Тонкие грани (том 4)

Глава 158

В ангаре было около десяти человек, если считать приехавшего Сэндмэна. Он же и встретил меня у входа, когда мы подъехали. Выглядел как дворецкий, который ждёт не дождётся проводить своего хозяина до его покоев. Уже одно это несколько настораживало, так как подобное в моём понимании означало, что что-то пошло не так.

— Ты с таким видом стоишь, будто они откопали что-то страшное, — заметил я, выходя с Эйко на руках из машины. Пусть вида и не показал, но внутри я уже испытывал беспокойство.

— Ляльку притащил зря, — покачал он головой. — Оставил бы где-нибудь.

— Оставить негде, — я до сих пор об этом не позаботился, и не из-за лени. Просто то об одном думаю, потом о другом, о третьем. А потом как-то привык с ней мотаться. Не дело, конечно, но пока терпимо и мне не мешает. Я даже немного спокоен, когда она рядом. Спокоен по поводу неё сохранности. — Но только не говори, что в тех ящиках хранились урановые стержни.

— Нет, не стрежни. В принципе, они и не откопали чего-то действительно страшного.

— Но-о-о? — протянул я, предлагая продолжить.

— Выглядит странно. Если ты помнишь большой деревянный ящик в багажнике… — он дождался моего кивка и продолжил, — они его сейчас как раз вскрыли. И там обнаружили другой ящик, но уже из стали.

И я до сих пор не понимал, надо ли мне выдохнуть облегчённо или пока ещё рано.

— И-и-и?

— Просто, учитывая тот факт, что он был в деревянном ящике с армейской маркировкой, вскрывать без твоего разрешения железный Молчун посчитал нецелесообразным и даже опасным. Поэтому предложил сначала показать тебе. Вдруг ты его открывать откажешься и избавишься.

— А общее представление, что там, есть?

— Без понятия.

Просто коробка? Из-за простой коробки не встречают у въезда в ангар и не говорят так загадочно. И уж точно не звонят, чтоб сообщить об этом.

Я прошёл за Сэндмэном, тот самый грузовик стоял на том же месте, где и до этого, почти в самом углу ангара. Но только теперь напротив его багажника, затянутого тентом, лежало множество деревянных коробок, которые успели за это время вытащить. Часть из них была даже раскрыта. Однако не они привлекли моё внимание.

— Он больше, чем я себе представлял, — слегка удивлённо пробормотал я. — Что это?

— То, ради чего мы тебя позвали.

— Я это понял, однако спрашиваю немного о другом.

— Не знаем. Молчун говорит, что они откупорили деревянный ящик, и вот перед нами ещё один ящик, но уже железный.

Да, передо мной был сейчас большой ящик из стали. Но в моём представлении он должен был быть немного поменьше. А здесь самый настоящий прямоугольный стальной гроб без каких-либо меток высотой где-то метр шестьдесят, шириной полтора и длиной, наверное, два с хвостиком. На нём не было видно ни замков, ни петель, ни других свидетельств того, что его можно открыть без применения силы. Словно он был законсервирован и не рассчитан на то, что его откроют обратно. Могу лишь предположить, что это для того, чтоб защитить то, что внутри.

Или наоборот, что снаружи.

И вторая мысль вызвала у меня некоторое беспокойство.

— Это свинец? — не решился я подходить ближе.

— Нет, сталь, но она тоже может защищать от радиации, — Сэндмэн словно мои мысли прочитал. Или же думал о том же самом. — Но счётчик Гейгера молчит, так что если там и есть что-то радиоактивное, то здесь оно нас не достанет.

— А на деревянной коробке что было написано?

— Просто маркировка военного оборудования. Даже не подписано, что за оборудование.

— И продублировано на нескольких языках? — припомнил я прошлый раз, когда видел его.

— Да.

Странно…

— И никаких бумаг не вывалилось, ничего такого не было? — уточнил я, посмотрев на Молчуна.

Тот покачал головой.

— Ящик тяжёлый?

— Достаточно. Им пришлось вытаскивать его краном, — Сэндмэн кивнул на цепь, что свисала сверху, перекинутая через блок на потолке, который, видимо, раньше использовали для того же.

