Ткач иллюзий. Книга 1

Глава 5

Выслушав предложение Джекки, я глянул на экран монитора — часы показывали, что в моём распоряжении ещё полдня, а потому решил, что лёгкая прогулка и знакомство с городом мне сейчас никак не повредят. Поваляться на койке смогу и потом.

И вообще, жизнь — это движение.

Кстати да, если удастся закупить необходимые ингредиенты, то обеспечу себе фронт работ на несколько дней вперёд. И, кто знает, может быть, у меня действительно получится с помощью предприимчивого даоса заложить фундамент своего материального благополучия.

Решено! Иду гулять!

Вызвав карту города на дисплей, прикинул примерный путь до местного китайского квартала, который, к моему великому удивлению, тут действительно был. И до него, судя по карте, всего-то минут сорок ходу.

Я не стал наряжаться в выданную мне комендантом форменную одежду училища, поскольку не хотел привлекать к себе излишнего внимания, а облачился в джинсы, футболку и лёгкую полотняную курточку, благо на дворе тепло и ясно.

— Так, а сколько у нас денег? — это даос озаботился подготовкой к грядущему шопингу.

Посмотрел баланс карты, прикинул для себя, какую сумму необходимо оставить в резерве, чтобы в случае неудачи иметь хоть какую-то финансовую подушку, и огласил результаты своих вычислений:

— Мы с тобой можем рассчитывать на сумму в пределах ста тысяч рублей. Но это всё, что есть. Так что тратить эту сумму за один раз мне очень не хочется.

— Не густо, — прокомментировал даос, — хотя нам пока хватит. Предполагаю, что нам понадобится тысяч двадцать пять.

— А как ты это вычислил? — удивился я. — Мы ведь знаем только цену конечного продукта.

— Ты чем меня слушал? — желчно поинтересовался Джекки. — Я же говорил тебе, что стоимость ингредиентов составит не более десятой доли от конечной цены. А конечная цена малюсенького флакона с десятком этих пилюль в том магазине… Как бишь его? А, «Боевая алхимия». Так вот, там цена флакона — триста тысяч.

— Ну тогда ты рассчитываешь, что удастся приобрести нужные нам реактивы даже дешевле? — удивился я.

— Не в том дело, — хмыкнул даос, — я просто уверен, что они ещё дополнительно накрутили, так как остальные аналоги по соотношению цена-качество всё равно не дотягивают. Кроме того, конкретно эти пилюли есть только в «Боевой алхимии». В остальных городских магазинах этого товара нет вообще. У них, если так можно выразиться, монополия.

— Понятно, — вздохнул я, — ну что, пойдём?

— Да, — согласился мой симбионт, — только, наверное, ты эту сумму сними с карты наличными.

— Это ещё почему?

— Не факт, что у продавца будет терминал, да и вообще лучше расплачиваться налом, так меньше следов остаётся, — пояснил даос, — платёж не проследишь.

Я не совсем понял, зачем нам нужно, чтобы следов не оставалось, но решил, что это несущественно, тем более что по пути обязательно встретятся какие-нибудь банкоматы. Наличные, так наличные, в общем-то, мне всё равно.

По пути действительно попался банкомат, где я и снял денег. Снял с запасом — аж тридцатник. Нет, я был вполне уверен в том, что ушлый даос умеет торговаться, и мы уложимся в смету. Просто подумал, что в китайском квартале можно разжиться каким-нибудь экзотическим лакомством, ну или вещичками какими… интересными и полезными. Поэтому часть денег взял вообще мелочью, а то знаю я этих торговцев — сдачи у них вечно не бывает.

До китайского квартала добрался без приключений. Погода замечательная, солнышко светит, птички поют… Девчонки в коротких юбочках изредка попадаются. В общем, обстановка способствует тому, чтобы расслабленно наслаждаться жизнью.

Тот момент, что я вступаю на территорию Чайна-тауна, прочувствовал очень остро. Обстановка разительно изменилась, стоило мне только пройти между двумя деревянными столбами в виде стоящих на хвостах драконов, ярко раскрашенных и выглядящих даже слегка устрашающе. Между ними вверху полоскалось широкое алое полотнище.

На таких перетяжках до перестройки писали всякие идеологически выдержанные лозунги, типа «Мир, труд, май», или, скажем, 'Коммунизма не избежать'1. На этом, правда, было начертано только несколько больших иероглифов, похожих на причудливых золотых пауков.

Да, здесь, среди зданий с плавно изгибающимися кровельными балками и узких улочек, поперёк которых висели гирлянды бумажных фонариков, можно почувствовать неповторимую атмосферу Поднебесной. Стоило только оказаться в Чайна-тауне, как меня аж накрыло ментальной волной ностальгии, которая расходилась от души даоса, оказавшегося сейчас почти дома.

