Тонкие грани (том 4)

Глава 176

Мне было очень интересно, куда идут деньги с порта, который едва ли не главные врата в Евразию. Потому что судя по землям, которые принадлежали дому Ли, можно было предположить два варианта: они не доставались хозяевам или же те не считали нужным тратить их на своих людей.

Я очень сомневался во втором варианте, так как смысла в этом не было. Для дома сила — это его люди. Чем больше он вкладывает в людей, тем больше они приносят. Все дома, по сути, существуют только ради того, чтоб развиваться, набирать силы и становиться сильнее. А чем сильнее, тем больше плюсов ты получаешь. Богатства, привилегии и роскошь — всё благодаря тому, что вкладываешь в развитие и получаешь от этого определённый выхлоп. Дом был олицетворением удачного бизнеса.

Поэтому грести деньги под себя не имело смысла — получишь больше, если будешь вкладывать. Отсюда вывод, что деньги куда-то утекают. Куда именно? Предположу, что тому дому, что их практически победил. Откупные за мир. Или же они распределяются между остальными владельцами порта.

На этот раз я нанял профессионалов. Ту самую Килю-групп, что и в прошлый раз, так как ещё бронированных машин у меня не было, а покупать новые времени не оставалось. Вообще, это не самая хорошая практика — доверять жизнь сторонним организациям, а не своим. Во-первых, из-за отношения — людям может не понравиться, что ты ездишь под защитой других, тем самым практически напрямую показывая своё недоверие им. Во-вторых, лучше доверять всё же своим, так как они от тебя зависят куда больше, чем совсем сторонняя организация, которая может вполне слить тебя ради собственных интересов. Но сегодня выбирать, как это ни печально, не приходилось.

Мы двигались по Хилстоун-стрит, которая была похожа на декорации к фильму о закате богатой нации. Да, здесь куда больше старались поддерживать порядок, чем, например, в районах пониже, где, по моему предположению, проживали люди дома, однако всё равно далеко от уровня хотя бы более-менее.

Как я и предполагал, в самом конце улицы в отдалении от других располагался особняк Ли, который походил на обсерваторию. В прошлый раз как раз его мы с Джеком и увидели, когда ехали продавать наркотики Ишкуине. Побольше тех, что были здесь, старый и величественный, по архитектуре напоминающий дома Европы восемнадцатого или девятнадцатого веков. Но всю красоту портило то, что он был грязным. Видимо, смог от города, который постепенно оседал на нём, не чистили годами.

Наш кортеж подъехал к воротам этого мини-дворца. Невысокие стены из булыжника, метра в два высотой, вряд ли стали бы препятствием даже для меня, но они скорее играли здесь декоративную функцию. Когда нас впустили внутрь, взору предстала большая поляна перед поместьем, где подъездная дорога делала дугу прямиком к ступеням. В центре виднелся фонтан, который не работал, и я уверен, что он не работал и до этого.

— Мы приехали, сэр, — сообщил мне водитель.

— Я заметил.

Так же, как и в прошлый раз, на крыльце меня ждали. Только на этот раз не дворецкий, а, как я понимаю, горничная, причём годиков эдак тридцать. Когда мы остановились, дверь мне открыл сам водитель, причём сделал это нормально, с гордо выпрямленной спиной и важным видом, будто привёз царя. Я как вспомню своего водителя, земля ему пухом, становится даже завидно. Я уже давно подумываю над том, что мне нужен ещё один помощник, помимо Джека. Тот, кто будет знать этикет и разбираться в подобных тонкостях. Всё же Джек больше помощник по моему бизнесу, как правая рука, а мне иногда требовался и помощник для связи с внешним миром, чтоб производил правильное впечатление.

Когда я вышел, горничная с вежливой дежурной улыбкой поклонилась, сложив руки на животе, где у неё красовался классический фартук.

— Добро пожаловать в поместье рода Ли, мистер Блэк. Мы вас ждали.

— Добрый день, — кивнул я.

— Позвольте проводить вас, господин и госпожа Ли уже ждут вас.

— Пожалуйста, — кивнул я.