— И ящик, как вижу, запаяли от души и намертво, — обошёл я его по кругу. — Законсервировали, словно и не собирались открывать.

— Или же собирались, но очень и очень нескоро.

Ничего в нём такого действительно особенного не было: это был просто большой ящик, сваренный из стальных листов. Другое дело, что несколько странно такой найти в другом, но деревянном ящике с армейскими маркировками. Это значит, что внутри должно быть как минимум что-то ценное. У меня даже возникла мысль, что внутри мы найдём ещё один ящик, как в матрёшке.

— Что-то мне не кажется, что там оборудование, — пробормотал я.

Молчун что-то прожестикулировал, прежде чем Сэндмэн мне перевёл.

— Молчун говорит, что неизвестно, откуда достал это Соломон, но навряд ли что-то очень опасное или секретное. Будь это таковым, то вряд ли бы он смог это купить. А если купил бы, то сразу от этого избавился бы. Такое у себя не держат долго, а этот пылью покрыт.

— Значит, что-то не столь опасное, как оружие массового поражения, слава богу. Не хотелось бы такой подарок обнаружить у себя под боком.

— Но тогда бы мы смогли его продать, — подал голос один из парней.

— Нет, тогда бы за нами пришли сразу, как только это стало бы известно. И продать бы нам это никто не дал. Покупатель сам же сдал бы нас правительству. Оружие массового поражения — это единственное, на что мир не закрывает глаза. Но это не оно.

Надеюсь, иначе мы реально встряли.

— Так, вскрывать будем в любом случае, поэтому тащите пилу и… — я задумался. — И газоанализатор. На всякий случай.

— Пила есть, газоанализатора нет, — ответил Скрипка, ошивавшийся рядом.

— Так купите его, — немного раздражённо ответил я, махнув рукой в сторону выхода.

— Да, хорошо. Сейчас…

Скрипка махнул кому-то из парней в гараже, отойдя от нас.

— А Фею спрашивал по поводу ящика? — поинтересовался Сэндмэн.

— Да, ещё в прошлый разы, когда сюда заглядывали. Она лишь плечами пожала. Сомневаюсь, что вообще хоть кто-то знал, что внутри, кроме Соломона.

— Только он нам этого уже не расскажет.

— Не расскажет, — кивнул я.

Газоанализатор привезли только через час. Небольшой такой прибор, похожий чем-то на старые маленькие игровые приставки из Китая, что раньше ещё в мои времена детства, — звучит интересно и забавно, учитывая мой возраст, — были очень популярны.

— Мне сказали, что улавливает кислород, водород, азот, угольный газ…

— Углекислый, — поправил я его.

— Я слышал, что есть угольный газ, — пода голос другой умник.

— Это угольная пыль, а не газ. В угольных шахтах, — поправил я его. — Всё? Ещё кто хочет задать умный вопрос, или вы сейчас все рассосётесь по местам и будем вскрывать этот гроб?

Спорить, что удивительно, ни у кого желания не возникло. Да и, в принципе, я заметил интересную вещь, что в последнее время люди стали куда более… безропотными и исполнительными. Я помню первые дни, когда едва ли не каждое моё слово все хотели прокомментировать, а действие обсудить, но сейчас, когда прошло чуть больше двух месяцев с того момента, как мы захватили картель, всё не сильно, но поменялось. Все то ли привыкли ко мне и уже видят босса, то ли из-за страха, но стали куда более послушнее, хотя раз не раз, а кто-нибудь да выдаст какую-нибудь ерунду.

Никто больше ничего спросить не хотел.

— Так, ты, — кивнул я головой одному из парней. — Держи ребёнка и возвращайся в машину. Сиди там, пока не позову.

— Окей, Мясник, — вздохнул он и забрал Эйко. А то сейчас шуму столько будет, что бедную до истерики от страха доведём.

Дождавшись, когда он уйдёт, я кивнул.

— Погнали, только аккуратно. Возможно, сразу за листами будет что-то.

Работа закипела.