У меня же с непривычки даже голова немного заболела от гвалта многочисленных китайцев, которые вовсю занимались тут своими китайскими делами и от пестроты их одежд. Вообще-то очень предприимчивый народ. Я и десяти метров пройти не успел, как мне уже попытались продать какие-то аппетитно пахнущие пирожки.

Было уже почти поддался на гипнотически звучащие уговоры китаянки преклонных лет, лицо которой напоминало печёное яблоко. Но тут мой внутренний даос подал голос:

— Не ешь это…

— Почему? — поинтересовался я, уже опуская руку в карман за мелочью.

— Козлёночком станешь, — доходчиво объяснил мой внутренний китаец.

Его аргументация показалась мне убедительной. Вдобавок ко всему моя рука, по инерции ещё тянувшаяся за мелочью, вдруг натолкнулась на ещё одну руку, которая уже почти погрузилась в мой карман. Я попытался ухватить тоненькое запястье, но в это же самое мгновение по моим ушам хлестнул пронзительный детский визг. Децибел сто тридцать, не меньше– я аж вздрогнул. И пока я в замешательстве тряс головой в надежде привести свой слух в порядок, детская ручка каким-то хитрым движением вывернулась из моих ещё не успевших толком сомкнуться пальцев.

В общем, когда я наконец-то пришёл в себя, то увидел лишь мелькающие вдалеке грязные пятки удирающего во все лопатки босоногого китайчонка, одетого в какую-то серую хламиду. Мгновение, и он исчез в малозаметной подворотне, как будто его и не было тут никогда.

— Ин Чайна-таун нихьт клювом клац-клац, — вспомнилась мне мудрая тевтонская поговорка.

— Вот-вот, — немного ехидно отозвался на это Джекки и тут же поинтересовался, — деньги-то целы?

Опустил руку в карман и громыхнул мелочью:

— На месте всё, — в этом кармане лежала только мелочь, а основная сумма спрятана во внутреннем кармане, застёгнутом для пущей сохранности средств на молнию. Но Джекки, следует отметить, волновался о сохранности денег независимо от суммы. Для него не существовало незначительных сумм. Он любил деньги по-настоящему, можно сказать, бескорыстно.

Я внутренне собрался, чтобы двигаться дальше, уже бдительно изучая окружающую обстановку. Но, следует отметить, что глаза всё равно разбегались, как бы я ни пытался сосредоточиться.

Первые этажи теснящихся по обе стороны улицы домиков были заняты всевозможнейшими магазинчиками. Чем тут только не торговали… В широчайшем ассортименте были представлены различные сувениры. Можно найти чай на самый взыскательный вкус, или, к примеру, отведать экзотичных китайских снэков, типа сушёных песчаных червячков. Они у них, кстати, семечки заменяют…

Кроме того, заметил часовую мастерскую, меняльную контору, лавку гончара, который лепил свои изделия, сидя прямо на тротуаре. А печь для обжига продукции, как я понял, размещалась в помещении самой лавки. Полный производственный цикл, от первичного замеса глины и до продажи готовой керамики. Не удивлюсь, если на заднем дворе у него ещё и свой глиняный карьер есть.

Заметил, как минимум, три ресторана с китайской кухней. Заманчивые запахи витали вокруг этих заведений, соблазняя войти и отведать местных изысков. И я уже подумывал над тем, чтобы поддаться этому соблазну и познакомиться с тутошней пищевой экзотикой.

Но моё желание продегустировать местные деликатесы сошло на нет вследствие того, что поведал мне мой внутренний даос:

— Фирменное блюдо этой вот едальни, — меланхолично начал Джекки, указывая на ближайший пункт китайского общепита, — называется, если что, «Битва тигра с драконом».

— Романтично, — отозвался я с энтузиазмом.

— Особенно романтично то, что главными ингредиентами этого кулинарного шедевра, — теперь слова Джекки содержали изрядную долю ехидства, — являются кошатина и мясо болотной змеи. Ну, ты понял, — хихикнул он, — тигр и дракон, только маленькие, поле боя — твоя тарелка. Причём, ты знаешь, в чём заключается главный и самый страшный секрет шеф-повара?

— Не-е-е, — скажем так, я несколько был обескуражен. Но не доверять даосу причин не возникло. Он всё-таки китаец, хоть и из другого мира. А потому в китайской национальной кухне всяко лучше меня разбирается.

— Так вот, его главный секрет — это информация о том, где конкретно была поймана та самая несчастная кошка, из мяса которой приготовили обсуждаемое нами фирменное блюдо. И, кстати, если заглянешь в переулок, куда выходит задняя дверь этого заведения, то увидишь, как в грязном латунном тазике чумазый кухонный рабочий сосредоточенно полощет тарелки. Это он их моет, если что…

— Всё, уже ничего не хочу, — твёрдо сказал я.

