложений, не отвлекаясь от боевой аналитики. Хриплый голос зазвучал сразу, как только вопрос прозвучал в разумах смертных:

— Наши доспехи созданы из шкуры гидры, болотного чудища, чья способность к восстановлению собственной плоти поражает воображение. Те, кого отправлял сюда Шадарат, слишком быстро умирают. Растворяются, питая тебя и твоё ложе. Но попади в твои сети гидра… или кто-то столь же живучий, твой алтарь страданий мог бы питаться им многие месяцы.

Паучиха приблизилась к говорящему за мёртвых, едва не раздавив Ликвика. Виллерт с рыком вырвался из паутины и теперь стоял в стойке, готовый в любой момент атаковать с фланга. Но красную королеву это нисколько не волновало. Вся эта битва не имела для неё значения. Только возможность получить больше силы, будоражила её разум. Мохнатые лапы топтали пол и перемещали хищное тело по площадке между бассейном и лестницей. То сокращая дистанцию с тем или иным ходоком, то разрывая её. Заставляя проходить проверки страхом и шарахаться в сторону, что делали буквально все кроме лидера. Лишь мечник продолжал оставаться на месте, не выказывая и капли страха. Через мгновенья, в разумы смертных ударил вопрос:

А что ты, владелец змеиной души, хочешь взамен на такую добычу?

От владычицы эльфов не укрылась тёмная сущность внутри его меча и доспехов, но воителю было плевать. Машинный разум продолжал анализировать ситуацию и прямо на ходу выдавать возможные решения. И по итогу этой аналитики рука в композитной перчатке указала на Ликвика, а по залу разнёсся громкий голос:

— Мы хотим, чтобы ОН, стал твоим чемпионом.

Паучиха развернулась на месте окидывая взглядом опутанного паутиной эльфа. Поворачиваясь, она нисколько не боялась подставляться под удар любого из ходоков. Красная королева была существом куда-более могущественной чем все встреченные отрядом монстры. Физическая смерть её аватара, могла причинить неудобство, но не могла её уничтожить. Только изгнать из реального, физического плана реальности.

Чемпионом нельзя стать против воли. Пусть сам скажет своё слово.

Одного краткого, психического усилия паучихи хватило, чтобы липкая субстанция, охватившая эльфа, растеклась дымящейся жижей и постепенно растворяясь, отпустила. Ликвик упёрся рукой в каменную плиту пола и медленно приподнялся, встав на одно колено, а говорящий за мёртвых вдруг понял, что в душе у ходока идёт противоборство. Его преданная огненной стихии личность борется с той его частью, что устала от безответных молитв.

— Огонь покинул меня…

Обожжённый рыцарь не поднимал взгляда на паучиху, он стоял на одном колене опустив голову и задумчиво рассматривал свою кисть, с которой на пол срывались капли крови.

Красная королева переступила лапами и двинулась в его сторону. Голос, который она проецировала в разумы ходоков стал по матерински тёплым, он увещевал и ласкал разумы ходоков:

Мои слуги были слабы, но вы — совсем другое дело. Став моим чемпионом, ты обретешь желанное служение. Согласись, и эта битва тут же закончится. Твои друзья выживут. А ты сам получишь дары, о которых не смел даже мечтать!

Паук поджал лапы и страшная образина, что венчала его тело в образе искажённой эльфийки приблизилась на расстояние вытянутой руки. Но в прорезях повернувшейся к ней лицевой маски она увидела не покорность, а одну лишь решимость.

— Я думал, что он обогреет и защитит, но он разрушитель. Источник боли и страданий. Дикий зверь, приносящий пользу исключительно в клетке.

Глаза обожжённого эльфа вспыхнули внутренней силой. Светом, подобным свету руны Иллюминус. И этот свет, осветив красную королеву, заставил её закрыться руками и взвизгнув, попятиться. А голос Ликвика, к удивлению всех присутствующих, уже грохотал между шпилями, сотрясая реальность своей магической силой:

— Но здесь, во мраке, среди тьмы и страданий, я нашёл истинного защитника! Того кто оберегает, а не пожирает своих служителей… Я… ОБНАРУЖИЛ… СВЕТ!

Изменения в вирте нарастали с такой скоростью, что даже машинный разум трёхликого, не успевал их анализировать в режиме реального времени. Обожжённый стал проводником силы, не свойственной его внутреннему резервуару энергий. Его аура приобрела ослепительно белый цвет, что отразилось в реальном пространстве ярчайшим солнечным светом.

Под опаляющий уста крик, эльф поднялся вслед отпрянувшему монстру и раскинув руки в стороны превратился в полыхающую звезду. Тени бросились прочь и растворились без остатка. Некромантка выпала из усиленного магией скрыта, а паутина, чья суть происходила из тёмной магии, мгновенно испарилась.

Всё случилось за считанные удары сердца. Ликвик осветил всю пещеру, очищая её от зла и страданий.