Товарищ МАСК

Глава 17

Тот день начался не совсем необычно. Сатоми вошла в мой кабинет, постучав едва слышно. Нет, само событие было обыденным, а вот то, как она осторожно это сделала, меня несколько удивило сразу. Её лицо, как всегда, сохраняло спокойствие, но в глазах читалась лёгкая напряжённость. Что прямо поднимало шерсть на спине. Нехарактерное такое для неё поведение. Она держала в руках папку с надписью "Confidential", что уже намекало на серьёзность дела.

"Ну, что у нас плохого?" - первым делом спросил у неё.

"У нас есть новые сведения, которые вас могут заинтересовать, - начала она. - Это касается контактов через Second National Bank of Boston".

Хм, этого было достаточно, чтобы понять её ответ на мой вопрос, хотя со стороны могло показаться, что они между совой никак не связаны. Жестом пригласил её садиться и ждать, пока закончу расшифровку последних комментариев в коде для прототипа нашей системы управления. Мозг был перегружен делами, но интуиция подсказывала, что это стоит моего внимания. Однако реальность решила иначе.

"Говори", - приказал, когда она замолчала, явно собираясь с мыслями.

"У нас есть предварительные данные о переговорах с политическими кругами США. Они активно изучают возможность работы с активами из Восточной Германии. Похоже, ваш проект поглощения Second National Bank открывает двери в эту сферу", - начала Сатоми, положив передо мной папку.

Хм, меньше всего хотел влезать в политику. Открыл её и стал читать. Внутри оказалась записка с кратким изложением ключевых деталей:

1. Возможности: Восточная Германия начала приватизацию промышленных предприятий после формального объединения страны не подтвердённого странами гарантами. Многие из них представляют интерес для американских инвесторов, в том числе из сфер машиностроения, химии и электроники, но ситуация нестабильная, поскольку Восточная Германия по факту группировкой находящихся там войск по-прежнему фактически контролируется Советами.

2. Риски: Политическая нестабильность региона, возможное сопротивление локальных элит и общественное недовольство в самой Германии. И необходимость договариваться с СССР.

3. Контакты: Через Second National Bank удалось получить приглашение на закрытую встречу, организуемую группой американских лоббистов. Темой обсуждения станет разработка стратегий для проникновения американского капитала на рынок Восточной Германии.

Писец и немцы. Ну, вы меня понимает. А ведь мне нужны были только активы.

"Что думают наши аналитики?" - спросил, поднимая взгляд на Сатоми.

"Мнения разделились, - ответила она. - Эндрю считает, что это рискованный шаг. Если нас начнут ассоциировать с политическими решениями, это может нанести удар по репутации. А вот Дэвид считает, что выкуп активов в Германии может стать стратегическим ходом, который укрепит ваше влияние".

Серьёзно задумался, вертя ручку в руках. Информация, безусловно, была важной, но её недостаточно, чтобы принимать решение.

"А догадки? Что говорят те, кто не может молчать?"

Сатоми улыбнулась уголками губ.

"Кое-кто предполагает, что банк мог заранее знать о вашем интересе к их активам. Это могло быть частью их плана по созданию более привлекательной сделки для вас".

Хм, неужели мои движения так прозрачны? Плохо, если так. С другой стороны, у них АНБ и всё такое. Мы тут в Канаде даже не американцы, чтобы соблюдать их конституцию. Надо подумать о получении американского гражданства. Сейчас бы всерьёз поинтересовался, а как это так вышло…. В итоге, собрал ключевых сотрудников для обсуждения. В зале заседаний царила напряжённая атмосфера. Уже пошли слухи, скорее всего. На столе лежала та самая папка, а рядом распечатки свежих аналитических отчетов.

"Нам предлагают зайти в Восточную Германию через сделки, которые курируют лоббисты в США, - начал очередное совещание. - Я хочу знать все возможные последствия. Дэвид, начнём с тебя".

