Трактирщица 2. Бизнес Леди Клана Смерти

Глава 32. Праздник только для двоих

Гордей и его мастера не успели закончить ремонт. Мы с Кеннетом не задержались в Тёмной Империи, как я предполагала, поэтому архитектора нам пришлось буквально просить остановить работу, собраться и уехать на выходной домой. Капризная хозяйка изволила потребовать освободить дом для праздника. Что праздновать, если особняк недостроен? А никого не касается. Я женщина, имею право на лёгкую придурь.

Возразить жене главы Клана Смерти при самом главе Клана Смерти никто не посмел. Маги-строители побросали инвентарь в углу одной из комнат и поспешили убраться с глаз Кеннета. Он старался не показывать эмоции, но все остро ощущали его злость.

Мы с мужем не стали подниматься на второй этаж. Выбрали для посиделок одну из гостиных на первом. Здесь уже почти закончили с отделкой, а потому вся привезённая мебель была сложена в центре комнаты и накрыта старыми простынями. Гордей не хотел ничего испортить, заботливо укутал наше добро и берёг его, как сокровище.

— Где-то в этой куче должен быть ковёр. Весь пушистый и мягкий, — я махнула рукой на гору мебели. — Постелим на пол — вот и скатерть, и стол, и стулья для праздничной трапезы.

Кеннет бесстрашно полез в дебри стульев и тумбочек, чтобы отвоевать для нас ковёр. Белый, как я помнила. Да, не практично, но очень красиво. Муж достал его и постелил у не растопленного камина.

— Не замёрзнешь? — спросил он. — Может, одеяла вытащить или хотя бы занавески?

— Муж согреет, — я улыбнулась, усаживаясь на наше импровизированное ложе. — И пять бутылок красного.

— Полусладкого, — добавил он и, цокнув языком, обвёл взглядом пустые стены, словно там от неизвестной магии должны появится шкафы с посудой. — Бокалов, конечно же нет. Будем пить из горла?

— Почему нет? — пожала я плечами и вытащила из корзины первую попавшуюся бутылку. — Дух бунтарства и отказ от чопорных манер придаёт вину особый вкус. Ты мне лучше вот что скажи. Умеет ли глава клана открывать вино без штопора?

— А чем я, по-твоему, занимался на первом курсе академии? — хмыкнул он. — Один из самых полезных навыков, между прочим. Точечное приложение силы и чётко сформулированное намерение. На высший балл. Иначе бутылка в руках взрывается винным фейерверком. Осколки летят во все стороны. Не успел прикрыться щитом? Сам виноват. Все неудачники идут к лекарю во главе с криворуким “открывалой”, а трезвая и злая компания тихо его проклинает.

Однако развлечения у студентов клана. И Витт решился поставить преподавателем свою нежную дочь? Не устану удивляться его смелости. А заодно изобретательности мужа. Судя по движению губ, он всерьёз читал какое-то длинное заклинание. Я не стала спрашивать, как на древнем языке звучит “штопор”. Всё любопытство ушло в наблюдение за процессом. Кеннет провёл ладонью над горлышком, улыбнулся совсем как Сокол, и пробка вышла с мягким хлопком.

— Браво, лин Делири, — похвалила я, наслаждаясь очередной магической победой мужа. После вспышки гнева и желания убить отца перемена его настроения была особенно приятной. Неужели отпускало? — Филигранная работа. Скажешь тост?

— За нас, — поднял он бутылку. — За союз ума и наглости, позволивший получить солидное вознаграждение. За твою деловую хватку и деликатность в переговорах с императором. За то, что Клан Смерти получил такую дочь. Ты настоящее сокровище. И я не устану повторять, как я счастлив, что ты стала моей женой.

— За нас, — повторила я, смущенно опустив взгляд. — За то, чтобы мы всегда были вместе и делали друг друга сильнее. Я люблю тебя, Кеннет.

— Я тоже тебя люблю.

Вино распускалось фруктовым букетом на языке. Мы передавали друг другу бутылку, пили, смеялись, а потом целовались, сидя на ковре в гостинной. Здесь всё казалось новым, но уже родным. Видят боги, как долго я мечтала о своём доме. Сколько часов потратила, придумывая, как его обставлю. Каждую вазочку и статуэтку выбирала с любовью.

— Музыки не хватает, — сказал Кеннет, допивая бутылку. Хмель уже чувствовался в его голосе и плавных движениях. Будто муж специально хотел захмелеть, и у него получалось. — На танцы я сегодня не способен, но с удовольствием послушал бы флейту.