Мы вошли внутрь поместья. Надо сказать, что он был явно побольше и побогаче, чем все те, что мне приходилось до этого видеть.

Напоминал мне чем-то залы во дворцах, где с противоположной стороны от входа есть большая лестница, которая потом разделяется на две поменьше, расходящиеся в разные стороны на балконы второго этажа. Здесь было то же самое, но в уменьшенной версии. Однако… я не знаю, как объяснить даже… вроде чистенько и богато, но словно выцветше, будто не хватает красок. Сразу вспомнилось поместье Лань.

Меня проводили в большую дверь на первом этаже, где мы прошли по длинному широкому коридору. Здесь с одной стороны были огромные окна, как в замках, а с другой — двери в какие-то помещения, назначение которых останется для меня загадкой.

Надо сказать, что здесь было… пусто, будто не хватало мебели, которую так любят ставить богачи там, где ею никто пользоваться не будет. Мы прошли, свернули направо и упёрлись в большую дверь, которую служанка открыла передо мной. Посторонилась в сторону, поклонившись. Я вошёл внутрь и оказался в небольшом, но уютно обставленном зале, который был чем-то между библиотекой и местом, где можно хорошо провести время перед камином в креслах или на диване. И как раз на диване сидел господин Ли собственной персоной вместе с госпожой Ли. Я их сразу узнал, так как искал на них информацию. Не сказать, что много нашлось, но достаточно, чтоб сложить о них некоторое мнение.

Никто из них не встал, но удостоил меня кивком головы. Я же, как и положено простолюдину, поклонился, но теперь уже на правильный угол — тот раз с Янмэй научил меня, что с этим перебарщивать не стоит.

— Добрый день, господин Ли, госпожа Ли, я благодарю, что согласились встретиться со мной.

— Добрый день, мистер Блэк, рад с вами познакомиться, — произнёс глава, его жена обозначила свою радость от нашей встречи ещё одним лёгким поклоном. Видимо, пока говорит муж, говорить ей нельзя, по крайней мере на относительно официальной встрече. — Присаживайтесь, пожалуйста.

— Благодарю вас, — сел я туда, куда мне показали. — Ещё раз благодарю вас, что согласились меня принять.

И… всё. Повисла тишина. Старики смотрели на меня со своего дивана и вежливо улыбались, тем самым обозначая своё отношение ко мне, пока что доброжелательное. Даже мистером Блэком назвали, хотя вполне могли из-за возраста, да и из-за положения назвать меня просто Томасом, и слова бы никто им не сказал. Возможно, здесь причина в том, что и я не просто мальчик, который способен не уничтожить их, конечно, но попортить кровь знатно, откуда отношение ко мне более серьёзное. Или они не знают, что от меня ожидать, и поэтому сохраняют пока нейтралитет — не приветливо по-доброму, но и не по-злому.

И сейчас они просто устроили мне молчаливую атаку, предлагая самому взять инициативу в руки. Очень удобно, когда хочешь понять, что же и как много может тебе предложить человек, чтоб потом начать гнуть свою линию. Или, — слишком много «или» получается, — просто так давят морально, чтоб легче было потом опять же гнуть свою линию.

— У вас красивый дом, — решил я лить воду литрами, пока они сами не сдадутся. — Сколько поместью лет, если не секрет?

— Он здесь с самого основания города, мистер Блэк, — улыбнулась госпожа Ли.

— То есть можно сказать, что это первое здание, которое было построено, так?

— Да, можно сказать и так.

— А город? Те дома, будто из тридцатых годов, когда были гангстеры в Америке, они позже возникли или одновременно с вашим домом?

— Практически одновременно.

— Ясно, просто я, когда гулял по городу…

И понеслась.

Я взял пример с Джека, который мог иногда болтать без умолку, причём делать это по большей части для самого себя и не сильно волнуясь по поводу того, интересно ли это людям или нет. Он просто не обращал внимания на то, что его никто не слушает, и тарахтел как трактор, пока топливо не закончится.