Листы стали поддались циркулярной пиле довольно легко, и много времени это не заняло. Первым делом мы вырезали небольшой квадрат, чтоб можно было через него заглянуть, что там внутри. Удивительно, но я всё же оказался прав — внутри был ещё один стальной гроб, только через такое отверстие сказать что-то более точно не представлялось возможным. Газоанализатор тоже не показал ничего особенного — всё было в пределах нормы. После этого пари начали монотонно резать этот небольшой контейнер, пока нашему взору не предстал ещё один стальной ящик.

Покрашенный в тёмно-зелёный цвет, он состоял из листов железа, которые между собой были скреплены большими металлическими щеколдами. Предположу, что для того, чтобы в случае необходимости его можно было легко разобрать. Но вот что это, для нас оставалось тайной.

— Мне, наверное, не надо объяснять, что это тайна, — сказал я громко, обходя его по кругу. — Если это станет известно, то выяснить, у кого длинный язык, не составит проблем. А там…

Думаю, можно было не продолжать, что там дальше будет ожидать говоруна. Фантазия у всех здесь работает неплохо, и они помнят, как я разделывался с прошлыми предателями, которых всех до одного выловил: сжигал, рубил, волок по земле на машине, пока от них кости не оставались, и так далее. Не сам, конечно, иначе бы крышей поехал — в тот момент, уже после расчленения тех уродов, меня словно замкнуло: снились кошмары, а в голову лезли навязчивые мысли. Но другие орудовали не менее жестоко. Я видел у людей, которые меня окружали, не жалость, а злорадство и презрение к предателям. Да, семьи не трогал, просто выгонял из города, но для виновников это вряд ли было утешением во время пыток.

Поэтому сейчас каждый хорошо представлял, что с ним будет, а я надеялся, что до такого не дойдёт. Не могу до сих пор понять, почему, но меня слишком сильно накрывало от подобного. То ли психика слишком расшатана, то ли из-за возраста — я читал, что подростки в силу их возраста сильнее попадают под влияние подобного, даже если всё прекрасно понимают умом. И лечилось это только лекарствами. Как я читал, в норме нужны были антидепрессанты, но так как у нас их не было, но были тонны наркотиков, выбор был очевиден.

Быстрый осмотр ящика всё же дал нам некоторые результаты.

— Нет пометки, какая страна это делала, хотя подобное обычно отмечается, — прожестикулировал мне Молчун через Сэндмэна.

— Может не хотели, чтоб если кто-то это найдёт, отнесли к ним? — предположил Скрипка. — Какое-нибудь химическое или биологическое дерьмо.

— Или же это и вовсе не военные, — пожал плечами я. — Написать на ящике можно всё что угодно, например, что это оборудование, но на таковое это не похоже.

— И пометок какой-либо опасности тоже нет, — обошёл во внеочередной раз по кругу этот ящик Сэндмэн.

— А в других что было? — кивнул я на остальные.

— Рации армейские, пустые обоймы прямо с завода, какой-то пеленгатор с компьютером, металлоискатель, ящик с десятком ПР, — насколько помню, это Пистолет Разовского, под семь шестьдесят два, — ещё совершенно новых и… часть они ещё не открыли, — перевёл он мне Молчуна.

— Иначе говоря, всё от военных, — перевёл я взгляд от ящиков к гробу и обратно. — Возможно, он где-то закупился просто по дешёвке и сбросил у себя.

— Старые склады? — предположил кто-то из парней. — Те, что в Сибирии?

— В Маньчжурии тоже были такие. На случай большой войны, — возразил другой. — Недавно, несколько лет назад, был скандал, что один из законсервированных складов просто распродали. А там хранилось всё едва ли не со времён Российской Империи.

— Так Маньчжурия вроде отсоединилась вообще в начале прошлого века, не? Ты чот там заливаешь, — тут же возразил ещё один.

— Да хер знает, может в шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых, — пожал тот плечами.

— Хера немного, ты лет так на шестьдесят ошибся.

— Да плевать, чё докопался? — нахмурился тот. — Те склады, короче, распродали, а потом как спохватились, прошло несколько лет. Типа может этот с тех, ну, складов?