— Я же купила клавесин! — воскликнула, чуть не хлопнув себя по лбу. — Переплатила за него двадцать золотых, но урвала прямо из-под носа представителя купеческой гильдии.

— Клавесин? — расхохотался Кеннет. — Не узнаю свою экономную жену.

— Да, я поддалась искушению расточительства. Будешь ругать меня?

— Нет, я спрошу хватило ли тебе денег. Может, открыть сейф и выдать ещё?

— Что мы говорим богу жадности? — вспомнила я одну из шуток отца. — “Не всё сразу”. Клавесина вполне достаточно.

— И где же он? — муж покосился на гору мебели.

— Там, — кивнула я.

Операция по извлечению инструмента слегка затянулась. Я взяла вторую заботливо откупоренную магией бутылку и следила, как Кеннет разносит ящики по углам. Ещё бы мне удалось угадать, чего в аромате вина больше: зелёного яблока или ежевики? Наконец, по жалобному “треньк” стало понятно, что муж задел бедром клавесин.

— Ты только что продемонстрировал мой уровень игры. Ничего мелодичнее я из инструмента не извлеку. Играть не умею. Мачеха пыталась меня научить. Садилась за арфу, перебирала аристократично тонкими пальцами струны и твердила мне, что благовоспитанные лины созданы для музыки. “Она делает нас утончёнными”. Да-да, конечно. Я гнусавила в ответ: “Пусть Виктор занимается такой ерундой” и отчаянно саботировала любые попытки усадить меня за арфу. Не представляю, что сказала бы лина Винсер, увидев как я пью вино прямо из бутылки. Да ещё и сидя на полу. Её бы удар хватил.

— Не исключено, — Кеннет выдвинул клавесин на расчищенное от другой мебели место и поднял крышку. — Но я кое-что знаю о том, как умение играть делает утончённее. Смотри.

Он размял пальцы, уселся на табурет и… Заиграл. Клавиши блестели в свете ламп, деревянный корпус покрывала затейливая роспись и даже табурет для исполнителя выглядел так, будто его только что принесли из дворца бессалийского короля. Идеальная картина музыкального вечера. Я стояла, открыв рот и не веря глазам. Грубые ладони Кеннета скользили над клавишами, его совершенно не приспособленные для игры пальцы творили чудеса. Песню я, естественно, не узнала. В клане танцевали под барабаны. Ритм что-то отдалённо напоминал, но разгадка ускользала.

— Боги, Кеннет! Сколько ещё умений ты от меня скрываешь?

— О, я чист перед тобой, — он сложил руки на коленях и с хитрым прищуром обернулся ко мне. — Все вопросы к клавесинам в домах аристократов. Хорошая шутка, правда?

Музыка продолжала играть. Кеннет больше не прикасался к клавишам, они сами нажимались. Ах вот, откуда бралась аристократическая утончённость.

— А я уже подумала, что вышла замуж за музыканта, искусно притворяющегося главой клана наёмников. Невероятно! Как ты меня обманул!

— Вспомнил, что такие делали, когда отец ещё служил королю, — ответил он вмиг став серьёзным. — Внизу неприметная дощечка. Если стукнуть по ней ногой, то запустится механизм. Диск с насечками крутится и задевает струны. Даже клавиши нажимаются, словно сам играешь. Идеальная иллюзия. Совсем как вера, что рождение в знатной семье и правильное воспитание ставят тебя выше других. Будто этого достаточно. Нет, Хельда. Я уверен, что умей ты играть на арфе и тогда осталась бы собой. Потому что таким как ты не нужны чужие правила и рамки. Я люблю тебя за силу, ум и простоту. Ты стоишь больше, чем сотни пустышек-аристократок. Пусть они играют на фальшивых клавесинах. А я пойду за тобой даже в Бездну.

— Я знаю, — прошептала, заглядывая в карие глаза мужа. Ни капли тьмы в них не осталось, ни следа недавней ярости, только всполохи ноющей боли. Её не заглушить музыкой и весельем. Кеннет всегда будет помнить о предательстве Ксанира, как я о завещании отца. Больше всего страданий нам приносят самые близкие люди. Всё, чем я могла сейчас помочь — стоять рядом и мысленно клясться, что никогда не предам. — И я люблю тебя. Выпьем за нас?