Дэвид Холмс, как всегда, изложил ситуацию с уверенностью:

"Если мы войдём в эту игру, важно действовать через посредников. В Германии очень осторожно относятся к американским компаниям, особенно с капиталом, связанным с политикой. Но у Second National Bank уже есть связи, которые могут облегчить вход".

Эндрю Миллер возразил:

"Согласен, но с одной оговоркой: всё это может выглядеть как вмешательство во внутренние дела. Если хотя бы одна сделка обернётся скандалом, ваши другие проекты могут пострадать".

Стел и слушал, стараясь понять их точки зрения. Пока решение не вырисовывалось.

"Какова вероятность того, что нас смогут "привязать" к этим решениям?"

Сатоми вступила в разговор, предоставив новую информацию:

"Вероятность минимальная, если мы не будем напрямую участвовать в переговорах. Банк будет вести основную работу. Мы останемся в стороне, формально выступая лишь как инвесторы".

После долгих обсуждений всё-таки принял решение:

"Мы будем участвовать, но осторожно. Наша цель – обеспечить долгосрочные выгоды и минимизировать риски. Сатоми, подготовьте документы для участия в переговорах. И обязательно включите пункт о полном отказе от вмешательства в политические аспекты".

"Конечно", - ответила она.

Встреча с советниками и аналитиками по теме прямых контактов с правительством ФРГ и их Попечительским советом прошла в первой половине следующего дня. В ней участвовали ключевые лица: Эндрю Миллер, Дэвид Холмс, и, конечно, моя неизменная правая рука, Сатоми. Вообще, эта тема вдруг оказалась альтернативой контактам через Second National Bank of Boston. Всё-таки там слишком большие риски скатывания в политику, что хотелось бы избежать, потому подняли и этот вариант.

"Нам удалось связаться с несколькими консультантами, имеющими влияние на Попечительский совет, - начал Эндрю, держа перед собой свежие сводки по приватизационным процессам. - Но ситуация остаётся крайне неопределённой_.

"Почему? - спросил, понимая, что этого стоило ожидать, всё равно.

"Немцы, похоже, сами до конца не понимают, как структурировать приватизацию. Там идёт огромное сопротивление внутри страны: промышленники боятся иностранного влияния, а политикам нужно сохранить контроль над процессом, чтобы не потерять доверие избирателей", - пояснил Дэвид.

Если этому верить, классическая ситуация лебедя, рака и щуки.

"Что у нас с активами, которые представляют интерес? - стал расспрашивать дальше, обращаясь к Сатоми.

Она развернула передо мной документы:

"Основные направления - это машиностроение и электроника. Заводы в Лейпциге и Дрездене, например, уже рассматриваются американскими корпорациями, но ещё нет решений. В Карл Цейс вцепились сами немцы. С Попечительским советом ведутся закрытые консультации. Мы можем попробовать войти через одну из немецких консалтинговых групп, но их ставки на доступ к информации слишком высоки".

Эндрю добавил:

"Есть ещё одна проблема. Влиятельные политики в США активно поддерживают американские корпорации, что может поставить нас в сложное положение. Если нас начнут воспринимать как конкурентов на рынке, который пока только формируется, это может вызвать конфликты.

Очень серьёзно так задумался. Всё это походило на огромный лабиринт, где каждое решение требовало не только финансовых вложений, но и дипломатической гибкости. Не воспринимают меня и мою компанию полностью, как своих. Плохо.

"А что с официальными предложениями для Попечительского совета? У нас есть хоть какие-то предварительные данные?"

Сатоми ответила:

"Пока их решения настолько расплывчаты, что трудно понять, в какую сторону они склоняются".

"То есть мы будем в подвешенном состоянии, пока они сами не определятся?"

Они что, добиваются, чтобы их принудительно определили, да так, что у всех там глаза на лоб повылазили? Конечно, без гарантий, но попробовать могу.