— Умница, — даос был по-прежнему ехиден и язвителен.

Тут мне на глаза попалась лавка, над дверью которой висело два скрещённых клинка.

— А сюда есть смысл заглянуть? — спросил я у своего внутреннего китайца.

— А давай, заглянем, — неожиданно согласился он, — тебе всё равно надо будет подобрать что-нибудь не очень заметное, но пригодное для самозащиты.

Звякнула висящая на входе связка металлических трубочек, и я очутился в полутёмном помещении. Вдоль стен стояли застеклённые витрины, подсвечиваемые неярким колдовским светом. Под стёклами лежали многочисленные и разнообразные орудия, применяемые при членовредительстве и убийствах. Тут было всё– на любой вкус.

За прилавком стоял узкоглазый китаёза в красно-чёрном ханьфу, богато расшитом золотой нитью. Физиономия его ровным счётом ничего не выражала. На грудь свешивалась длинная коса, в самый кончик которой была вплетена какая-то острая железяка. Его зрачки выглядели, кстати, как два бездонных провала — точь-в-точь как пистолетные дула, смотрящие прямо в лицо. Серьёзный дядька. Хоть и ростом мне по плечо. Да…

— На мечи и кинжалы не смотри, — сразу обломал меня даос, заметив, что я уделяю внимание хищному боевому железу, — работе с клинковым оружием надо учиться, а это время. Тебе же надо получить в руки что-нибудь такое, что ты смог бы применять относительно эффективно без особых заморочек.

— А что тогда порекомендуешь? — бесспорно, даос был более компетентен, чем я.

Из оружия я в своей жизни имел дело только со штакетиной, выломанной из ближайшего забора, да, наверное, ещё с носком, набитом тяжёлыми юбилейными рублями. В качестве короткой дубинки — самое оно. А в случае чего — просто высыпал рубли в карман, и вот уже нет у тебя никакой дубинки, а есть немного денег и грязный носок без пары.

Да-да, тупые тяжёлые предметы — это как раз моё…

Про армейский калаш говорить вообще смысла нет. Я его видел три раза за два года службы. И сделал всего шесть выстрелов за эти же самые два года. Да и к скрытому ношению он слабо приспособлен. К тому же, на полках я его тут не вижу. В общем, неактуально.

— Так, давай-ка мы с тобой прикупим вот тот кистенёк, — даос обратил моё внимание на небольшую гирьку, грамм на сто. К гирьке крепилась тонкая, но прочная стальная цепочка, противоположный конец которой был надёжно вшит в широкий кожаный ремешок-напульсник.

Я так понял, что ремешок крепит всю эту конструкцию к запястью, и всё это до поры до времени скрывается от взглядов окружающих под рукавом. А в нужный момент гирьку можно освободить и неожиданно для оппонента использовать её по прямому назначению, то есть для нанесения этому самому оппоненту унизительных и болезненных побоев. Штука неплохая. Тем более относится к столь любимому мною разряду тупых и тяжёлых…

— Ну, тогда давай ты говорить будешь, — предложил я, — как-никак здесь твои, — я немного замялся, — почти сородичи. И язык у вас один.

— Хорошо, — с радостью согласился даос.

И тут я, к собственному удивлению, заговорил на чистейшем мандаринском диалекте китайского языка. Хозяин лавки оживился, переместился ко мне, и беседа завязалась.

Он выложил передо мною несколько вариантов кистеней. Мы некоторое время активно обменивались репликами, размахивали руками и корчили рожи, пока, наконец-то, даос не определился с покупкой.

Не, я всё понимал. У меня тут что-то вроде встроенной системы синхронного перевода образовалось благодаря моему внутреннему китайцу. Просто передавать содержание беседы не имеет смысла. Торговались мы, если коротко.

По итогу за гирьку эту на цепочке с нас содрали пятьсот рублей. Но даос этим не ограничился и приобрёл изящный пружинный арбалет, стреляющий десятисантиметровыми болтами. Прелесть этого девайса состоит в том, что он, как и кистень, крепится к запястью и совершенно не виден под рукавом, пока хозяин не приведёт его в действие. А метров с пятнадцати эта стреляющая приспособа уверенно пробивала лист бамбуковой фанеры двухсантиметровой толщины. Так что, если на противнике не будет бронежилета, то мало ему не покажется, а если ещё болт заблаговременно смазать каким-нибудь хитрым составом…

Это чудо китайской инженерной мысли обошлось мне гораздо дороже. Я выложил за него и за три кассеты, в каждой из которых было по восемь коротких оперённых стальных болтов, аж три тысячи рублей. Но даос уверил меня: всё, что мы приобрели в этой оружейной лавке, стоит уплаченных денег.