Надо признаться, что это оказалось нелегко, говорить без умолку обо всякой чуши, когда на тебя смотрят. Чувствовал себя идиотом, пусть и старался не подавать вида, что меня это как-то волнует. Наоборот, показывал, что мне это самому интересно и я словно подросток, который пытается поделиться впечатлениями об увиденном и, к своему счастью, нашёл свободные уши. Плевать, какое впечатление я на них произвёл этим, но мне всё же удалось из них выбивать более сложные ответы, чем «да» или «нет».

Так и длилась их экзекуция, пока к нам в комнату с глубоким поклоном не заглянула служанка со словами:

— Обед подан, господин Ли.

Хм… а они, случайно, не сидели и ждали этой фразы? Я, случаем, не зря такой словесный понос на них вылил? Хотя… нет, не зря, в любом случае, это их забота — развлекать гостя, раз уж согласились принять.

Обеденный зал выглядел явно подороже, чем у Лань Янмэй. Да и блюда были, как мне показалось, поизысканней. Только вот, когда мы сели, глава, видимо, решил ответить мне той же монетой. Потому, пока передо мной стояли эти блюда, мне пришлось с ним разговаривать. Возможно, это был такой хитрый ход с их стороны.

— Мы наслышаны о вас, мистер Блэк.

— Надеюсь, только о хорошем.

— К сожалению, нет, — покачал он головой. — Вас боятся в Нижнем Сильверсайде.

— В той части города страх равносилен уважению, увы, господин Ли, — пожал я плечами.

— И почему же?

— Потому что живёт та часть по закону джунглей, пусть и каменных, где уважают только силу. А уважают её, потому что боятся. Была бы возможность найти общий язык с другими иначе, несомненно это бы и сделал.

— А пытались? — спросила его супруга.

— Много раз, госпожа Ли. Но есть люди, которые понимают слова и для них добродетели — это добродетели. А есть те, кто слов не понимает, и для них любая добродетель является слабостью. Они подобны волкам.

— Не думали, что это связано с родом вашей деятельности?

— Сомневаюсь, господин Ли. К тому же, не понимаю, чем им не угодил вполне легальный бизнес моего товарища. Видимо, магазины не даёт грабить.

Говорить прямым текстом про наркотики, естественно, я не стал, а то мало ли. Да и он, судя по улыбке, всё прекрасно понял. «Охранка, ага…» — будто говорил он.

— И всё же причины вас ненавидеть у людей есть.

— На каждого найдётся причина его ненавидеть, господин Ли. Я веду свой бизнес спокойно и не заставлю кого-либо пользоваться моими услугами. Я не бегаю по барам, не пытаюсь подсунуть людям так, чтоб они этого и не поняли, не агитирую на улицах. Это их выбор.

— Но будем честны, вы считаете это правильным? Что этим действительно можно заниматься?

— Конечно нет. Это ужасно, я не отрицаю. Я сам был свидетелем, как дорогие мне люди попадали под это влияние. Но люди ненавидят меня не из-за этого.

— Но тогда из-за чего?

— Из-за того, что людям надо кого-то винить в своих бедах. Они не винят свой слабый характер, нет, они винят меня. Родители не винят своих слабохарактерных детей, которые не думают головой, нет, они винят меня. Все винят меня, потому что это легче, чем взять ответственность на себя.

— Но вы же поставляете это сюда. Логично, что они винят вас.

— Лишь поставляю, господин Ли, но никак не впихиваю силой. Такие обвинения равносильны тому, как если бы ребёнок сел в машину, сбил кучу людей, а потом его родители сказали бы, что он не виноват, раз не думал головой. Но все будут винить парня, а не машину.

— То есть вы признаёте, что это грязный бизнес?

— Я вроде и не отрицал подобного, господин Ли. Никогда. Но лучше я буду этим заниматься, чем кто-то другой.

— От чего же, позвольте спросить?

— Наверное, причина та же, что и у домов. Всё, что для нас — хорошо, даже если это плохо.

— Позвольте заметить, мистер Блэк, — вмешалась в разговор госпожа Ли, — что дома подобным не занимаются.

— Зато некоторые штампуют оружие, которое уносит в разы больше жизней, чем мой товар. И если у меня всё добровольно, то у них одни отбирают жизни у других. Я уже не говорю о сигаретах или алкоголе. Я не пытаюсь обелиться, но и выставлять меня дьяволом во плоти тоже не совсем правильно. Это даже скорее лицемерно.