Она кивнула, отвечая мне. После мы сформировали несколько ключевых направлений куда двигаться:

1. Укрепление связей с немецкими посредниками. Я поручил Дэвиду изучить наиболее перспективные консалтинговые группы.

2. Работа с лоббистами в США. Естественно, через купленный банк, в основном. У нас прямых входов не было. Эндрю взял на себя координацию переговоров с политическими кругами, чтобы снизить риск конфликта интересов.

3. Подготовка предложений для Попечительского совета. Сатоми занялась разработкой документов, которые подчеркнут преимущества наших инвестиций для немецкой экономики.

Беда в том, что тут совершенно не понимали важности смазки в третьем вопросе. Так что, пока ситуация оставалась крайне неопределённой. Немцы медлили с решением, американцы пытались занять ключевые позиции, а наши действия балансировали на грани политической игры и бизнеса. Нужно было думать, как разрубить это гордиев узел.

В этот раз хотел уйти по-английски. Увы, не получилось. Потому просто молча закрыл дверь своего офиса. Казалось, день закончился, но мысли продолжали бесконечно крутиться в голове. Город встречал меня прохладным воздухом и редким шумом машин. Сатоми предлагала подвезти, но только отмахнулся - хотел остаться наедине со своими мыслями. Подумать это иногда очень интимный вопрос. Вот как сейчас, когда вдруг всё оказалось за стеклянными стенами.

Пройдя несколько кварталов, остановился у небольшого сквера. В голове крутилась одна мысль: "Почему меня до сих пор считают чужим?". В принципе догадаться не сложно, но блин, ты вроде бы работаешь в системе, а поди ж ты. Несмотря на вложенные усилия, американцы видели во мне успешного бизнесмена, но неравного партнёра. Им был нужен свой человек - с корнями, гражданством, а может, и правильным акцентом. И хотя успехи компании были неоспоримы, чувствовалось, что для многих так оставался "канадцем с амбициями". Или вообще выходцем из ЮАР где притесняют негров.

"А в Германии? Там всё ещё сложнее.

Ситуация в Восточной Германии требовала политического мастерства. Попечительский совет и окружение американских элит хотели видеть в своих партнёрах таких же американцев, как они сами. Для них гражданство - не формальность, а своего рода тест на лояльность. И ведь ещё даже медведя не убили. Да и не считали нужным этого делать. В понимании политиков, Горби был даже не хромой уткой, а уже почти зажаренным гусем с яблоками и с ним можно было делать, что вздумается. Обещать с три короба и даже не планировать эти обещания исполнять. Да, это момент нудно тоже обдумать, но потом.

В какой-то момент меня осенило: получение американского гражданства могло бы стать стратегическим шагом. С юридической точки зрения это не сделало бы меня кем-то другим, но с точки зрения восприятия – совсем другое дело. Вроде бы простое решение, но всё нутро было против. Но тут ситуация проста, бизнес и ничего личного.

"Американское гражданство может склонить чашу весов," - мелькнуло в голове. Это могло стать решающим аргументом в переговорах с немецкими и американскими сторонами, показывая, что готов стать частью их системы. Однако, с этим решением были связаны и риски. Что, если такая формальность приведёт к ещё большему давлению? Смогу ли сохранить контроль над проектами, если это потребует более активного участия в американской политике? Хотя, сейчас, наверное, рано ещё про это думать, но как без этого.

Пока гулял выкристаллизовалась мысль: путь предпринимателя, особенно на международной арене, - это не только о деньгах и сделках. Это про баланс между адаптацией и сохранением своего "я". Улицы Торонто, в своём спокойствии, дарили нужное пространство для таких размышлений. Но решения требовали действий. Вот так неспешно шел всё дальше, вглядываясь в свет фонарей, отбрасывающих длинные тени на влажный асфальт. Мелкие детали города – прохожие, торопящиеся домой, парочка, выбирающая кофе в небольшом кафе, – всё это будто расплывалось, уходя на второй план.