Хозяин лавки тщательно завернул в плотную рисовую бумагу мои покупки, затем я упаковал их в свой рюкзачок, и мы расстались, довольные друг другом. Вообще, я сюда не зря зашёл ещё и потому, что лавочник рассказал мне, где тут расположен магазинчик, торгующий алхимкой. Он на меня так хитро смотрел, объясняя дорогу, что у меня появились подозрения — там не только разрешённой химией торгуют, но и вещества всякие, горизонты сознания расширяющие, реализуют всем желающим. А может там и опиумокурильня есть… Чёрт их, этих китаёз, знает…

Разузнав дорогу к алхимической лавке, мы покинули магазинчик оружейника и отправились дальше, углубляясь в самые потаённые уголки китайского квартала.

Минут через двадцать неспешной ходьбы я достиг цели.

Лавка, где торговали алхимическими препаратами, ютилась в довольно ветхо выглядящем домишке, стиснутом с обеих сторон гораздо более солидными строениями. Над входом располагалась лакированная табличка с затейливыми иероглифами, которые даже Джекки смог перевести с некоторым трудом. На ней было написано что-то вроде «Западная Сокровищница Земляного Дракона». По крайней мере, Джекки так сказал.

Вход преграждала немного колеблющаяся под порывами тёплого ветерка бамбуковая занавесь.

— Ну, что встал? — поинтересовался мой даос. — Давай, заходи уже.

С некоторым волнением отодвинул в сторону тихо постукивающую бамбуковую преграду и шагнул внутрь. Переступая через высокий2 порог, я задел плечом этот вездесущий пучок мелодично позвякивающих металлических трубочек и даже не заметил этого — настолько меня ошарашило то, что я увидел внутри.

Я заходил в ободранный одноэтажный домишко, сопоставимый по своим размерам с дачным сортиром, а за порогом меня встретил огромный зал, свод которого поддерживали два ряда четырёхметровых нефритовых колонн, покрытых прекрасной резьбой.

По обеим сторонам от входа стояли восковые фигуры, одетые в роскошные шёлковые одеяния высших чиновников Поднебесной. Лица их были бледны, глаза закрыты. Со лба у каждой из этих статуй свисала узкая полоска желтоватой рисовой бумаги, на которой можно было разглядеть столбец изящных иероглифов, каллиграфически выведенных благородной киноварью.

Выглядели эти скульптуры так, словно через мгновение оживут… И мне почему-то показалось, что если они действительно оживут, то мне это может очень не понравиться. В общем, как-то не по себе мне стало, когда я начал их разглядывать. И, наверное, поэтому я быстро отвёл свой взгляд от этих жутковатых статуй и продолжил рассматривать интерьер волшебной палаты, в которой неожиданно для себя оказался.

Стены были облицованы полированным деревом, потолок терялся где-то в высоте, а в воздухе плыли волны благовонного дыма, тонкими струйками поднимавшегося из бронзовых курильниц, стоявших у стен.

С потолочных балок свисали шёлковые полотнища, ткань которых медленно колыхали сквозняки. Казалось, что вышитые на них губастые лики Будды загадочно улыбаются, а огромные иероглифы, начертанные на этих полотнищах, шевелятся, словно живые.

Всё это выглядело настолько сказочно и сюрреалистично, что у меня появилось стойкое ощущение того, что я вдруг попал прямиком в высокобюджетную экранизацию популярного романа-санся. И сейчас из полумрака, скрывающего дальнюю стену зала, ко мне выйдет какой-нибудь древнекитайский герой или какая-нибудь прекрасная небесная дева-воительница.

Но дальше всё развивалось весьма прозаично. В глубине помещения вдруг зажглось несколько магических светильников. И в их свете я смог разглядеть, как из-за высокой стойки, расположившейся у дальней стены, выбирается полноватый старичок с жиденькой бородёнкой, облачённый в жёлто-красное ханьфу.

Шаркающей походкой он не спеша направился ко мне.

1 Вообще-то текст, одобренный партией, был: «Коммунизм неизбежен». Здесь же приведён вариант, который М. Задорнов заприметил как-то на просторах Грузии. Трудности перевода… сначала, наверное, перевели с русского на грузинский, а потом перевели с полученного грузинского варианта опять на русский. Вроде, слова почти те же, а вот общий смысл получился несколько другим.

2 В традиционных китайских домах порог был довольно высоким — сантиметров пятнадцать. Это делалось для того, чтобы затруднить для злых духов проникновение в дом.