Так что люди меня ненавидят потому, что завидуют, и потому что хотят кого-то винить.

Повисло молчание, которое нарушил хозяин поместья.

— У вас интересная позиция, мистер Блэк, — кивнул господин Ли мне. — Что ж, в какой-то мере я могу её понять. Неудивительно, что вы нашли общий язык с Янмэй.

Вот мы и подошли почти к тому, ради чего собрались.

— Да, не смог отказать ей, — кивнул я. — Её взгляды довольно близки мне.

— Понятно-понятно… — закивал он. — Но вы захотели встретиться со мной, верно?

— Да, я бы хотел…

— Ну что же, времени у нас полно, поэтому предлагаю пока разделить с нами обед, — перебил он меня. Точно сделал специально, чтоб сбить с мысли и не дать навязать свои условия.

Ну хорошо, пусть, я не против, посмотрим, как он будет меня потом обрабатывать.

Честно говоря, это игра мне была даже интересна в каком-то плане. Обхитри своего оппонента, подбери правильные слова, поймай на них противника. Это было нечто похожее на шахматы, только словесные, где ты так же атакуешь и так же защищаешься.

И как я мог видеть, аристократы просто обожают эти игры.

Надо сказать, что обед был действительно что надо. Я сразу вспомнил ресторан, где был, и их порции — здесь было ни разу не хуже, но порции были куда больше. Мясо гребешка? Так целая тарелка. Крабы? Так тоже целая тарелка. Ешь — не хочу. Я не был человеком с голодного края, но не баловал себя едой, хоть и мог себе такое позволить. Не потому что скупердяй, а из-за того, что меня, в принципе, устраивало и то, что было на столе. Оттого покушать здесь было куда приятнее, потому что для кого-то это обычная еда, а для кого-то — праздник. Поэтому могу сказать с чистой совестью — если не удастся договориться, то хоть поем вкусно.

Мы ели около получаса, разбавляя еду приятными темами. Как выяснилось, господин и госпожа Ли тоже умеют поговорить на интересные темы, так что общение не было неприятным. Хотя в разговоре всё же чувствовалась пропасть между мной и ими. В первую очередь потому, что они сами эту пропасть пытались поддерживать, чтоб показать своё превосходство.

Уже после обеда меня пригласили в комнату, где мы сидели до этого.

— Итак, для начала, могу ли я звать вас Томасом?

— Да, конечно, — кивнул я. — А то я чувствую себя неловко, когда вы обращаетесь ко мне на вы.

— Ну что же, Томас, Янмэй сказала, что ты хотел встретиться со мной, верно?

— Да, у меня были некоторые вопросы, которые могли бы решить только вы, господин Ли.

— По поводу порта, если я не ошибаюсь.

— Всё верно, по поводу порта.

— Понятно. Но боюсь, что этот вопрос уже решён, Томас. Вы занимаетесь наркотиками, а мы против подобного в нашем порту. Ваш товар, как бы вы его ни описывали и как бы я не был отчасти с вами согласен, несёт смерть и деградацию испокон веков. И это не может никого радовать. Потому проход в порт вам закрыт.

— Раньше никого это не смущало.

— Раньше время было другое.

— Несколько месяцев прошло, господин Ли, — заметил я. — За столь короткий срок вряд ли всё могло столь круто измениться, так как люди остались те же. Следовательно, возможно, мы можем найти выход из этой ситуации.

— Хотите попробовать поторговаться?

— Жизнь — это торговля. Торговля чем угодно: собой, другими, жизнью, честью и так далее. Главное — найти подходящую цену для того или иного вопроса.

— То есть ты считаешь, что меня можно купить? — поинтересовался хозяин дома. В его безобидном голосе была угроза, и мне было это прекрасно ясно.

— Я считаю, что везде можно сторговаться и прийти к решению, которое обоих устроит. Поэтому, господин Ли, не будем ходить вокруг да около. Что я могу вам предложить взамен на вашу помощь в этом вопросе?