Американское гражданство. Эта мысль засела в голове, но чем больше её обдумывал, тем сложнее становились вопросы, которые за ней следовали. "Не окажется ли это только символическим шагом, за которым не будет нужных мне результатов? А если будет чего-то стоить, то какой ценой?" Мысли родились в голове и вовсе не способствовали успокоению. Вспомнил разговоры с отцом. В том числе и с местным. Он всегда говорил, что идентичность – это самое важное. Быть тем, кто ты есть, не изменяя себе ради чужого одобрения это непростое дело.

Но сейчас эти принципы казались такими наивными. Реальный мир требовал гибкости и компромиссов. И вставал серьёзный вопрос, до каких границ…. С другой стороны, уже изменил себя. Канадское гражданство – это была первая ступень. Да, это решение давало легкость в бизнесе, доступ к важным рычагам. Но сейчас оказался в ситуации, когда этого оказалось недостаточно, а я вспоминал про потерянную девственность, так сказать.

Американское гражданство могло открыть двери в политические и финансовые круги, которые до сих пор смотрели на меня через призму "чужака". "А разве успех не стоит этого?" Надо сказать, сложный вопрос. Успех ради успеха…. Вопрос в том, чего хочу добиться всем этим. Где-то на краю сознания мелькнула мысль, но увы, её не уловил. Будем думать. Если появилась раз, то вернётся ещё.

Возвращаясь к реальности, да, такие шаги могли бы помочь:

1. Сделки в Восточной Германии. Попечительский совет, безусловно, с большей готовностью воспринимал бы "американского инвестора".

2. Укрепление связей с американскими кругами. Гражданство стало бы неформальной гарантией долгосрочных намерений.

3. Стратегическая защита. Если политические ветры изменятся, то иностранные компании первыми попадут под удар.

Но с этим были и очевидные минусы:

- Потребуется ещё больше участвовать в делах США. Возможно не сразу.

- Потенциальные обвинения в "прогибании" перед системой. Но это от отца.

- Эмоциональная тяжесть решения. Да, русские мы есть русские, даже если канадца, ЮАРовцы или ещё какие иные.

Так незаметно для себя свернул в переулок, ведущий к набережной. Вокруг было тише. Вода мерцала вдалеке. "Решение надо принимать сейас," — подумал было. Если всё-таки идти этим путём, стоит подготовить заявку заранее. Может быть, встретиться с юристами, обсудить детали? Но сегодня уже поздно всех ставить на попа. Или нет. Ладно, подумаю.

Тут я поймал себя на мысли: "А ведь я всё ещё учусь в университете." Этот факт забавно переплетался с мыслью о гражданстве. Если приму решение завершить обучение, то американский диплом станет ещё одним кирпичиком в фундаменте моей новой идентичности. И лучше, чтобы это оказался Стенфорд, к примеру. Даже рассмеялся. Совместить ничего не делание с возможностями к росту. Но увы, технику можно освоить, а вот связи нет и потому лучше Гарвадр или Йель. Тут надо думать, особенно в свете того, что мне их образование не так уж чтобы и интересно. Даже усмехнулся. Иногда мне казалось, что одновременно собираюсь строить карьеру и создавать нового себя.

Вернулся в офис ближе к вечеру. Усталость от прогулки немного отпустила, уступив место ясности. В голове уже складывался план действий.

"Сатоми, ко мне в кабинет", - бросил, проходя мимо её рабочего места.

Как ни странно, она была на месте, хотя хотела меня подбросить до дому. Деушка отложила бумаги, которые просматривала, и без слов последовала за мной. В кабинете снял пиджак, повесил его на спинку стула и устало опустился в кресло. Сатоми встала напротив, её настороженный взгляд словно говорил: "Что опять?" "Не опять, а снова", - хотелось ответить на этот молчаливый вопрос.