Да, примерно в то время образовался и здесь картель, восьмидесятые, где-то так. Но меня осенило немного по другому поводу: Бурый рассказывал, что Соломон был из тех, кто тащил всё, что плохо лежит, к себе, такая вот черта была у него. Так что если где-то быстро сливали товар, то он вполне мог его просто купить, потому что дёшево, и он это может. Если разграбление склада происходило в восьмидесятые, когда у него уже были деньги, то всё вполне сходится. Грабят, задёшево распродают на чёрном рынке, и Соломон благодаря своей хомячьей натуре это скупает, а потом просто складирует на чердаке.

А возвращаясь к складу…

— Что за склад был, помнишь? — задал я вопрос.

— Склад? — как-то странно напрягся парень. — Он… э-э-э… это… ну-у-у… склад. Я не знаю, по телику показывали, вот я и вспомнил сейчас, глядя на этот гроб.

— Будет не смешно, если мы сейчас действительно урановые стержни вскрываем, — поёжился Скрипка. — Мы это, когда в армейке были, ездили тоже за патронами на склады, там целый конвой был с солдатами. Так там вроде и другие припасы хранили, не только от автоматов.

— Не урановые стержни, это вообще к армии не имеет никакого отношения. Ядерные боеголовки. Но для подобного есть специальные склады. Их не хранят рядом с обычными боеприпасами, — не согласился Сэндмэн. — Здесь же, — он окинул взглядом ящики, — я бы сказал, чисто обеспечение. Если оружие, то скорее по мелочи, а в основном техническая часть. Скорее всего и склад был техническим или на случай войны, но всё равно с преимущественно техникой и аппаратурой.

Самое забавное, что мы просто стояли и рассуждали, глядя на этот ящик как овцы на ограду под напряжением. С другой стороны, слишком уж странно эта вещь выглядела, потому вызывала у нас, людей, способных немного думать, беспокойство.

— Можно вечно стоять, — покачал я головой. — Давайте, открываем его и не компостируем собственные мозги. Если там что-то будет действительно опасное, быстренько избавимся от него и всё. Хотя я хочу сразу предупредить всех, что если кто раскроет свой рот об этом, я лично отрежу ему яйца и скормлю их. И это не оборот речи.

— Если с ними не сделает то же самое ОБС, — пробормотал Скрипка.

Раскрыть щеколды, как оказалось, было не так уж и просто. Пришлось едва ли не ломами и кувалдами их вскрывать, так как те намертво прикипели. Это заняло у нас добрых полчаса. Но ещё до того, как все стенки были убраны, нам открылось содержимое этого ящика — мы просто сняли стенку с торца и смогли заглянуть внутрь. Первое, что мне пришло в голову, на что это похоже, было… ничего. Даже предположить не могу.

— Даже не представляю, что это, — почесал я макушку. — Он фонит?

— Нет, — покачал головой Сэндмэн. — Ни радиации, ни газа.

— Но упаковано так, будто есть и то, и другое, — сказал Скрипка. — Хотя выглядит безобидно. Может быть… я не знаю, какое-то хранилище?

— Надо снять остальные части, с той стороны тоже что-то есть. Давайте, работаем, — поторопил я их.

А в моей голове крутилась только одна мысль — за сколько от этого можно избавиться. Ведь, конце концов, вряд ли, что бы это ни было, нам оно пригодится. Мы не военная организация и не научная. Мы обычный картель. Вот будь тут лекарства всякие, то да, наша стихия, а здесь не пойми что.

Мне это ещё сундук Пандоры напомнило. Как откроешь, так выпустишь в мир то, чего лучше не выпускать. Причём это вот, — я даже не знаю пока, как это называть, — выглядит именно так. Закупорено, заварено, всячески закрыто, чтоб никто случайно его не открыл. Может ну его нахрен? Прямо сейчас в грузовик, к морю и сбросить в воду? Или продать куда-нибудь? А лучше вообще отвезти на пустырь и позвонить в полицию, чтоб они сами разбирались с этим?

Я знаю, что так не поступлю, однако думать об этом мне оно не мешало. А к тому моменту, как все стенки были окончательно сняты, я мог примерно сказать, что в действительности этот агрегат мне напоминает.

— Ну что, ваши ставки, господа, что у нас в руках?.. — пробормотал я.