"У нас новая задача, - начал говрить, откинувшись назад. - Нужно подготовить аналитическую записку по вариантам получения американского гражданства. Все возможные пути: натурализация, инвестиционная программа, брак..."

Остановился, выдержал паузу, иронично улыбнулся, глядя на её реакцию.

"И сроки каждого варианта. Плюсы, минусы, риски. Хочу видеть цифры, юридические нюансы и возможные политические последствия".

Сатоми нахмурилась, её пальцы привычно потянулись к блокноту.

"Это связано с делом в Германии?"

"И прямо, и косвенно. Нам нужны рычаги, которых пока нет. Гражданство – это инструмент. Не хочу упустить момент".

"Кто будет этим заниматься?" - спросила она.

"Нужны юристы, - произнося это наклонился вперёд, облокотившись на стол. - Свяжись с нашим отделом, пусть найдут экспертов в миграционном законодательстве. Американцев. Тех, кто уже работал с натурализацией через инвестиции или крупный бизнес".

Сатоми кивнула, записывая мои указания.

Также привлеки аналитиков из отдела стратегического планирования. Пусть оценят, как это скажется на восприятии нас в американских и немецких кругах.

"А сроки?"

"Вчера, но если реально, то хочу первую версию отчёта через три дня".

Она немного подняла бровь.

"Это мало".

"Знаю, но нам нужно действовать быстро".

Когда Сатоми ушла, некоторое время сидел, глядя на пустую страницу ежедневника. Моя усталость медленно перерастала в азарт. "Если уж играть в большую игру, то играть надо по-крупному".

***

На следующий день в офисе кипела работа. Сатоми, как всегда, следила за всеми процессами. В её присутствии всё будто ускорялось. Ну, или мне так казалось….

"Илон, вот список юристов, с которыми мы можем начать работать. Три из них специализируются на корпоративной натурализации, ещё двое – на инвестиционных схемах", - доложила она, заходя в мой кабинет.

Бегло пробежал глазами список.

"Отлично. Организуй вводные звонки на сегодняшний вечер".

"А насчёт аналитиков?"

"Пусть работают параллельно. Мы дадим им все вводные после разговора с юристами.

К обеду у меня уже была информация от аналитиков. Они предложили три основные схемы получения гражданства:

1. Инвестиционная программа: вложение крупной суммы в экономику США через бизнес или недвижимость.

2. Быстрая натурализация через особые заслуги: потенциально возможна для инвесторов, внёсших вклад в развитие стратегических отраслей.

3. Натурализация через постоянное проживание: самый долгий вариант, но с меньшими политическими рисками.

"Что насчёт сроков? - спросил, рассматривая таблицу.

"Инвестиционная схема – около полугода. Через заслуги – неопределённо, всё зависит от связей, - пояснила Сатоми. - Постоянное проживание займёт несколько лет".

"Значит, сосредоточимся на первом варианте".

Конечно у нас они уже там есть, но лучше будет сделать что-то этакое, а эти проекты не вовлекать в мою натурализацию. Потом откопают, но то будет толкьов плюс.

К вечеру прошли вводные встречи с юристами. Я задавал вопросы, которые беспокоили меня больше всего:

– Какие возможные препятствия?

– Что скажут регуляторы?

– Может ли этот шаг повлиять на наш корпоративный имидж?

Ответы были разными, но общий вывод оставался ясным: путь через инвестиции наиболее быстрый и практически безболезненный.

Весь день прошёл в напряжении. Когда наконец поднял голову, за окном уже темнело.

"Илон, - раздался голос Сатоми. Она стояла в дверях с папкой в руках. - Я собрала всё, что нужно для первой аналитики".

Кивнул ей, чувствуя, как усталость отступает.

"Отлично. Приступим".

Когда она положила папку с аналитикой на мой стол, потянулся за чашкой чая. Усталость, накапливавшаяся за день, слегка отпускала, уступая место новому чувству – осознанию, что дело движется. Открывая папку, заметил идеально структурированные таблицы, графики и комментарии. Сатоми не упустила ни одной детали. Ну, её для этого и нанимали. Другой вопрос, когда она собирается семью заводить с такой работой-то?

"Илон, ключевые моменты выделены маркерами, чтобы было проще ориентироваться", — сказала она, присаживаясь напротив.

Пробежался глазами по сводке. Аналитика подтверждала: инвестиционная схема с вложением в стратегические отрасли США могла быть завершена в срок до шести месяцев. Главным камнем преткновения оставались связи, способные ускорить процесс, а также необходимость учитывать возможные политические последствия. Тут нужно было подумать.

"Какую сумму предлагают вложить в рамках программы EB-5?" - спросил, отрываясь от текста.

"Минимум $500 тысяч, если речь идёт о депрессивных районах, или $1 миллион для стандартных регионов", - ответила Сатоми.

Чуть не рассмеялся, вспомнив сколько уже влил в США. Но нет, надо так надо.

"Подумаем. Это может стать неплохим PR-ходом. Разработай проект, куда мы могли бы вложить деньги. Желательно что-то социально значимое: инфраструктура, медицина, образовательные инициативы".

М-да, вот так и рождались британские ученые. Им гранты на исследование кошек, а страна гражданство, за инвестиции, которые по факту никому никуда не упёрлись. Она быстро сделала запись в блокноте.

"Что насчёт альтернативы через особые заслуги?"

"Это более запутанный путь, - ответила она. - Придётся завязывать контакты с политиками, на что может уйти слишком много времени. Да и без гарантий".

"Тогда сконцентрируемся на инвестициях".

***

В следующие дни офис напоминал улей. Каждый отдел был задействован:

1. Юристы детализировали пошаговый процесс натурализации через инвестирование.

2. Аналитики прорабатывали возможные PR-стратегии и оценивали, как это отразится на имидже компании.

3. Финансисты определяли, какие проекты будут наиболее выгодны для вложений.

Оставалось всё это совместить, но тут как в той песне, выберите любые две позиции из качественно, быстро, недорого. Поручил именно Сатоми координировать процесс. Она, как всегда, справлялась с задачей безупречно.

"Илон, нам нужно встретиться с людьми из иммиграционного агентства, чтобы утвердить детали. Я запланировала встречу на конец недели", – доложила она через пару дней.

Блин, как мало времени-то осталось. Та к сам хотел быстро. Хотя полгода… Ккивнул, изучая обновлённый отчёт. Но, даже имея план, меня не покидали сомнения. "Станет ли гражданство действительно решающим фактором для успеха в Германии?" Ну, хуже точно не будет! Поделился этими мыслями с девушкой на очередном совещании.

"Нам нужен козырь, - сказал, глядя на карту Европы на экране. - Гражданство – это важный шаг, но не единственный.

"Вы правы, - согласилась Сатоми. - Но это хотя бы укрепит вашу позицию как глобального игрока, а не только, как канадца, который решил войти в американскую элиту".

И не поспоришь….

Тогда ускоряем процесс", - подвёл итог.

Через несколько дней мы вылетели в Вашингтон для финальных консультаций с юристами и встреч с политиками, связанными с программой EB-5. Во время перелёта заметил, как Сатоми, сидя рядом, что-то быстро записывает в блокнот.

"О чём пишешь? - спросил её, отрываясь от мыслей.

"Финализирую расписание. У нас очень плотный график".

Усмехнулся, представив, что там творится.

"Ты, наверное, единственная, кто радуется такому хаосу".

"Это интересный вызов", - ответила она, слегка улыбнувшись.

В Вашингтоне нас ждали насыщенные встречи. Несмотря на напряжённую атмосферу, мы с Сатоми действовали как отлаженный механизм. Да, между нами была та самая психологическая совместимость, что чрезвычайно помогала в работе.